Анатомически достоверно

      Эклипсо Глиттер в своей жизни раздражители делил на три группы: мелкого калибра, крупного и «ЧёртовХейл».       Пока Санни-Мун проводили лучшие деньки своего детства в летнем лагере, нахальный адвокат повадился досаждать Эклипсо с удвоенной силой. Начиная с сальных подкатываний, заканчивая откровенным распусканием рук (последнее весьма удобно прекращать удушающим). Чем больше Глиттер Старший сопротивлялся, тем надоедливый потомок Хирона больше распылялся. Такая натура у комет: чем сильнее противится цель — тем интереснее её «брать».       Только Эклипсо не жертва, а самый настоящий хищник.       Если бы Хартлисс Хейл не был таким полезным знакомым, Эклипсо давно бы решил эту проблему. Однозначно и безвозвратно. Но, к сожалению или к счастью, от Хейла живого было больше толку, чем от мёртвого. При всей откровенной «говнистости» характера стопроцентной кометы.       Эклипсо искренне не понимал, как Сесилия могла терпеть такого партнёра. В целом, у Глиттера Старшего были проблемы с пониманием «партнёрства», связанного эмоциональными и гормональными узами. Когда один биологический индивид выбирает второго и страдает большую часть жизни, прикрывая откровенный душевный садомазохизм словом «любовь».       Бьёт? «Я его люблю»       Унижает? «Но у нас же любовь!»       Просто не приемлет твои вкусы и желания? «Ох, но он же любит меня!»       Нет, Эклипсо нравился секс, но ему совершенно не нравилось «заниматься любовью». Однако телесная близость у многих воспринималась как громкое и чёткое «Давай держаться за руки и есть друг другу мозг чайной ложкой». С любым видом, любым гендером. Как будто после обмена телесными жидкостями в человеке/мириаде/зу-мене опускался какой-то тумблер, и всё шло от «мелкого калибра» раздражения до крупного.       Больше всего в жизни Эклипсо ненавидел, когда ему причиняют неудобства. «Тебе твои бумажки важнее меня!»       Да, важнее. Даже сравнивать себя с ними не стоит, они нужнее миру, чем твое скудоумное тело. И процент полезности падал с каждой надоедливой фразой в противном тоне, который подразумевал, что ты сейчас должен подорваться со своего места и всеми способами выплескивать любовь и обожание.       Поэтому со временем Эклипсо перешёл на секс-игрушки, отказавшись раз и навсегда от «секса для здоровья». Тем более современный рынок для взрослых предлагал варианты, работающие эффективнее.

***

      Эклипсо ехал домой в паршивом настроении. Одна персона в городском совете возомнила, что может диктовать условия Глиттеру Старшему, и за его счёт если не обогатить свои счета в банке, то хотя бы самоутвердиться. Это был крупнокалиберный раздражитель. Дамочка явно не понимала, кому строила козни. Сейчас она упивалась победой, считая себя мечтой движения суфражисток. Пускай.       Скоро Эклипсо превратит её жизнь в Ад.       Многие считали Глиттера Старшего образцовым и порядочным джентльменом. Это была истина. Но в науке не бывает понятия «безоговорочная истина», всегда есть целый ряд уточнений. Да, Эклипсо исправно платил налоги и ни за что в жизни не обокрал бы доверчивую старушку.       Но так же у него было личное «кладбище» и список преступлений, за которые в некоторых штатах полагалась смертная казнь.       В общем, сейчас он был зол. А ставить кого-то на место нужно с холодной головой и ледяным расчётом.       Злость и раздражение лучше всего снимает джаз, вино и интенсивные «процедуры» с фаллоимитатором или стимулятором колеоризы.       Ведя свой «Мустанг» по вечерней улице жилого района, Глиттер засмотрелся на рыжий свет фонарей. Не обижают ли в лагере Санни-Муна? Не простыл ли, купаясь в озере, не подвернул ли ногу во время «веселых стартов»? «Нет, Эклипсо, — он мягко повернул руль, заворачивая машину к подъездной дорожке. — Санни-Муну нужно быть самостоятельными. Кто знает сколько тебе осталось?». Он поднял янтарный взгляд к зеркалу заднего вида и ухмыльнулся. Ещё поживёт. И долго.       Эклипсо замер, едва не повалившись с тростью. На крыльце дома стояла здоровенная коробка, матово-блестящая черным в свете фонарей над входной дверью. Глиттер Старший часто пользовался услугами доставки на дом, но сегодня он точно ничего не ждал.       «От Хартлисса для Глиттера. С жаркими пожеланиями» — гласила записка на верху коробки.       Крупный калибр перешёл в разряд «ЧёртовХейл».       Глиттер слишком устал и, отворив дверь, хотел запнуть «подарок» внутрь. Но посмотрев на габариты коробки, ворча, все же потопал за хозяйственной тележкой. Сволочь-Хейл мог бы и днём подарок прислать, с чёртовым курьером, который мог бы занести эту дрянь в дом. Но нет, он явно хотел, чтобы тот пострадал. Говнюк.       Плеснув себе «брют» в бокал, Эклипсо сначала глубоко вдохнул. Томный аромат тут же туманным потоком прокатился от носа к голове, поднимая уровень эндорфинов. Глоток. Вяжущая кислинка нежно обвила язык, распускаясь к нёбу и теплотой оседая в желудке.       Когда люди спрашивают, как можно тратить больше тридцати баксов на вино, сразу ясно — они ничерта не смыслят в культуре.       Оправив полы шёлкового халата, Эклипсо шагнул к коробке, уперевшись рукой в диван. Дома он предпочитал ходить по возможности без трости, хоть на какое-то время чувствуя себя полноценным. Покачивая бокалом, прикусил губу. Что же такого мог прислать Хартлисс? Комета был страстным и неотразимым в своём очаровании, поэтому объекты его похоти падали в его руки без букетов и конфет. Исключением была лишь Сесилия, но это лишь потому, что он её любил. Извращенно, далеко от книжных и этических стандартов, но любил.       Так на что же он так растратился?       Бумага была приятной наощупь, даже жаль было её разрезать. Подняв картонные створки, Эклипсо удивлённо вздёрнул брови: внутри было что-то похожее на сине-красную подушку от софы. Взяв вещь в руки и перевернув, тут же скептично фыркнул: эта вещица представляла из себя имитацию торса. Исходя из выступающего щупальца и определенной цветовой палитры — Харта.       «Если я лично не могу довести Вас до самого яркого сияния — может у моей копии есть шанс :)» — гласила ещё одна записка на дне коробки.       Это даже было по-своему очаровательно.       Эклипсо провёл большими пальцами по торсу: приятно. Материал ощущался теплым, нежным. Щупальце хорошо, упруго ложилось в руку.       Глиттер Старший положил игрушку на диван, решив, что оно того не стоит. Сделав пару шагов, глотнул вина.       Дурной вкус отказываться от дорогих подарков.       Звуки саксофона и пианино наполняли спальню. Эклипсо не любил заниматься мастурбацией в тишине, наедине со своими мыслями. Конечно, когда в доме был Санни-Мун приходилось делать всё по-быстрому и без подходящей атмосферы. Но сейчас был он и дорогая игрушка на кровати, удивительно гармонично сочетавшаяся с чёрным шёлком дорогого постельного белья. Можно получить максимум удовольствия.       Капли оставшейся влаги скатывались по лучам, протекая по линии позвонков к ложбинке на крестце. После ванны с бергамотом и сандалом тело ощущалось почти эфемерным, даже ноги не так ныли от постоянной боли. Эклипсо присел на край кровати, подхватив бокал вина. Последний глоток. Он завалился спиной на подушки.       Шторы были плотно задёрнуты, сумрак комнаты слабо разгонял торшер. Глиттер Старший закрыл глаза, проведя плавную линию пальцами от подбородка к животу. Вниз. Вверх. Более скользящее, как линия на кардиограмме. Ниже. Пальцы перевернутой буквой «v» скользнули к колеоризе. Большой палец прижался к препуции. Дразнящее поглаживание по кругу. Внизу приятно заныло, кожа стала горячее, как только-только испеченный хлеб. Эклипсо громко вздохнул, выгибаясь. Пальцы скользнули внутрь, и, чуть согнув их, он неторопливо двинул рукой. Ещё, глубже, но мягче. Пальцы второй интенсивнее наглаживали препуцию. Первые капли смазки скользнули на простынь.       Правду говорят, ни один партнёр не поймёт твоё тело так, как ты сам. Эклипсо не понимал этой повальной одержимости оградить подростков от темы самоудовлетворения, да ещё так ярко порицать это среди взрослого населения.       Как ты можешь раскрыться партнёру, если сам боишься своего тела?       Глиттер улыбнулся, закусив губу. Его щупальце выскользнуло из «мешочка», обхватив запястье. Горячий щёлк лизнул кожу влагой.       Эклипсо перевернулся на бок, скользнув взглядом по искусственному торсу. Держа руку на колеоризе, тёрся о собственную ладонь, размазывая влагу. Торс поражал анатомической достоверностью. Пропорции, родимые отметки и переливы. Насчёт достоверности пропорций щупальца Глиттер Старший судить не брался, но сейчас его более чем устраивало. Глубоко вздохнув, Эклипсо взобрался на модель. Его захватило странное чувство: будто Хейл его окончательно довёл и Глиттер старший убил его, расчленив. Оставив лишь самое лучшее. Он не сомневался, что в первую очередь отсёк бы болтливую голову с ехидной ухмылкой. Опасные руки, которые могут как страстно придушить, так и яростно свернуть шею. Ноги в дорогих кожаных туфлях, просто потому что от них нет прока. Щупальце и мощный торс — всё, что мог предоставить Эклипсо Хартлисс.       Глиттер Старший скосил взгляд к напольному зеркалу. Россыпь звезд на теле переливалась, подсвечиваясь, как рождественские огоньки.       Забавно. Своего он добился, хоть и немного экзотично.       Эклипсо огладил свою грудь, переведя руку к истекающей смазкой колеоризе. Поддразнив себя до чувствительных искорок, опустил влажную ладонь к искусственному щупальцу. Размазав влагу по длине, сжал и двинул кистью. На ощупь будто сжал настоящее, только без живого импульса. Эклипсо присел пониже. Опустившись, сначала скользнул чувствительными половыми губами. Небольшой выступающий гребень на игрушке обжёг мышцы сладкой болью. Глиттер вскрикнул, уперевшись руками в широкую грудь. Собственное щупальце сильнее засочилось смазкой, которая тонкой нитью падала вниз. Эклипсо подхватил ее пальцами, гуще пройдя по и без того на всё готовому отверстию.       Искусственное щупальце с трудом входило в него. Мышцы таза дрожали от напряжения и давления. Эклипсо выстанывал проклятья, осторожно насаживаясь и проталкивая игрушку вглубь. Наконец бёдрами он ощутил, что дошёл до конца. Чувство заполненности тепло обвивало, грело. Глиттер лег, прижавшись к груди. Пахло заводской химией и чем-то парфюмным. Мириада двинул бёдрами, протяжно застонав. Игрушка с тихим хлюпом выскользнула. Эклипсо зло укусил синтетическую грудь. Вновь тяжело, гребень раздражал мышцы внутри, заставляя больше истекать смазкой и желанием. Эклипсо был далеко не юнец, чтобы срываться в припадочные скачки, но сейчас ему до беспамятства захотелось ощутить, как властно схватят за загривок и будут вколачивать в холодящий атлас постели. Пока голос будет срываться, пытаясь заглушить похабные шлепки бёдер. Чужие зубы оставят узоры страсти на плечах и ягодицах.       В мыслях это хорошо звучит. Но в жизни скорее Эклипсо бы вонзил зубы. В чужое горло. И далеко не до отметин.       Глиттер насаживался на игрушку, смакуя каждый сантиметр. Колеориза горела снаружи и внутри, удовольствие лавой скатывалось по внутренней стороне бёдер, паром поднимаясь к животу и горлу. Эклипсо горел. Кожей, внутренностями. Голос хриплой волной резонировал о искусственную грудь, каплями слюны скапливаясь под щекой. Эклипсо закатил глаза, сильнее двигая бёдрами.       Он вспыхнул, срываясь на дрожащий всхлип, и импульсивно крепко сжав коленями искусственные бедра. Оргазм ударил в затылок, разрывая белым снопом сознание. Пламя внутри затихло, оставаясь тлеющими угольками слабости.       Эклипсо вытер тыльной стороной ладони рот. Тяжело дыша, сполз с торса, размазав собственное семя по игрушке. Он лежал, слушая, как громко стучит сердце внутри, прижимаясь к холодному шёлку щекой.       Плюс секса с партнёрами всё же был. Ни одна игрушка не положит тебе теплую ладонь на плечо, не прижмёт к себе в теплые объятия. Увы, технологии ещё не так далеко зашли. Даже имитация лучшей части кометы справлялась лишь с физиологией. Идеально, бесспорно. Лучшая стимуляция без вибро и механического потенциала. Глиттер фыркнул, обернувшись. Прикрыв глаза, представил, как бы это было по-настоящему. С ЧёртовымХейлом во плоти.       К горлу подкатил ощутимый вязкий ком тошноты.       Эклипсо тихо засмеялся: всё же гений, как ни крути. Даже высокий всплеск гормонов не мог привить чувство желания и обожания к гипотетическому партнёру. Нет, сэр, не в этой жизни.       И не в миллиард других.       Глиттер Старший сел, прикидывая, хватит ли ему сил хотя бы ополоснуться. Взгляд невольно задержался на фото в рамке.       Он и Санни-Мун. Сыну тут примерно четыре годика, в тот день они гуляли в парке и зашли в фотоателье. «Ателье» — это, конечно, громко сказано. Фото-уголок в торговом центре с дешевым баннером в виде мультяшного леса и скамейки, накрытой белой простыней. Но какая разница, где фотографироваться, когда на руках у тебя сидит самый счастливый ребёнок в мире, и ты сам какой-то по-глупому довольный.       Эклипсо улыбнулся.       Зачем эти любовные пожарища, когда рядом всегда есть самый родной и тёплый огонёк любви чада?       И никакая высокая технология такое не сымитирует. Родительскую любовь анатомически точно не воссоздать.       А вот щупальце глупой и самой раздражающей кометы во вселенной — вполне.       Утром, потягивая крепкий кофе, Эклипсо спокойно и даже радушно ответил на звонок Хейла: — Доброго утра, мистер Глиттер, — ворковал его голос. — Получили мой подарок? — Да, — Эклипсо ухмыльнулся. — Весьма дорогая штучка. — О, да! Поверьте, цена двумя нулями не заканчивается. — Как щедро с вашей стороны. — Даа… — воркование перекатилось к хищному полурыку. — Знаете, если моя искусственная модель способна вас так порадовать… — То оригинал мне ни к чему, — Эклипсо громко хлебнул кофе. — Спасибо, правда. Мне так надоели мои игрушки, уже хотел предложить вам, гм, сделку личного характера… Но вы, мистер Хартлисс, меня приятно удивили!       На том конце провода Хейл то ли хрюкнул, то ли подавился. Глиттер Старший еле сдержался, чтобы не засмеяться в голос. — Я вам заказал ответный подарок, — Эклипсо говорил учтиво, хотя внутри очень просился елейный тон. — Надеюсь, ваши потребности будут так же удовлетворены с моей искусственной копией. Точнее, моей частью. Не сочтите за дерзость, но я попросил, чтобы в неё добавили тепловой режим и механические вибрации. Я понимаю, вы не озаботились технологичностью, но такая допотопная технология тоже имеет свои плюсы! Можно сказать, у меня было интенсивное кардио. Слушайте, мистер Хартлисс, мне очень нужна ваша помощь! Знаете мисс Тимт, председательницу городского движения за инфраструктуру города? — А… ээ… да, да, я знаю её. Мерзкая истеричка. — Мне очень нужно… сместить её с поста. Да и из города выжить столь непривлекательную персону. Я могу рассчитывать на вашу помощь? — Хотите, чтобы я устроил этой клуше?       Эклипсо хотел. Очень. Оттого так и раздраконил чувствительное эго кометы. Злой Хейл — продуктивный Хейл. — Да, ведь она меня так разозлила… что я даже забыл, что хотел сначала заехать к вам. Ах, как мог бы сложиться наш вечер… — Я от неё мокрого пятна не оставлю. В рамках закона, конечно же.       «Ведомое щупальце на ножках с шлейфом», — довольно подумал Глиттер Старший, вслух мягко ответив: — В рамках закона и со всем присущим вам великолепием.       Хейл что-то довольно мурлыкнул в трубку и сбросил звонок. Эклипсо ухмыльнулся, грустно взглянув на опустевшую чашку.       Вроде у детского лагеря «Эста кэмп» была неплохая придорожная кофейня. Кто же виноват, что в доме не осталось ни грамма кофе! Точнее, на столе. Точнее, в зоне видимости.       А там можно Санни-Муна проверить. Просто потому что было по дороге. И передать пару вкусняшек. И теплый свитер, ведь обещают дожди на неделе.       Просто кончилось кофе.       И просто Эклипсо очень соскучился по сыну.