Дело пахнет мертвечиной

— Чёртовы миротворцы, как же они достали! Не могли денёк подождать со своей облавой?! Заставили побегать… — прошипел Хакон. — Теперь понять бы ещё, куда меня занесло… Луч света выхватывал из темноты влажно поблескивающие от плесени стены и покрывшиеся толстым слоем ржавчины рельсы метро. Мрачное безмолвие туннеля разбавлялось скрежетанием заражённых, но не возвращаться же в горячие объятия миротворцев? Оставалось надеяться, что тут не свили уютное гнёздышко летуны. Хакон поправил лямки непривычно тяжёлого рюкзака и, готовый в любое мгновение вдарить по съёбкам, не спеша двинул навстречу новым приключениям. Как ни странно, никто не пытался им полакомиться, поэтому вскоре Хакон без проблем дошёл до станции. Несмотря на отличное знание города, раньше он сюда не захаживал, судя по виду, здесь в принципе давно не ступала нога человека. Года не пощадили местную архитектуру: украшающие платформу колонны накренились, под ногами скрипели куски грозившего окончательно обрушиться потолка, а впереди образовалась огромная дыра размером с небольшой бассейн. Она была до краёв наполнена стоячей водой, если эту жидкость можно было так назвать, и распространяла ни с чем не сравнимые ароматы. — Там явно кто-то нагло сдох. Хреновое последнее пристанище, — проворчал Хакон, внимательно рассматривая тёмную гладь: иногда особо ушлые индивидуумы делали из похожих мест тайники, в которых можно было разжиться чем-нибудь ценным. Он поднял валяющуюся под ногами доску, собираясь пошарить по дну, но яма оказалась куда глубже, чем хотелось. Зато манипуляции вызвали такую волну смрада, что он отпрыгнул, раскашлявшись: — Не лужа, а газовая камера, пожалуй, даже ренегатам хватило бы мозгов ничего тут не хранить, — разочарованно подытожил Хакон. — Не завидую тому, кто рискнёт искупаться… Он отбросил палку, развернулся в сторону предположительного выхода и нос к носу столкнулся с летуном. Похоже, тварюга только что проснулась и совсем не ожидала встретить у своего лежбища такую аппетитную закуску. Охренели оба. Немая сцена длилась недолго, Хакон выхватил топорик, а летун взревел и кинулся на него, сбивая с ног. В грудь вонзились когти, но плотная куртка спасла, не позволив добраться до тела. Было ясно, что второго удара она не выдержит и расползётся на лоскуты, тогда Хакону мало не покажется. Но тут вмешался новый фактор: монстр так жаждал попробовать его на зуб, что забыл про находящийся позади бегуна провал, и они вместе плюхнулись туда. Увесистый рюкзак и вцепившийся в Хакона мёртвой хваткой летун неизбежно утягивали вниз, благо плавать монстр не умел и чуток обалдел — смертоносные атаки сменились хаотичными движениями. В честном бою один на один Хакон вряд ли одолел бы эту хрень, но здесь возможностей было больше. Одной рукой он отодвигал от себя раскрывшуюся мерзкую пасть летуна, другой нащупывал нож — к сожалению, при падении он выронил верный топорик, и тот устремился вниз. Фонарик последовал за ним, но застрял в какой-то выбоине, так что во тьме Хакон не остался, и на том спасибо. Правда вода была настолько грязной и мутной, наполненной гниющим мусором и разлагающимися частями тел, что, даже наведи сюда прожектор, картинка бы не улучшилась. Хакон скорее наугад, чем действительно видя цель, нанёс монстру парочку ударов, надеясь попасть в глаз или шею, что было непросто — летун постоянно дёргался. Куда-то он всё-таки попал, потому что тварина попыталась зарычать от боли и инстинктивно оттолкнулась. Не теряя времени, Хакон тут же рванулся вверх, в то время как летун, наоборот, пошёл ко дну. Но расслабился Хакон рано. Спустя пару секунд он почувствовал, что зацепился — теперь качественная ткань куртки уже не так радовала. В груди стремительно растекалась тяжесть, но он заставил себя успокоиться и рассмотрел, что его удерживает. Приятного оказалось мало, если бы мог, точно выругался бы вслух: какая-то гнида накидала колючей проволоки, руки бы оторвать тому уёбку, кто это сотворил! Эта дрянь благополучно намоталась на многочисленные торчащие выступы, превратившись в эффективную ловушку для незадачливых ныряльщиков. И если ему удалось вспороть рукав, освобождаясь от «оков», то с рюкзаком за спиной дело обстояло труднее, он встрял намертво. Бросать его Хакон категорически не хотел, однако лёгкие уже не просили — требовали кислород, поэтому пришлось смириться и выпутаться из лямок. — Блять, сука, пиздец-то какой! Биологическое оружие!.. — просипел он, как только выкарабкался из этой клоаки. Хакон никогда не считал себя брезгливым, а после наступления апокалипсиса это чувство и вовсе забылось за ненадобностью. Но сейчас, выбравшись на сушу, он пытался отдышаться, вдыхая витающее зловоние, и желудок взбунтовался, не прощая такого издевательства. Его вывернуло наизнанку. А когда вспомнил, что наглотался этого коктейльчика, его стошнило во второй раз. Хакон отполз от провала, но смердеть меньше не стало, так как он сам пропитался чудесным букетом из незабываемой смеси гниения, мертвечины, тухлятины и бог знает чего ещё. Хоть вообще не дыши, но он это уже проходил, не понравилось. Глаза слезились, мокрая и подранная одежда противно липла к коже. Желание выбраться на свежий воздух стало сильным как никогда. Но позволить себе такую роскошь Хакон не мог, пока не спасёт свои вещи. — За что мне всё это? — хныкнул он, вновь приближаясь к проклятой дыре. Лезть туда снова, к тому же без фонарика, было очень страшно. Но без содержимого его непромокаемого рюкзака соваться за пределы Вилледора — чистое самоубийство, а оставаться нельзя, миротворцы напоминали растревоженный улей. На одной чаше весов стояло погружение в обитель бактерий с колючей проволокой, острыми обломками, в темноте и, вполне вероятно, с живым летуном. На второй чаше весов — ненавистный город с бывшими друзьями, разрушенными надеждами и озверевшими миротворцами. Выбор очевиден. — Если не всплыву, это будет на редкость мерзкая смерть… Чем дольше он тут находится, тем больше шансов, что какая-нибудь тварь приползёт на огонёк, да и лимит пребывания во тьме постепенно таял. Незачем тянуть. С этой мыслью Хакон глубоко вдохнул, готовясь занырнуть, но ему помешали: кто-то обхватил его руками вокруг корпуса, оттаскивая назад. Хакон рефлекторно ударил локтем назад, попав, кажется, в живот и отскочил, искренне жалея, что топорик канул в чёрную бездну. — Ауч! Хорош брыкаться! — возмутился напавший. Этот голос Хакон узнал бы из тысячи. — Эйден?! Ты здесь с какого перепуга? — Ты что, правда хочешь туда нырять?? — вопросом на вопрос ответил пилигрим, чем-то шурша. — Не хочу, но, блять, надо. Ну, хуже не будет, — Хакон нарочно держался на расстоянии от Эйдена, чтобы не смущать его своим благоуханием. — Ага, всего лишь помрёшь в расцвете лет, — едко заметил Эйден, зажёг УФешку и присвистнул, оглядев Хакона с ног до головы. — Ого! Ну и видок… Ранен? — Одет по последнему веянью моды, апокалипсис-стайл! — Хакон шутливо повертелся, демонстрируя свой наряд. — Я в порядке, думаю, даже не траванулся. Так зачем ты здесь? — Тебя искал. Увязался за миротворцами, они застремались дальше лезть, а я рискнул. — И нахера? Впрочем, неважно. Будь другом, отойди и не мешай, меня ожидает вон то прекрасное джакузи. — Да вот ещё. Что у тебя там такое важное, что ты собираешься окунаться в это болото? — Эйден сдвинулся так, чтобы полностью загораживать Хакону подход к дыре. Но дистанцию между ними не сокращал и, кажется, при разговоре старался едва заметно отворачиваться, чтобы не вдыхать то амбре, которым несло от Хакона. Неудивительно. В воде что-то зашевелилось, и в их сторону ударила такая вонь, что они синхронно прикрыли носы рукавами. И если Эйдену это помогло, то в случае Хакона смачный запах настолько въелся в одежду, что его согнуло в третий раз. — Давай поговорим на поверхности? Там хоть есть чем дышать… — сочувственно предложил Эйден. — Да не могу я! — в сердцах выдохнул Хакон. — Там остались припасы и карта со всеми пометками, без неё я далеко не уйду. — Ты валишь из города! — ахнул Эйден. — Что тебя так удивило? — Я… я не хочу, — по-детски выдал Эйден. — Зато хотят все остальные вилледорцы, — поморщился бегун. — Отойди. Растерянность на лице пилигрима сменилась решительностью. Что он там ещё удумал? — А если я скажу, что могу уладить твой конфликт с миротворцами? — Сомневаюсь, что это возможно, они слишком хотят мне отомстить, — качнул головой Хакон. — Я это начал, я и закончу. Джек мне должен за вышку, и это самое малое, о чём я могу его попросить. Гарантирую, что миротворцы от тебя отстанут. — Ну, а ты что за это хочешь? — скептично уточнил Хакон. — Свидание, — не задумываясь, заявил Эйден. — Плохая шутка. — Я серьёзен. — Не верю, — пожал плечами Хакон. — Вы с Лоан под звёздами обжимались, с чего это вдруг ты мной заинтересовался? — Погоди, ты что, за мной следил? — Скорее, присматривал… — Миротворцы всех на уши подняли, а ты, вместо того чтобы ныкаться в безопасности, за мной подглядывал? — разулыбался Эйден. — Значит, вчера ты засёк меня с Лоан, а сегодня шустро собрал манатки и линяешь из Вилледора? Какое любопытное совпадение. — Мне здесь больше ловить нечего. — К твоему сведению, я не обжимался с Лоан, а расспрашивал её. О тебе. Всё ещё не веришь? — Эйден вплотную шагнул к Хакону и даже умудрился не скривиться. — Дай мне шанс доказать. Хакон из вредности выдержал длинную паузу, взирая на Эйдена, а потом заржал: — Уже доказал! Только тот, кому я реально не безразличен, смог бы стоять так близко, когда от меня разит как от сельского сортира. Малыш, ты бы себя видел, так красиво зеленеешь! — Я мечтаю окунуть тебя в бочку со спиртом. А после долго и обстоятельно отмывать, — признался Эйден. — Уболтал, чертяка. Возражений не имею, я весь твой.