Рональд значит Мудрый

      Том спокойно сидел за полупустым столом в большом зале, листал «Толкование древних рун» (ему нужно было проверить, верно ли он перевел письмена, описывающие… определенный ритуал), неспешно пил чай, время от времени подогревая его, и надеялся, что, если он сделает вид будто не заметил стоящего за ним человека, тот поймет — Риддл очень занят и не настроен на разговоры, и тогда уйдет, желательно, в самых расстроенных чувствах. Но Уизли все так же пыхтел над ним, будто вот-вот примет самое важное решение в своей никчёмной жизни. Том мог представить, как, должно быть, сейчас то сжимаются, то разжимаются его крупные кулаки. Но нет, он никого не заметил, он, очевидно, очень занят.       — Риддл, я приглашаю тебя на рождественские каникулы!       Что ж, это неожиданно. Том медленно повернулся к нему.       — Нет, спасибо.       Уизли точно этого ожидал, судя по тому как он тут же с запалом продолжил:       — Гарри тоже там будет. Я подумал, поскольку вы тоже… друзья, - На этих словах Риддл иронично улыбнулся, но перебивать не стал, - Будет здорово пригласить и тебя тоже.       "Друг Гарри - мой друг", он хотел добавить, но... ладно, не хотел.       — Мне он сказал, что никуда не собирается.       Ему он сказал. Да пошел он...       Сейчас Рон мог отследить, как все это началось, почему это продолжилось, и составить все звенья в одну цепочку. В этом году они с Гермионой стали старостами факультета. Он не знал, что и думать насчет такого назначения, с одной стороны, было очень приятно, мама гордилась аж жуть — наконец и младший отличился. С другой, еще будучи раздолбаем, он был совсем не готов к такой ответственности (оказывается, дети — особенно если они волшебники — пиздец какие проблемные) и долгое время ныл под подколы свободного как ветер Гарри и недовольные вздохи Гермионы. Потом были ночные дежурства, в которых их друг не горел желанием участвовать (хотя у того была мантия-невидимка, так что он мог!). Потом было совместное решение разного рода проблем.       Например, в ходе одной неофициальной, черт бы их побрал, дуэли одному второкурснику наколдовали свиные уши и тот ходил с ними, скрывая шапкой день и ночь, на протяжении трех дней: стеснялся показаться слабым, как потом признался, во-первых потому, что не смог сам откатить заклинание, во-вторых потому, что вообще допустил, чтоб его заколдовали. «Да, парень, тебе хочется казаться крутым, но эта глупая шапка с помпоном не помогает», — тогда колдуя над яростно сопящим сопляком протянул Рон. Еще одна девочка, третьекурсница («Уже мозги-то должны быть», — тогда причитала Миона), взорвала унитаз на втором этаже, пытаясь смыть неудавшееся зелье («Все равно сюда никто не ходит!»), Плакса Миртл визжала так, что уши закладывало. Ох, никогда еще раньше они не жалели о том, что шляпа распредилила их на Гриффиндор. Достать чью-то кошку (или жабу. Серьезно, Невилл?) с крыши башни было обычным делом, Рон в первый раз предложил отлевитировать несчастное животное, но «Представь какой это будет стресс для нее, бесчувственный ты чурбан!». Приходилось демонстрировать чудеса акробатики и отваги. Зато, кажется, на него смотрели, как на героя.       Не удивительно, что, пройдя сквозь такие испытания, они с Гермионой особенно сблизились. Они будто стали многодетной женатой парой, уставшей от жизни, но находящей покой в жалобах друг другу. Появились шутки, контекст которых понимали лишь они оба, бесконтрольные переглядывания с новым, особым выражением иронии на их лицах (об этом им однажды сообщил озадаченный Гарри), насмешливые жесты, пародирующие дергавших их по самым разным вопросам преподавателей (и привидений! Это вообще в их компетенции?). В общем, Рону было неприятно это признавать, но в итоге все вышло так, что Гарри немножко — самую малость — оказался за бортом.       Но не потому, что они отталкивали его, такого не было. Он сам, вероятно, видя развитие связи между друзьями, стал порой оставлять их наедине то в общей комнате в башне, то на прогулках в Хогсмиде, несмотря на (не очень настойчивые, но с ноткой вины) предложения остаться. Хотел бы Рон знать, что было у него в голове тогда. Но сейчас, оглядываясь назад, не мог не признать, что им с Гермионой в то время зарождения чего-то нового между ними действительно это было нужно.       Было ожидаемо, что Гарри на фоне этого сблизится с кем-нибудь, и друзья были бы в самом деле счастливы за него, приобрети он хорошего друга, или быть может хорошую девушку, или же парня, как поправляла Гермиона. Например, он мог больше времени уделять общению с Невиллом, Луной, или Джинни, может, с близнецами и Ли Джорданом. Варианты были и они были прекрасны. Но каким вообще образом он сдружился с Томом Риддлом? «Если вспомнить, были предпосылки», — задумчиво отметила Миона, когда они шептались об этом вечером в общей комнате. Самое очевидное — у них довольно схожий опыт, они оба росли с нетолерантными к волшебству магглами, и это сильно на них повлияло («И что?!» — «Молчи, Рон!»). У них есть по крайней мере один общий интерес – Защита от Темных Искусств. «Это только из того, что нам известно», — с важным видом добавила Гермиона. Они постоянно взаимодействовали друг с другом на зельеварении, так как были поставлены в пару, и в отличие от Рона с Драко Малфоем, шипящим на него без повода и без («Пустоголовая ты кочерыжка, резать надо не вдоль, а поперек!» - «Ёб твою мать, и где же тут вдоль, а где поперек?!»), их сотрудничество протекало относительно спокойно. Гарри считался относительно спокойным гриффиндорцем, А Том — относительно терпимым слизеринцем. «Вероятно, они просто как-то разговорились на уроке и нашли друг друга приятными собеседниками, так все и началось». И как Рон это допустил…       Вот он и Риддл над чем-то вместе (!) смеются на зельеварении под умиленное выражение на лице старины Слагхорна, вот он и Риддл сидят вместе в библиотеке (эй, какого черта, да Гарри никогда не посещал библиотеку так часто). И вот наконец, в какой-то день они с Гермионой встречают их на ночном дежурстве! «О, привет, вы же не сдадите меня?», — легко смеясь, спросил Гарри тогда. И потом, когда они с Гермионой вдвоем вернулись в башню: «Ох, Рональд, видел бы ты свое лицо». «А с нами он не ходил!», — он был в высшей степени возмущен, и, как ему казалось, Экриздис его прокляни и раздери, вполне справедливо, Гермиона лишь смотрела на него с нежной снисходительностью (Не любит он, когда она на него так смотрит, почти всегда это значит: «Рональд Уизли, ты дурак, но ты мой дурак, и поэтому я буду нести это бремя»). А теперь Гарри вдруг заявляет, что, пожалуй он на этот раз проведет каникулы в школе. Рон не дурак, и ясно понял, почему его друг принял такое решение... Прямо клуб покинутых сирот.       Они... как бы не были парой (наверное), ну как Рон с Гермионой уж точно, но все эти их жесты друг другу... Слишком уж близко они сидели — на совместных занятиях или в той же библиотеке. Рон был готов поклясться, один раз, скучая на зельеварении, он увидел как Риддл игриво толкнул своей коленкой по бедру Гарри и они улыбнулись друг другу с заговорщическим видом («У тебя сейчас воздух закончится Уизел, ты упадешь лицом в наш котел и все расплещешь.»). И они слишком часто переглядывались в большом зале! Миона больно пинала его под столом с яростным взглядом, когда он начинал пыхтеть от негодования. А еще они постоянно обменивались записками! И Мерлин знает, что они там писали друг другу. Он не хотел знать.       Так или иначе со временем Рон героически принял их странные отношения.       — Ладно. Ладно, он сказал, что остается в Хогвартсе, потому что остаёшься ты. — сказал он таким тоном, будто это для него звучало в высшей степени абсурдно.       — И меня это устраивает. — Том вежливо улыбнулся.       Раньше ему предлагали погостить лишь кто-то из кузенов Блэк или братьев Малфой, а теперь он получает приглашение в «Уизли-хаус». Боже, и как он только достиг таких высот.       — И все-таки я советую тебе серьезно подумать. Ты не можешь не знать, все чистокровные семьи уникальны, а наш дом действительно волшебен. — Он помнил чистый восторг, озаривший лицо Гарри, когда тот впервые оказался в «Норе», но, конечно, он не стал указывать Риддлу на его маггловское прошлое, это бы его просто разозлило.       — И что же Уизли могут мне предложить? — в обычной ситуации Рон совершенно по-маггловски вмазал бы ему за его пренебрежительный тон, но он был э-э-э... мудрее, и потому не собирался обижаться и отступать. И он хороший друг. И Гарри бы это расстроило.       А еще Рон ожидал этого вопроса, потому что Риддл, очевидно, мелочная козлина. Вообще он никогда не был любителем всяких умных книжек, оставьте это Перси. Даже если бы где-нибудь на чердаке их дома была скрыта богатая коллекция древних фолиантов, тот бы об этом даже не догадывался и жил в счастливом неведении. Навряд ли, конечно, Риддла бы заинтересовали поваренные книги Молли Уизли (хотя кто его знает, рецепты в них отменные); и связей, по крайней мере тех, что могли потенциально быть интересны любому уважающему себя слизеринцу, у его семьи особо не было.       — Ну, мой отец своего рода изобретатель, ему нравятся всякие маггловские штучки. Он занимается их зачарованием. Уникальные вещицы, это надо видеть. — Риддл все еще смотрел на него с равнодушием и чуть ли не зевал, ­— К примеру, телефон, который может менять твой голос, — о, Фреду и Джорджу он особенно нравился, но когда на них чуть не вышли маггловские органы правопорядка, одна лондонская преступная группировка и оскорбленные члены Британской Ассоциации Рыжих (что?) разом отцу пришлось его спрятать, — Или сушилка для волос, которая не э-э… втягивает воздух, а не выплевывает, — Том отстраненно прикинул, что этим можно было бы кого-нибудь убить, например Рона Уизли — Или пылесос, который… в общем-то не втягивает, а выплевывает… — в самом деле небогатый список. Были еще опасные вещи (на самом деле именно опасных было больше всех), «неудачные образцы», сказал бы мистер Уизли, но о них Рон решил умолчать… или наоборот, как раз что-то такое Риддла бы и заинтересовало? — Еще эм… летающий… летающая машина для хлеба!       — Машина для хлеба? — Риддл поднял брови, мол, серьезно?       — Она летает и стреляет горячими тостами. — маме это очень не понравилось.       — Тостер. А что насчет летающего автомобиля? — о, это была история из тех, что старшие курсы передают младшим. Рон ухватился за появившийся интерес.       — Ага, и он. Папа до сих пор его совершенствует, я бы мог договориться, чтоб он позволил тебе его опробовать. Изучил наложенные чары, или что тебе будет интересно.       — Разве эта машина не одичала в запретном лесу?       — Потом вернулась, как блудная кошка. Ну так что?       — Не интересно.       Каков козел.       Что ж, ещё Рон знал, что Риддл любит вызовы.       — Ладно, тогда как насчёт партии в шахматы на спор? - он не выдержал и насмешливо добавил, — Ты же умеешь играть?       — Придумай что поумнее.       — О, ты боишься проиграть?       — Ты меня не подловишь.       — Но я действительно хороший игрок.       И это правда. Том был в курсе ежегодных результатов студенческих чемпионатов.       — Без обид, Уизли. Я остаюсь здесь.       "Без обид", как же.       — Гарри бы в самом деле оценил, если б ты согласился. Моя семья — его семья, знаешь.       Рон не очень-то верил в успех, но попробовать стоило. Риддл в ответ лишь снисходительно посмотрел на него.       — И Хогвартс —  его дом. Ничего страшного.       — Слушай, — Рон, уже закипая, с сожалением подумал, как ненадолго его хватило, - Я к тебе типа от всей души, а ты сидишь тут и ведёшь себя как мудак, ногу на ногу сложил и смотришь как на дурачка.       — Мне отвернуться?       Мудак. "М" в Марволо значит "мудак".       — Мне просто важно, чтоб он не оставался тут один! Ладно?! Он никогда раньше не отказывался от приглашений!       — Ах вот в чем дело, тебе просто стыдно, что вы с Грейнджер бросили своего драгоценного друга. Ты же понимаешь, что я не обязан помогать тебе заглаживать вину, будь мужчиной, — он усмехнулся, — сделай это сам.       — Чего-о-о? — мерлиновы, мать его, кальсоны, — Как ты... Как ты вообще сделал такой вывод? Ты ничего о нас не знаешь и не можешь понимать... Мы его не бросали!       — По-моему все очевидно? Вы с Грейнджер, кажется, были так увлечены друг другом. Должно быть вы с удивлением обнаружили, что можете приятно проводить время без связующего звена. Не то чтобы я обращал внимание…       — Что… все не так… — связующее звено? Они с Гермионой проводили время вдвоем и раньше, например, в тот год когда Гарри не смог добиться разрешения посещать Хогсмид, или когда Миона приехала к ним летом пораньше в прошлом году; хотя и чувствовалась иногда некоторая неловкость… вот же жук. Риддл будто не обратил внимание на слова Рона и продолжил:       — Обидно, когда третий становится лишним, — Он с картинной грустью вздохнул, не пытаясь скрыть фальши, — Это был вопрос времени, не так ли? Но говорят, нет худа без добра. Полагаю, я должен отблагодарить вас обоих, иначе я бы не приобрел такого замечательного друга. — Том отвернулся, чтобы отхлебнуть чая. Остывший, дьявол раздери Уизли и весь его род, — И тебе действительно не стоит волноваться, я позабочусь о том, чтобы Гарри не чувствовал себя одиноко… — потом он проникновенно добавил, — Я регулярно заботился до сих пор.       Рон действительно не хотел знать.       Пока он понуро стоял и громко сопел от негодования — в чем-то слизень был прав, и он не мог это не признать (ему всё равно не стоило этого говорить, гриндилоу его раздери, кто так делает?!) — Риддл вдруг прокашлялся и деловито спросил:       — Так когда мне быть готовым к отъезду?       — Что?!       У Рона сейчас голова взлетит на воздух.       — Ты же меня приглашаешь, Рональд.       Сущий кошмар.       — Ты, блять, только что был категорически против.       Да Рон уже и видеть его не хотел. Ни здесь, ни тем более у себя дома. Ни тем более каждый день на протяжении всех каникул!       — А как же Гарри? Ему будет не доставать меня и также ему будет не доставать вас, ведь вы стали ему семьей. Кажется, решение очевидно. — Риддл принял самый невинный вид.       — Я... — Уизли задержал дыхание. Если он прямо тут свалится и умрет, будет неудобно. Как Том это объяснит? - Мордред. Через день после окончания занятий. — сдался Рон. Он же этого и добивался?       Тому пришлось повышать голос, потому как бравый сын Дома Гриффиндор уже стремительно продвигался к выходу.       — И не забудь про партию в шахматы!       Рон с ошалевшим видом крутанулся на месте.       — Какие еще, во имя сисек Морганы, шахматы?!       Присутствующие в зале стали ошарашенно оглядываться, отвлекаясь от своих дел.       — В библиотеке у секции Истории Магии в шесть!       По крайней мере Том посмотрит на чудо-машину.