Бесконечные пролеты этажей все больше отдаляют от земли под ногами. Весь шум машин и людей остается так далеко и кажется таким несущественным, Хэйдзо всегда любил это квартиру, как-то, единственное, что осталось от родителей.
Лестница кажется бесконечной, но он упорно, ступенька за ступенькой, продвигается вверх. Конечно, всегда есть лифт, но так ведь неинтересно. Всегда желаннее чувствовать эту тяжесть, ощущать изнеможение в мышцах и заставлять мозг работать, именно это дает нужное ощущение жизни.
Есть время продумать все, смоделировать всю ситуацию, прогадать слова и действия. Только как предугадать Каэдехару, если все время до он притворялся? Будет ли он вести себя так же или окажется совершенно другим человеком? Возможно, тот и вовсе не захочет говорить, заломит руки за спину, а что дальше — и мысли вести не хочется.
Сиканоин всматривается в высь. Ступенек еще много, он может даже сказать
ровное количество, так же, как и времени, потому он вообразит все, абсолютно все переменные.
Возможно, для него это окажет не лучший исход, но Хэйдзо иначе не может.
Как на зло ступени имеют свойство заканчиваться, и вот, Хэйдзо стоит перед входной дверью. Там его ждет Кадзуха.
А сердце пропустило удар, будто из вредности. И как же реагировать на подобные выкрутасы собственного организма… почти предательство же.
Глубокий вздох. Тихий поворот ручки. Шаг. Еще один. Выдох. Красные глаза.
Кадзуха смотрел на него так… обеспокоенно? Никак иначе Хэйдзо не мог трактовать этот малый огонек в глазах. Вот там, именно там, рядом с неверием и страхом.
Но в момент все меняется, Каэдехара подскакивает со стула и начинает медленно подходить, будто боясь спугнуть: аккуратно и без резких движений.
— Стой где стоишь, Каэдехара Кадзуха, — прошипел Хэйдзо, с некоторой опаской смотря на блондина.
Сиканоин не знал, остановится ли тот от его слов, потому в любой момент готовился дать отпор, но, благо, Кадзуха остановился, практически не двигаясь.
— Хэйдзо… я…
— Мне не нужны объяснения, — перебил того брюнет.
— Я извиниться хочу, — Каэдехара выглядел подавленно, а в купе со словами… Хэйдзо просто застыл, не понимая сказанного, это точно не было в его планах. — Я манипулировал твоими чувствами, и это очень низко с моей стороны. Если ты хочешь, чтобы я съехал, то даже не буду препятствовать.
— Нет, не хочу, — зеленые глаза вновь загорелись. — Ты платишь за квартиру столько же, сколько и я, так с чего бы мне выселять тебя? — Сиканоин начал сокращать дистанцию между ними, пока не прикоснулся рукой щеки возлюбленного. — К тому же… — большой палец оказался на нижней губе Каэдехары, — как я могу выгнать своего парня?
— …
— Что не так, милый? Мы так же встречаемся, только уже на моих условиях.
— Какие условия?
Кадзуха выглядит настороженно, его губы поджаты, а брови сошлись у переносицы. Такой вид чертовски нравится Хэйдзо, чувство опасности выливается в адреналин, оттого кривая ухмылка складывается на лице практически незаметно для брюнета.
— Будешь сливать информацию обо мне выборочно.
— А если не захочу, посадишь меня? — усмехнулся блондин, театрально вскинув бровь.
— Пхах, там все настолько прогнило, что и смысла нет. Я просто убью тебя.
— Непрофессионально с твоей стороны.
— Я все равно не жилец. Так ты согласен?
Сиканоин делает шаг назад, разрывая прикосновение, и протягивает руку для рукопожатия.
Кадзуха смотрит с минуту на нее, обдумывает, но все же соглашается с условиями.
— Согласен.
Хэйдзо усмехается, отшатывается назад по направлению к своей комнате. Он устал, сколько он уже не спал?
Рука замирает на ручке, а взгляд скользит к блондину, что так и остался стоять на месте, наблюдая за Сиканоином.
Но в момент что-то во взгляде напротив меняется, Кадзуха срывается с места, для Хэйдзо все происходит будто в замедленной съемке: рвано и дёргано, восприятие действительности искажается, картинка перед глазами рассыпается.
Хэйдзо чувствует, что его придерживают сильные руки, открывает глаза и первое, что видит, — кровавые солнышки на полу.
Кап.
Еще одно.
Запоздало понимает, что Кадзуха уже второй раз препятствует его свиданию с полом, и даже не знает что сказать. Ощущает затылком выдох Каэдехары.
— Можешь стоять на ногах?
Некая потеря контроля все еще сковывает движения, но ноги держат, хотя блондин все так же продолжает придерживать его.
Кровь продолжает капать, что заставляет подставить ладонь под капли.
— Сейчас дам салфетку, минуту простоишь?
Краткий кивок головой, и Кадзуха уходит, чтобы появиться тут же. Аккуратно скручивает салфетку и помогает заткнуть кровотечение.
— Фатуи не должны знать об этом, — предупреждает того Хэйдзо, прожигая ядом зеленых глаз.
Кадзуха опешил, светлые брови взмыли вверх, а в глазах начало отражаться понимание происходящего.
— Я не работаю на фатуи. Я из…
— Ничего не говори, — Хэйдзо оцепенел, ужас пронзил каждую клеточку его тела. Единственное, что получилось, — остановить Кадзуху перед, очевидно, ошибкой. — Ты был в квартире всю ночь перед моим возвращением с работы?
— Я пришел немногим ранее твоего.
— Пиздец…
***
— А у тебя-то что? — спросил Сиканоин первым делом, как оказался в участке.
Кэйа выглядел… не очень.
Очень, мягко говоря, не очень. Видимо, спрашивать, как прошло свидание, не стоит.
— Ну… я сбежал…
— Это, конечно, не мое дело, но ты хотя бы понял, от
кого сбежал?
Хэйдзо сел за свой стол и перевел взор на друга.
— Понимаю, вряд ли у нас с ним еще что-то получится… — Кэйа окончательно забил на работу, укладываясь головой на стол, пока напарник давил в себе разочарованный выдох.
Он не может никак повлиять на ситуацию, оттого разворачивается к бумагам. Дел много, как минимум кто-то должен пойти спросить заключение судмедэксперта, еще…
— Слушай, — Альберих подает голос, — вы с Кадзухой же занимаетесь сексом?
Брови Хэйдзо взлетают вверх. Что там такого могло произойти, если Кэйа задает такие вопросы?
— Ага, — зеленоглазый старается произнести это как можно непринужденнее, но голос все же выдает вопросительные нотки.
— А ты был… ну… снизу?
— … — не в силах что-либо ответить, Хэйдзо кивает.
— И как оно?
— Волнительно. Немного больно. Приятно, — глубокий выдох. — Много всякого.
Хэйдзо и в зеркало не надо смотреть, чтобы знать, какое у него красное лицо. Вспоминать все то, что было до… странно. Вспоминать Кадзуху
таким… и понимать, что
тот теплый взгляд был притворством...
больно.
— Не страшно? — голос Кэйи звучит сломлено.
— Забей. Не общайся больше с Альбедо, — запоздало Хэйдзо и сам понимает, что его голос звучит не лучше.
Кэйа отворачивается, но затем поднимается и вновь берется за работу. Помещение окутывает тишина, оба детектива погружаются в работу, как и привыкли делать в любой непонятной ситуации.
— Оу… — мужчина вновь привлекает внимание. — Ты знал, что у Райден Эи был сын?
— Был?
— Умер несколько лет назад, примерно твой ровесник. Мм, семнадцать лет прожил, жалко мальчишку. А смазливый.
— Ты сейчас говоришь о красоте семнадцатилетнего пацана, — поддевает того Сиканоин.
— Эй, возраст согласия же есть.
— Мы говорим о трупе, на минуточку.
— У всех свои недостатки.
Вновь в кабинете легкая и душевная атмосфера, которую Хэйдзо ценит всем сердцем.
— Пхах, от чего умер-то хоть? — любопытство берет верх.
— Гемофилия, наследственное, видимо.
— Хм, Эи его тщательно скрывала от публики, раз даже для тебя это новость.
— Я не настолько интересуюсь новостями, даже сейчас узнал по случайности, хотел открыть папку с Макото.
— Покажи что ли его, — от скуки попросил Хэйдзо.
— Зацени, — Кэйа поворачивает монитор к напарнику.
Глаза расширяются,
этот парниша… это ведь он был в
том переулке. Именно
его Хэйдзо обнимал, и именно
он ни на день не повзрослел с фотографии на аватар.
— Когда, говоришь, была сделана эта фотка?
— Ежегодное фото для цифрового аватара. Как раз перед смертью.
— Ты мне не поверишь…
***
Какой уже по счету обед Сиканоин проводит в курилке?
По-хорошему ему надо бросить это занятие, начать питаться правильно и вовремя пополнять водный баланс вкупе со здоровым графиком сна — и тогда он будет чувствовать себя
гораздо лучше, но имеем, что имеем.
— Как там Кэйа? — знакомый голос вырывает детектива из раздумий.
Альбедо выглядит не лучше напарника: виноватый взгляд, зажатая поза, в общем, они с Кэйей сегодня под стать друг другу.
— Ты не подойдешь к нему, — предупреждает Хэйдзо.
— Знаю.
