Испытание

Греческому филиалу срочно затребовался такой деликатный чёрт, как Таль. Миша же уже давно для себя решил, что стал персональным отравителем жизни и нечистью для Михаила Ботвинника. Решительно отказал. Аид пришёл в ярость с такой выходки. Если Таль не хочет идти сам, придётся заставить прийти силой. Верные слуги давно расставили фигуры для скучающего царя. Неужели сложно явиться в услужение верховного бога? * * * Ботвинник возвращался с конференции по работе. Вдруг рядом всхлопнулся Таль. — Я всё ещё боюсь твоих резких перемещений, — вместо приветствия недовольно пробурчал Михаил Моисеевич. — Нет времени, Миша. Меня хочет видеть Аид с греческого филиала, но я не желаю. Если я вдруг пропаду, спросишь пентаграмму перемещения у Салли. За мной следят, пока, — быстро тараторя и активно жестикулируя объяснял Миша, а потом исчез, даже не разу не прикоснувшись к Михаилу. Это было странно! Миша всегда наводил морок невнимания на прохожих или товарищей, когда они были в людных местах и дарил непродолжительный лёгкий поцелуй или же просто мягко прижимал к себе дольше положенного, обвивая хвостом и целовал в щёку. Иногда, в игривом настроении, целовал руку, вставая на одно колено. Сегодня же Ботвинник почувствовал пустоту и пожалел, что отчитал Таля. * * * Самолёты Михаил Моисеевич не любил, но ради Таля решил срочно вылететь в Ригу. Зачем ждать, если опасность где-то рядом? — Миша, ой! Не угадала, простите, Михаил Моисеевич, добрый вечер, вы как здесь? — Ида Григорьевна, Мишина мама пропустила Ботвинника в квартиру, закрывая дверь. — Мне бы с Салли поговорить, — вручая цветы маме, мужчина перешёл сразу к делу. Выглянул курящий дядя Роберт, пожал ему руку, перекинулись парой слов и выяснилось, что Салли ещё в театре. — Мужчины, проходите на кухню, попьём чаю, — крикнула их из кухни Ида Григорьевна. Зазвенели чашки, Михаил Моисеевич решил расспросить про детство Миши. Истории, как Миша упорно лез в воду и его оттуда вытягивали или о конфликте с учителем математики вызывали смех. Ботвинник немного пожурил себя за то, что он смеётся над милым, но тот взаправду был тем самым мальчиком, который сам находил неприятности. Новую историю прервал дверной звонок, вернулась Салли. Дядя Роберт ушёл открывать. Ботвинник поблагодарил за вечер Иду Григорьевну, предлагая помощь в уборке со стола. Вернулся дядя Роберт и сказал, что Салли готова поговорить. — Здравствуйте, дорогой Михаил Моисеевич, я уже давно вас не видела. Вы снова прибыли пожаловаться, что Миша отказался от вашей помощи? Я не могу повлиять, простите, — Салли улыбнулась, поправляя кудри и предложила гостю стул. — Приветсвую, да. Мне нужна схема перемещения, — сразу перейдя к делу, пояснил Ботвинник, присаживаясь. — Я не знаю, как вы разберётесь, Миша шутил, будто этот шифр — тёмная латынь. Я ему ни сразу поверила, не знаю, как вы будете разбираться… Удивлена, что Миша посвятил кого-то ещё в свою тайну, — ревнивые нотки слышались в её голосе, она отвела красивые аккуратно подведённые стрелками глаза к окну, протягивая Ботвиннику чёрную папку. — Он просто точно знает, что я его не подведу, — не говорить же симпатичной даме, что её муж любит такого вот возрастного нудного среднесимпатичного профессора. Ботвинник считал себя таким, а Таль считал его самым симпатичным человеком на свете, тщетно переубеждая упёртого партнёра. * * * Предстоял самый серьёзный шаг. Изучить все записи Таля и открыть портал, правильно наметить координаты… Прошла целая неделя, Миша не появлялся. Ботвинник волновался, как бы его дорогую нечисть там не развоплотили за острый язык. Однако он успокаивал себя тем, что Миша тактичен и вежлив, с малознакомыми людьми не позволяет шутить «в полную силу». Тёмная латынь поддавалась медленно, но верно. Ещё через три дня Ботвинник закончил чертить пентаграмму. Страх окутывал перед тем, как её активировать. Он же может бодьше не вернуться в этот мир, если Мишу развоплотили… Не стоит позволять себе думать о плохом! Михаил Моисеевич по рекомендации из папки взял с собой губную гармошку, сыграл трёхглавому псу чижика-пыжика, чтобы пройти дальше без проишествий. На реке Стикс дождался лодочника, который переправил души в царство мёртвых и возвращался за новыми. После долгих уговоров и истории про любимого, которого Аид пленил, лодочник Харон взял шахматиста на борт за небольшую плату: — Когда ты умрёшь, передай моей любимой — смерти, что я её не забываю. Ботвинник согласился. Тонкие костяные пальцы отвязали трос лодки от пеньки. Сотня мёртвых душ вместе с одной живой начали путь в царство Аида. * * * — Зачем явился, живой? — презрительно спросил Аид, восседая не на троне, а за столиком с шахматной доской. — Я пришёл сыграть с тобой столько партий, сколько пожелаешь. Вместо Мишеля, — Ботвинник подписал себе приговор, но отступать поздно. Он с вызовом посмотрел на предпологаемого соперника. — Ценю твоё благородство и смелость. Не боишься, что останешься здесь навечно? — поинтересовался бог мёртвых. — Боюсь, конечно. Но другого выхода нет, — честно признался Ботвинник двигая белую пешку вперёд. — Если научишь меня, как выиграть партию у Каиссы, отпущу Мишеля с одним условием. Пока ты будешь подниматься наверх в мир живых, ты ни разу не обернёшься. Иначе он останется здесь, — Аид поделился своим планом, выводя коня на край доски. — Коня нужно направлять, чтобы он курсировал центральные поля, — пояснил ошибку Михаил Моисеевич и добавил: — Я согласен. А если я уговорю Мишеля, научитесь выигрывать более лёгким путём. — Даю вам пять минут, только без глупостей, — предупредил Аид, подхывая слугу. Михаила повели в камеру к Талю. * * * — Мишенька, милый, ты как? — обеспокоенно спросил Ботвинник, осматривая лицо рижанина на предмет насилия. Пока ничего не наблюдалось. — Чёрт побери, ты пришёл сюда сам! В папке написано было, что нужно поговорить с моим начальством, чтобы вызволили! Незаконный захват работника и прочее, — из-за деревянных кандалов Таль не смог его обнять, только поцеловал, вкладывая то, как он скучал и как переживает. — Я не мог тебя оставить, — ответил Ботвинник, гладя Мишу по волосам. Бледность на лице стала ещё заметнее, а круги под глазами темнее. Тонкие губы нечистивого укоряли. — Теперь здесь оставят тебя! — Таль закричал от безысходности. Ботвинник приклёк его к себе, поглаживая спину. — Если мы проанализируем пару десятков партий Аида и при помощи наших полярных стилей игры создадим новую тактику с которой он выиграет. Он отпустит нас. Пообещал, — объяснил ситуацию Михаил Моисеевич. — Слишком трудная задача, — помотал головой Таль. — Попробуй ради меня, — Ботвинник молил, уговаривал. — Хорошо. * * * Аид через месяц заиграл сносно, но Каиссу так и не победил. Он научился ценить красоту позиции, разделяя игры таким способом и радуясь результатам. — Я вас отпускаю, помни моё условие, — разрешил Аид, устав от игры, перешёл на трон. Ботвинник попрощался и стал направляться к выходу — первым, выполняя сказанное. Он дошёл до лодки, Харон переправил его через реку. Затем Михаил добрался до Цербера, сыграл мелодию и вышел к ступеням. Поднимаясь по ним, Михаил Моисеевич не слышал Мишиных шагов. Он боролся с желанием обернуться, но нарушить указ — потерять Таля. В конце концов он решил, что Таль переместится с хлопком или же уже ждёт его наверху. Второй вариант оказался более приятным самообманом и Ботвинник поспешил наверх с новыми силами. Покинув царство мёртвых через портал, который вёл обратно на дачу он расслабился — Таль ждал его бесцеремонно усевшись на столе, закинув ногу на ногу. — Я во век не расплачусь с тобой, — начал Миша. — Мне ничего не надо, кроме тебя, идиот, — прервал было начатое Ботвинник. — Ты мне бесконечно дорог. Я очень скучал, — Таль слез со стола, опустился на колени перед Михаилом и обнял его за талию. — Больше не рискуй из-за меня, — попросил Ботвинника. — Если надо будет, я пойду туда ещё раз, понятно? — Михаил Моисеевич поднял Мишу с пола и взяв за руку повёл на кухню. Очень хотелось поесть нормальной еды. Таль согласился на ничью в их разговоре. Больше никто не возражал.