***
Мильтон знал, что у Сарры вышла неприятная история с первым женихом, об этом трубили все газеты. И не будь Сарра дочерью одного из самых богатых людей Америки, это оставило бы неизгладимый след на ее репутации. Мильтон и сам бы не и заинтересовался девушкой, не знай он о том, кто ее отец. Но слава Менделя Маранца всегда была на шаг впереди самого Менделя и его домочадцев, поэтому когда Мильтон столкнулся в библиотеке с задумчивой девушкой, выбиравшей книги по биологии, он ни слова не сказал о столь странном для девицы, которой давно пора под венец, увлечении. Зачем, если можно улыбнуться обольстительно и порекомендовать во-он ту книгу с верхней полки, а затем помочь ее достать и предложить донести всю внушительную стопку туда, куда нужно очаровательной мисс? Мильтон давно уже интересовался фармацевтикой и имел свои наработки, но реализовать их без финансовой поддержки было невозможно. А тут такой шанс! Умная, но отчаянно жаждущая любви девушка повелась на галантные ухаживания моментально, и вот уже он сидит в гостиной знаменитого дома для богачей на улице Питт и прикидывает, когда можно будет обратиться к тестю за ссудой: сразу после свадьбы или лучше подождать месяц-другой?***
Тем временем Сарра, которую все наконец оставили в покое, сидела в своей комнате и с отвращением, граничащим с ненавистью, смотрела на свадебное платье, которое Зельда заботливо повесила на самом видном месте. Завтра ей предстояло надеть это платье и идти в нем под венец. Сарра думала о том, что она должна радоваться, и если плакать, то только от счастья. Вот оно, она нашла заботливого и любящего мужчину, который будет ей надёжной опорой, и с кем она проведет всю свою жизнь... В представлении Сарры «любовь» и «мужчина» всегда были синонимами, но жизнь заставила ее многое обдумать. После их с Оскаром несостоявшейся свадьбы Сарра думала, что больше никогда не захочет связать свою жизнь с мужчиной. Тот факт, что милым, застенчивым Оскаром во всем руководили родители, что все его (их) действия были направлены на получение завидного приданного, заставил Сарру ещё раз переосмыслить свое положение. Если раньше она могла мечтать о браке по любви (особо, впрочем, не надеясь, что кто-нибудь обратит внимание на уставшую работницу ткацкой фабрики), то все изменилось, стоило ее отцу разбогатеть. Теперь никому не было дела до того, что ей двадцать семь, что ее руки ещё помнят тяжёлую работу на фабрике, что она любит читать. Всех потенциальных женихов волновал лишь статус и богатство. Что ж, Оскара можно поблагодарить за урок, он раскрыл ей глаза, пусть и невольно. Но почему тогда она не поняла сразу, что и Мильтон преследует те же цели? Ее представление о любви расширилось, стало более гибким и охватило не только мужчину, но всю жизнь. Жизнь, которая ей представлялась пустой и ничтожной, благодаря ее напрасному ожиданию какого-то чуда, и которую она могла бы заполнить бесчисленными видами любви, почерпнутой в искусстве, в труде, в науке! Сарра не оставила надежду найти спутника жизни. Но она хотела, чтобы этот человек был близок ей во всем и не искала свой пока что нечеткий идеал в каждом встречном. Сарра впервые за двадцать семь лет жила, познавая себя, изучая что-то ради своего удовольствия, а не из необходимости. Наверное, дело в том, что он был обходительным и уверенным в себе, и выражался прямо, не загадывая загадок. Сарра привыкла к пассивности окружавших ее мужчин, к цветистым выражениям и странным метафорам, и ненадолго поверила в сказку. Ее так долго пытались пристроить всеми возможными способами, что возможность самостоятельного выбора вскружила ей голову. Впрочем, был ли он таким уж самостоятельным? Некоторые подозрения, почти незаметное чувство тревоги, возникли в тот день, когда она привела Мильтона знакомиться с родителями, и оказалось, что именно его пытались ей сосватать дядя и некий сторонний сват. Тогда Сарра списала свои чувства на машинальную неприязнь к материнским усилиям найти ей жениха. Что такого, раз уж все совпало, она ведь сама выбрала Мильтона... Но разве возможны такие совпадения в огромном городе? Как так вышло, что все сватали ей одного и того же человека? Маминому брату Сарра не доверяла после заговора с Гассенхеймами. Бернард слишком любил деньги и куда меньше - родственников. "Профессор" же и вовсе казался неприятным типом. Как можно вот так сводить совершенно незнакомых людей и утверждать, что они идеально друг другу подходят? Умом Сарра понимала, но на сердце было неспокойно. Особенно, когда она услышала перешептывания Бернарда и Мильтона, обещавшего свату деньги вскорости после свадьбы. Зачем, если все расходы взял на себя Мендель? На что намекает дядя, когда говорит про обещанный золотой куш? Вторым звоночком стало то, что после знакомства с семьей Мильтон совершенно потерял к ней интерес. Он по-прежнему целовал её, водил гулять и в кафе, но они почти не разговаривали, он не интересовался ничем из того, что происходило в жизни Сарры. Куда больше Мильтона занимал отец Сарры. Он часами просиживал в гостиной, ведя с Менделем долгие философские беседы, рассказывая о своих мечтах и чаяниях в очередной профессии. Пока Сарра терзалась сомнениями, ее родители и Мильтон спешно организовывали свадьбу. Сарра и оглянуться не успела, как до торжественной церемонии осталось несколько дней. Подозрений и сомнений же стало только больше. Сарра поняла, что не хочет этой свадьбы. Розовые очки, в первый раз разбившиеся стеклами внутрь, были склеены не слишком надёжно, и от них удалось избавиться раньше, чем случилось непоправимое. Вот только... Как избежать свадьбы с нелюбимым, почти что чужим человеком, который женится на ней только ради денег отца? Вся семья уверена в их искренней и чистой любви. Зельда не даст дочери сорвать вторую свадьбу. Костьми ляжет, силой поведет Сарру под венец, даже если та будет рыдать и умолять оставить ее в покое, стоя на коленях. Никто не поверит ей, если она расскажет о своих умозаключениях. Родители на стороне жениха. Сарра могла действовать лишь хитростью. Во-первых, она решила окончательно удостовериться в своих подозрениях и за три дня до свадьбы заперлась в комнате, отказавшись выходить. Заранее озаботившись небольшим количеством еды, она не боялась голода, а ванная в ее апартаментах была. Мать ругалась, но в конце концов решила, что из запертой комнаты Сарра никуда не денется, и свадьбе ничего не угрожает. Отец, очевидно, думал в том же ключе. Если бы он пришел к ней, если бы завел разговор, как прежде, то Сарра, может, и отступилась бы. Но Мендель был слишком занят зятем и поверил жене. Сарра очень любила своего папу и всю жизнь была уверена в том, что в его словах кроется непреложная истина. Привыкшая пропускать мимо ушей нотации и крики матери, слишком уставшая от изнуряющей работы, она впитала метафорические изречения Менделя и привыкла ими измерять свою реальность. Только к двадцати семи годам Сарра поняла, что одной философией сыт не будешь, и что жизнь в целом несколько сложнее, чем витиеватые формулировки. Странно, что только сейчас, она не один год обеспечивала всю семью и имела больше ответственности на своих плечах, чем ее отец за всю жизнь. О Мильтоне и говорить нечего. Про свою невесту он вспоминал только в разговорах с Зельдой, отдав предпочтение беседам с Менделем. Теперь Сарра была твердо уверена, что осталась одна. Одиночество это испорченный телефон, так, кажется, говорил ее отец? Но что делать, если даже починив его, Сарра не сможет никому позвонить, просто потому что некому? Но что теперь, когда она убедилась, что никому нет до нее дела? Свадьбы ведь все равно не избежать?.. От мрачных размышлений Сарру оторвал внезапный стук в окно. Девушка вздрогнула и резко обернулась: - Это же третий этаж... - пробормотала она растерянно, поспешно распахивая оконные створки. Вечерний воздух ворвался в комнату вперёд незваного гостя. Впрочем, незваный не всегда означает нежеланный. - Ну не пятый же. - тихо засмеялся тот, о ком Сарра, к своему стыду, успела забыть. - А по всем приличиям мисс Маранц, я слышал, сегодня не принимает, вот и пришлось карабкаться к тебе под покровом ночи, принцесса в башне. Тебя можно поздравить? - Только если с окончательно загубленной жизнью. - вздохнула Сарра и обняла своего давнего знакомого.***
Музыкант, должно быть, обитал на улице Питт. Во всяком случае, здесь он проводил большую часть своего времени. Он знал чуть ли не каждого, кто приходил на рыбный рынок. Кто чем живёт, у кого сегодня горе, а кого можно поздравить. И все, кто жили на улице Питт, знали, что лучше него им бадхена не найти. Его нанимали играть на праздниках и любили, пусть мало кто знал хотя бы его имя. Господин музыкант - так называли этого задумчивого мужчину в потрёпанной кофте и с неизменной флейтой в руках. На ее свадьбе тоже должен был играть и развлекать гостей Он, а кто же ещё? Во всяком случае, так думала Сарра, пока не узнала, что ее мать решила отказаться от традиционного клезмерского оркестра, от бадхена и всего того, что являлось ключевой составляющей еврейского праздника. Высшее общество, к которому так стремилась Зельда, считало это устаревшей глупостью, нелепой ностальгией. А они теперь были частью этого общества. Сарра помнила его всю свою сознательную жизнь. Спеша на ткацкую фабрику она часто перебрасывалась парой слов с учтивым музыкантом, с удовольствием слушала его музыку. Он часто появлялся у них дома - просто поболтать - и был прекрасно осведомлен обо всех семейных драмах и событиях. Сарра не знала, только у них он такой частый гость, или все на улице Питт делятся с музыкантом своей жизнью, но привыкла к его присутвию, порой совершенно незаметному. Сарра не знала, сколько ему лет. Она полагала, что по возрасту он ближе к ее отцу, чем к ней самой. Но исходила она исключительно из редких оговорок, воспоминаний о событиях, которые она сама не застала. Угадать по внешним признакам было невозможно - в чертах его лица можно было углядеть и морщины умудренного годами человека, и сияющие глаза, свойственные юности. Сарре всегда ужасно хотелось его расспросить о Его жизни. Каково это - не иметь своего уголка и одновременно владеть всем миром? Родился он здесь или перебрался в Америку в поисках лучшей жизни? Почему именно флейта, как он выбрал путь бадхена? Как его зовут, в конце концов? Сарра знала, что могла бы услышать от него множество историй обо всем на свете, но у нее никогда не хватало времени. Работа - от нее зависела вся семья - была важнее. Когда их семья разбогатела, Сарра думала, что теперь-то уж они смогут поговорить обо всем, чего душа пожелает. Ей больше не нужно было дни и ночи напролет проводить за станком на фабрике, заботясь о насущном хлебе, она была предоставлена самой себе. Вот только сперва ей с матерью и младшими пришлось уехать в пригород, к дяде, и прошло целых полгода, прежде чем они вернулись на улицу Питт. А затем оказалось, что господин музыкант, так легко и непринужденно заходивший в гости к беднякам Маранцам, вовсе не горит желанием проводить все свободное время у Маранцев-богачей. Сарра догадывалась, в чем дело: после того, как Мендель заработал свои миллионы, появилось огромное количество друзей семьи, о которых раньше никто и слыхом не слыхивал. Один мамин брат, Бернард, чего стоил! Нетрудно догадаться, что музыкант не хотел, чтобы кто-то решил, что он в числе этих приживал. Больше всего ему, свободному и независимому, не хотелось оказаться в зависимости или даже ее иллюзии. Гордость не позволяла? А может ему это просто было не нужно и он нашел себе собеседников поинтереснее. Сарра завидовала этой свободе и отчаянно скучала. То, что ей на мгновение показалось свободой, оказалось золотой клеткой. У нее появилось время, но мать с утроенной силой принялась напоминать ей о необходимости замужества. Сарра хотела любви, но не понимала, к чему такая спешка. Разве любовь не придет однажды сама? Оскар был очарователен и если бы все не сорвалось, Сарра была бы вполне довольна жизнью с ним, она была уверена в этом. И пусть сейчас она понимала, что те чувства не были любовью, лёгкая печаль по несбывшемуся иногда бередила душу. Мильтон... Теперь, когда спал флёр очарования, ей казалось, что ее жених сбежит при первой же возможности, оставив ее наедине с родителями и проблемами. И не факт, что не прихватит с собой значительную часть отцовского состояния.***
- О чем задумалась, невеста? - музыкант широко улыбнулся и щёлкнул ее по носу, вырывая из размышлений. - Иль жених тебе не мил? - Не мил. - Сарра впервые за долгое время могла позволить себе откровенность. Этот человек появлялся в ее жизни изредка, ненадолго, но приносил своими появлениями исключительно счастье, даже если повод был печальным. - И снова на те же грабли? - скажи это кто другой, Сарра бы бросилась на этого человека с кулаками. Сейчас же она лишь горько усмехнулась. - Не скажи, грабли другие. Новые, острые и блестящие. И бьют больнее. Только ему Сарра могла рассказать о своих подозрениях и переживаниях. Она не чувствовала себя глупо при этом, и была уверена в том, что ее исповедь не станет достоянием общественности. Музыкант собирал истории, использовал их в своих песнях, но никогда не выдавал имён и компрометирующих подробностей, если на то не было согласия. - И что, нет никакой возможности взять эти грабли в руки и использовать по назначению? - Грабли-то красивые, но ручка насквозь прогнила. - Сарре внезапно стало смешно. - Слушай, мы так и будем говорить метафорами? - Если тебя это утешит. - его улыбка была мягкой, почти отеческой. "Как если бы отцу было до меня дело" - подумала вдруг сердито Сарра и уткнулась лицом в видавшую виды кофту своего собеседника. Кофта пахла улицей и самим музыкантом. - Свободой. - озвучила мысль вслух Сарра и вдруг поняла, что ей делать. - Я хочу сбежать. - Сбежать из отцовского дома накануне свадьбы? - он приподнял бровь. - Мне кажется, что-то подобное я уже слышал. - Тогда за нами никто не бежал, а Оскар привел меня туда, где собрались все родственники. - отмахнулась Сарра. - Разве это побег? - Да, конечно, это побегом не назовешь, сплошное недоразумение. - легко согласился он и вскочил на подоконник. Ветер из открытого окна трепал его темные волосы и манил Сарру. - А ты хочешь сбежать и от жениха, и от Менделя с Зельдой, и от золотой клетки со всеми ее условностями, пусть и ослабленными благодаря твоему отцу? - Да. - уверенно кивнула Сарра. - Тогда, - он протянул ей руку, широко улыбаясь. - Добро пожаловать в другую жизнь, Сарра. Надеюсь, ты умеешь лазать по пожарным лестницам. - Ты скажешь мне свое имя? - улыбнулась она в ответ. - Дани. Возьми что-нибудь, что не занимает места, но дорого тебе. Если тебе понравится, ты сюда нескоро вернёшься.***
Уже на следующий день все газеты трубили о новом скандале: "Дочь известного изобретателя Менделя Маранца сбежала из дома в ночь перед бракосочетанием, сорвав уже вторую свою свадьбу! Неужели замужество так претило девушке, что она бросила всё и предпочла сбежать в неизвестность? Или Менделю Маранцу стоит проверить банковский счёт - не прихватила ли дочурка все отцовские миллионы?" Зельда рвала и метала. Больше, чем исчезновение Сарры, ее беспокоила реакция общественности. Что подумают люди? Если первый скандал с горем пополам удалось замять, то теперь уж стыда не оберешься! После такого Сарра точно не сможет выйти замуж, не помогут ни деньги, ни известность Менделя. А как же она, в свои почти тридцать, без мужа? Зельда не могла поверить, что Сарра так и останется старой девой, несмотря на все ее усилия. Вся ее сущность противилась этой мысли, и Зельда едва осознавала тот факт, что Сарра ушла из дома, оставив одну лишь записку, и, быть может, больше никогда не вернётся. - Что такое женщина? - пожал плечами Мендель. - Кошка. Она гуляет сама по себе и сама выбирает, когда прийти к человеку. - Тебе философствовать не надоело? - ярилась Зельда в ответ. - Сарра сбежала из-под венца! - По-моему, гораздо важнее то, что Сарра вообще сбежала. - Это всё ты и твои безумные изобретения! - Зельда словно не слышала мужа. - Если бы не эти обезьяны и лягушки... - Если бы не обезьяны и лягушки, Сарра не познакомилась бы с Мильтоном, и ей было бы не от кого бежать. - здраво рассудил Мендель и, встав с дивана, обнял жену за плечи. - Ты же хотела для Сарры счастья, Зельда? Возможно, для нее оно не в браке, а в чем-то ином? - В чём!? В чём может быть счастье? - Например, в свободе? Сарра столько лет отдавала всю себя нам, может, пора отпустить её? Что такое счастье, Зельда? Это когда ты познаешь самое себя. - Быть счастливой без мужа? - воскликнула Зельда и стушевалась, вспомнив, что подобный разговор уже имел место быть спустя некоторое время после неудачи с Оскаром Гассенхеймом. Разум постепенно возвращался к ней. - Неужели Сарра действительно будет счастлива одна, невесть где?.. Как она будет жить? - О, Зельда, - Мендель снова развернул записку, которую они обнаружили сегодня утром, открыв наконец дверь в комнату дочери. - Сарра не одна. А господин музыкант присмотрит за ней и научит тому, чего мы не смогли дать нашей дочери.