Лазурит

Достаточно прикосновения, чтобы разбить тебя. Так ведь, двойка?

— Ляпис. — Призрак выглянула из-за стеллажа, осмотрев помещение. — Ляпис, ты тут? Единственный источник освещения — чаша с медузой. В библиотеку никто не наведывался из-за всеобщей подготовки к зимнему сну. В его преддверии полки сверху донизу опустели. Когда придёт весна, они вновь наполнятся уже чистыми, поддетыми иглой страницами в толстых папках, без пыли и грязи. В ремонте книг состоит одна из обязанностей самоцвета на должности библиотекаря. Призрак обнаружила ящики с пожелтевшей бумагой, местами порванной, с выцветшими чернилами и пятнами. Печально. Вещам свойственно ломаться. Даже камни стираются в пыль. И хотя самоцветы живут веками, даже им не избежать эрозии. Остаётся только латать себя после очередного боя и надеяться, что следующий день не станет последним. Луняне бдят. Ляпис-Лазурь в библиотеке не оказалось. Вероятно, она отправилась к Рутил за новой порцией клея и смолы для укрепления корешков. Необычно, учитывая то, что все остальные уже покончили со своими предзимними делами и готовы отоспаться. К тому же Ляпис не отличалась трудолюбием и всегда первая бежала к Красному Бериллу за кружевной пижамой. В любом случае, нужно её найти. Да и… в последнее время Ляпис-Лазурь сама не своя. Может, другие не замечают, но Призрак достаточно хорошо знает свою напарницу. Её холодный, расчётливый ум, маска, которую она ежедневно натягивает на лицо, не скроют тени мрачных размышлений. Ляпис говорит хитросплетениями, с принуждённым видом предоставляет отчёты и строит милые глазки. Чересчур… — Открыто, — проявила инициативу малышка внутри Призрак. — Я бы даже сказала — фальшиво. Пожалуй, нам стоит побеспокоиться на её счёт, не думаешь? Конечно, Призрак думала. Но у неё не хватало фантазии отыскать повод, который бы подошёл под критерий рационального диалога с Ляпис о её поведении. В глазах остальных она остаётся такой же Ляпис, какой была всегда. Если заговорить с ней об Адаманте и о том, с какой целью она часами разглядывает зарисовки лунян, она рассмеётся и вполне справедливо ответит: «Владеть информацией о сопернике — значит, победить без боя». Что бы это «без боя» ни значило. На самом деле Призрак гордилась своими широкими познаниями о Ляпис. Никто в школе не знает библиотекаря так хорошо, как она. Но чем больше Ляпис углублялась в отчёты Александрита о лунянах, тем мутнее становился её взгляд. Она недоговаривала, замолкала на серединах фраз, избегала сражений и витала в облаках, когда необходимо обнажить клинок. Но, что хуже всего, — дерзила Адаманту. Их предводителю и защитнику. «Только Ляпис Лазурит со свойственными ей незаурядным интеллектом и острым зрением имеет право на нонконформизм, не так ли?» Призрак любит Ляпис слишком сильно, чтобы перечить ей хоть в чём-то. Проще согласиться с её железными аргументами, чем утопать в зыбучих песках неосведомленности и незнания. Ссорясь, Ляпис поправит волосы и с лёгкой ухмылкой загонит в словесную ловушку, изящно и безжалостно. Она жаждет знать больше, докопаться до самых недр тайн и желаний оппонента, но что самое жестокое — разбить их вдребезги. Знания — сила, её второе солнце. И что-то подсказывает Призрак, что однажды тяга Ляпис к неизведанному сыграет с ней злую шутку. Призрак подошла к рабочей зоне. Стопки учебников, походившие на руках у каждого самоцвета в период бурной молодости, находились на стадии систематизации и отсеивания устаревшей информации. Ляпис как раз собиралась переписать повреждённые участки и сшить их в блок тетрадей, судя по оставленным второпях ниткам и мятой игольнице. Медуза отбрасывает на стены мягкие тени. Ночь тиха и облачна. Солёный бриз доносится сквозь щели окон — холодный и неприютный. Призрак зевнула. Скоро океан, взявший их в кольцо, оденется в лёд, и тогда воскреснет зимняя дежурная Антарктицит для борьбы с воющими глыбами. Жаль, что возможность пересечься с ней представится в лучшем случае перед спячкой. Наверное, ей до смерти одиноко одной. — Здравствуй, Призрак. Ждёшь меня? — донеслось из-за спины. Призрак вздрогнула и обернулась. Блеск жёлтого ободка выдал в полумраке Ляпис Лазурит. Она улыбнулась. — Где ты была? — спросила Призрак. — Долой порванные обложки! Рутил поделилась смолой. Ах, ну что за щедрая душа. Всё на благо науки, — мечтательный вздох. Лёгким движением руки синяя прядь заправилась за ухо. — Мне понадобится твоя помощь. Я убеждена, что систематизация учебников требует нового подхода, и освободила два стеллажа под нужды дежурных в школе, а также защитников на передовой. Материалы о ковке оружия, по просьбе Обсидиан, я планирую перенести из первой секции во вторую… Пока библиотекарь излагала, Призрак освободила проход к столу. Ляпис разложила принадлежности в миниатюрных баночках — набор юного целителя — и замолчала, подперев голову ладонью и устремив взор за горизонт. В руках вертела тонкой кисточкой. — Ляпис. — О, ещё кое-что. После генеральной уборки осталось много нечитаемых документов, думаю, их можно утилиз… Да, Призрак? — Здесь… — Призрак сглотнула, — очень много смолы. Мы же не собираемся консервировать бумагу? Ляпис посмотрела на стол. — Правда? Ну надо же! — беззаботно рассмеялась она. — Излишки вернём в целости и сохранности, обещаю. Когда я не сдерживала своё слово? И вновь заговорила о рутине, не отрывая глаз от окна. Призрак проследила за Лазурит. Где-то за горизонтом плескались ледяные волны. Солёные. От расщепления внешнего порошкового слоя и разрушения инклюзий спасёт только толстый покров смолы. На столе её было достаточно — хватит, чтобы обмазать тело не менее трёх раз и в случае чего ещё в четвёртый. Призрак сдержала судорожный вздох. Рутил щепетильно относится к расходникам и не станет разбрасываться ими как попало. Да и прошлогодний урожай выдался скудным. А смех Лазурит пронзила фальшь, как при разговоре с учителем.