Очередная жертва хорошего паразита.

Утро. Вновь пора работать. Хотя, конечно, работа такая себе, и по факту он ходит лишь для того, чтобы показать какой он хороший мальчик и как неплохо было его тоже научить ковать. Но нет. Лишь каждый раз выполняет роль служанки. Навыков, кроме очищения всех поверхностей от копоти, рецепта отрезвляющей настойки у него нет, но есть призрачная надежда: может завтра? А завтра что? Верно, ничего. Всё такой же день с копотью, грязью и отрезвляющей настойкой. И как каждый, предыдущий день, он сейчас зайдет за травами для этого чертового рецепта. На центральной, по совместительству, торговой улице их городка, образовалась какая-то шумиха. В основном состоявшая из детей самых разнообразных возрастов. Начиная от тех, кто только недавно увидел этот мир и заканчивая теми, кого можно спутать со взрослыми, если не смотреть на пушок вместо бороды и обильное высыпание на лице. Также их обеспокоенные родители были рядом. — Да сколько же вам объяснять! Не тащите сюда подростков! Всё с ними в порядке! Их душа уже окрепла! Ясно вам сказано, вести ко мне только детей до тринадцати лет! — громко на всю улицу чтобы и дальние в очереди услышали ругалась одна из шрамов. — А также сказалы, что треба к вам вести, якщо будут видны не характерное для него поведение. А мой в останее время беса с Богом попутал. — Перебила старая одну из Шрамов. — Бабушка, хватит тратить время, пошли домой. Я здоровый. — пытался успокоить бабушку долговязый парень. — Еге ж такие ж здоровый, як твоя глотка! Тут вперёд вышла худенькая и хрупкая женщина, ведя за собой такую же худенькую и хрупкую девочку, которая еле была ростом с мать. — Ну гляньте на нее, как такая хрупкая и невинная девочка может противостоять паразиту? Если левый глаз у Шрама не заменял крестоподобный шрам, то этот самый глаз задергался бы. Какого черта она вообще приняла этот облик? Сидела тогда б на месте, да пазлы из душ складывала, а её создания сами могли всё принесли, но нет же, надо было проверить обстановку. Тут богиня учуяла, как бы это слово не искажало суть, такой же запах как от того эльфа. Практически идентичен! Если даже Герман ещё не вселился в этого человека, велика вероятность, что он вселится и можно будет поймать заблудшую душу на лету. — Разойдитесь! Кому говорю? Разойдитесь! Кое-как кучка взволнованных мамаш и их детей разошлась, но паренька и след простыл. Кузня находилось далеко, от этой всей суеты. Не знающему человеку трудно ее найти. Мастер даже подшучивал, что специально его предшественники выбрали это место, чтобы заглядывали только истинно понимающие в оружейном деле люди. Но, по правде, это лишь удивительный рост города на протяжении многих столетий, из-за которой кузня очутилась в богом забытом месте. Первое, что услышал паренёк, это, естественно, храп своего мастера. Все как обычно. Ну не понимал паренёк в чем прелесть выпить, заснув в не самой удобной позе, а потом на утро жаловаться, что голова и спина болят. Даже пес не будет делать то, от чего ему плохо. В некоторых вещах звери умнее умный людей. Паренек вздохнул, взял купленные на базаре травы, достал ступку, которую, как всегда, надо было искать в самых захламленных местах. Между прочим, мальчик вчера, как и всегда, начисто все убрал. Хотя это делалось по пьяни, можно было б простить, но не хотелось. Крайне не хотелось. В этот раз ступка была в одной куче с толкушкой. За это можно уже малую часть простить. Правда это настолько малая часть, что мало что меняет. В любом случае стоит разгрести эти завалы. Когда-то мальчик ещё пытался работать тихо, но сейчас, к чему утруждаться? Правильно: не к чему. Звон металла нарушил тишину. Мастер, на каком-то подобии табурета из пенька, прижавшись в обнимку с ломом, пошевелился, а затем и подтянулся. — Ой, Ким, чего это ты так рано? — Рано? — Переспросил мальчик, указывая на висящие на стене часы. Уже было девять, даже девять ноль пять. Мастер встал, и тут сразу стало видно, что немножко он выше нормального человека. Ну буквально всего на полметра. Он прищурился, пытаясь вглядеться в часы, но всё перед глазами превращалось в неразборчивую кашу. — Семь минут девятого. — Небрежно сказал Ким, чтобы его мастер не мучался. — А сегодня ты даже опоздал на пару минут. Что-то задержало? — Толпа на рынке, — Ким протянул стакан с ещё довольно горячей жидкостью мастеру. — Держите. Стакан, в руках мастера, стал скорее похож на рюмку и содержимое было выпито, как водка. И скривилось лицо мастера примерно, как от водки: — Ах! Ты меня убить хотел? — Разве вы в руках не чувствовали… а, точно. — Ким забыл, что его руки так уже привыкли к горячему, что даже лава в его руках будет казаться еле теплой. Мастер издал звук такой, как будто пытался прочистить горло. — Не будь я наполовину эльфом, не знаю, как ты убирал бы мой труп. — Хорошо, что вы наполовину эльф! — Это был не сарказм. В кухню зашли посетители. — Мой меч готов? — Мистер Скот, верно? — Спросил мастер, доставая записную книжку, а Киму тихо шепнул. — Найди монокль и повязку. Там в куче возле наковальни. Пожалуй, есть одна вещь, которая до сих пор удивляла Кима. Каким образом его наставник помнил местонахождение каждой вещи. Казалось, что он знает и где находится горошина, которую из-за безделья бросил в произвольном направлении несколько лет назад. Так был один из плюсов быть полу-великаном. — Глубже ищи, красную подушечку ты сразу заметишь. — Как-то Ким спрашивал, что делает монокль и повязка в красной подушке, на это ему давно ответили, что мол подарок от нелюбимого человека. Но монокль дорогой, поэтому, когда он хочет монокль швырнуть об стену, то кладет в подушечку. С одной стороны, это, конечно же, было правдой, но с другой. По правде, человек, очень даже любимый, только вот с природой этого человека, его мастер, мистер Кэмерон Хансон, не мог смириться. Поэтому каждый вечер заглушал свою боль выпивкой. Напиваться у него выходило на раз-два. Ещё один из плюсов быть полу-эльфом. Ким нашел красную подушку и кинул мастеру. Тот, из-за пазухи, достал маленький штык-нож и разрезал аккуратный шов. Плюс быть полу великаном — никогда не теряется ясность ума и четкость своих движений. Минус же, быть великаном — выпивка не может притупить воспоминания. На левый глаз Мистер Хансон одел повязку, на правый монокль. Вид у него сразу же стал намного лучше, даже немного аристократичным. Он заглянул в записную книжку. — Итак, эспадон, с петелькой на рукояти? — Да. — Ким, куча возле печи, прям сверху. Да, эта. — Дальше произошел невербальный разговор, начинающейся тем, что Ким вопросительно посмотрел на мастера, указывая на петлю. Мастер дал знать, что вообще-то не его это дело зачем там петля. Собственно, как только изделие было выдано заказчику всё стало на место. Прям тут Мистер Скот достал какую-то тряпичную куклу и при помощи нитки, торчащей из ее головы, привязал к петле. Он пригладил и не отведя от нее глаз сказал. — Спасибо. — И ушел. — Что ж, каждому хочется, чтобы под рукой была часть чего-то родного. — Вроде как мастер даже не занудствовал, — но эта куколка будет только мешать. — Что ж, не выдержал. — Флаг ему в руки, а нам пора работать. — Лицо Мистера Хансона расплылось в улыбке, правда, для бедного Кима это могло значить только одно. Всё как всегда. И вправду, всё прошло как обычно, пока его мастер ковал меч. Ким, как какая-то горничная, убирался, и, как какой-то посыльный, бегал то туда, то сюда. И раз пять, если не шесть, бегал к фонтану за водой. Его мастер быстро осушал такое огромное количество воды, если б столько выпил человек, то уже бы скончался несколько раз. В очередной раз таская воду, то ли из-за того, что было темно, то ли парень просто устал и организм решил не расходовать энергию на какую-то там внимательность, он не заметил перед собой человека и врезался в него. Парень потерял равновесие, упустил одно ведро, содержимое которого полетело на человека, а второе ведро, хоть и оставалось в руке Кима, но упало боком. Вода полилась на землю. По крайней мере он мягко приземлился на землю… мокрую землю. Человек, в которого врезались, на удивление, не упал. Ким тут же подорвался. Был бодрее бодрого. — Извините, извините! — Ничего дитя, всё легко исправимо. — Женщина, хотя по росту и по внешнему виду можно было назвать её девочкой, легко провела по воздуху рукой. Вёдра встали, пролитая вода вернулась внутрь. Ведьма. Киму стало страшно… Женщина повернулась к нему лицом. Оно было со слишком мягкими чертами, всю эту округлость, щёк, глаз, губ кое-как уравновешивал четкий и резкий изгиб бровей. Её волнистые рыжие волосы выпрыгивали из-под капюшона. — Я тебе помогла, а теперь по правилам мироздания ты обязан мне помочь. Отведи меня к кузнецу Камерону Хансену. — Сегодня лучше к нему не заходить. — Наверняка его мастер уже открыл бутылку спиртного. Камерон, конечно, не из буйных, когда напивается, но вряд ли будет рад вечерним посетителям. Особенно если это ведьма. — Миленький, — она улыбнулась, правда добротой от улыбки не веяло. — Очень-очень не хорошо. Надо следовать правилам мироздания. Я ведьма после того, как тебе помогла попросила о помощи, а ты маленький человечек должен выполнять мою просьбу. — Ведьма что-то заметила, то, что обычный человек никак не мог заметить — Ох. Уже поздно. Тьма застелила глаза Киму…