My heart Will remember you || Моё сердце будет помнить тебя

Ночь Бэй Доу была тяжелой, и практически бессонной. То и дело девушка, так и уснувшая на поляне, где звезды кажутся ярче, подскакивала, словно из кошмаров. А может это и были кошмары? Она не помнит. Засыпалось каждый раз трудно, она вообще не хотела засыпать, но усталость брала свое, погружая ее в неспокойный сон. Утром страшно было представить то, как она выглядела. В прочем, она ощущала, что дерьмово. Просыпаться, зная кто ты и откуда, было все еще до жути непривычно, пусть и вызывало легкую улыбку, когда воспоминания, одно за другим, проносились в голове. Теперь они казались чем-то безумно ценным, чем-то, что нужно оберегать и каждый раз проверять на месте ли они. Она вновь, более осознанно, проходится по этапам своей жизни. Кое-где все еще есть белые пятна, которые она надеется раскрасить новыми красками. Но чтобы получить эти краски, придется очень много работать. Бэй Доу мечтательно вздыхает, желая вернуться в то время, когда все было хорошо. Хотя, если подумать, окажись она в той ситуации снова — поступила бы так же. Наблюдая за рассветом, она выуживает из кармана глаз бога, надеясь вновь увидеть фиолетовое свечение. Он все так же сер. — Да что с тобой не так, а? — шипит она, смотря на безделушку в руках. — Вот ведь я все помню, опять тебя заслуживать надо, да? Хочется бросить его. Разве этого она заслужила? Когда она была Хай Шань, трусливой, боящейся сделать шаг вперед, она и вправду была недостойна этой силы. Могло ли это быть наказанием за ее трусость? Артефакт всегда служил ей напоминанием не только собственного подвига, но и того, что нет в мире ничего невозможного, стоит только захотеть. Того, что защищать тех, кто не справляется сам — ее долг. В голове пролетает тысяча мыслей, перекрываемых лишь одной: — Я не справилась… — тихо, будто осознав что-то, шепчет она Она не защитила команду от грома, не защитила дядюшку Лао от смерти, не защитила Нин Гуан от горя, что ей пришлось пережить одной. Нин Гуан. Она цепляется за девушку, словно за спасательный круг, способный вытянуть ее из пучины собственных мыслей. Нин Гуан . Она всегда ассоциировалась со спасительным лучом света, коим и являлась. Сколько же боли она выносила в себе? Как ей удалось не сломаться, остаться столь же величественной, какой всегда была? Бэй Доу, в отличие от нее, сломалась, словно тростинка от сквозняка. От этой мысли становится только хуже. Но ведь все еще можно вернуть, верно? Она уверена, что можно. Пускай, ей потребуется много сил и времени, но она восстановит саму себя. Хотя бы из уважения к каждому, кто скорбил по ней. Первым делом она вернула натуральный цвет волос. Девушка была крайне благодарна Альбедо, объяснившему ей как, в случае чего, нейтрализовать алхимический эффект. Блонд пусть и был красивым, но не для нее. Она больше не хотела быть фальшивкой. Стоя у верстака, брюнетка взглянула на собственные руки, что давным давно отвыкли от двуручного меча, что она вечно носила с собой раньше. В последнее время главным ее орудием был небольшой нож, хранимый на прежнем месте глаза бога, в поясе на талии. И все же, хотелось вновь ощутить тяжесть меча. Сейчас, когда она помнит не только технику боя, но и то, откуда она ее знает, хочется вновь все опробовать. Как в первый раз, будто убедиться, что все по настоящему. Заказ на новое оружие был сделан, ей оставалось только ждать. Она подходит к причалу, смотря на место, где недавно захлебывалась истерикой. Потом была погоня, а потом она все вспомнила. Это ведь было только вчера, какими далекими кажутся эти события. — Вспоминаете нашу последнюю встречу тут, капитан? — Кадзуха, как обычно, появившийся из неоткуда, сидит рядом, смотря куда-то вдаль. Его голос, как всегда безмятежный, заставляет девушку вздрогнуть. — Кадзуха! Нельзя так пугать людей! — парень усмехается, спрыгивая с возвышения, где сидел. — И да, я вспоминаю нашу встречу тут. Как ты узнал меня тогда? — Слишком уж подозрительная вы личность, у Нин Гуан появились догадки, я обещал проверить. Увидев Вас, сразу почувствовал. Жесты, мимика, этого не отнять. И не изменить, как бы этого ни хотелось. Глупо было полагать, что Кадзуха не узнает ее. Он всегда читал людей, как открытую книгу. Бэй Доу ухмыляется самой себе: именно за это она так любила его. — Как там Нин Гуан? — наверное, сейчас для нее это один из важнейших вопросов. — Ей было тяжело, возможно, даже мучительно тяжело, но она справилась. Но она все еще не так счастлива, как могла бы. Я уже никогда не встречу своего друга, она встретила Вас. В этом наши ситуации рознятся. Так не упустите возможность, — он тяжело вздохнул. — не потеряйте друг друга. — И что мне делать? Вчера она сказала, что любить меня больно. — Она сконфуженно смотрит на парня. Он кажется таким спокойным, словно нет в мире никаких проблем, словно нет горестей и боли. Хочется заразиться этим спокойствием и позабыть обо всем. — Хочешь сблизиться с женщиной — сблизься с ее ребенком. Они сейчас в пригородном доме Нин Гуан, она жила там до восстановления Нефритового дворца. — парень указывает глазами куда-то в сторону дома. Бэй Доу уже знает куда идти. И как она сама не додумалась до этого?! *** Нин Гуан не была готова к работе. Всю ночь она пролежала в постели, не в силах закрыть глаза. А вдруг это сон? Вдруг она проснется и все окажется как прежде? Бэй Доу будет мертва. Нин Гуан никогда не показывала этого, но ей бывает чертовски страшно осознавать, что все происходящее — реальность. Она боится проснуться босоногой девочкой, ночующей в маленькой комнатушке, которую ей удалось выторговать за наименьшую плату. Осматривая свой дворец, иногда сама она не осознает, что построила это своим трудом. Кровью и потом она зарабатывала каждую мору, коих сейчас на ее счету миллион. Нин Гуан осматривает свою комнату. Каждая вещь здесь напоминает ей о той, что лишила ее сна этой ночью. Взгляд падает на платье из Фонтейна, последний подарок, который успела сделать ей возлюбленная. Она подходит к платью, что так и не надела: не хотела испортить. Оно висело в шкафу, на самом видном месте, как музейный экспонат, навевало тоску, смешанную с теплотой воспоминания. Светловолосая проводит кончиками пальцев по ткани: такая же мягкая, улыбается. Рассматривает каждую деталь, примечая с каждым разом новые узоры. От платья мысли плавно перетекают к капитанше. Какой красивой она была в утро своего отбытия. Знай Нин Гуан, что заспанная Бэй Доу, обещающая привезти ей что-то из Сумеру — последнее, что она увидит, она сделала бы тысячи снимков, чтобы никогда не забыть этого. Она проходит к окну, чтобы закурить кисеру, в последнее время она делает это только, когда становится особенно тяжело, взгляд цепляется за ее рабочий стол. Воспоминания тут же яркой искрой вспыхивают в голове, нагоняя румянец. — Я все еще не понимаю зачем тебе рабочий стол в комнате? — жаловалась Бэй Доу, осматривая новую мебель. — Да брось, мы не виделись месяц и первое, что ты делаешь — это жалуешься на то, что я поставила в комнату рабочий стол? — Нин Гуан вальяжно раскинулась на кровати. Это безусловно было не тем, на что она расчитывала. — Милая, — пиратка обречённо вздыхает, садясь рядом, — я всего лишь беспокоюсь о том, что теперь ты вообще из работы вылезать не будешь. — Да за кого ты меня принимаешь? — шуточно восклицает она, легонько пиная девушку рядом. — Вообще-то, стол мне нужен для того, чтобы не отвлекаться от самых важных документов. Тем более, — она встает, проходит к мебели и стучит по поверхности, — ты посмотри какой он качественный. Выдержит что угодно, хоть тонну бумаг. — она хитро, по лисьи смотрит на Бэй Доу. Улыбается, одним взглядом приглашая к себе. — Прямо тонну? — темноволосая медленно подходит. — Уверена, ты весишь меньше. Она, не дав Нин Гуан съязвить в ответ, целует ее. Напористо, по-хозяйски. Вновь исследует ее рот, словно проверяя, все ли на месте. Бэй Доу прижимает ее к этому самому столу, перекрывая все пути отступления. Когда ее руки спускаются ниже талии, блондинка забывает, как дышать: ей кажется, что комната резко стала слишком тесной, ей не хватает кислорода. Нин Гуан цепляется за плечи темноволосой, ища спасения. Пробирается под мех нелепой, как ей сейчас кажется, накидки, царапая кожу. — Нас, — капитан прикусывает мочку уха, заставляя девушку подавить писк — могут услышать… Бэй Доу спускается ниже, к шее, оставляя грубый засос на самом видном месте. Нин Гуан извивается. В миг ей стало все равно и на то, что о них подумают, и на то, какие пойдут сплетни и на то, каким образом она будет скрывать пиратскую метку. Сейчас ей слишком хорошо. Разум затуманивается, она уже не осознает как сдергивает накидку, бросая ее куда-то в сторону. Нин Гуан слишком долго этого ждала, она представляла этот день каждый раз, когда смотрела на этот чертов стол. Разве желать любимую девушку — это плохо? Даже если плохо, она уверена, это не самый ужасный ее грех. Не может что-то плохое быть таким прекрасным. Бэй Доу, ловко расправившаяся с пуговицами дорогого платья, практически срывает остатки, увидев желанное тело. Она, с трудом потушив огонь страсти в себе, аккуратно усаживает девушку на стол и, лишь удостоверившись в удобстве второй, продолжает. Она вдыхает родной запах, отчего у нее сносит крышу. Хочется смаковать каждый миллиметр, тянуть до последнего, но так же сильно она хочет взять свою женщину прямо сейчас, по-зверски. Настолько она прекрасна, что ничто не могло сравниться с ней. Бэй Доу ставит колено, помещаясь прямо между ног, наклоняется к груди. Какой беззащитной сейчас кажется Воля Небес, полностью доверившаяся ей. — Хоть в чем-то этот стол будет полезен. — она лишь на секунду отрывается от манящей груди, сжимает вторую, не давая и момента для расслабления. Нин Гуан хочется выть. Кажется, она не может ждать дольше. Ей ведь нужно всего одно прикосновение, ей кажется, что она готова на все ради этого. Блондинка царапает спину Бэй Доу, кажется, где-то даже пошла кровь. Сейчас ее это не волнует. Потом она обработает все ранки, потом, все потом. Она старается прижаться ближе, еще ближе, слиться с девушкой сверху. Кажется, еще немного, и узел внизу ее живота лопнет, убив ее. — Бэй Доу, пожалуйста… — она скорее скулит, чем говорит нормально, большего она выдавить не может… Нин Гуан отчаянно машет головой, отгоняя остатки воспоминания. Чувствует, как скручивает живот, но отставляет ощущения подальше. Солнце уже давно взошло, а она до сих пор в комнате, думает о сексе пятилетней давности. Это казалось настолько детским и глупым, что она даже усмехнулась самой себе. — Мамочка, тебе плохо? Почему ты не пришла на завтрак? — в дверях стояла Тинь, ее дочь, возвращающая ее в реальность. Она выглядела слишком обеспокоенно для пятилетнего ребенка. — Нет, милая, прости, я просто немного проспала. — она подходит к девочке и садится, чтобы быть на одном уровне с ней. — Сегодня у меня выходной, как тебе идея пойти в наш загородный домик и поиграть? — Конечно! — глаза девочки загораются неподдельным восторгом, заставляя материнское сердце сжаться. — Я расскажу братику Кадзухе и пойдем! Вскоре они оказываются у дома, купленного Нин Гуан специально для таких дней. Документально он принадлежал не ей, ведь иначе и это место было бы опасным для Тинь. Конечно, тут на них бы попытались напасть. Нин Гуан обещала себе — работа не должна была влиять на ее семью, и она делала все возможное, чтобы исполнить обещание. Тинь никогда не будет участвовать ни в одном ее приеме во дворце или другой сделке, если сама этого не захочет. А Воля Небес сдерживает свои обещания.

***

Бэй Доу находит нужное место лишь благодаря Кадзухе. Видимо, это место было приобретено Нин Гуан уже после ее пропажи. Было ли это сделано специально для Тинь? Она задаст этот вопрос позже. Кадзуха, как всегда молчаливый, доводит ее до нужного места и кивает. Пиратка, не желая нарушать эту до странного приятную тишину, кивает в ответ и уже собирается уходить, когда голос Кадзухи, словно забывшего что-то, мягкими волнами доносится до ее слуха. — Нин Гуан было очень трудно, она тяжело переживает как Вашу кончину, так и возвращение. Но вы нужны друг другу. Будьте с ней помягче, капитан. Вы обе дороги мне и я хочу видеть вас счастливыми. — и он уходит, не давая брюнетке придумать ответ. Оставляет наедине обдумать каждое его слово. Она подходит к дверям особняка. Мнется, не решаясь постучать. Может ли Нин Гуан просто закрыть перед ней дверь? А зачем она вообще пришла? Что она скажет? Возможно, Нин Гуан хочет провести время наедине с дочерью. И к чему им Бэй Доу? Девушка уже собирается уйти, не мешать их семье. Разве Нин Гуан не достаточно настрадалась? Она придет вновь, в другой день. Она уходит. Эта гребанная дверь кажется ей просто непреодолимой. Как смешно, она всегда проходила к цели, даже сквозь ужаснейшие штормы, но простая дверь, наравне с ее непростыми чувствами, стала для нее преградой. Но стоит ей отойти на несколько метров, эта самая дверь открывается, словно протестуя ее решению. В проеме стоит Нин Гуан. — Бэй Доу? Что ты здесь делаешь? — ее голос звучит удивленно, словно бы она не знала, что здесь их вообще может кто-то найти. — Проходи, раз уж пришла. — Кадзуха сказал, что вы с Тинь тут, и я решила зайти. — как же глупо это звучит! Брюнетка осторожно проходит внутрь, оценивая изысканность дизайна интерьера. Это же Нин Гуан, как могло быть иначе? — Извини, если побеспокоила, я могу уйти. — Что ты, все нормально. — девушка улыбается. Слишком уставше на взгляд Бэй Доу. — Хай Шань! — из комнаты выбегает девочка, приветствуя гостью. — А ты к нам? А надолго? Поиграешь с нами? — заваливает вопросами она, прыгая вокруг капитана. — Привет, мелкая. — девушка присаживается на корточки, чтобы быть на одном уровне с ребенком, с улыбкой треплет ее по голове. Краем глаза замечает удивленный взгляд Нин Гуан. — Понимаешь, в нашу первую встречу я назвалась не своим именем, потому что думала, что на меня охотятся. На самом деле меня зовут Бэй Доу, я, — она запинается, не зная что сказать, — подруга твоей мамы. — Точно! — девочка вспыхивает восторгом. — Я вспомнила, откуда знаю имя Хай Шаня! Мама рассказывала мне много историй о тебе и о том, как ты победила его! — краем уха пиратка слышит, как поперхнулась Нин Гуан. — Истории то хорошие. — просто пожимает плечами та, стараясь не выдать своего смущения. — Очень хорошие! Расскажи еще что-нибудь! — Ну… — Бэй Доу мнется, не зная, о чем девочке еще не рассказали, но затем все же начинает. — Раньше, когда Инадзуму только закрыли, почти что ни один корабль не отправлялся туда. Но Алькору, моему судну, не были страшны никакие штормы. — она слышит, как рядом фыркает Нин Гуан, вопросительно смотрит на нее, но ответа не получает, так что, ей остается только продолжить. — В то время мы спасли немало людей, доставляя их туда или обратно, перевозя грузы и помогая им во время шторма… Нин Гуан не может это слушать. Каждое слово Бэй Доу режет по ее сердцу вновь и вновь. Глупая спасительница! Алькору, может, шторм и не помеха, а ей? Ей то он был помехой. Блондинка внутренне взрывается от ярости, ей хочется прямо сейчас накинуться на капитана и накричать на нее, грубо и не жалея слов, высказать все, что думает, но не может. Девушка до боли сжимает кулаки, впиваясь собственными ногтями в ладони. Резко встает и уходит в сторону кухни. Ей нужно остыть. Бэй Доу не понимает смены настроения возлюбленной. Неужели она снова сделала что-то не так? Стоило ли ей замолчать? Бэй Доу останавливает свой рассказ, просит Тинь подождать ее и направляется туда же, куда ушла светловолосая. Осторожно входит в кухню, словно боясь спугнуть девушку. Она ступает осторожно, старается не повредить что-то. Их отношения сейчас были похоже на хрустальную вазу. Такие же хрупкие и ценные. Только вот, в отличии от вазы, их чувства не были прозрачны, вечно замутненные мыслями, не дающими дышать полной грудью. А вдруг кислорода не хватит? — Нин Гуан, что случилось? — она замечает застывшие в глазах светловолосой слезинки, отчего становится страшно. Это из-за нее? — Что с тобой происходит? Я не понимаю тебя. — Я тоже не понимаю тебя, Бэй Доу. — она с трудом сдерживает тот вихрь эмоций, не дает ему вырваться наружу. — Почему ты такая, а? Почему ты не могла быть внимательнее, эгоистичнее. — голос девушки, до этого шептавшей, плавно переходил на крик. — Что с тобой не так?! Бэй Доу, ошарашенная, не успевает что-либо ответить. В голове раз за разом повторяются слова Нин Гуан. Стоит ей открыть рот, из комнаты доносится испуганный крик. С Тинь что-то случилось.