***
— А я еще хотел их детей понянчить, дурак… — Цзышу с грустью смотрел сквозь щель в двери, как их воспитанники медленно, буквально через каждые два шага прерываясь на страстные поцелуи, движутся в сторону покоев Хань Ина, находящиеся дальше всего от покоев главы школы Четырех сезонов. — Значит, понянчишь их учеников. — На животе сомкнулись в удобный замок тонкие пальцы искусного музыканта. К макушке прикоснулись ласковым поцелуем, и Цзышу выровнялся, чувствуя, как его спину крепко прижимают к груди. — Кстати, лао Вэнь, что ты там про смену ролей говорил? — Мужчина обернулся в теплых руках, потираясь щекой о линию челюсти партнера. — О, так мой А-Сю все слышал? Твой наивный Хань Ин свято верит в то, что ты сверху чаще. — Вэнь Кэсин, не скрывая азарта и желания, вспыхнувших в темно-карих, влажных глазах, потянул за пояс Цзышу, разматывая его с таким удовольствием, словно бывший глава Тяньчуан был долгожданным и драгоценным подарком на большой праздник. — Как думаешь, купился ли на это Чэнлин? — Наш ученик не настолько глуп и умеет смотреть куда надо, пусть еще не избавился от наивности и светлой веры в людей. — Цзышу не отставал, помогая своему лао Вэню стянуть лишние тряпки с широких плеч. — Так что насчет смены ролей, мой хитрый лис? Глава Долины призраков прижался ласковыми губами к шее любовника, оставляя влажный, слабый след. Подул, с почти детским восторгом наблюдая, как бегут мурашки по полуобнаженному телу Цзышу. Бывший глава Тяньчуан даже подумал, что имей Вэнь Кэсин лисий хвост — мигом бы прошелся шелковым пушистым теплом по его подбородку и груди. — Сегодня будет так, как захочет А-Сю. Для тебя никогда не было и не будет никаких запретов. Больше ждать Цзышу не стал, впиваясь жадным, смелым поцелуем в эту хитрую лисью улыбку. Его лао Вэнь довольно замурчал в поцелуй, вытаскивая шпильку из прически Цзышу и зарываясь в его волосы пальцами с тихим, полным наслаждения и глубокого удовлетворения стоном.***
Уже после, лежа на куче тряпок прямо на полу — до кровати они дойти все-таки не успели — Цзышу задумчиво протянул, глядя в потолок и легко перебирая распущенные волосы Кэсина, лежащего у него на плече: — Как думаешь, я был бы сверху чаще, если бы не гвозди? — Какой же ты глупый, А-Сю! Тебе стоит только попросить — и я уступлю, сделаю все, что захочешь. Не важно, с гвоздями ты или без — мой А-Сю совсем не изменится для меня. — Я полностью провалился как наставник и глава школы. — Польщенный искренним признанием и жаром в голосе Кэсина, Цзышу благодарно чмокнул макушку любовника, одновременно протягивая руку в сторону, чтобы нащупать ханьфу и прикрыть его плечи, слегка влажные от пота. Лао Вэнь в ответ сладко прижался губами к его ключице: — Не мешай детям развлекаться. — Упрямый шиди скинул ткань, завернул в нее самого тяньчуанца, легко встал на одно колено и быстро подхватил мужчину под лопатки и колени, осторожно поднимая на руки. Цзышу не сопротивлялся, хотя последний раз его вот так, как благородную госпожу, носил еще Цинь Хуайчжан в далеком детстве. — Тебе надо лучше питаться, А-Сю, ты совсем ничего не весишь. Хочешь, я на днях сварю черепаховый суп? — Как мой чжицзи пожелает, — медленно отозвался Цзышу, чувствуя, как дрожь проходит по телу лао Вэня после этих простых слов. Когда шиди поднял на него взгляд, робкий и потерянный, мужчина подавил тяжелый вздох — в глазах Кэсина стояли слезы, чистые и уже готовые пролиться солеными дорожками. Молодой человек бережно опустил Цзышу на кровать, становясь на колено рядом. Руки его, обычно уверенные и наглые, заметно дрожали, а пальцы перебирали и тискали край простыни, словно пытаясь за что-то ухватиться. — Лао Вэнь? Ты чего? Тебе больно? Что я не так сказал? — забеспокоившись из-за странной и непривычной реакции возлюбленного, глава школы Четырех сезонов сел, протянув обе руки к миловидному лицу партнера. Лао Вэнь, всхлипывая, упал в его объятия, повалив на кровать и придавив сверху своим отнюдь не маленьким весом. Цзышу послушно сомкнул руки на его спине, зарываясь носом в слабо пахнущие мелиссой волосы. — Ты признал меня… А-Сю, ты признал меня!.. — Вэнь Кэсин плакал, изредка всхлипывая и содрогаясь всем телом, но, когда он поднял голову от плеча Цзышу, на его губах плясала неверная, счастливая улыбка, так что бессердечный и холодный королевский слуга немного расслабился, опуская напряженные плечи. — Вот дурной. — Не удержавшись, мужчина нежно погладил теплую влажную щеку, большим пальцем собирая слезы с любимого, бесконечно родного и знакомого до последней черточки лица. — Как я мог тебя не признать? Лао Вэнь, я знаю, что говорить словами через рот мне не всегда удается хорошо, но я и подумать не мог, что ты до сих пор считал, что я тебя не признал. Ты — мой шиди, мой друг, поддержка и опора. Ты — моя семья, А-Син. — А-Сюююю… — Вэнь Кэсин с подвыванием уткнулся в плечо Цзышу, и бывший глава Тяньчуан почувствовал, как по его коже расползается соленая лужица, слегка пощипывающая не до конца зажившие раны от крюка. Но он бы скорее перенес ту пытку крюками еще раз, чем выпустил из своих объятий такого уязвимого, открытого и ранимого сейчас Кэсина. — Я хочу всегда быть рядом, А-Син. В каждой из жизней. За мои грехи я скорее всего перерожусь в кого-то вроде червя, если вообще перерожусь, но и тогда буду приползать под окна твоего дома и слушать твой голос. — Цзышу мягко погладил лопатки лао Вэня, невесомо скользя пальцами вдоль его позвоночника. — Прости, что меня не было рядом, когда я был тебе так нужен, шиди. — Я люблю тебя, А-Сю. Всегда буду любить, в каждой из жизней. — Кэсин смотрел серьезно, хоть и немного виновато, потом шмыгнул носом, всхлипнул, с усилием успокаивая сорванное дыхание. — Иди под одеяло, глупый лао Вэнь. — Цзышу приподнялся, чтобы вытащить из-под себя ткань и замотать в нее партнера по самый нос. Лао Вэнь рассмеялся, все еще немного горько, но уже более свободно, и заворочался в нелепых попытках вывернуться и укрыть самого Цзышу. — А-Сю, ты такой красивый! — Искрящееся, словно чистейшая родниковая вода на солнце, восхищение затопило голос Кэсина, от чего Цзышу вспыхнул ото лба и до самой груди. — Ты красивее, — наконец нашелся со словами мужчина, мягко обнимая изящные плечи. — До сих пор не могу поверить, что из всех людей в мире ты выбрал меня. Наверняка ведь были куда более красивые и достойные претенденты. — Мой А-Сю совсем себя не ценит. — Кэсин выпростал руку из-под теплой ткани и наставительно щелкнул Цзышу по носу: — Это я должен каждый день благодарить всех известных богов за то, что вернули мне шисюна, пусть и после стольких лет. Они немного помолчали, наслаждаясь теплом, собранным под плотным одеялом, близостью разгоряченных весенними играми тел и временем, проведенным исключительно друг с другом, что с каждым днем становилось выкроить все сложнее. — Думаешь, Чэнлин уже достаточно взрослый, чтобы заниматься подобным? — Тревога за маленького ученика, ставшего для них практически сыном, вновь завладела Цзышу, заставляя его ворочаться на постели, тревожа разнеженного лао Вэня. — Не переживай так. Мне было примерно столько же, когда я первый раз занялся подобным. И поверь, мой партнер был далеко не так внимателен и осторожен, как твой Хань Ин, — легко утешил мужчину Вэнь Кэсин, неосознанным жестом перебирая пальцами по груди возлюбленного. — Признаю, что хоть он и выглядит глуповатым и наивным, но далеко не так прост, как хочет казаться. А еще я заметил, как он смотрит на Чэнлина. — И как же? — Цзышу хмыкнул, успокаиваясь, и покрепче притиснул к себе шиди, поглаживая ладонью по распущенным в порыве страсти густым волосам. — Ты на меня так смотришь, когда думаешь, что я не вижу. — Кэсин притих, вжимаясь в его тело. — А-Сю, я боюсь. — Мой лао Вэнь и боится? Что случилось, А-Син? — Цзышу не на шутку встревожился, неосознанным покровительственным жестом обнимая любимого человека крепче. — Я боюсь, что однажды засну рядом с тобой, а когда проснусь, ты уже… — Не надо. Не надо, А-Син. Посмотри на меня, лисенок, ну? Я здесь, живой, не плачь, пожалуйста. Люди всегда умирают, А-Син, и часто это происходит в самые неожиданные моменты. Знаешь, как сильно я боюсь тебя потерять? Хозяин Долины призраков, ты слишком большая фигура, чтобы тебя так просто вычеркнули из игры. Я знаю, что ты сильный, умный и способный, но это знание не мешает моему сердцу волноваться каждый раз, когда ты исчезаешь из моего поля зрения. Я тоже боюсь, маленький. Ты, Чэнлин, Хань Ин, Гу Сян с Вэйнином, да Бэйюань с У Си — все, что у меня осталось, и только боги знают, как сильно я боюсь вас потерять. Бывший глава Тяньчуан впервые за долгое время говорил без обиняков, искренне пытаясь утешить и успокоить мужчину, рядом с которым его сердце снова начало оттаивать. После смерти Цзюсяо не было и дня, чтобы Чжоу Цзышу не желал возмездия за свои грехи, не мечтал о смерти, чтобы воссоединиться с погибшими по его вине братьями и получить заслуженную долю упреков и обвинений. Но рядом с этим хитрым, скрытным, проницательным и сильным человеком заледеневшая в интригах и перипетиях дворцовых игр душа начала оттаивать и звенеть почище весенней капели. Цзышу снова почувствовал себя живым и счастливым, и каждый цунь его тела наполнило сильнейшее желание отблагодарить лао Вэня за эти ощущения. — А-Сю, я люблю тебя. — А я тебя, лао Вэнь. Но пока мы есть друг у друга, нужно пользоваться этим, как думаешь? — Желая перевести мысли расстроенного избранника на более позитивную тему, лорд Чжоу мягко прикусил хрящик уха Кэсина, выбив звонкий стон, сорвавшийся с розовых, искусанных губ. — А-Сю! Откуда в тебе столько энергии? Чур, в этот раз я сверху! — Как мой чжицзи пожелает, — с теплой и незлой усмешкой повторил ему в шею Цзышу, покорно разводя бедра, чтобы любовнику было удобнее. — А-Сююю, скажи так еще!***
— Моя ведьма, мне срочно нужен ты и твой корень янь! Ничего не понимающего У Си крепко ухватили за локоть и оттащили от стола, за которым он сортировал лекарственные травы. Бэйюань был не на шутку возбужден, что легко читалось и по расширенным зрачкам, и по тяжелому дыханию, и по чуть подрагивающим от желания рукам. — А-Юань? Ты чего? — Проходил мимо покоев Хань Ина, а они там с Чэнлином в тучку и дождик играют. Заглянул к Цзышу, но стоны господина Вэня еще на подходе к покоям слышно. Я тоже так хочу! — капризно заявил Седьмой лорд, воюя с тугим поясом мужа. Соболь вынырнул из-за пазухи шамана и споро переполз на стол, спасаясь от жадных рук, лихорадочно шарящих по телу У Си. — Мы же только вчера в тучку и дождик играли, в кого ты у меня такой жадина? — Великий шаман усмехнулся, впрочем, совсем не мешая супругу стягивать с него лишние слои одежды. За столько лет Цзин Ци отлично выучил, что у него где обычно лежит, и даже спьяну или в страшной спешке действовал весьма осторожно, чтобы не повредить какой-то из важных и ценных флаконов со снадобьями и ядами. — Все поместье занято любовью, тебе что, жалко, что ли? Если жалко, то так и скажи. — Бэйюань обиженно надул губы и отвернулся, прекратив скоростное раздевание У Си. Шаман усмехнулся, мягко подступил к супругу, нежно коснулся раскрытой ладонью его плеча, прихватил шею, огладил большим пальцем острый, сильно выступающий кадык. — Как мне может быть для тебя хоть чего-то жаль, Бэйюань? — У Си мягко притерся восставшим естеством к бедру лорда, прикусывая шею и стягивая верхний халат с тела мужа. Все еще немного обиженный Бэйюань даже не думал сопротивляться, но и помогать не желал. — Вот же упрямое существо! Фыркнув на привычное упрямство любимого мужчины, шаман попросту подхватил Цзин Ци на руки и понес к ложу, на ходу лаская пальцами белоснежное бедро сквозь тонкую ткань нижних одежд. — А-Си! — В обычной жизни Бэйюань мог сколько угодно играть словами, манипулировать и двигать людьми, словно пешками, плетя изящную отравленную паутину из недомолвок, слухов и споров, но в такие моменты он оказывался абсолютно открытым и мягким. Только находясь непосредственно под шаманом, бессердечный и хитрый лорд мог скинуть все маски и остаться полностью беззащитным, беззаветно доверившимся. И как же сильно У Си любил эти мгновения, когда Бэйюань становился молчаливым и тихим, и только следил своими невозможными персиковыми глазами, как жадно руки младшего шарят по его телу, стремясь доставить как можно больше удовольствия им обоим. У Си с самого начала, с их первой встречи утонул в этом человеке, и даже не пытался спастись, позволив себе полностью раствориться в новых, ярких чувствах. — Хочу тебя! Только тебя, всегда тебя! — Великий шаман припал к бледной шее так жадно, словно это была вода после долгого изнуряющего перехода в пустыне. Бэйюань тихо выдохнул, подчиняясь, и от этой покорности, вседозволенности и безграничного, полного доверия У Си каждый раз вело, как в первый. Цзин Ци по-прежнему молчал, но за столько времени шаман научился считывать малейшие реакции и отклики его тела, поэтому, когда губы старшего чуть-чуть приоткрылись для глубокого вдоха, медлить мужчина не стал, спускаясь острыми, жалящими поцелуями по груди и животу. — А-Си, пожалуйста! — Бэйюань застонал, выгибаясь на ложе, едва У Си осторожно взял его корень янь в рот. Он слепо заметался по кровати, то ли вырываясь, то ли прижимаясь сильнее, поэтому шаман одним мощным рывком пригвоздил его к кровати двумя руками, продолжая основательно и неспешно ласкать. У Си нашарил на полу пояс Бэйюаня и, выпустив его достоинство из плена губ, поднялся, мягко коснулся губами лба, прикусил покрасневшее ухо и крепко связал вместе оба запястья. — А-Си, что ты?.. — Ш-ш-ш, я не сделаю больно, А-Юань. — Незаметно для Цзин Ци, распаленного и разнеженного ласками, мужчина облизал пальцы и завел за спину, спешно растягивая сам себя. Они редко пробовали это с Бэйюанем, чаще лорд просто приходил к нему и раздвигал ноги, показывая, что готов к любви. Но сейчас, в этот самый момент, У Си остро захотелось почувствовать его в себе, поэтому мужчина ускорился с подготовкой, не забывая мучить любовника, прикусывая и зализывая кожу и поглаживая соски. Цзин Ци расслабился, позволяя мужу делать все, что угодно, и за вот это доверие и тепло, волнами разливающееся в груди, холодный, циничный и немногословный шаман был готов без малейших колебаний отдать жизнь. Шаман размазал сладко пахнущее лавандой мало для тела по вершине ян мужа и приподнялся, одной рукой направляя ее в себя, а второй удерживая руки Цзин Ци у него же над головой. В первый момент было больно, все-таки они уже давно не пробовали эту позу, но удивленный и очень низкий стон Бэйюаня однозначно стоил всех усилий и мелких неудобств. Дав себе время привыкнуть к размерам мужа, уютно расположившимся внутри него, У Си на пробу качнул бедрами, осторожно приподнимаясь. Ощущать в себе возлюбленного, видеть, как чернеют от страсти его глаза, слышать хриплое дыхание, срывающееся с нежных лепестков любимых губ… У Си был особенно счастлив в такие моменты и точно знал, что мужчина под ним испытывает такое же чувство полного единения и любви. — Моя… ведьма… — Бэйюань слепо потянулся к нему, прося поцелуя, и У Си не стал отказывать, без предисловий протолкнув язык глубоко в рот обожаемого супруга. — Ну же, А-Юань. Хочу слышать, как ты стонешь, — провокационно прошептал ему на ухо У Си, когда они оторвались друг от друга, чтобы отдышаться. Яньский корень внутри него ощущался просто прекрасно — Бэйюань мягко двигался, тщательно сдерживая себя, чтобы не сорваться на более резкий темп. В таком положении ему было особенно сложно контролировать движения У Си, поэтому шаман, сжалившись над партнером, развязал пояс. Едва руки Седьмого лорда оказались свободны, младшего поймали и с неожиданной силой развернули, впечатывая лицом в кровать. У Си даже не успел разочарованно простонать от внезапной пустоты внутри, как жадные горячие ладони властно прошлись по его бокам, и внутрь вновь протиснулся чужой нефритовый жезл, твердый и горячий, как никогда. Бэйюань действительно стонал, громко и с чувством, и когда втрахивал мужа в ложе, и когда прикусывал за плечи, и когда наматывал волосы У Си на кулак, закидывая его голову вверх, чтобы оставить несколько крупных и жгучих алых пятен на плечах и шее. Поддавшись четкому ритму чужих бедер, шаман не заметил, как шагнул за грань, чувствуя, как сокращаются его мышцы вокруг замершего внутри Цзин Ци. Дождавшись момента, когда он придет в себя, Бэйюань возобновил движения, ему потребовалось всего несколько глубоких и частых толчков, чтобы дойти до края, спешно выйти и излиться на поясницу шамана. На жалких остатках самообладания старший дотянулся до нижнего ханьфу У Си, смятой тряпкой валяющегося неподалеку, и вытер любовника. Обессиленно вытянувшись под боком мужа, Бэйюань счастливо, светло и сыто улыбнулся, что заставило сердце шамана забиться в три раза чаще. — Теперь мой супруг доволен? — улыбнулся мужчина, перетащив любимого на более чистый край кровати. — Ядовитое существо, ты — самое лучшее, что было в моей жизни. — Бэйюань сонно заворочался у него в руках, и У Си, не удержавшись, поцеловал его в макушку, спешно освобождая голову мужа от лишних заколок. — Тебе не больно? Внимательные карие глаза без следа сонного дурмана уставились на У Си в упор, и шаман и сам не заметил, как на его губы наползла глупая, довольная улыбка по уши влюбленного человека. — Ни капли, А-Юань, спи. — Седьмой лорд кивнул, удовлетворившись ответом, и широко зевнул, окончательно расслабляясь и удобнее укладывая голову на плече У Си. Прислушиваясь то к спокойному дыханию почти мгновенно заснувшего Бэйюаня, то к немного саднящим и непривычным ощущениям внизу, заснул и шаман, крепко обнимая во сне свое беспокойное, но самое любимое и драгоценное чудо.***
— Где все? Пойдем, к хозяину постучим! — А-Сян надула губки, оглядывая притихшее поместье внимательным и настороженным взглядом. — Не надо к хозяину, — смущенно забормотал Цао Вэйнин, чьи уши вспыхнули ярче ночных фонарей. — Давай лучше в город спустимся и поедим? — А где мелкий? Может, позовем его с нами в город? — А-Сян уже сделала шаг в сторону выделенной Чэнлину спальни, и адепту школы Меча нежного ветра пришлось спешно ловить ее за локоть, на ходу придумывая оправдания. — Наверняка Чжоу-сюн его опять заданиями нагрузил, не отвлекай человека. Пойдем лучше вдвоем, я отличное место знаю, тебе точно понравится! Парень быстро увел невесту из поместья, крепко обхватив ее тонкую ладошку своей, мысленно обещая самому себе стребовать со старших и Чэнлина как минимум по услуге, ведь юная и в чем-то наивная А-Сян все еще не знала, что «Чахоточник» и ее хозяин беззаветно и сильно любят друг друга, что порой проявлялось в очень громких и звонких стонах, которые уж точно никто бы не ожидал услышать от сдержанного и внешне холодного Чжоу Цзышу. Да и прикрывать Чэнлина уже вошло у парня в привычку, все же не заметить, какими горячими и жаждущими взглядами обмениваются наследник семьи Чжан и Хань Ин, было легко только толстокожей и немного грубой А-Сян.***
«О, так значит мелкий все же разрешил свои проблемы в отношениях, не зря же этот дурак меня так старательно отсюда уводит. Ну что ж, помянем спокойную жизнь в поместье, три пары влюбленных и крайне озабоченных весенними играми мужиков на одной закрытой территории — это страшно. Где бы затычки для ушей найти?». Раздумывая о важных и неотложных делах, девушка позволила крепче перехватить свою руку и увести себя к выходу из поместья, с воистину лисьей хитринкой и предвкушением поглядывая на давно попавшего в ее сети неловкого, невинного и очень милого Вэйнина.