Лес.

1. — Слава! Окрик подруги догнал меня, когда я отошла уже на достаточное расстояние от палаток. Подавив накатившее раздражение, я резко развернулась на пятках и уставилась на девушку. — Ну что еще?— Куда же ты в лес на ночь глядя, да еще и одна?.. Мы тебя обидели? Я закатила глаза. Сколько можно повторять? Она меня вообще не слушает что ли? — Нет, Мил, я действительно просто прогуляться решила, свежим воздухом подышать — вы же все дымите как паровозы, - с нажимом произнесла я. Ох уж эти курильщики. Ненавижу запах табака, а у нас вся компания курящая. Ребята-то они не плохие, но… Не сложно представить, какое дымное марево висит над нашей стоянкой. Еще немного, и я познаю все прелести интоксикации угарным газом. В пору бы возмутиться – но один в поле не воин, поэтому я иду гулять, проветриваться и насыщать свой организм кислородом. Лицо девушки стало совсем уж несчастным. — Слааааав, ну возьми кого-нибудь из парней?.. Страшно ведь. У меня вырвался смешок. И испортить себе прогулку по вечернему лесу? Нет уж, спасибо. — Мне не страшно. Правда. И не спорь даже! — открестилась я, видя, что Милка собирается возразить, а потом, немного погодя, добавила, - Да и вряд ли им захочется тащиться куда-то, на ночь глядя. И подруга сдалась. — Ну хоть фонарик возьми! И это... Девушка протянула мне легкий пластмассовый фонарик на аккумуляторных батарейках и складной нож-бабочку. Я тяжело вздохнула. — Милка, да у тебя паранойя! Нет ничего и никого в этом лесу! Тут заяц – самый крупный и опасный зверь! — Лучше быть живым параноиком, чем мертвым оптимистом, – логично заметила подруга. — Да-да, я поняла, - замахала руками я и приняла у нее «снаряжение». — И вот еще, лично от меня просьба, - девушка сняла со своей шеи полупрофессиональный фотоаппарат и повесила на мою, - Пофотографируй немного, а? А то я все равно из лагеря нашего никуда не выхожу, а тебя руки, можно сказать, свободные. — Хорошо, мама, - протянула я и хихикнула. Милкино лицо приобрело угрюмое выражение и та, только подняла руку, что бы съездить мне по башке, но тут со стороны лагеря донеслось тоскливое Лехино: — Милкаааа!.. Ну ты где там?! Ужин готовить пора! — Сейчас! – крикнула в ответ подруга и пошла обратно, периодически кидая на меня сердитые взгляды из-за плеча. — Давай не долго! — Ладно, мама! Я помахала ей рукой и, наконец, начала свою прогулку по лесу. Милка... Хорошая она. Добрая, милая, заботливая. Чудо, а не девушка. Наивная немного, правда, но с возрастом это проходит. Фонарик я включила сразу же — заряжен он был под завязку, сразу видно - человек серьезно отнесся к поездке. Включила и тут же выключила, светло еще, солнце всего на половину зашло за горизонт. Смысла тратить заряд не вижу. Я, кажется, свой фонарик не взяла вообще. Когда вернусь, надо будет в вещах порыться. Светодиодное устройство полетело в карман, взамен я извлекла нож. Выщелкнула лезвие размером с мой указательный палец… Острый, зараза. Вот и зачем он Милке? Колбасу она им, что ли, пилит? Не девушка, а сюрприз. А на вид ведь блондинка блондинкой. Лезвие отправилось обратно в рукоятку, а нож — в карман. Пришло время фотоаппарата. Какая классная вещь! Давно хотела себе такую игрушку, но денег на нее не было как-то. Она ведь недешевая. Покрутив фотоаппарат в руках и сделав пару пробных кадров, я полюбовалась снимками на дисплее, закрыла крышечку на объективе и выключила гаджет, чтобы батарейку не жрал. Повесив фотоаппарат на шею, я прикрыла глаза и с удовольствием вдохнула лесной воздух, кажущийся после задымленной палатки самым сладким и желанным на свете. Лес был великолепен. Огромные стволы вековых деревьев, окруженные туманом в сгущающихся сумерках, казались сизыми и темно синими, навевая мысли о какой-нибудь таинственной сказке, или других мирах. Если бы я умела рисовать – обязательно запечатлела бы это великолепие, но… Чего не дано, того не дано. Поэтому пусть будут фотографии. Надо будет попросить Милу скинуть потом получившиеся снимки. Люблю лес. Правда люблю, несмотря на всяких не очень приятных насекомых, комаров в частности, непролазные буреломы и диких животных. Обожаю гулять по лесу, не важно, осенний он или летний, небольшой лесок или вековая дубрава, хотя древние леса вызывали во мне особенно бурный восторг. А сейчас я ходила, похоже, по очень древнему лесу – уж слишком стволы массивные. Я бы не отказалась тут пожить. Ну, в смысле не прямо тут, а в домике где-нибудь рядом. Хорошо тут, спокойно. Тропинка становилась все уже и уже, пока совсем не пропала, а я все шла и шла, с удовольствием втягивая ночной свежий воздух полной грудью. Сумерки сгустились, и мне все-таки пришлось достать фонарик. Белое пятно света хаотично скользило по стволам, я рассеянно следила за ним, мыслями плавая где-то далеко в прошлом, в воспоминаниях. Помнится, когда я была маленькая и еще только пошла в школу, я жила у бабушки с дедушкой, и мы с соседскими мальчишками и девчонками частенько убегали в чащу в построенный нами же шалаш и играли там до самого вечера. Славное было времечко… Я зажмурилась от удовольствия и тут же споткнулась об корень ближайшего дерева и пропахала носом землю. Тихо выругалась, поднялась, отряхнула колени, проверила фотоаппарат на наличие повреждений. Фух, вроде все с ним нормально. Пройдя еще немного вперед я, неожиданно, вышла к озеру. Вроде шла за сплошной стеной темных стволов, а потом - раз! И из-за густого лесного массива показался краешек сверкающей серебром водной глади. Я уж было хотела подойти поближе, но вдруг поняла, что меня опередили и я тут не одна. На поваленном стволе ко мне спиной сидел мужчина, в темной одежде и со шляпой на голове. Зрение у меня не очень хорошее – я видела лишь темный, немного размытый силуэт. Закусив губу, я выключила фонарик и, уж было, хотела потихоньку удалиться, ибо беседы с незнакомым мужчиной в лесу ночью, как известно, до добра не доводят, но… — Не бойтесь, я не причиню Вам вреда. — Да кто боится-то? Просто не хотела нарушать Ваше уединение. Может вы, там Дао* постигаете, а тут я вламываюсь, - неловко пошутила я. Пришлось все-таки подойти и опуститься на бревно рядом с незнакомцем. — Дао? — недоуменно переспросил он. Лица его я не видела - только неясную размытую тень со странным головным убором. Глаза привыкали к темноте медленно. — Ну... Старинное Китайское учение, — не стала вдаваться в подробности я и немного нервно засмеялась, потирая затылок. — Понятно, - судя по голосу, незнакомец тоже улыбался. Некоторое время мы молча сидели и думали каждый о своем. Я немного расслабилась и теперь рассеянно рассматривала легкую рябь на поверхности озера. Заметно похолодало. — Чудесная ночь, не правда ли? Я кивнула, но поняв, что нахожусь в темноте, и собеседник мой жест просто-напросто не увидит, добавила уже вслух: — Да, волшебная. Ухнула сова. Ночная птица сорвалась с ветки и, часто работая крыльями, полетела на охоту. Порыв холодного ветра взлохматил мои волосы. По телу побежали мурашки. Я зябко поежилась и застегнула кофту. Жутковато. — Вы тоже в походе? - попыталась быть вежливой я. Незнакомец хмыкнул и задумчиво произнес: — Ну… Что-то типа того. Я тут с братьями. Старший сейчас развлекается, а мне не по душе его развлечения, вот я и... ушел. Я слишком слаб, что бы помешать ему, - он вздохнул, - Любишь гулять по ночам? — Люблю, - не стала отпираться я, с удовольствием вглядываясь в ночное, полное ярких звезд небо, - Но тут дело скорее не во времени суток, а в обстановке. Деревья... Спокойствие дарят, что ли. Все проблемы на второй план уходят, и так светло и хорошо на душе, что даже жить хочется. — А что, обычно не хочется? - мягко спросил собеседник. Я неопределенно качнула головой. — Да не то что бы не хочется... Сложно объяснить. Мои будни в городе полные серости, внутренней напряженности и мелких обидок. А сейчас... Покой. Будто домой вернулась и обняла маму, после долгих лет разлуки. Последняя фраза прозвучала немного странно, даже, возможно, глупо, потому что была случайно высказанной вслух ассоциацией, пришедшей на ум за мгновение до того, как была произнесена. Что бы замять ее пришлось тут же задать вопрос: — А ты любишь природу? – как же я рада, что мои пылающие щеки в темноте не видно. — Ты даже не представляешь, насколько мы любим ее, - задумчиво произнес собеседник. — Мы? — Я и братья. — Ну это же хорошо! – обрадовалась я. — В каком-то смысле да. А в каком-то… Просто братики любят исключительно деревья, кусты и зверье, а вот людей не любят, ибо последние стремительно уничтожают первые три. Но дело в том, что люди – тоже часть природы. Да и за что их винить? Дети они. Глупые, эгоистичные, временами даже жадные. Зря природа наделила человека разумом – не научился он им правильно распоряжаться. Ведь сила в том, что бы эту самую силу контролировать и не дать ей уничтожить все вокруг. Говорил он тихо, и проникновенно. С каждым словом по моей спине маршировало все больше и больше мурашек. Вот же вечер откровений… Говорит так, будто бы сам себя к племени человеческому не относит. Жуть какая. — Многие не любят людей, - осторожно начала я, тщательно подбирая слова, - Не волнуйтесь так, они же не ходят их по ночам убивать, в самом деле!.. Да и не повод это ссорится со своими братьями, ведь они – твоя семья. Самые дорогие люди. Кажется, мужчина дернулся. Или мне показалось? — Повод, еще какой. У нас... Слишком разные взгляды на жизнь, и никто не хочет отказываться от своей точки зрения. История стара как мир. Но как бы там ни было, я поспешила перевести разговор в другое русло, еще поругаться с новым знакомым не хватало: — Меня, кстати, Святослава… Слава зовут, а вас? Мужчина вздохнул. Протяжно и тяжело, а потом, похоже, взял себя в руки. — Мое имя… Будет трудновато для твоего произношение. Поэтому называй меня Спленди. Это от «Сплендор». Меня так братья в шутку окрестили. Я улыбнулась. «Великолепие**» надо же. Но я бы на его месте обиделась, а он с юмором отнесся. Уважаю. — Вы иностранец? – поинтересовалась я. Что ж за имя-то такое, если выговорить не смогу? — Да. Нам с братьями пришлось попутешествовать, - коротко сообщил он, но вдруг замолчал, будто прислушиваясь к чему-то, и резко поднялся во весь свой немалый рост. Я еле удержалась от того, что бы присвистнуть. Я, конечно, видела, что он немаленький, но в нем же метра два с лишним! Пока я таращилась на Спленди удивленными глазами, мой ночной собеседник аккуратно поправил костюм и глубже надвинул на глаза шляпу. Я с удивлением рассматривала пиджак. Сейчас я увидела, что по всему пиджаку разбросаны разноцветные пятна-горошины, а на шее у мужчины галстук-бабочка. Красный кажется, в темноте цвет не особо различишь. Никак комментировать одежду нового знакомого я не стала. Сердце екнуло и опустилось куда-то в район пупка. Рука непроизвольно нащупала нож в кармане. — Тебе нужно уходить отсюда. Чем быстрее, тем лучше. Я удивленно моргнула и только открыла рот, для того, что бы спросить Спленди, какого, собственно, черта, но он, перебивая меня, заговорил. Нервно и прерывисто, словно прислушиваясь к чему-то время от времени. — Ты должна бежать из леса! Быстрее! Брат зол! Очень зол! Я растерялась, честное слово. А ведь он казался мне нормальным... Повезло же мне ночью, в лесу, в дали от цивилизации наткнуться на психа. Я озадаченно топталась на месте и удивленно смотрела на него, а он, с искренним отчаяньем едва ли не закричал: — Ну же! И тогда я побежала. Побежала что есть сил, спотыкаясь о корни и ветки, падала, поднималась и снова бежала, но вскоре какое-то безумие и паника в тот момент охватившие меня отступили, и я остановилась отдышаться. Да что с ним такое? Да что такое со мной?! Что на меня нашло?.. Вдалеке маячили огни нашего небольшого лагеря. Ну вот, еще немножко и я буду в своей палатке пить чаек и читать книжку. И можно будет забыть об этом странном парне. Включив фонарик и придерживая болящий от быстрого бега бок, я быстрым шагом направилась к стоянке. 2. Первое, что я почувствовала – это тяжелый, удушливый металлический запах. Так могла пахнуть только… То, что я увидела дальше, развеяло все мои сомнения. Как длинная блестящая змея растянулся по траве кишечник. Рядом в луже темной вязкой крови лежали неряшливо разбросанные внутренние органы. Над ними кружилась туча мошек. Удушающий запах стал невыносимым. Вырвало меня сразу же. И еще минуты три я пыталась выровнять дыхание, перестать рыдать и взять себя в руки. Это… Это какой-то кошмар!.. Это действительно происходит?! Это происходит со мной?!! Господи!.. Спаси!.. Истерика накатила с новой силой. Я попятилась, зажимая рот рукой, больше для того, чтобы не заорать, чем для того, чтобы не дышать этим ужасным запахом парного человеческого мяса, но вдруг запнулась обо что-то и рухнула на землю. Застонала от боли в затылке, которым приложилась и чуть не заорала, тут же вскочив. Потому что лежала я на трупе. Человеческое тело было еще теплым и сильно изуродовано. Руки и правая нога были просто-напросто оторваны – из все еще кровоточащих ран торчали белые обломки костей. Живот и грудная клетка были вспороты от самого основания шеи, до паха, а внутри брюшной полости бултыхалась вязкая лужа из крови, оставшихся внутренних органов, грязи и еще каких-то внутриполостных жидкостей. Позвоночник, похоже, был сломан в нескольких местах, как, в общем-то, и ребра. Последние проткнули легкие и их осколки вышли из груди. Какая сила так могла изуродовать человеческое тело?.. Меня стошнило бы еще раз, если бы было чем. Героически подавив спазм, я заглянула в лицо мертвеца. Из глаз снова брызнули слезы. Лицо парня было вполне узнаваемо. Глаза отсутствовали – вместо них в небо смотрели два кровавых провала, рот раскрыт в предсмертном крике. Язык, какой-то ужасной силой был наполовину выдернут из глотки и вывален на траву. Я больше не могла на это смотреть. Просто закрыла глаза и осела под дерево, давясь собственными рыданиями. Это был Леха. Сколько я так просидела – не знаю. Просто на какое-то время выпала из реальности, а потом так же неожиданно вернулась. Я вытерла окровавленные, трясущиеся руки о штаны, погасила фонарик и достала нож. Тихо щелкнуло лезвие. Вряд ли мене это поможет, но так будет хотя бы призрачная надежда на… Спасение? Голова была пустая-пустая. Ну, может оно и к лучшему. Кое-как поднялась с земли и на трясущихся ногах пошла к палаткам. Тихо, осторожно, стараясь лишний раз не шуметь, изо всех сил вцепившись в деревянную рукоятку. Я должна найти выживших. Или убедиться, что их нет. Должна. Перед глазами стояло улыбающееся лицо подруги. Нет, она же не могла… Неееет!.. Губы задрожали, но в руки себя взять удалось быстро. Шаг, еще шаг и еще. Становилось все страшнее. Кровь билась в висках, воздух вырывался из легких приглушенными хрипами. Что же я делаю?.. А вдруг убийца все еще тут?.. Наконец, я обогнула первую палатку и застыла. То, что я увидела, можно было охарактеризовать только как фарш. Фарш из людских тел. Конечности, внутренние органы, кости, все валялось в беспорядке, перепутанное между собой. Чьи-то тела валялись ближе, чьи-то дальше. Похоже, кто-то пытался убежать. Внимание мое привлекла белокурая голова, в которой я с ужасом узнала фрагмент своей подруги. Некогда светлые, почти белые волосы окрасились в красно-бурый. Правая сторона рта разорвана буквально до уха, а левый глаз свисает из глазницы на нервном окончании. Милка… Господи… Выживших нет. В нос с новой силой ударил тошнотворный запах внутренностей и крови. Чтобы не вырвало еще раз – зажимаю нос и стараюсь дышать ртом. В глазах потемнело, и я поняла, что начинаю заваливаться на бок. Пришлось схватиться за каркас ближайшей палатки. Я в каком-то аду. Что же делать?! Ребята… Что же мне делать?!! Бежать. Первые несколько метров я пролетела ракетой, подгоняемая собственным страхом, не удосужившись даже включить фонарик. Прочь отсюда! Как можно скорее и как можно дальше! А потом я уже в который раз запнулась и со всего маху распласталась по земле. В глазах поплыло. Откуда-то слева донесся хруст веток – будто кто-то ко мне стремительно приближается. Сердце пропустило удар – на мгновение мне показалось, что оно вообще остановилось. Я резко поднялась на локтях, одновременно дико озираясь в попытках разглядеть неизвестного и найти куда-то укатившийся фонарик. Последнее, что я заметила – это фигура очень высокого и худого мужчины в темной одежде, быстро приближающегося ко мне и еще одна стремительная тень, несущаяся ему наперерез. Тишину леса заполнил звон бубенчиков, и мое измученное событиями этого дня сознание куда-то поплыло. 3. Меня нашли на следующий день на окраине леса. Я была без сознания. Деревенские жутко испугались, увидев мою окровавленную одежду и перетащили меня в деревню. Я очнулась в тот же день, и мы вызвали полицию. Группа, прочесывающая лес, практически сразу же наткнулась на «нашу» полянку. Пока отряд полицейских с криминалистами собирали то, что осталось от моих друзей, меня стали допрашивать. Я рассказала все что знала, то есть почти ничего – о высоком худом человеке в черной одежде, о его брате, с которым мне довелось поговорить. Помнится, следователь тогда нахмурился, ушел в другую комнату, оставив меня в одиночестве, и я около часа слушала его препирательства с одним из криминалистов. — Человек не может нанести такие раны! Да ты только посмотри – руки просто оторваны! Не отрезаны – оторваны! Не бывает людей такой силы! Не-бы-ва-ет! — И что ты мне предлагаешь?! Зафиксировать в протоколе то, что группу туристов убило гуманоидных видов существо?! Оль, это бред! Еще какой бред. Но эту хрень я видела собственными глазами. Он пытался убить и меня. Хорошие у тебя родственнички, Спленди. Но как бы там ни было – спасибо за мою жизнь. А потом приехала мама. Она долго плакала, прижимая меня к себе, целовала и гладила то по нервно подрагивающей спине, то по волосам, местами поседевшим. Вскоре меня положили в диспансер, и тот месяц реабилитации был самым сложным в моей недолгой жизни. Иногда мне казалось, что я сошла с ума, трупы друзей я видела во сне каждую ночь, а потом… Безумие отступило, затаилось. Меня выписали. Убийцу так и не нашли. К фотоаппарату Милы, разбитому после памятной ночи, я не смогла притронуться еще долгое время – наверное, около полугода. Сначала я его вообще выкинуть хотела, но потом передумала. Пусть будет не память о той ночи, но память о подруге. С грустью просматривая фотографии сделанные тем летом, я дошла до моих снимков ночного леса. Дошла и застыла. Увеличила фотографию. Протерла глаза. Увеличила еще сильнее, изменила яркость. На фотографии, между деревьев, виднелся силуэт высокого худого человека в строгом черном костюме с галстуком. И лица у него не было. _________________________________________________ *Дао (кит. буквально - путь) - одна из основных категорий китайской философии. В конфуцианстве - путь нравственного совершенствования, совокупность морально-этических норм. В даосизме - закономерность сущего, его порождающее и организующее начало. Мир – «воплощение» Дао. Мудрец, следуя Дао, отказывается от целеполагающей активности, достигает единства с природой и совершенства. В традиции «Книги перемен» Дао - закономерность чередования сил Инь-Ян. **Сплендор (англ. Splendor) – Великолепие. Ну, может кто и не знал.