***
Дни заключения в Балтиморской государственной лечебнице для невменяемых преступников тянулись бесконечно долго. Каждый новый день был похож на предыдущий. Временами Уиллу казалось, что прошлая жизнь ему просто привиделась, как очень убедительная галлюцинация, а реальность — это крошечная камера с голыми кирпичными стенами, тусклый свет одинокой лампочки и крики сумасшедших за соседней стеной. В такие моменты он старался абстрагироваться от внешнего мира и уйти поглубже в себя. Уилл представлял, что он стоит на середине ручья и рыбачит, забрасывая леску как можно дальше. Потоки воды омывают его и дарят ощущение безопасности и покоя. Ночами Уиллу приходилось особенно тяжело. Во снах его часто преследовала ужасная тварь с оленьими рогами и чёрной, как смола, кожей. Создание напоминало Вендиго из древних индейских легенд. Оно бродило по́ лесу в поисках добычи, и Уилл знал, что добыча — это он сам. Он ощущал себя слабым и ничтожным, чтобы противостоять монстру, черты которого сильно напоминали внешность его бывшего психотерапевта. Сраная хрень! Даже во сне Ганнибал не давал ему покоя. Когда охота подходила к концу и Вендиго всё-таки настигал Уилла, он резко набрасывался на него и начинал рвать его плоть острыми, как бритва, когтями. Уилл пытался отбиваться, но тварь была гораздо сильнее. В итоге он каждый раз умирал, захлёбываясь собственной кровью и криками. После таких снов профайлер просыпался в мокрой от пота одежде и долго не мог успокоиться. Уилл садился на койке, и обхватив колени руками, раскачивался вперёд-назад. Он пытался мысленно заменить кошмар на воспоминания о собаках. Представлял, что он находится у себя дома в Вулф Трап и его четвероногие друзья сидят рядом с ним. К сожалению, метод работал плохо и лучше не становилось. Когда он проснулся этим утром, очередной день не предвещал ничего нового: скудный больничный завтрак, от которого хотелось блевать, стандартные водные процедуры и пустые разговоры с доктором Чилтоном… Фредерик слишком глупый и самоуверенный, он категорически отказывается видеть то, что маячит перед его носом. Клоун, который считает себя пупом земли, и этим только нервирует Уилла. Новость о том, что с Уилла сняли все обвинения в убийствах, и, следовательно, он мог преспокойно покинуть угрюмое место под названием — BSHCI стало, как гром среди ясного неба. Радость от долгожданной свободы была омрачена визитом Джека Кроуфорда, который приехал туда не для того, чтобы извиниться перед Уиллом за моральный ущерб, а из личных корыстных мотивов. Джеку хватило наглости явиться с предложением поехать на очередное место преступления, где накануне вечером была обнаружена живая и частично невредимая (если можно так выразиться) Мириам Ласс. Он не учёл, что его действия касательно профайлера спровоцировали приступ агрессии у Уилла. — Уилл, я хочу, чтобы ты увидел место, где её держали. Возможно, ты найдёшь то, что мы не заметили, — Джек знал, что Уилл сможет увидеть намного больше, чем группа судмедэкспертов. Джек стоял в зале для свиданий с заключёнными, облокотившись об перила лестницы. Он выглядел решительным и уставшим после бессонной ночи в заброшенном сарае, где Зеллер и Прайс тщательно облазили каждый сантиметр в поисках хоть каких-то улик. А потом несколько часов пробыл в больнице у Мириам. Джеку было стыдно и больно смотреть на неё, учитывая тот факт, что почти два года стажёр Ласс официально числилась мёртвой. — А больше ты ничего не хочешь?! — профайлер был готов вцепиться в горло бывшего начальника, как бойцовская собака. Он просидел в этой богадельне чёртовых шесть месяцев и последнее, что он сейчас хотел — это ехать хрен его знает куда в погоне за белым кроликом. — Уилл, я понимаю, что тебе пришлось нелегко, но у нас не было выбора, — Джек пытался подобрать соответствующие слова, чтобы убедить Уилла не только в своём раскаянии, но и необходимости его сотрудничества. — Ты же сам понимаешь, улики — вещь серьёзная. Глава отдела поведенческого анализа искренне надеялся, что Уилл всё-таки остынет и согласится поехать с ним. Шансы поймать Чесапикского Потрошителя возрастут в разы, если Уилла удастся вернуть в расследование. Его дар — это единственная возможность выйти на убийцу. — Мне очень жаль, но ты должен вернуться, — для Джека было важно найти и посадить убийцу, который терроризировал Балтимор в течении многих лет. Желание дать в морду с каждой минутой становилось всё сильнее. Уилл сжал кулаки, но сдержался. «Нихрена тебе не жаль!» — подумал профайлер. Уилл зло посмотрел на Джека и молча, не говоря ни единого слова, быстро направился к лестнице. Разговор был исчерпан, равно как и терпение профайлера. Уилл слишком много пережил, чтобы опять наступать на те же грабли. Он поднялся по ступенькам в холл лечебницы и побрёл к выходу, минуя пост охраны. Свобода встретила его холодом и снегом. Уилл поднял голову и, закрыв глаза от непривычного дневного света, сделал глубокий вдох. Морозный воздух неприятно наполнил изголодавшиеся лёгкие. Первый вдох вызвал болезненные спазмы, напоминая о том, что находилось за спиной профайлера. Такси ждало возле главного входа в лечебницу. Благо, хоть заряда смартфона хватило на один звонок, а денег на проезд до Вулф Трап. Обернувшись последний раз на здание BSHCI, Уилл заметил в окне фигуру Чилтона, который внимательно наблюдал за бывшим пациентом. Идиот Фредерик наивно полагает, что сможет перехитрить Потрошителя, что ж… Флаг ему в руки. Уилл ехидно улыбнулся, показав на прощание средний палец, и сел в машину. Такси медленно ехало по дороге вдоль заснеженных полей. Профайлер смотрел в окно и думал о прошлом. Он с тоской вспоминал те дни, когда самой большой его проблемой была мигрень и заплесневелая лазанья, которую Уилл вечно забывал выбросить в мусор. Поля сменились деревьями, чьи голые верхушки, словно длинные лапы чудовищ, тянулись в небо. Свинцовые тучи навевали гнетущие мысли и ощущение тоски. Машина убавила ход и остановилась возле крыльца. Уилл расплатился с таксистом и направился к дому. Он открыл дверь ключом, и знакомый запах тут же ударил по рецепторам, вызывая воспоминания и ассоциации. Не успело такси скрыться из виду, как на подъездной дорожке появилась другая машина. Увидев знакомый Ford Focus Hybrid RS насыщенного тёмно-лазурного цвета, Уилл вышел навстречу и сразу попал в кольцо из мохнатых собачьих тел. — Эй! Не все сразу! Я тоже рад вас видеть, ребята! — Уилл старался погладить каждого из своих любимцев. Собаки весело обступили хозяина и буквально повалили на снег, продолжая ластиться и прыгать на него от радости. Маленькая болонка Зои даже умудрилась лизнуть Уилла по́ носу, от чего он звонко рассмеялся. Алана Блум, старый друг и несостоявшаяся возлюбленная, стояла напротив и смотрела с него с мягкой улыбкой. — Они сильно скучали, — Алана знала, что долгожданная встреча с собаками — это лучшее, что она может сделать для Уилла. Доктор Блум была одета в тёмно-синее кашемировое пальто с тёплой подкладкой, а чёрные кожаные сапожки на высоком каблуке подчёркивали стройные ноги женщины. «Красивая и недоступная», — подумал Уилл, глядя на пухлые, красные губы Аланы, которые ему всегда хотелось поцеловать… Понимание того, что Алана отшила его после того единственного поцелуя, посчитав «слишком нестабильным» для серьёзных отношений, напомнило о себе неприятным привкусом горечи на языке. Их дружба не пострадала, но осадок в душе остался. — А ты кто? Я не знаю тебя, — он посмотрел на незнакомое животное и нахмурил брови. Рядом со стаей стояла белая собака с коричневыми пятнами и приветливо виляла хвостом. Уилл погладил её за ухом и вопросительно посмотрел на подругу. — Это — Яблочко. Она моя, — ответила Алана. — Яблочко? — скептически спросил Уилл, наблюдая за реакцией Аланы. — Она любит яблочное пюре. Я подобрала её на улице и решила оставить, — ответила на его вопрос Алана, поправив длинные волосы, которые слегка развевались от порыва ветра. «Они пахли жасмином и были мягкие, как шёлк, когда я поцеловал её.» — воспоминание, как тёплая патока, разлилось в груди. Алана подозвала собаку к себе и пристегнула её ошейник к поводку, который всё время держала в руках и нервно теребила. — Учишься у меня плохому? — тон Уилла звучал весело, несмотря на все обстоятельства их встречи. Он был действительно рад её визиту после стольких месяцев заточения. — Только хорошему, — ответила Алана и улыбнулась Уиллу. Уилл присмотрелся к подруге и заметил изменения в её обычном поведении. Что-то неуловимое выдавало её нервозность. — Ты хочешь мне что-то сказать? — Уилл поднялся с земли и внимательно посмотрел в глаза Аланы, он искал там разгадку. Через мгновенье улыбка исчезла с лица женщины, сменившись на холодную строгость и решительность. Она заговорила: — Уилл, скажи мне, Ганнибал в безопасности? Ему ничего не угрожает? — Алана смотрела на него с опаской. Догадка, как ядовитый цветок, распустилась в голове эмпата, расставляя все точки на «i». «Она предпочла Ганнибала.» — осознание суровой действительности обрушилось камнем и сдавило грудную клетку. — Значит, вы вместе, — не вопрос, а констатация факта. — Просто, скажи мне, он в безопасности? Ты не попытаешься снова его убить? — её голос звучал ровно, но дрожь в теле стала заметной. Уилл взглянул на Алану и увидел беспокойство в её глазах. Она волнуется за Ганнибала. Она боится его. Алана не доверяет Уиллу. Развернувшись, он неспешно пошёл обратно к дому. Обида из-за несправедливости в этой грёбанной жизни наполнила его сердце праведным гневом. — Возвращайся домой, Алана. Спасибо, что позаботилась о них, — не поворачивая головы сказал Уилл и скрылся вместе с собаками за закрытой дверью. Простояв минут пять и не дождавшись ответа на поставленный вопрос, Алана села в машину и поехала обратно в Балтимор. Тонкая нить дружбы оборвалась, оставив после себя чувство острого недоверия. Оказавшись наконец-то в доме, Уилл прислонился спиной к двери и закрыл лицо ладонями. Ему хотелось кричать от боли и ломать всё, что попадётся под руку. Он чувствовал себя использованным и преданным. Человек, который избегал других людей, впервые в жизни доверился кому-то, кто обещал быть его якорем, его опорой. Но вместо этого стал его самым страшным кошмаром наяву! Уилл до сих пор не мог принять тот факт, что Ганнибал Лектер — это Чесапикский Потрошитель. Это Подражатель. Чёртов убийца-каннибал! Он мастерски скрывал свою истинную тёмную сущность за фасадом добропорядочного человека. «Человеческий костюм», искусно сшитый из ткани лжи, обмана и манипуляций, способный ввести в заблуждение даже самый светлый ум. Высшие сливки общества благоговели, стоило Ганнибалу прийти на художественную выставку или появиться в опере. Они ждали приглашения на его званый ужин, как манны с небес. Люди сами тянулись к нему, как мотыльки летели на огонь, ослеплённые его обаянием. «Нет смысла отказываться от того, что само просится в руки» — слова, как жирные и липкие пятна мазута на воде, всплыли в сознании профайлера. Уилл стоял бы так и дальше, ненавидя себя и проклиная своего бывшего грёбанного психотерапевта, если бы не мокрый нос Макса, уткнувшийся в него, и жалобный скулёж остальных членов стаи. Взяв себя в руки, он пошёл на кухню и стал наполнять собачьи миски водой и едой. К счастью, Алана побеспокоилась об этом и заранее привезла приличный запас собачьего корма. После того, как Уилл обеспечил своих хвостатых друзей всем необходимым, по крайней мере, сегодня никто не будет голодным, он вспомнил о себе. В животе неприятно урчало и ныло. Поставив чайник, Уилл стал методично проверять кухонные шкафчики на наличие хоть какой-то еды и в дальнем шкафчике, в самом углу, нашёл мятую пачку лапши быстрого приготовления. Наверное, лапша не представляла особого интереса для криминалистов, когда те проводили обыск в его доме, чему Уилл был несказанно рад. Просто, кроме вышеупомянутого блюда (Ганнибала схватил бы удар только от одного взгляда на ЭТО), ничего более-менее съедобного обнаружить так и не удалось. — Дожился… — упере́вшись ягодицами об столешницу, Уилл устало прикрыл глаза рукой. Кое-как запихнув в себя горячую лапшу, чей вкус был сравним разве что со старым отсыревшим картоном с «ароматом» горелого подсолнечного масла, мужчина устало поплёлся в гостиную и рухнул на диван. Уилл не имел сил чем-либо заниматься и, коснувшись головой подушки, моментально заснул. Когда он проснулся часы показывали семнадцать часов. В комнате было тепло благодаря заранее включённому обогревателю, и собаки сладко сопели на своих лежанках. Профайлер встал с дивана, почесал кудрявый затылок и задумался. Несмотря на присутствие собак в доме, ему было тоскливо и одиноко. Хотелось сильно напиться и забыть обо всём, хотя бы на короткое время. Проверив все шкафчики и полки на кухне и в гостиной, Уилл убедился, что алкоголя в доме нет. Небось, Зеллер уволок для экспертизы. А может просто вылил. В любом случае, выпивки нет и с этим надо что-то делать. Взяв ключи от машины, Уилл вышел из дома и направился в сарай, где стоял его старенький серо-зелёный Volvo. Мотор завёлся не сразу, пришлось подождать несколько минут прежде, чем машина хорошо прогрелась. Выехав на трассу, Уилл желал только одного — побыстрее добраться до ближайшего бара, куда он иногда заглядывал, и с головой погрузиться в объятья зелёного змия.***
Ближайший бар, к огромному негодованию профайлера, оказался закрыт из-за недавнего пожара. Конечно, когда ты сидишь в психушке, никто из твоих коллег (так как друзей у тебя нет) не сообщит тебе о том, что место твоей попойки сгорело. Обведя взглядом некогда излюбленное место «отдыха», Уилл послал всё и всех на хуй и поехал дальше. Таким образом, он наткнулся на захудалый притон под непонятным названием, где и решил скоротать время за стаканом виски. Виски кончился, стакан опустел. Живот Уилла скрутило, он предательски напомнил о противной лапше, съеденной накануне днём, и тогда его осенило. Что, если нагрянуть внезапно к Ганнибалу, может, его и дома нет? Он часто задерживается допоздна в своём офисе, а может, и вовсе на свидании с Аланой. От последней мысли Уилл скривился так, как будто его заставили съесть целый лимон. — Ненавижу… — злобно прошипел Уилл, достал купюру из кармана куртки, бросил её на стойку бара и, шатаясь, направился к выходу. Уилл не помнил, как именно он добрался до дома Ганнибала и не попал по дороге в аварию или на глаза полиции. Возможно, ему сегодня просто чертовски везло, а может, судьба наконец-то сжалилась над ним. Припарковавшись в небольшом переулке, Уилл вышел из машины и оглянулся по сторонам. Ажурные кованные фонари наполняли пространство вокруг приятным жёлтым свечением. Улица выглядела тихо и респектабельно. Дома в несколько этажей, построенные в викторианском стиле, ухоженные газоны, которые даже зимой смотрелись красиво и аккуратно. Кое-где стояли припаркованные автомобили класса люкс. И дураку было понятно, что этот район предназначен не для рабочего и даже не для среднего класса. Здесь жили исключительно богатые и влиятельные люди. Убедившись, что его никто не видит, Уилл на нетвёрдых ногах пошёл к задней двери дома Ганнибала. Навыки работы полицейским пришлись весьма кстати, учитывая внушительный вид внутреннего замка. Когда Уилл только собирался выпить, на всякий случай он прихватил с собой маленький набор инструментов, который легко умещался в кармане куртки. Он помнил, что как-то раз не мог открыть дверцу собственной машины и проезжавшие мимо копы приняли его за угонщика. Отмычка, вставленная в замочную скважину, сделала несколько оборотов и дубовая дверь с характерным щелчком открылась. Довольно улыбнувшись собственному везению, Уилл проскользнул вовнутрь и прикрыл за собой дверь. Дом встретил его темнотой и пряным ароматом корицы и ванили. Очевидно, сегодня днём Ганнибал что-то готовил, возможно, какой-нибудь невозможно замысловатый десерт, и его запах всё ещё наполнял пространство вокруг. Вдохнув сладкий запах выпечки, Уилл снова почувствовал, как в животе неприятно заурчало. «Надо поесть» — перестав спорить с голодным желудком, профайлер решил сначала подкрепиться, а потом… А что потом — он разберётся по обстоятельствам. Ориентироваться в чужом доме, даже если ты бывал там несколько раз, далеко не самая отличная идея, которая посетила Уилла этим вечером. Учитывая тот факт, что передвигаться приходилось в полной темноте, Уилл не рассчитал свои силы и то и дело натыкался на препятствия. В поисках кухни он зацепил какую-то дорогущую вазу и чудом её не разбил. Он ударился об угол комода, непонятно откуда взявшегося у самой стены. Сдвинул локтем картину в деревянной раме и чуть не упал, когда запутался ногами в чёртовом ковре. С горем пополам Уилл прошёл небольшой коридор, ведущий в холл, и увидел наконец-то цель своих многострадальных поисков — кухню Ганнибала. Сказать, что Уилл был рад, равносильно, что ничего не сказать. Пошатываясь и матерясь как сапожник (когда ты пересчитал всё, что только можно, своим телом — и не так запоёшь), он открыл холодильник и замер в нерешительности. Перед взором профайлера предстала ожившая картина, которой являлся холодильник доктора: свежие фрукты и овощи, различные виды сыра, редкие белые трюфели, тушка утки, замаринованная в специях, чёрная икра (стоимость которой вызывала у Уилла нервный тик), какие-то странного вида заготовки и конечно же… сырое мясо. От понимания того, что это мясо вполне может быть человечиной, Уилл поёжился и быстро закрыл холодильник. Нет, он определённо не собирается здесь ничего есть, по крайней мере, ничего такого, что могло бы быть грубым водителем или не чистым на руку банкиром. Однако его желудок думал иначе. Развернувшись, Уилл устало осмотрелся и, заметив на столе слева от себя вазу с апельсинами, не долго думая, взял один, а потом ещё несколько (зачем мелочиться, лежат — бери), и пошёл обратно в гостиную. Бросив цитрусовые на диван, Уилл снял куртку, которая упала на пол, и устало опустился рядом со своим нехитрым «ужином». Он шёл сюда с желанием доказать вину Ганнибала, но быстро сдался, учитывая степень ранее выпитого алкоголя. Попав в обитель великого и ужасного Чесапикского Потрошителя, Уилл потерял весь свой прежний запал и сейчас сидел вразвалку на диване и ел апельсин. Он вспомнил тот вечер, когда практически ворвался к Ганнибалу, чтобы сообщить о поцелуе с Аланой. Тогда это казалось таким важным событием в серой и скучной жизни эмпата, что он просто не знал, что с этим делать. Ему было жизненно необходимо услышать совет друга, которому можно доверять и который всегда готов помочь. Он чистил сочный апельсин и бросал шкурки на пол возле дивана. Думать о том, что будет, когда Ганнибал вернётся домой и обнаружит его в своей гостиной, Уилл не хотел. Он положил в рот очередную дольку и довольно улыбнулся. Уиллу было смешно от понимания того, что он чувствует себя комфортно, находясь в доме серийного убийцы. Из всех мест на земле ему хорошо в доме грёбанного, мать его, Потрошителя! «У судьбы чертовски странное чувство юмора.» — мелькнуло в голове профайлера. Уилл потянулся и, незаметно для самого себя, заснул крепким сном прямо на чужом диване, так и не снявши обувь. Его мозг не выдержал напряжения, которое Уилл испытал за сегодняшний день, и просто отключился.