Déjà vu

      Пока Панцзы не сказал про свою спину, У Се не обращал внимания на зуд. То ли времени уже достаточно прошло, то ли еще в какой фигне дело, но спина у парня не чесалась. Толстяк уже весь извертелся, пытаясь дотянуться до середины спины и унять зуд самым простым способом, но получалось только как собачонка за своим хвостом вертеться. Это раздражало мужчину до колик! — Здесь достаточно сыро, может аллергия началась? Грибок там, — пожал плечами У Се, делая предположения. Они Панцзы, конечно же, не успокоили. Он вдвойне зашебуршился, матерясь себе под нос. Парнишке было жалко друга, хотя с другой стороны это выглядело забавно. Беспокойство пришло, когда в очередной раз Толстяк повернулся спиной к парням и они увидели пятнышки крови на рубашке. — Если ты продолжишь, будет только хуже, — пробормотал У Се. Усадив вертлявого Толстяка на пол, парень задрал его рубашку. Братец, молчаливой тенью возник за его спиной и почти положил подбородок на плечо младшего третьего господина. У Се против особо не был.       Спина Панцзы была исполосована тонкими белыми линиями. Следы от неопасных стрел не были смертельными, но попробуй объяснить это паникующему Толстяку. — Плесневеешь, брат, — попытался отшутиться У Се, понимая, что со стрелами явно что-то было не так. Его подозрения подтвердил Братец, шепнув на ухо. Парень застыл, покрываясь мурашками. Голос Сяогэ и так низкий, сейчас был еще более обволакивающим. — Стрелы были чем-то обработаны, — согласился Братец. Места в пещере было мало, поэтому голова Чжана почти касалась плеча У Се. — Вы там что, потрахаться в тихую решили? — ворчит Панцзы, тем самым выдергивая У Се из своих мыслей. Лучше он, конечно, не делает, потому что перед глазами парня возникает образ обнаженного по пояс Тоскливого Братца. Стены дворца Семи Звезд Лу Шан Вана служат в воспоминаниях лишь красивой декорацией. И настолько манящей кажется картинка, что внизу живота приятно тянет. — У меня что там волосы выросли? — запаниковал Панцзы, пытаясь посмотреть на свою спину. — Прекращай верещать, — с трудом справившись с наваждением, У Се стукнул по руке Толстяка. Тот только полез в очередной раз почесать ранки и обиженно ойкнул. Идея пришла в голову младшего третьего господина случайно.       Панцзы плевался, матерился, стараясь добраться до зудящего места и У Се вспомнил старый нетрадиционный способ. Задрав рубашку Толстяка, парень сплюнул и растер ладонью, отчего тот взвился на дыбы. Криком Панцзы можно было всех морских обезьян созвать, У Се был готов поклясться. — Ты что меня кислотой там полил? — завопил Толстяк. Он резко развернулся, обиженно хмуря брови и буравя парнишку глазами. — Терпи, что ты как девчонка, — усмехнулся У Се, — я захватил с собой лосьон. — Тогда уже ты как девчонка, — сквозь шипение услышал У Се. На удивление Толстяка, зуд прошел и спина больше не чесалась. Парень довольно улыбнулся. И вздрогнул от чужого прикосновения к плечам.       Ладони Сяогэ были горячими, прожигали даже через плотную ткань комбинезона. У Се чувствовал, как уши предательски алеют и становится жарко. Его никогда не вводила в такое состояние близость девушек, та же А Нин — ноль реакции. Зато руки Чжан Цилина, те самые с длинными указательным и средним пальцами, выбивали буквально воздух из лёгких.       Дыхание Цилина теплом окутывало затылок, отчего У Се закусил губу. Слишком опасно реагировать. Пусть света здесь не хватало, спалиться было можно. Руки скользнули вверх к плечам, чуть сжимая. — Так куда нам двигаться? — тишину разрывает голос Панцзы. У Се пытается сконцентрироваться на его словах, честно, но в мыслях только восхищение руками Чжан Цилина. Он поворачивает к Братцу голову и даже успевает увидеть легкую улыбку на его всегда спокойном лице, прежде чем горячие ладони исчезают.       У У Се какое-то дежавю. Только в этот раз руки Братца на его теле ощущались как будто так и надо.       А вот поджидающая цзинь-по в планы не входила.