Навеки

Смятый лист бумаги пылился на полу комнаты. Человек, сидящий рядом с ним, плакал и задыхался от боли, пропитавшей лёгкие, сковывая их в тугой узел. Небольшое письмо, но сколько страданий оно приносит. Сколько воспоминаний всплывает в голове и заставляет кричать в пустоту от неспособности изменить прошлое. Прошло пять лет, а он только сегодня решил вспомнить обо мне, о былой дружбе, обещаниях и клятвах. Оставил меня одного, жалкий трус, пользовался моей душой, моей заботой, моим сердцем. Слегка уняв ноющее сердце, человек взял проклятый клочок бумаги, размял его и принялся читать, наверно, в десятый раз за последние пару часов. «Привет, друг. Я думаю, что пришло время объясниться, почему я оставил тебя, в порядке ли я? Заранее хочу извиниться за то, что причинил тебе боль…» Слёзы продолжают печь глаза и туманить зрение. Прочитанное отдаётся эхом и бьёт по вискам. Вытерев влажное лицо потрёпанным рукавом его свитера, парень продолжает читать. «Я правда не думал, что все так обернётся для нас. Сильно сожалею обо всем произошедшем…» Ага, сукин сын, говоришь, что сожалеешь? Где ты, чёрт возьми, был всё это время? Почему ты не заботился, когда обещал? Когда клялся оберегать до конца дней? Избавь от своей жалости. Она мне больше не нужна. Как и ты. «После моего восьмого дня рождения мы переехали жить в другой город, к тебе. Там я встретил много новых друзей, нашёл себе хобби, плавал на речке, веселился у костра, рыбачил поломанной удочкой и завел себе щенка, Джо, помнишь его?..» Кончено помню, пятнистая дворняжка. Шустрый, ручной и преданный. Где мы только с ним ни были. Я любил и люблю его, как своего собственного. Он остается рядом всегда и везде. «Кратко говоря, я был счастлив, как никогда. Помню день твоего перехода к нам в третьем классе. Такой тихий и спокойный. Не лез в драки и ссоры без причин, да и вообще не обращал внимание на такое. Даже шутки со стороны знакомых не могли привлечь твою персону. Ты мне стал интересен, я всегда пытался поймать хоть чуточку твоего взгляда. Но ты не обращал на это ни секунды своей жизни. В конечном итоге я сдался. А потом нас посадили вместе за одну парту. Тогда и началась моя самая крепкая дружба. Мы гуляли дни напролёт, устраивали ночные посиделки у тебя дома, крали пирожки твоей бабушки прямо из-под её носа…» Улыбка непроизвольно начинает украшать опухшее лицо. Убрав с щёк солёные дорожки, он сфокусировал своё внимание на влажном листе. «Как же я обожал и обожаю твою семью. Вы никогда не давали мне повода заскучать. Твой дед просто нечто! Он каждый раз чинил мне цепь на моём старом велосипеде, когда она ломалась от наших с тобой гонок. Теплыми вечерами у окна он учил нас играть в шахматы. А бабушка твоя просто кулинар от бога! Честно, ее травяной чай и пирожки с вареньем были самыми вкусными во всём мире, да наверно, даже во всей галактике. Я был искренне рад тому, что мы с тобой неразлучны…» Еще бы ты был разочарован. Мы все любили и любим тебя до сих пор. Я отдавал и делал для тебя всё. «Так вот, сейчас я расскажу, почему всё прекратилось. Когда умерла моя мать, отец стал запивать своё горе спиртным. На то время мне было двенадцать лет. Помнишь, как ты увидел меня с большим количеством синяков на спине и животе? Тогда я ответил, что случайно упал с дерева. Это была ложь. Отец выплёскивал всю обиду и злость на мне. Я напоминал ему маму. Я и правда её копия. Он бил ремнём и пинал ногами моё тело до тех пор, пока у него не оставалось сил. Я не мог дать отпор, так как мне наследственно от мамы передалась болезнь сердца — кардиомиопатия. А еще, как ты наверняка помнишь, мои бабушка и дедушка очень строгие. Меня выгоняли на порог дома из-за того, что я не так, как им хотелось с ними разговаривал. Ну, или из-за того, что Джо громко лаял и просил еды. Я стоял в тонкой кофточке и таких же штанишках, не показывал того, что мне холодно и больно, держал голову высоко и гордо, не показывая слабости. Ты спросишь, почему я не рассказывал тебе про это дерьмо? Я отвечу, мне было стыдно за свою жалкую семейку. Скажу по секрету: из меня вышел бы великолепный актер! Ты гордился бы мной…» Ты прав, как всегда. Горжусь тобой, как обычно. «Закончив одиннадцатый класс, я решил, что хватит с меня, больше не буду терпеть унижения и оскорбления. Соберу вещи и уеду. Но мне было так жаль оставлять тебя одного. Мы ведь хотели вместе поступить в один университет. Прожить жизнь вместе. Я метался между надо и должен. Надо уехать и строить новую жизнь. Должен остаться ради тебя. Судьба решила, что я оставляю тебя, прошлое и двигаюсь дальше. Помню, как вчера, тот день, когда собирался на вокзал. Слёзы текли ручьём. Я плакал без остановки и хотел побежать к тебе, рассказать, что со мной происходило. Умолять тебя поехать со мной. Но понимал, что не имею права просить тебя об таком. Ваша семья дружная, и ты не можешь её бросить. Я собрал всё самое необходимое и поехал, куда глаза глядят. Кстати, я оставил свой свитер, надеюсь, ты нашел его и носишь…» Чёрт возьми, конечно я его нашел. Ты, придурок, разложил его на середине кровати. Трудно было не заметить. Когда ты не пришел ко мне, я отправился к тебе. Барабанил по двери, пока твой отец не открыл мне. Я пытался узнать, где ты, но он отвечал, что не знает. Тогда я забежал к тебе в комнату и увидел, что был идеальный порядок, хотя ты всегда всё раскидывал везде, где только можно. Увидев твой свитер, я взял его. Вернулся домой и ждал, пока ты придешь, но ты не пришёл. «Я пытался не думать о тебе, оставил все воспоминания в том городе. Каждый гребаный день моя рука тянулась отправить тебе письмо, но когда дописывал, я рвал листок бумаги и выкидывал его. И вот спустя пять лет решился. У меня есть любимая жена, и мы ждем пополнение в нашей маленькой семье. Я счастлив, как никогда. Прошу тебя, прости меня, если сможешь. Твой единственный и неповторимый навеки (надеюсь) друг!» Сердце сжимается так сильно, что кажется, оно сейчас остановится. Человек просидел на полу еще некоторое время, тупо пялясь в письмо. После чего потрепал по макушке собаку, встал и выкинул лист бумаги в камин. Смотрел до тех пор, пока на листе сгорело «навеки»…