В школе всё шло своим чередом. Война между мажорами и спортсменами всегда касалась только их, хипстеры и ботаны выступали исключительно в роли мальчиков для битья, поэтому им этот раскол был совершенно безразличен. Кто бы ни встал во главу угла, всё равно низшее звено останется на своём незавидном месте. Крестьянам без разницы, какой именно король сидит на престоле.
Шейла вышла в туалет прямо во время урока химии, чтобы попить из фонтанчика. Только она наклоняется к живительной влаге, как за её спиной раздаются чьи-то шаги, такие же громкие и страшные, как удары парового молота о до бела нагретый железный блин. Звуки этих шагов были страшны не только из-за ужасающего эха, которое звенело в пустом коридоре, но из-за того, кому именно они принадлежали. Чуть повернув голову в сторону, Шейла обнаружила Ванессу, которая шла по прямой в сторону спортивного зала. Она остановилась лишь на миг, увидев висящий на стене плакат с лицом Виолетты, призывающий голосовать за неё. Ванесса одним сильным рывком срывает его со стены, оставляя от лица Виолетты лишь её зализанную макушку, кое-как удерживаемую кусочками скотча. Скомкав остатки бумаги, спортсменка бросает их на пол и продолжает идти дальше, пока эхо её злых шагов не скрывается в спортивном зале вслед за ней. На Шейлу она даже не посмотрела. Интересно, не заметила или проигнорировала специально?
— Нэнси.
Неожиданное прикосновение к плечу заставляет Шейлу подпрыгнуть на месте. В ужасе округлив глаза, она оборачивается и видит перед собой лицо Карла Уайтхауса. Парень резко отдернул от неё ладонь, словно от вскипевшего чайника, и перехватил коробку, которую держал, двумя руками, чтобы она не свалилась на пол.
— Боже, ты ведь меня напугал…
— Воу, — усмехнулся Карл. — Не знал, что ты такая пугливая. Думаешь, маньяк гуляет прямо по школе?
Шейла вспоминает, как только что мимо неё прошла сестра.
— Один так точно…
Карл вопросительно вскидывает бровь, но Шейла не развивает эту тему. Вместо этого она справедливо замечает:
— Если продолжишь называть меня Нэнси, то будешь брошен в черный список. У меня есть имя.
— Ну, Нэнси Дрю…
Шейла опускает обратно к фонтанчику и продолжает пить, показательно не общая на парня внимание.
— Детектив Нэнси?
Закончив, Шейла уже идёт обратно в класс, но Карл сдаётся.
— Ладно, НЕ Нэнси Дрю.
— Шейла.
— Шейла…
— И называть меня так было нисколько не смешно.
Карл послушно кивает, а потом заговорщически осматривается.
— Я узнал тут кое-что интересное… Про Сару.
— И что с того?
— Когда ты вместе со своей тётей решила сунуть свой нос в это дело, то я подумал, что тебе может быть интересно…
Мэй задумалась, но не успела дать ответа. Как раз в это время дверь спортивного зала открывается и из него выходит ещё более злая (невероятно, но, оказывается, это возможно) Ванесса, которая идёт в обратную сторону, так же тяжело топая ногами. Глаза у неё были безумные, словно она дралась с кем-то или словно очень сильно хотела кого-нибудь отпинать. Карл тоже это заметил, поэтому встал рядом с шатенкой, чтобы не стать мишенью для её ног. И почему он оказывается рядом с Шейлой именно тогда, когда рядом её бесноватая сестра? Не иначе как судьба.
— Опять ты здесь ошиваешься? — Ванесса обращается к Карлу и бегло осматривает его и его, как она считала, уродливую кожаную куртку. — Кто ты вообще такой, а? Очередной оборванный хипстерок, который толкает тупым девочкам дурь?
Карл смело посмотрел Ванессе в глаза, показывая ей, что его не запугать своим статусом главной альфа-суки. Когда он дрался с Эдвардом в прошлый раз на школьном дворе, он делал так же. Избегать неприятностей его, по-видимому, не научили.
— Куда мне до вас, спортсменов. Параметрами не вышел, вынужден выживать, как получится.
— Не нарывайся, наркоша… С такими, как ты у нас разговор довольно короткий.
— Да, Эдвард тоже мне об этом говорил. Поразительно, насколько многие из вас одинаково недалёкие.
— Эй, успокойтесь… — Шейла встала между парнем и девушкой, но посмотрела именно на Карла, который теперь оказался против двух сестёр. — Карл, не провоцируй её.
Ванесса глянула сначала на сестру, а потом перевела взгляд на парня и победоносно улыбнулась.
«Съел, заносчивый кусок говна?» сказала она одним взглядом и Карл сделал вид, что сдался, но это явно было не его последнее слово.
— До скорого, — обратился он к Шейле, не отрывая взгляда от глаз Ванессы, и вскоре ушёл, оставляя Мэй наедине друг с другом.
— Придурок долбаный, — фыркнула старшая, а младшая обернулась к ней, недовольно хмуря брови. — А что? Он правда толкал тебе дурь?
— Он похож на барыгу?
— Нет, слишком лицо у него не еврейское и голова не такая кудрявая, — намекая на Муффиса, говорит Ванесса, а потом трёт свою переносицу пальцами и устало вздыхает. — Ладно, это… Пока.
Блондинка не знает, что сказать, поэтому просто бросает затею выйти на контакт и молча уходит. Шейла ее не держит.
Младшая Мэй вернулась в класс и села рядом с Доной и Муффисом. Их компашка сидела возле окна, прямо перед зажавшимися в угол ботанами, а на первом ряду сидел Майк и ещё пара футболистов, которые вынуждены были ходить на уроки. Порой даже мажоры их посещали, потому что совсем без этого не обойтись — несколько раз за семестр нужно побывать хотя бы на парочке по каждому предмету. Это касалось всех. Почти всех. Диана, например, целенаправленно забила на занятия по химии и математике, потому что ей было лень просыпаться раньше семи утра даже раз в полгода. Хипстеры и ботаны такой роскоши были лишены, так что их лица тут частое явление.
Молодой учитель, ему было всего лет тридцать, с энтузиазмом объясняет, как кислота нейтрализуется солями и записывает формулы на доске. Все старательно переписывают лекцию в тетрадь, кроме Майка, который время от времени оборачивается к Шейле и щурит глаза. Девушка заметила эти взгляды ещё в начале урока и это напрягло её не на шутку.
«Он что-то знает? Он видел нас тогда, с Кензи? О боже, за это он опустит в фонтан не только мои учебники, но и меня саму…»
Шейла не виновата в том, что решила провести время в кафе, которое этот громила выбрал в качестве своей голубой посадочной зоны. Скорее всего он не рассчитывал встретить там кого-то из школы, ведь спортсмены предпочитали совсем другие места, например, пивной бар или спортивную площадку на другом конце города. Но какое же чудо, что именно в этот день и в этот час в этом же кафе оказалась Шейла и Кензи.
После звонка все начали собираться. Гики остались записать домашнее задание, а спортсмены сразу взяли свои манатки и свалили самыми первыми. Учитель даже не успел ничего им сказать, просто попрощался вслед, оставаясь проигнорированным.
— Извините, мистер Януш… — Шейла взяла свою рабочую тетрадь и подошла к преподавателю. Мужчина посмотрел на неё и доброжелательно улыбнулся.
— Да, Шейла? Какие-то вопросы?
— Вообще-то, да. Я бы хотела узнать… — девушка покосилась на вход, возле которого стоял Майк и наблюдал за тем, как шатенка наклоняется к преподавателю с вопросом. Он ждал её, но дождаться ему было не суждено, потому что девушка напросилась на повторное объяснение темы, затянувшееся на целую перемену. Мистер Януш добрый преподаватель и всегда готов дать студенту столько информации, сколько нужно, ведь химия — сложный предмет. Он разложил всё «по полочкам» и сделал вместе с девушкой ещё несколько дополнительных таблиц, после которых она стала бы лучше разбираться в теме, если бы не голова, забитая спортсменами-убийцами, поджидающими её в коридоре. Но этого времени также хватило на то, чтобы у Майка кончилось терпение, и он ретировался.
В коридоре Шейла встретилась с Доной, по привычке ушедшей головой в инстаграм. Муффиса с ней не было, потому что он, как сообщила Мэтьюз, должен был встретиться с клиентами–торчками. После Хэллоуина его продажи полетели вверх с бешеной скоростью, словно всем в Супременте не хватало ещё какой-нибудь дряни.
— Что ты там делала? — Дона спрятала телефон в карман.
— Тему плохо поняла… А ты спортсменов тут не видела? — шатенка осматривается и Дона вертит головой вместе с ней.
— Нет. То есть, да, но они мимо прошли. Наверное, в сторону спортзала. А зачем они тебе?
— Нет-нет, как раз-таки их мне и не надо. Пойдём.
Шейла взяла подругу за плечо и быстро повела за собой на следующий урок, нервно оглядываясь. Майка она так и не встретила и остальные уроки прошли спокойно, без его пристального надзора. Вместе с Майком словно ушли и все спортсмены, потому что в коридорах стало тихо. Ботаны жались к стенам по привычке, но прятаться было не от кого. Такое затишье в Супременте обязательно ведёт к чему-то особенно грандиозному, и этот случай тоже исключением не был.
После урока литературы маленький хипстерский клуб всё обсуждал предстоящие события. Может быть, спортсменам и поднасрали, может, бейсболисты и не попадут на соревнования, зато ежегодное мероприятие в честь Рождества останется неизменной традицией, несмотря ни на что. Обычно это событие, как и любое другое в школе, не вызывало интереса у большинства, оставаясь, по большому счёту, локальным развлечением для яростных задротов и хипстеров, у которых в планах не было обдолбаться травой на какой-нибудь заправке. В прошлом году один ботан провёл химический опыт и залил всю сцену синей пеной, несколько других показывали актёрские таланты, прыгая по сцене в обтягивающих лосинах, а Шейла под конец сыграла на гитаре. Это единственное, что она умела делать хорошо, хотя в последнее время её желание брать инструмент в руки куда-то пропало. Она даже забыла, что умеет перебирать струны, складывая аккорды в музыку.
В прошлом у неё хорошо получалось петь и играть, и ей действительно нравилось этим заниматься. На прошлое Рождество она составила целый музыкальный номер вместе со своей бывшей школьной подругой, и их дуэт вызвал восхищение у тех двух с половиной человек, которые остались их послушать. После этого их даже пригласили петь для выпускных классов в конце года, но пришлось отказаться. Мажоры наняли какую-то местную знаменитость, а спортсмены устроили кавардак, превратив выпускной в загон с бешеными обезьянами. Интересно, насколько плохо всё будет в этом году.
Во время этой мысли прямо перед ногами Шейлы и её друзей упал паренёк, потеряв при этом свои очки и выронив все книги. Среди античной философии и зарубежной истории на полу лежали комиксы про Человека-паука. Тройка испуганно замерла, глядя на ботана, потирающего своё ушибленное колено.
— Эй, сучка, — паренька за шиворот хватает спортсмен в два раза больше него, и поднимает на ноги, как котёнка. — Что тут у нас? Комиксы? Тебе что, десять лет?
Ботан молчал и смотрел в пол, потому что это было единственным способом избежать ещё большей взбучки. Позади спортсмена стояла его дикая свора, среди которых были и бейсболисты, в том числе Ванесса. Она стояла у шкафчика, а на её лице играла мерзкая ухмылка, будто бы ей это представление тоже доставляет удовольствие. Им всем, спортсменам, нужно было выпустить пар в связи с недавними событиями, и школьная челядь была отличным способом расслабиться.
— Эй, Эдвард! — обидчик поднял комикс с пола и, покрутив его в руках, замахнулся им для броска.
— Ловлю! — Эдвард встал в стойку баскетболиста, готового к подаче.
— Н-не надо… Пожалуйста… — просил ботан, но его слова были заглушены смехом спортсменов. Хихикала даже Ванесса, шепча что-то Бруксу на ухо, сидящему рядом с ней на корточках. Миллера, в отличие от своих собратьев, подобная жестокость нисколько не забавляла, но делать с этим он всё равно ничего бы не стал.
— Опа! — Громила бросает комикс Эдварду и тот ловит его, случайно сминая страницы. — Давай, я обхожу нападающего, защитника…
Эдвард перебрасывает уже надорванную цветную книжонку через колено, подбрасывает вверх и бросает обратно другу. Тот ловит его и подпрыгивает на месте в возбуждённом экстазе. Его тело пружинило, и он никак не мог остановиться, а губы у него вытянулись в безумно-весёлой ухмылке.
— Ахренеть, я себя так ахеренно чувствую! — выкрикивает он и бросает комикс в сторону ботана, не глядя. Комикс в полёте рвется окончательно и к ногам паренька падает лишь одна половина. Вторая отлетает в сторону, прямо к ногам Шейлы и её компании.
— Бери свои манатки и шуруй отсюда, очкарик. И прежде чем идти по коридору убедись, что мы там не стоим, — парень встряхивает ботана, вглядываясь ему в глаза. — Пока мы стоим в коридоре мимо нас ни одна сучка не пройдет, понял?
— Да… Понял.
— Уматывай.
Ботан быстро собрал учебники, но спортсмен наступил ему на руку, как только тот потянулся за второй половинкой комикса. Он чуть надавил грязной кедой на бледную ладонь парнишки и убедившись, что теперь тот унижен окончательно, убрал ногу. Очкарик быстро убежал, спотыкаясь по дороге и пытаясь позорно не заплакать на глазах у толпы. На самом деле, он ещё легко отделался, ведь многим достаётся куда хуже.
— А вам чё надо? — обидчик глянул на троицу и выпрямился, снова готовый нападать.
— Мы уходим… — Муффис хватает Дону с Шейлой под руки и ведёт их обратно, но Шейла неожиданно вырывается из хватки. Впервые за всю жизнь она не смогла пройти мимо, и волна негодования накрыла её с головой, призывая вытащить, наконец, язык из задницы и сказать хоть слово в лицо своему страху. Она смотрела в глаза сестре, пока подходила к здоровому мудиле, и словно говорила ей
«сейчас ты тоже пройдёшь мимо, как раньше, чтобы не позориться на глазах у этих шакалов?». Смелости у спортсменов всегда хватало только на маленьких и беззащитных, которые даже сдачи дать не могут, но сейчас Шейла чувствовала себя настоящей Годзиллой. Доза адреналина ударила ей в голову и, судя по всему, свела её с ума, раз она подумала, что имеет право на такую дерзость. Ни Дона, ни Муффис, вытаращив глаза на обезумевшую подругу, не успели даже дёрнуться в её сторону, чтобы предотвратить неизбежное.
Шейла остановилась напротив задиры. Он с усмешкой смотрел на её попытку дать отпор, а её друзья держались в стороне, не желания принимать участия в массовом самоубийстве. Возможно, если бы среди ехидной толпы она не увидела сестру, то прошла бы мимо, но лицезреть как Ванесса наслаждается насилием, ей приходится впервые. Знать о том, какая она, это одно. Видеть своими глазами — совсем другое.
Открыв рот, Шейла услышала громкий, уверенный голос. Вскоре до неё дошло, что голос этот принадлежал ей. Её губы шевелились, голосовые связки напрягались, но сама Шейла в этот момент словно смотрела на всё со стороны и не принимала участия — слишком смело для неё было говорить подобные вещи.
— Может, в школе ты и крут, но ты уверен, что останешься таким же крутым после выпуска? Я слышала, такие, как ты, плохо заканчивают: с бутылкой пива в руках, жирным пятном на рубашке и судебным запретом на встречу со своими детьми. И это в лучшем случае.
О нет, Шейла, что ты делаешь? Ты решила умереть? Он в три раза тебя больше — от тебя и мокрого места не останется. Заткнись, ради всего святого… Но нет, Шейла не заткнулась, хотя, определённо, следовало бы. Кулак у парня сжался и на его предплечьях вздулись вены. Сказанное девушкой явно не приводило его в восторг.
— А в худшем… — замялась она, бегая глазами и понимая, как сильно влипла. К тому же, она не готовилась к препирательствам с задирой-убийцей, а с импровизацией у неё было не очень. — В худшем случае ты… ты окажешься на зоне и… и тебя будут пинать, как мячик, пока… пока ты не заплачешь. В общем… понял?
Почувствовав жар на щеках, Шейла была уверена, что лицо у неё горит. Только после сказанного она наконец начала понимать весь риск. Самым разумным было бы убежать, желательно из города, желательно безвозвратно. Этот парень мог прихлопнуть её одним ударом, как муху, и вытереть руку, испачканную в её кишках и дерьме, об штанину. А Шейла осталась бы мокрым пятном на полу, которое потом уборщик вытрет шваброй.
Этаж затих, поверженный такой невиданной смелостью. Скорее всего слова, что вырвались в этот момент из её горла, были в мыслях у каждого побитого и униженного, вот только несправедливой жертвой сама себя выбрала Шейла. У кого-то от изумления бутылка с водой выпала из рук. Она покатилась вперёд, по полу, и остановилась возле ноги какого-то задрота, раскрывшего рот над фонтанчиком с водой. Где-то раздался неловкий, выжидающий кашель и все спортсмены обратили взгляды на ту, что дала им отпор. Скажем честно, громиле было нечего ответить, а ухмылку с лица Ванессы безвозвратно смыло, как если бы она увидела, что на Шейлу на полной скорости несётся грузовой поезд.
— Ты… — взрыкнул он, а вены на его висках ещё чуть-чуть и лопнули бы. — Шалава!
Громила схватил девчонку за свитер так, что ткань заскрипела в его руке, и замахнулся для удара. Если бы о Шейле снимали фильм, то это была бы короткометражка с довольно глупым концом, в котором её остатки, всё же, отмывал с пола уборщик.
Первым, кто за неё вступился, была Ванесса. Она резко дёрнулась вперёд и что-то крикнула, но расстояние между ними было слишком огромным, поэтому даже при большом желании ей ничего не удалось бы сделать. Громила ударил, ослеплённый яростью. Дона завизжала, а Шейла отлетела в сторону, обеими руками закрывая лицо. Она в испуге начала щупать его, когда с удивлением обнаружила, что оно абсолютно целое. Вместо неё громила попал прямо по Муффису, который среагировал быстрее всех и моментально вступился за подругу. Хруст надломившейся перегородки носа напоминал хруст сухих макарон, на которые кто-то наступил. Кудрявый бы отлетел вслед за Шейлой, вот только громила крепко схватил его и врезал тому ещё раз. Брызги крови запачкали пол, несколько капель даже брызнули Громиле на щёку.
Третий удар проломил бы Муффису голову, и его мозги вылетели бы из черепной коробки прямо в руки Шейле, но замахнувшись, ударить он не успел. Его руку в этот момент крепко обхватила Ванесса, повиснув на ней, как обезьяна на ветке. Муффис, сжатый в руке, как помятая марионетка, едва держался в сознании несмотря на то, что оно стремительно его покидало.
— Муф! — Шейла вскочила с пола, пытаясь оттянуть друга подальше от Громилы. Школьники всё ещё оставались немыми зрителями этого представления, даже Эдвард округлил глаза и неловко переглядывался с другими спортсменами, не понимая, должен ли принимать в этом участие.
— Оставь меня! — Громила рычит на Ванессу, но та не сдаётся, прикладывая все свои девчачьи усилия для сдерживания всего одной его руки. — Я размажу этих уродов по стенке! Отпусти!
Резким движением спортсмен отбрасывает от себя сначала Муффиса, который падает прямо на Шейлу, а потом грубо пытается оттащить от себя бейсболистку. Она вцепилась в его бицепс ногтями, как кошка, и не отпускала до последнего, пока он не прижал её к шкафчику и не надавил предплечьем ей на шею.
— Я тебе яйца оторву… урод… — хрипит она в его перекошенное от гнева лицо. Через секунду Бруксон сносит Громилу с ног, вжимая его в пол, а Ванесса обхватывает своё горло рукой, судорожно выдыхая в сторону Шейлы. — Вали отсюда!
— Нет, иди сюда, шлюха! — Громила пытается дотянутся до Шейлы, но Брукс снова наваливается на него, еле удерживая. — Я убью тебя!
На дрожащих ногах младшая Мэй помогает Муффису подняться, и вместе с перепуганной Доной ведёт его по коридору. Школьники проводят их взглядом, расступаясь, лишь бы не иметь с этими психами ничего общего.
Грубый, сдавленный крик разрывает стены Супремента и напоминает остервенелый рёв медведя, настолько он был страшный и угрожающий. Громила обещает убить Шейлу и кричит ей вернуться обратно, чтобы он мог закончить начатое, но та быстро улепётывает в сторону парковки.
— Скорее… — Шейла спотыкается, чуть было не падает вместе с другом, но успевает сохранить равновесие и выпрямиться. Лицо Муффиса было в крови, и она пачкала одежду, оставаясь каплями на асфальте. Перегородка его носа была искривлена и Дона от такого ужасного зрелища побледнела.
…
В это время Диана как раз подъехала к школе. К последнему уроку, всё верно, но и на него она не спешила. Прислонившись задом к капоту, мажорка закурила сигарету и протянула пачку своему охраннику. Телохранитель от сигареты отказался. С недавних пор они с сестрой вынуждены ходить в сопровождении эскорта повсюду, и особого удовольствия ни одной из Андерс это не доставляло. Диана как-то поинтересовалась, будут ли они защищать их и в туалете, от тампона-душителя, например, или мстительного унитаза, на что получила вполне прямолинейный ответ «да, если потребуется». Разговорчивыми они не были, хотя у Дианы порой возникал вопрос, какого им теперь приходится, защищая двух малолеток после песков Ирака и убийств собственными руками. Наверное, это похоже на занимательный уикенд. Или на посиделки в роли няньки, которая греет кобуру с пистолетом у себя под грудью.
— Не курю, — отвечает мужчина и щурит глаза, переводя взгляд на школу. Его острый профиль был похож на морду овчарки, а осанка военного делала его фигуру чопорной и слегка угрожающей. Подстриженный под единичку, чтобы скрыть выступающую седину, коренастый и не очень симпатичный телохранитель выглядел так, словно в любой момент может навалять какому-нибудь подонку. Он чем-то напоминал Шварцнегера из «Красной Жары» и, хотя Диана не была фанаткой старых боевиков, сходство с главными героями блокбастеров у охранника было поразительным.
— А ты не пробовал записаться на пробы в какой-нибудь фильм? — но мужчина либо не понял вопроса, либо не видел смысла отвечать на него. — Да ладно, тебе прекрасно подошла бы роль в «Крепком Орешке» или чём-то подобном.
Красный след от помады остался на смятом фильтре сигареты. Девушка филигранно выдыхала серый дым в воздух, полный озона, и смотрела на угрюмое серое небо. Пахло дождём, а это означало, что он близко. Дожди в этом городе не такое частое явление: они короткие и падают омерзительно мелкой моросью, может даже показаться, что для такого дождя не нужен зонт, пока загнанный в такую поганую ловушку нечастный не почувствует гадко липнущий к коже мокрый свитер.
Брюнетка докурила и бросила окурок на асфальт, придавив его острым носом сапога, а после подняла взгляд и увидела картину, в которую сначала не поверила.
— Шейла? — она издалека видит это нечто, рождённое в недрах комиссионных магазинов и бутиков с уценённой одеждой. Рядом с ней бежит Дона, которую всегда можно узнать по розовой макушке, напоминающей огромный, пунцовый член, отсвечивающий головкой. И выглядели они как обычно, пока по мере приближения Диана не заметила висящего в их руках парня с причёской Боба Росса. — Муффис?!
Телохранитель Дианы сначала не пустил девушку к троице, но та оттолкнула от себя его огромную руку и подбежала к подруге.
— Что это за хуйня? Шейла? — мажорка хотела помочь им дотащить их друга до машины, но увидев сколько крови вытекло из него, брезгливо убрала руки.
— Некогда объяснять. Нам нужно бежать!
— Что? От кого?
— Ах ты сраная шлюха! — из школы выбегает Громила. Футболка на нём была разорвана от бесполезных попыток сдержать его, а рожа искажена в столь уродливой гримасе, что так сразу не поймёшь, какую именно эмоцию он испытывает. В любом случае, доброжелательности в складках между бровей и оскаленных зубах почти не было, да и бежал он в манере Терминатора прямо на троицу. Побить хипстеров ему было мало, в нём воспылала настоящая жажда убийства.
От вида этого бешеного протеинового кабана у Дианы поджались колени, а Дона взвизгнула. Если бы Шейла обернулась, то от испуга беспомощно повалилась бы на землю, поэтому она, подгоняемая инстинктом самосохранения, ускорилась, не оглядываясь. Муффис же висел в руках своих девчонок и его ноги плетьми волоклись по земле.
— В машину! Шейла, садись в машину! — верещит Диана и бежит за руль, цокая каблучками.
–Сейчас! Сейчас сяду!
Громогласный рёв спортсмена подгонял их двигаться быстрее, но как раз в этот момент ключ зажигания из рук Дианы выпадает, и она вынуждена шарить руками возле педалей в его поисках. Шейла заталкивала Муффиса на заднее сидение вместе с Доной, чувствуя, как ей дышат в затылок. Оборачиваясь, Мэй видит Громилу в прыжке, но в самую последнюю секунду его снова перехватывают. На этот раз с ног его свалил телохранитель, который профессиональным движением надавил ему на руку до хруста между лопаток. Спортсмен вырывался и бился об асфальт, как придавленная ботинком рыба, но бывалому военному не составляло особого труда обезвредить эту тушу.
— Уходите, — телохранитель строго прикрикнул и спорить с его словами никто не спешил. Подростки ловко запрыгнули в машину и Диана, заведя мотор, выкрутила руль почти на весь оборот, чтобы выехать с парковки и рвануть на шоссе.
…
Спортсмены выбегают из школы вслед за Громилой и его жертвами, и Ванесса с облегчением замечает, что Шейла, располагая всеми своими ногами и руками, прыгает в машину к своей подружке. Она боялась, что сегодня вечером ей придётся сообщить Сесиль о том, что у той отныне на одну племянницу меньше по причине сумасшествия младшей.
«Да» — начала бы она, —
«Она просто свихнулась и решила таким необычным способом покончить с собой. У нас в школе это не редкое явление, сама понимаешь…». Лёгкий приступ головной боли незамедлительно дал о себе знать, когда действие адреналина закончилось. Ванесса приложила ладонь ко лбу и что-то скользкое отпечаталась на кончиках её пальцев. Отняв ладонь от головы, Мэй обнаружила небольшой кровавый след, а потом на её щёку капнула ещё одна капля, скатившись по лбу и перечеркнув бровь.
— Чёрт…
Скорее всего это произошло вследствие перепалки между ней и Громилой, пока они с Бруксом пытались задержать его.
— Что? — Брукс посмотрел на Ванессу, замечая красную линию на её лице. — Чёрт…
— Так я и сказала.
Парень порывался помочь, но блондинка быстро пресекла эти попытки.
«Не нужна мне твоя забота» — без слов сказала она и вытерла щёку тыльной стороной ладони. Ей куда интереснее было посмотреть на то, как Громилу прижимают к асфальту.
— Эй ты, отпусти уже его, — вякнул Эдвард, встав рядом со своим неадекватным дружком. Телохранитель Дианы спокойно произнёс:
— Я вызвал полицию. Пусть она теперь с ним разбирается.
— Полиция? Чел, не смеши, это просто недоразумение. Отпусти этого придурка, и мы сами с ним разберёмся. Я тебе отвечаю, мы ему наваляем.
Мужчина не удостоил Эдварда даже взглядом и сильнее надавил его дружку на позвоночник. Тот заскулил от боли и на секунду сдался, но брыкаться не перестал. Поняв, что ловить тут нечего, спортсмен сплюнул на асфальт и отошёл от них, проходя мимо Ванессы и Бруксона. Если бы не двухметровая стена в лице Миллера, Эдвард позволил себе сказать куда больше, чем сейчас:
— Тебе надо было лезть к нему, Ванесса? Если бы не ты, за ним бы сейчас не ехали копы.
Ванесса чувствовала себя в такой безопасности, что позволила себе выпрямиться во весь свой небольшой рост, смело глядя в глаза баскетболисту. Выглядело крайне комично, словно мышка пыталась напугать кошку.
— Хочешь доебаться?
— Я уже это сделал.
— Мне не хотелось хоронить её ошмётки в старом, ублюдском свитере. Она моя сестра, ушлёпок, — скрестив руки, Ванесса вскинула брови. Эдвард заметно напрягся.
— А этот чел — мой братан. И если у него из-за тебя и твоей сестры будут проблемы, то тебе пизда, крошка.
Если бы Ванесса могла дотянуться до его мерзкой рожи, она бы не пожалела всей силы для удара. Но у этого парня, видимо, были железные яйца, потому что пытаться создать конфликт с Ванессой Мэй всё равно что обрекать себя на вечное преследование злым, мстительным духом.
— Ты забыл, с кем разговариваешь, — напоминает она и Эдвард показательно смеётся. Когда их с Бруксом взгляды пересекаются, баскетболист медленно стирает ухмылку с лица и уязвлённо, несколько сконфуженно оглядывается. Ему бы тоже не помешала Годзилла за спиной для пущей смелости, а пока, в её отсутствие, сказать ему было особо нечего.
— А ты, здоровяк, — усмехнулся Эдвард, сделав шаг назад и ткнув пальцем в воздух. — Бегаешь хвостом за какой-то девчонкой, как пудель.
Брукс скрестил руки в манере Ванессы. Этот упрёк имел столько же веса, сколько чих в пустом автобусе, поэтому на его лице не дрогнул ни один мускул. После этого Эдвард понял наконец, что ловить здесь больше нечего и вскинул руки в воздух, возвращаясь в школу.
–Отпинать бы его, чтобы не зазнавался, — буркнула Мэй, и Брукс согласился.
