Mamma mia, here I go again
My, my, how can I resist you?
Mamma mia, does it show again
My, my, just how much I've missed you?
Кудри парня небрежно спадают на лицо. Вик смотрит на лицо брюнета и начинает смеяться, утыкаясь ему в плечо. Дамиано вдыхает аромат волос блондинки. Ваниль вперемешку со табаком. Именно так пахнет счастье по мнению брюнета.Yes, I've been brokenhearted
Blue since the day we parted
Why, why did I ever let you go?
Давид подхватывает Вик за талию, словно девушка ничего не весит, и тихо смеясь, опускает ее на кровать, целуя девушку в алые губы. *** Виктория допивает бокал и достает телефон. В панели уведомлений висит сообщение от Давида.Damiano💋
«а ты помнишь метро ночного берлина? и наши тени на стенах…»
Девушку словно прошибает током. Она хорошо помнит ту ночь. *** Дамиано держит Вик за руку. Стрелка часов давно пересекла цифру 12. Пара идет в ногу друг другу, пересекая Потсдамерплац. — Уже середина апреля, Вики. Ты решила, что хочешь на свой день рождения? — Брюнет аккуратно поглаживает маленькие пальчики Де Анджелис. Виктория тихо смеется, расцепляя руки. Им пора заходить в метро, а через турникет, держась за руки, не пройдёшь. — Дами, мне ничего не надо, кроме тебя. Я очень тебя люблю. Дами улыбнулся и снова взял девушку за руку. Поезд уже подъезжал к станции, поэтому пришлось побежать, чтобы пораньше оказаться дома. Голос немецкой дикторши уже включился в вагоне. Дамиано проталкивает Вик внутрь, а сам в последнюю секунду забегает в вагон. Двери захлопываются. В конце вагона Де Анджелис заметила 2 места. Взяв брюнета за руку, она повела его к тем сиденьям. Вик аккуратно села, чтоб короткая клетчатая юбка не задиралась. Дамиано же сел рядом. Рука парня автоматически ложится на ногу девушки. Де Анджелис опускает свою голову на плечо Давида. — Вики, ты спать будешь? — Нет, но если ты против моей головы, то я могу ее не класть тебе на плечо. — Что ты Вики, не бери в голову. Я тебя люблю, кстати. *** Насколько бы приятными не были воспоминания, к горлу, по необъяснимой причине, подкатывала тошнота, а внизу живота словно образовался камень, что давил на внутренние органы и утягивал вниз. Забегая внутрь квартиры пересекает ее меньше чем за минуту и тут же позволяет всей съеденной за день пище выйти наружу. Наверняка она отбила себе все колени и завтра на них будут фиолетовые синяки, но это будет завтра, а сегодня ей необходимо было это сделать. Поднимается на ноги и смотрит на себя в зеркало. Уставшее лицо, растрёпанный пучок. Умывается и чистит зубы, возвращаясь на балкон, где начатая сигарета давно истлела и оставила за собой лишь пепел и фильтр. Начинать новую не хотелось совсем, так как неприятные ощущения все ещё не покидали ее. Неужели ее организм настолько отторгает Дамиано? Они ведь друзьями остались, так что не так? Уходит в спальню, предварительно захлопнув плотно дверь и падает на двуспальную кровать, которая ещё два месяца назад норовилась остаться сломанной от регулярных страстных ночей этой темпераментной парочки. *** Рука Дамиано скользит под короткую юбку возлюбленной, поглаживая бедра с внутренней стороны. Вик шумно выдыхает, но бьет ладонью по запястью парня, сопровождая свои действия злым взглядом. — Дам, мы в метро. — Сквозь зубы прошипела девушка. — Как скажешь, но учти, что потом тебе не отвертеться. — Рука вновь оказывается на костлявой коленке голубоглазой, а по лицу Давида расползается ухмылка. Покидая вагон на нужной им станции, спешат на выход из метрополитена, чтобы как можно скорее оказаться дома. Да, они оба хотели наконец сполна насладиться друг другом, ведь горячие поцелуи посреди берлинских тротуаров их нихера не устраивали, а наоборот лишь умножали желание на два. И когда за их спинами захлопывается тяжелая входная дверь, страсть накатывает с головой и сносит парочку своим буерным течением. Виктория запрыгивает на парня, скрещивая ноги на его пояснице, а тот, прижимая девушку ко всем возможным стенам, изучает ее рот словно впервые. хотя только за сегодняшний день они подарили друг другу несметное количество поцелуев. Закрываясь в спальне, они лишь забывают обо всем. Словно именно в той комнате для них остановилось время и на всем белом свете остались лишь одно они. *** — Сука-а… — Прохныкала Виктория, разрезая звенящую пустоту, что уже порядком поднадоела. — Если это окажется так, то я вскроюсь! — Выбегает из спальни, натянув в коридоре ботинки, покидает квартиру, предварительно закрыв ее на ключ. На своей максимально возможной скорости рассекает улицы ночного Берлина, в поисках круглосуточной аптеки. Теряется в светящихся вывесках, а глаза застилает пелена слез. Впитав рукавом толстовки влагу на глазах, находит взглядом аптеку, что была на той стороне дороги, по которой едва проезжали машины. Действительно, кому понадобится транспорт во втором часу ночи? Перебегает автостраду и резко открывает дверь помещения, где пахло всеми возможными медикаментами, и светил самый, что ни на есть, ослепительный белый свет. Она подходит к стеллажу, где всегда лежали презервативы и тесты на беременность. Смотрит на самый дорогой, цена которого была девяносто евро. В кармане лежала купюра в целую сотню, а значит, ей хватало. Забавный факт — пачка презервативов стоила в два раза дешевле. И почему этому дизельному еблану было так тяжело купить ее, чтобы сейчас она не разгребала последствия его тупости. Пряча коробочку в карман, бежит домой. Хотелось закурить, да вот пачка так и осталась лежать на том гребанном балконе. Вот же блядство! Залетая в квартиру, даже не разувшись, уходит в ванную, попутно читая инструкцию к тесту. Сделала все четко по бумажке и оставила на раковине, дожидаясь результата. Внутри все сжалось. Меньше всего ей сейчас хотелось узнать о беременности от парня, с которым рассталась два месяца назад. Пока что заваривает себе кофе, но выпьет позже: либо отпразднует, либо запьёт горе. Тот самый случай, когда чем меньше — тем лучше. Поставленный на мобильном таймер сработал, и блондинка несётся в ванную. Боится опускать взгляд на результат, но приходится. Две. Эти две полоски разделили ее жизнь на две половины. Заставляют принять два решения, что равносильны на чаше весов. Сказать Дамиано и вместе решить, что делать, или же втихую сделать аборт? Решаясь наконец написать Дамиано по этому поводу, девушка трясущимися руками фотографирует тест и отправляет своему бывшему парню и будущему отцу ребенка. Как только сообщение оказывается доставлено, девушка отбрасывает телефон в сторону. Ответ от парня приходит почти моментально. — Вик… Скажи, что это неудачная шутка, пожалуйста…— Мне самой искренне хотелось бы, чтобы это была шутка. Но это суровая реальность, Дамиано.
— Жди меня. Я сейчас буду***
Пока Вик плачет, облокотившись на кафельную стену в ванной, Дамиано как можно быстрее собирается к бывшей девушке. Прошло всего пару минут после новости, а брюнет уже выбегает из квартиры. Через 10 минут он уже впопыхах спускается в метро, параллельно прокручивая в голове мысль, когда у них была та ошибочная ночь. Осознание приходит в тот момент, когда он садится в поезд. Та ночь, которая стала, по видимому, ошибкой для них обоих. В голове всплывает образ Виктории в те минуты. Ее разгоряченное тело, румяные щеки, зацелованные губы и прилипшая челка. Кроме девушки он не помнит почти ничего с той ночи. И про презерватив он тоже забыл, только не сегодня, а в ту ночь. Голос диктора объявляет о нужной остановке. Дамиано выходит из поезда и видит 2 пропущенных от Де Анджелис. Буквально выбегает из метро, и, как можно быстрее, добегает до дома девушки. — Сука, какой же я долбоеб. — Дамиано уже прогоняет в голове план разговора с девушкой, поднимаясь по лестнице. Звонок в дверь. Виктория медленно подходит в двери, опустив голову, словно провинившаяся школьница перед родителями и открывает дверь. Она ожидала чего угодно, но только не это. Дамиано аккуратно прижимает блондинку к себе. Виктория тихонько шмыгает носом. — Прости меня пожалуйста за все. За то, что бросил, хотя все еще люблю. За беременность. Во всем виноват я. Извини. Я тебя очень сильно люблю. — Слова роем крутятся в голове Дамиано, поэтому на выходе получается какая-то каша. — Что мы теперь будем делать? Мне всего 20, Дами. Какой ребенок? — В хриплом голосе Виктории слышалась грусть с нотками злости. — Вик, я поддержу любой твой выбор. Захочешь аборт — я дам тебе деньги на него и мы найдём лучшую клинику Берлина. Захочешь оставить ребенка — у него будет лучшая семья. В ответ Виктория лишь снова заплакала.— Я готова оставить его, только пообещай, что не бросишь меня.
— Обещаю.