К хорошему быстро привыкаешь. Даже если пять лет твоя жизнь была погружена во тьму, стоит тебе увидеть свет – как уже не можешь представить свою жизнь без этого спасительного сияния. Бэй Доу за пять лет привыкла засыпать в отелях, а иногда прямо на улице. Но стоило ей проснуться под звуки чужого сонного сопения, она уже не могла просыпаться одна. Быть может, её душа и тело просто слишком измучились по близости родного человека, а может Нин Гуан – наркотик, вкусив который однажды, уже не сможешь остановиться. Но ей, честно признаться, было все равно. В привычку быстро вошла и Тинь, без умолку болтающая обо всем на свете, и хитро поглядывающий на них Кадзуха. И быстрее всего в привычку вошло просыпаться в одной постели с Нин Гуан. Каким-то образом ей удаётся просыпаться раньше возлюбленной, что позволяет ей наблюдать за спящей любовью всей своей жизни. Осыпать её тело нежными поцелуями, шептать разные глупости и будить её этим. Конечно, они хотели начать сначала, медленно двигаться вперёд, и, в общем-то, в основном так и делают. Но уже после первой ночи, когда они спали раздельно, обе сошлись на мнении о том, что заставлять уборщиц чистить две комнаты и стирать два комплекта постельного белья, когда они могут прекрасно сосуществовать в одной комнате и кровати – верх эгоизма, так что уже на следующую ночь Бэй Доу заняла свое законное место на второй половине хозяйской кровати.
И все же пиратка чувствовала себя странно. С одной стороны она была счастлива быть тут, ведь она и вправду любила этих людей. Но, сама за собой не замечая, она нередко бросала тоскливые взгляды в сторону порта, куда прибывали и откуда отбывали корабли. Вода всегда манила её, даже когда чуть не стала причиной её смерти. В прочем, все это казалось ей неважным, ведь сама она твёрдо решила оставить морскую карьеру. Она не могла вновь заставить свою новообретенную семью страдать. Какое право она имела следовать своим эгоистичным желаниям, когда по другую сторону стояли переживающие за неё люди. И все же, ей стоило найти работу. Пускай Нин Гуан и заверяет, что её денег хватит на то, чтобы вся их семья жила и ни в чем себе не отказывала, Бэй Доу терпеть не могла быть от кого-то зависимой. Тогда-то, путем долгой ссоры, они с Волей Небес и решили, что работать она будет, но только тогда, когда блондинка будет уверена в физическом здоровье своей девушки.
— Просто дай мне позаботиться о тебе, ладно? — Нин Гуан выглядела настолько уставшей тогда, что капитанша просто не смогла ей отказать.
Из потока воспоминаний её вырвало копошение справа. Нин Гуан, неизменно спящая только в её рубашке, начала просыпаться. Поначалу, увидев возлюбленную в рубашке, она даже не поняла, что это её вещь и удивилась тому, что девушка спит в такой вещи. Тогда Нин Гуан просто улыбнулась, но позже, когда весь свет был потушен и любимая бы никак не увидела её лица, девушка объяснила, что все эти пять лет спала только в рубашках, оставленных пираткой, потому что они напоминали ей о Бэй Доу. Так Нин Гуан удавалось хотя бы ненадолго погрузиться в мечты о том, что она все ещё не одна. А сейчас она просто не может уснуть, пока тела не касается эта ткань. Покорительница морей тогда просто сжала любимую в объятьях, обещая, что больше её пропадёт и не оставит её, так и не увидев румянца, появившегося на лице Воли Небес.
— А где мой утренний поцелуй? — скорее промычала, нежели сказала девушка, не открывая глаз. Словно кошка, требующая ласки, она тянется в сторону Бэй Доу, пока не натыкается на саму девушку. — Ты слишком далеко... — она придвигается ближе, закидывая одну ногу поверх ног другой девушки. А затем, немного проснувшись, и вовсе, оседлав, садится прямо на неё, нависая над лицом брюнетки. — Что ты хотела бы на завтрак?
— Тебя. — как ни в чем не бывало улыбается та.
— Но я ведь уже вся ваша, капитан. — она наклоняется к шее, оставляет там нежный поцелуй, вызывая мурашки по сильному женскому телу. — Полностью, — с хищной улыбкой выдыхает туда же, носом оставляет мазок ниже, к ключице, Бэй Доу податливо выгибается ей навстречу, а затем Нин Гуан поднимается к щеке. Целует там, — Твоя. — и завершает свое путешествие ленивым поцелуем в губы.
— Доброе утро, родная — шепчет Бэй Доу, когда блондинка удобно устраивается прямо на ней, отказываясь отстраняться.
— И тебе.
Их идиллию прерывает стук в дверь, и Нин Гуан, кажется, готова убить стучавшего, когда неохотно отрывается от любимого тела и следует к двери, открывая Бэй Доу просто восхитительный вид на стройные ножки, обычно скрытые под дорогими тканями. Блондинка, всеми силами скрывая недовольство, о чем-то говорит с одной из секретарш и вновь идёт к темноволосой, не стесняясь демонстрировать своей фигуры.
— Неужели моего обещанного "завтрака" не будет? — по-детски хнычет брюнетка.
— Боюсь, сейчас нам надо идти, милая, — она оставляет лёгкий поцелуй на губах, а затем хитро улыбается, приближаясь к уху. Шепчет, — Но вечером у меня есть для тебя сюрприз.
Стараясь не опоздать, они быстро собираются, по пути ища свои скинутые ночью вещи, порой находящиеся в самых неожиданных местах. Не удерживаются от нескольких будоражущих прикосновений, помогая друг другу с одеждой. Затем, пока Нин Гуан наносит макияж, Бэй Доу, предпочитающая полежать лишние полчаса, наблюдает за тем, как изящные пальцы двигаются по лицу, вспоминает о том, на что они способны. И они наконец выходят к общему завтраку. Раньше они редко собирались за этим столом, так как в это время Нин Гуан обычно уже была на работе, но Бэй Доу, тщательно следящая за тем, чтобы ее девушка не перерабатывала, настояла на ежедневном совместном употреблении пищи, чему, впрочем, никто не воспротивился.
— Мама, Бэй Доу, какие же вы сони! — стоило им выйти, Тинь, видимо, ждущая их, побежала прямо в девушек, но была вовремя подхвачена на руки пираткой. — Смотрите что я успела нарисовать, пока вы там спали! — она тычет им в лицо бумажкой, и только когда Нин Гуан удаётся нежно забрать рисунок из рук дочери - они видят изображение четырёх человек, летящих над землей. — Это все мы! Красиво? — она начинает тыкать в каждого человечка. — Это я, это мама, это братик, а это Бэй Доу!
— Это восхитительно, золотце! — восторженно воскликает Нин Гуан. И действительно, ей кажется, что это самый прекрасный рисунок в мире. Ни один художник не смог бы нарисовать столь же живо и любяще, как сделала это её дочь! — Мы повесим это в самую красивую рамку, давай? — девочка довольно кивает и они идут за стол.
— Какие у кого планы на день? — интересуется Кадзуха, поедая свою порцию. Обе девушки заметили, что в последнее время юноша стал куда активнее, чему были только рады.
— Работа, дорогой, ты же знаешь. — вздыхает Нин Гуан.
— А у меня опять уроки! — как-то слишком грустно говорит девочка. — Можно мне сегодня не пойти?
— Дорогая, ты же знаешь, что это неприлично: говорить учителям об отмене уроков день в день. — Воля Небес старается говорить мягко, но между строк читается её чёткое твёрдое нет. Затем она расслаблено улыбается. — Но мы можем устроить семейный выходной завтра, как вам идея? Никто никуда не пойдёт. — Девочка восторженно визжит, а взрослые лишь кивают. — Кадзуха, у меня будет к тебе просьба. Не мог бы ты встретиться с одним человеком и забрать у него документы? Прости, что напрягаю, но это выяснилось только вчера вечером, а все секретари сегодня заняты.
— Да, конечно. — парень с лёгкостью кивает. — Бэй Доу, пойдёшь со мной?
— Давай, делать все равно нечего. — она пожимает плечами и улыбается. Но что-то во взгляде этих троих не даёт ей покоя.
— Отлично, тогда я напишу вам адрес. — она говорит это привычным деловым тоном, но смягчается. — И будьте осторожны, пожалуйста.
— Не волнуйся, родная, все будет хорошо. — брюнетка оставляет лёгкий поцелуй на щеке Воли Небес и встаёт из-за стола.
После завтрака все расходятся по своим делам. Нин Гуан превращается в строжайшую главу Цисин, а Кадзуха с Бэй Доу отводят Тинь к воспитателям и направляются по адресу, указанному блондинкой. Всю дорогу темноволосую не покидают странные чувства. Было что-то необычное в поведении её семьи, а Кадзуха не показывал ей адреса, говоря, что поведёт сам. Отшучивался, мол она, Бэй Доу, дорогу домой пять лет искала. Когда они оказываются в каменном лесу Гуюнь, где раньше стоял Алькор, она сомневается ещё сильнее, а когда перед её взглядом предстаёт накрытый корабль, она перестаёт что-либо понимать.
— Пацан, может наконец объяснишь, что за херня тут... — ей не дают договорить резко взорвавшиеся хлопушки. Вмиг перед ней предстаёт Алькор, совсем как новенький, а с палубы ей кричали люди. Не в силах договорить, она бросается на корабль и узнает в этих людях свою бывшую команду.
— Капитан, наконец-то вы здесь!
— Мы уже Вас заждались!
— Готовы к новым приключениям?
Бэй Доу совершенно не понимает, что происходит. Что все они тут делают? Кто собрал их? Разве у каждого из них не должна быть собственная жизнь? В поисках ответов она оглядывается на Кадзуху, мирно стоящего рядом, но тот в ответ лишь пожимает плечами, мол: "вопросы не по мне".
— Что вы все тут делаете? Разве корабль не стал музеем или что-то типо того? Боже, ребята, у меня столько вопросов!
— Ну, когда каждому из нас пришло письмо с печатью Цисин, просящее собраться здесь, у нас тоже было много вопросов. — усмехается Су Лин, один из её матросов.
— А когда перед нами предстала сама Воля Небес с просьбой помочь привести Алькор в его изначальный вид, их стало ещё больше! — продолжает Хайлун
— Да, госпожа Нин Гуан взяла на себя все расходы и здорово нам помогла, капитан, вот кого стоит благодарить!
Лишь сейчас Бэй Доу находит светлую макушку взглядом. Нин Гуан, как ни в чем не бывало, стоит, оперевшись о палубу, с нежной улыбкой смотря на неё. Из глаза Бэй Доу скатывается слеза счастья, а внутри разом становится до безумия тепло, практически горячо, но даже если она обожжется – ей плевать. Она плюёт и на все рамки этикета, подбегает к возлюбленной, подхватывая ту на руки, и кружит, слыша её заливистый смех. Она настолько счастлива, что ей все равно, что подумают ребята. Бэй Доу в миллионный раз восхищается этой женщиной, влюбляется вновь и не может контролировать свои чувства. Под смех команды и шуточные крики "горько" они целуются прямо на борту нового корабля. И пусть это будет её первое воспоминание о нем. Вдруг все затихают и пиратка, оторвавшись от любимой смотрит на выбежавшую из внутренней части корабля Тинь.
— Я закончила! Бэй Доу, смотри, как я украсила твою комнату! — девушка удивлённо смотрит сначала на дочь, а затем на мать и под ободряющий кивок, осторожно, боясь спугнуть свое счастье, проходит в трюм, пока вся команда ждёт её снаружи.
Воспоминания о пути в собственную каюту даже не требуются, она автоматически открывает нужную дверь и ахает: все вокруг обставлено новой мебелью, а прямо перед кроватью вся стена увешана различными фотографиями, рисунками и надписями.
— Мы подумали, что тебе нужно напоминание о том, что тебе следует быть немного осторожнее, ведь тебя ждут дома. — улыбается Нин Гуан, а затем шёпотом добавляет. — И я выбрала кровать поудобнее, уж извини.
— Красиво? — Тинь прыгает рядом, ожидая реакции второй матери, коей начала считать Бэй Доу последние несколько недель. — Тебе нравится? Я так старалась над этим!
— Конечно мне нравится, золотце! Вы просто восхитительны, вы знали об этом? — она обнимает свою семью.
— Но! — Нин Гуан поднимает указательный палец вверх. — Я здесь не только как Нин Гуан, но и как глава Цисин, и у меня есть ещё одно дело к тебе. — она проходит к столу, разворачивает какой-то пергамент. — После твоей пропажи этот корабль стал собственностью Цисин. — её голос становится громким, она говорит это с особой интонацией, какой говорит только на работе. — Но так как реальная его обладательница оказалась жива, по закону мы обязаны передать его владельцу. Капитан Бэй Доу, сразившая Хай Шаня, согласна ли ты вновь взять на себя ответственность за борт, а также находящихся там людей? — её тон смягчается. — Это лишь формальность, подпиши здесь, и он вновь твой.
И лишь взяв в руки перо, она вспоминает обо всех своих решениях, она ведь не может так просто бросить все и всех. Нин Гуан снова думает о ней, но не задумывается о себе. Нет, Бэй Доу не может поступить с ней таким образом. Наверняка это решение принесло ей столько боли. Она смотрит на выжидающие лица Нин Гуан, Кадзухи и Тинь, и она просто не может их бросить. Отбрасывая перо, девушка поворачивается к Воле Небес.
— Мы можем поговорить? — Кадзуха, быстро все понявший берет Тинь и они выходят, закрывая дверь. Брюнетка смотрит в недоумленные глаза напротив. — Я не могу так с вами поступить. Я правда очень ценю то, что ты сделала, Нин Гуан, и я очень тебя люблю, но не могу вновь бросить тебя одну, ещё и с малышкой Тинь. Ты о себе вообще подумала?
— Бэй Доу. — удивление сменяется тёплой улыбкой. Она и подумать не могла, что девушка будет так за неё беспокоиться. Где-то в районе лёгких просыпаются бабочки, когда Нин Гуан понимает, что капитан готова отказаться от дела своей жизни ради неё. Но кажется, её не слушают.
— Я уже один раз бросила тебя, кто знает, что может случиться... Да и что будет думать Тинь об этом? Я обещала тебе, что больше никогда никуда не пропаду...
— Бэй Доу.
— А вдруг так случится, что я не смогу вернуться, получится, что я уже дважды нарушу обещание. Я не могу позволить тебе снова страдать из-за меня... — она хотела продолжить, но была заткнута поцелуем нежных губ.
— А теперь послушай, пожалуйста, меня. — Нин Гуан присаживается, приглашая пиратку сесть рядом. Та послушно садится, не сводя взгляда с девушки. — Да, мне очень тяжело далось это решение. И да, я буду очень волноваться за тебя, и за Кадзуху. Но я же вижу, как ты смотришь на море. Ты не будешь полностью счастлива, если не будешь плавать. Ты же не запрещаешь мне работать главой Цисин, потому что знаешь, как это важно для меня, хотя тоже волнуешься, разве я имею право оставлять тебя на суше? Я умею ждать и смогу дождаться тебя, но я все равно буду счастлива. А ты без моря – нет. Поэтому давай просто будем счастливыми вместе. Но у меня есть несколько условий твоих плаваний. — она видит удивлённый взгляд и быстро добавляет. — Не как члена Цисин, а как любящей и гиперопекающей девушки. Во-первых, уже созданы устройства, с помощью которых можно общаться на расстоянии. Одно будет у тебя, одно у меня и ты каждые два, нет, час, каждый час будешь отдавать мне отчёт, что ты жива и с тобой все хорошо. — слыша небольшой смешок, она легонько даёт подзатыльник возлюбленной. — Это не смешно! Так и я буду спокойна, и мы общаться не в письмах будем. Во-вторых, так часто, как сможете, я хочу видеть фото тебя и Кадзухи, чтобы знать, что вы невредимы. Ну, и в-третьих, ты должна быть осторожна и не попадать в неприятности, рискуя своей жизнью!
— Что ж, не так много, как я думала. — усмехается Бэй Доу. — Но тогда от тебя я тоже жду отчёты о том, что ты не засиживаешься допоздна на работе. А лучше от Тинь, она честнее будет!
— Хорошо. Тогда договорились?
— Договорились.
И, подписывая бумаги, Бэй Доу не могла не чувствовать себя самой счастливой на планете. Неужели она сможет поддерживать связь с семьёй даже во время путешествий? Неужели не надо будет отказываться от чего-то? Если бы она узнала, что будет настолько счастлива несколько месяцев назад, Хай Шань бы определённо не поверила. Когда они выходят из трюма, знающие весь план матросы уже вовсю радуются. Они сидят так до вечера, вспоминая прошлое, рассказывая, что у кого случилось за эти пять лет.
***
Нин Гуан и не замечает, как проходят подготовки к первому плаванью. Но с каждым днем она становится все нервнее. Не показывает этого любимой, чтобы зря не волновать её, но все сильнее боится отпускать. Ей кажется, что их утро перед отбытием – это их последнее утро. Кажется, словно больше она её не увидит. Нин Гуан не сомкнула глаз в эту ночь, просто разглядывая очертания возлюбленной, запоминая все детали. Обнимает её так крепко, как только может, трется головой о плечо, оставляет невесомые поцелуи, гладит, старается насытиться этим контактом, но этого все равно мало. Всегда будет мало. Говорят, перед смертью не надышишься, что ж, это правда. Нин Гуан понимает, что все это – глупости, Бэй Доу уплывает всего на две недели, но даже этот срок кажется страшным. Она так боится потерять её.
Когда пиратка просыпается, она застает блондинку крепко прижавшейся к ней. Обнимает в ответ, гладит по слегка растрепанным волосам. Сама она понимает, что чувствует любимая, не хочет заставлять её это чувствовать, но Нин Гуан в своём решении непреклонна.
— Уже проснулась? — мягко спрашивает та, немного отстраняя девушку от себя, чтобы посмотреть на её лицо. Проверить, не плакала ли она.
— Да, знаешь, немного волнуюсь. Но все в порядке! — спешит заверить та. Встаёт, подходит к окну и смотрит на подготовленный Алькор. Ежится
— Ты уверена, что мы готовы к этому? — Бэй Доу встаёт за ней и набрасывает одеяло на плечи девушки. — Ты ведь знаешь, я могу все отменить.
— Нет, ни за что! Но ты ведь помнишь условия? — её эмоциональная блокада даёт сбой, и голос звучит так неуверенно, нервно, будто дрожит.
— Конечно, я все помню. Я каждый час отдаю тебе отчёт о том, что жива, веду себя осторожно и по возможности отсылаю фотографии голубем.
— Если ты не появишься больше, чем через полтора часа, я отправляю поисковый отряд по вашим следам, поняла!? — Бэй Доу улыбается. Такой маленькой сейчас кажется эта женщина, тогда как может с лёгкостью отправить отряд миллилитов искать её. А ведь эта женщина совершила столько подвигов. Даже сейчас, отправить Бэй в море для неё, должно быть, настоящий героический поступок.
— Я говорила как сильно люблю тебя?
— Не один раз. — на губах блондинки наконец появляется улыбка.
— И скажу ещё миллион раз в путешествии и после него, поняла? — она оставляет нежный поцелуй сначала около уха, затем на щеке, переходит на шею. Нин Гуан тяжело вытягивает воздух.
— Я тоже... — между вздохами поговаривает она. Все ещё спят, так что девушке приходится сдерживаться, — люблю тебя.
— А это, — вдруг Бэй Доу припадает к её шее, нежно смакуя мягкую кожу. Запоминает родной запах специальных ароматических масел, парфюма и табака. Оставляет засос, — чтобы ни один гад не посмел даже посмотреть на тебя, красавица.
***
Нин Гуан вместе с Тинь стоит на пирсе. Крепко обнимает Кадзуху, а затем прижимается к Бэй Доу. Держит её руку изо всех сил, не хочет отпускать. Никогда. Хочет застыть в этом моменте навечно. Но знает, что должна отпустить. Ради счастья своей семьи. Ведь счастливая семья – это когда каждый её член счастлив.
— Будьте осторожны. Оба! И чтобы давали мне знать, что все хорошо. И не пытайтесь притворяться, поняли? — словно мать она даёт указания парочке, голос звучит все нервнее и нервнее. Она все ещё не отпустила руку Бэй Доу. — Берегите друг друга, ладно?
— Конечно. Хэй, Тинь. — пиратка обращается к девочке, не выпуская руку Нин Гуан, присаживается, чтобы быть на одном уровне с ней. — Мое тебе указание: следи за мамой, хорошо? А то за ней глаз да глаз нужен! Пусть не засиживается на работе, прямо утаскивай её, ладно?
— Есть, капитан! — девочка все так же неуклюже отдаёт честь. И все же, она выглядит грустно, пусть и пытается это скрыть.
— Хэй, ну ты чего раскисла, золотце? — к ним присоединяется Кадзуха. — Нас не будет всего две недели, ты моргнуть не успеешь, как мы уже тут!
— Не носи её много на руках, с твоей то больной спиной! — даёт последнее указание возлюбленной Бэй Доу, и они начинают отправляться. Нин Гуан в последний раз крепко прижимается к любимой и отпускает её руку. Скоро они встретятся.
— Пока...
— До встречи.
***
Нин Гуан знает, что с минуты на минуту Бэй Доу войдёт в их комнату. И она ждёт. Все две недели она считала каждую минуту часа, боялась, что что-то случится, но пиратка всегда отвечала вовремя. Они уже на суше, она видела. Теперь её сердце наконец спокойно. Завтра они все вместе обрадуют Тинь, сходят куда-нибудь. Но сегодня она просто ждёт. Закрывает глаза, когда слышит тихие шаги, скрип двери. Наконец расслабляется, когда сильные родные руки ложатся на её плечи.
— Я думала, ты уже спишь. — не без укора, но до безумия нежным голосом шепчет капитан.
— Не могла уснуть без тебя. — и она накидывается на неё, валя на кровать крепко-крепко обнимает. Словно никогда не отпустит.
— На сколько вы?
— Это не важно.
Бэй Доу нежно целует её. Несмотря на то, что они общались все это время, ей так не хватало Нин Гуан рядом. Её маленькой сильной девочки. Блондинка берет инициативу в свои руки, целует напористо, со всей накопившиеся страстью. Руки капитана тянутся к застежке платья. Бэй Доу еле сдерживает стон, когда горячий язык возлюбленной касается где-то за ухом, проводит линию до ключицы, а затем дорожка поцелуев проходит на другую сторону. И тут же забываются и пять лет разлуки, и все горести. Им ещё очень многое предстоит вернуть, многое наверстать, но они не упустят своего шанса. Больше никогда в жизни не позволят друг другу потеряться, ведь любящие сердца связаны друг с другом навсегда. Любящее сердце всегда будет помнить своего хозяина.
