Египтянин

Становясь бессмертными, мы все теряем ход времени. Я ощутил это на себе как никто другой на этом свете. Мир идет вперед, а ты остаешься прежним, без всяких внутренних изменений. За тобой все те же привычки, все те же слабости, хорошо прикрытые возможностью не думать о них, когда что-то идет не так, как задумывал, или вернуться к тому или иному вопросу через тысячу лет. В моменты, когда моя жизнь закручивается так, что не скажешь, какое событие произойдет следующим, я вспоминаю Шакико и предаюсь светлой грусти. Ее смерть раздавала меня, заставила пролить столько слез, что я на миг усомнился в том, что я особенный, ведь сердце ныло как у обычного парня, который каждый день предается печали и радуется восходу солнца. Я по-прежнему человек и чувствую, что эмоции, какими бы они ни были, уничтожают меня, когда я делаюсь злым, но в то же время заставляют меня чувствовать себя живым. Если бы не та телега, запряженная лошадьми, на моей родине, которая прошлась по моему телу, я бы до сих пор не покинул своего дорогого Египта и не узнал бы того, что знаю сейчас. Мой путь был практически во тьме, я не знал, куда мне двигаться, когда понял, что обычные орудия смерти не могут причинить мне вреда. Мне само слово казалось каким-то странным. Бессмертный. Я не верил в подобное в повседневной жизни. Сейчас бессмертие — это моя реальность, моя жизнь, мое призвание. Я научился себя защищать, держать удар и менять места, где буду жить ближайшие несколько лет. Многое из того, что я понял за свою долгую жизнь, не имеет смысла. Эти знания как рана, что никак не выпустит гноя. Для этого просто нет применения. Я мирюсь с этим, понимая, что только я один и еще пара таких же как я, если они есть, знают истинную природу некоторых вещей. Возможно, они даже не применяют такие сведения на деле. Это остается тайной за семью печатями, которая смертным ни к чему. Жизнь среди смертных полна соблазна — дружба, любовь, вражда. Я стараюсь всего этого избегать, вытравляя из своей души тайного романтика, который ждет для себя событий и волнений. Научиться по-настоящему принимать данность для меня было трудно. Сейчас не скажешь, что я мог бы ввязаться в историю, но несколько столетий назад, когда еще страдал синдромом горячей головы, это вполне было возможно. Я не старадаю одиночеством, ведь для моих умений есть применение и люди советуются со мной. Мой путь продолжается, и я стараюсь не загадывать наперед, хотя научился предугадывать события. Никогда не знаешь, как еще может извернуться Вселенная, чтобы обрадовать или расстроить тебя…