Не показалось.

Хорошо ходить по улицам советского городка холодными январскими вечерами. Этот снег, что падает вниз белыми хлопьями, которые иногда задевают ресницы, и те начинают пархать, как бабочки, укрывает дорогу под ногами новым слоем зимнего одеяла. Эти старые, местами потрёпаные, крайне длинные и от этой своей длины кажущиеся странными пятиэтажные панельки. Изморозь на замшевой куртке с пушистым меховым капюшоном рисует свои холодные узоры, впрочем, кажется такие же холодные, как чувства любимого человека. Это больно, чертовски больно, когда ты становишься для кого-то пустым местом, пусть даже и не всерьёз, пусть даже если так всего лишь кажется.. Все куда-то спешат, смотрят на время, от чего светятся маленькие экраны телефонов, играет музыка, и только Каэдэхару ничего в этом мире не беспокоит, ни музыка, ни время, ни мобильник, который разрывается от звонков и смс. - боже, Скарамучча, сколько можно то.. Парень перезвонил, "мило" побеседовал со своим молодым человеком и ругнувшись сбросил. Снегопад ронял свои белые хлопья, которые устремлялись в лицо Каэдэхары и неприятно кололи щёки. Мимо по дороге проезжали ржавые жигули, приятно хрустел снег по ногами прохожих, лаяли друг на друга маленькие злые псинки. Раздался звонок. Не хотелось что бы кто-то нарушал эту зимнюю атмосферу своими бестолковыми разговорами, но это был Скарамучча, и не ответить ему было нельзя. Было крайне интересно выслушать его лекции и сбросить, дав понять, что к чертям собачьим Кадзухе его лекции не сдались. Но во время разговора, который больше был похож на ругань, у Каэдэхары с языка слетело какое-то обидное слово в сторону темноволосого. - а знаешь что? Я прямо сейчас собираюсь и иду к вокзалу. Прощай. -нет, стой! В трубке послышались короткие гудки - четр.. Что я наделал..? Каэдэхара развернулся и пошёл по тому же тротуару в обратную сторону, в сторону дома, где они вместе со Скарамуччей жили в небольшой однокомнатной квартире. Метель усиливалась, да так, что почти ничего не было видно. Приходилось прикрывать лицо руками, чтобы не превратиться в сосульку. На перекрёстке было множество людей с авоськами, сумками, чемоданами. Все с суровыми, опущеными куда-то в землю взглядами. - ещё немного.. Ещё чуть-чуть и я буду у дома Кадзуха ускорил шаг, сжимая в руке холодный и промокший от снега телефон-раскладушку. Он высматривал среди толп людей Скарамуччу, который в свою очередь шёл поямо ему навстречу. Прошли мимо друг друга. Не увидели. Кадзуха услышал знакомый рингтон позади себя, когда решил перезвонить парню. Скарамучча сбросил и ускорил шаг, когда услышал как Каэдэхара неуверенно позвал его по имени. - Скар? Мне наверно.. Показалось, нужно поспешить. Каэдэхара ускорил шаг. Куникудзуши обернулся. В глазах мелкой искрой блеснула надежда. Он не видит светлую макушку среди толпы людей. Не ви-дит. Оборачивается и Каэдэхара, не может найти темноволосого. Он впадает в отчаяние. Несётся со всех ног сквозь толпу, он знает. Ему не показалось. Отвлекается на что-то, запинается о чемодан одного из прохожих. Упал. Брюки промокли от снега на дороге. Этот чемодан. Это точно Скарамучча. Он знает. Поднимает взгляд. Да. Все верно. - Кадзуха.. Куникудзуши застывает в изумлении, еле промолвив имя возлюбленного. Кадзуха встаёт. Он напуган. Он боялся что больше не увидит его. Кидается к нему в объятия. Обнимает крепко-крепко. - прости, боже мой, прости меня.. Скарамучча все так же стоит. Ему сейчас не хочется думать. И он не думает. Обнимает в ответ так же крепко. - да ты не сделал ничего, это тебе нужно простить меня. Говорит темноволосый, после чего впиваясь в нежные губы Каэдэхары. Раньше, года три назад, ему показалось, что если он украдёт чей-то первый поцелуй, то это должен быть Кадзуха. И знаете что? К его счастью, ему не показалось. ♡