Очередная жертва хорошего паразита.

В какой-то момент в сторону одиннадцатого брата совершенно прекратили смотреть и, пожалуй, оказался он в ещё большей отрешенности чем Ким, но не с какой драмой не было это связано. Кому захочется смотреть на то как этот идиот сначала заглатывает, а потом выплевывает какую-то блестящую ерунду? Сразу почувствуешь вкус этой прекрасной смеси: желудочного сока и переваренной еды. Возможно таким образом он хотел освободиться, но вместо этого все отвернулись от него. Несколько раз ему ставили ультиматум, что либо он отдаст ту ерунду, которую запихнул себе в рот, либо так и будет сидеть. На что таким тоном будто будет хуже не ему, а другим одиннадцатый ответил: — Хорошо, посижу. Ну и дурак, сиди значит до онемения пятой точки. Костер притих, на нем начали готовить мясо, для этого не требовалось так много людей, так что помощь нелюдимого Кима не была необходима, а помочь девушкам с Ирен мешала принадлежность к мужскому полу. Так что оставалось лишь стоять в сторонке, но ему это приходилось делать так часто, что кажется прирос к роли немого зрителя. Ну, а где зритель, там и актер. В нашем случае это одиннадцатый брат. — Старший братик, не хочешь посмотреть что я нашел? — тоном змея искусителя спросил одиннадцатый брат. Правда это было такое себе искушение. — Не желаю даже смотреть на вещь обслюнявеную тобой. — Знал бы ты где я это нашел, простые слюни тебя не смущали — сказал с таким тоном, будто перед его носом упала королевская корона. Киму стало в конец тошно и он отошел подальше от этого дермоеда. А того, кажется, развеселила такая реакция, по крайней мере, Ким всей своей спиной чувствовал этот весёлый взгляд. Через какое-то время помочь Кима понадобилась: надо было вынести на улицу стол. Мало того что стол был очень тяжелый, даже при том, что несли его десять эльфов(одиннадцатый был освобожден поскольку и помощь нужна, а ту ерунду, за которую его привязали он невероятным образом умудрился посеять) Казалось, что вот вот и бедные косточки согнуться и сломаются, так более того под ноги лезли "помагатели", которых еле отгоняли Фрида и Мария(те уже закончили помогать прихорашивается Ирен), что в итоге привело к волне плача. Сначала начали ныть и ругаться те, у кого на это была причина, а затем те кто был слишком мал, чтобы причина таковая появилась. Ощущение ломающихся костей, толпа плачущих детей. А ещё десять лет назад, когда проводилась обряд прощания с бабушкой ему это казалось сущим адом. С этой толкучкой, шумом и абсолютно не интересными знакомствами с тетями и дядями. Сейчас б Ким был не прочь если кто-то из родственников заявился, по крайней мере меньше шансов подхватить грыжу. Хотя, что сейчас, что тогда, все это походит на ад. Все же спина не сломалась, а дети кое как успокоились. Конечно же, ведь обещание прихода давно почивших родственников перекрыло невероятное желание помочь, вместо этого подняло бурю теорий и идей каким же образом они придут. И идей было столько, что одиннадцатый брат уселся рядом, вооружившись блокнотом, принялся все их записывать то ли на память, то ли для чего-то, что Ким не знал. Но довольно забавно было наблюдать за увлечено записывающим одиннадцатым братом, как и забавно после было видеть, как потемнело его лицо, когда одиннадцатого попросили принести пахнущие дрова. Даже его крючковатые уши слегка опустились от такой досады. То чем он занимался явно было ценее и интересней чем доставать какие ритуальные деревяшки из глубин сарая. Да, забрел б сюда какой-то случайный человек, или великан явно принял это все за какое-то празднество, пожалуй, лишь только спустившая полуживая Ирен и присевшие рядом с ней шестнадцатый брат и Сара, чьи лица не могли скрыть тоски, напоминали о истинной причине всего этого. Потихоньку суета улеглась, все было готово и огромное семейство эльфов село за стол в последний раз для Ирен. Все всячески пытались ей угодить и будто б упивались ее последними словами. Ким также ради соблюдений традиций несколько раз налил сока, каждый раз проверяя не забродил ли он. Тут маленькая ручка Ирен дотронулась до руки Кима. — Спасибо, и… — она сделала паузу взвешивая вес своих слов, так же держа руку эльфа — все будет хорошо. — Без любезностей в последний вечер — по всем канонам традиций ответил Ким. Она убрала руку. По ее глазам было видно, что она хотела сказать что-то большее, но что-то останавливало. Возможно какие-то там законы мироздания, но явно не такая мелочь как три десятка любопытных взглядов. По крайней мере, Киму казалось, что такая мелочь не могла помешать, но Ирен лишь только шесть, хоть и со своими способностями, и хоть её жизнь уже заканчивается. Так что многое от нее ждать не стоит. Ким сел за свое место. И как бы это не было тупо начал прислушиваться к тому, что говорила Ирен другим братьям и сестрам. Кому-то она говорила как будет складываться жизнь в будущем. Во сколько поженятся, сколько детей будет и т.п., но без особой конкретики. Одна из младших сестер для Кима, для Ирен в свою очередь это была старшая сестра попыталась все же узнать имя мужа. Несколько раз Ирен уклонялась от ответа, пока наконец не сдалась и попросила напористую наклониться. Правда судя по выражению лица, не было похоже на то, что Ирен все же сказала имя. Явно смешанное разочарование и страх это слегка не та реакция на имя будущего мужа. Хотя возможно оказался кто-то из тех, кого сейчас девочка ненавидит. Чем больше Ким слушал тем меньше находил закономерности в предсказаниях. И точность, и количество подробностей были очень разными. У одного ничего, у второго гора. Так что вскоре Ким прекратил заниматься ерундой и вовсе перестал слушать. В какую из сторон Ким не рыл все равно одно и тоже: ничего, ничего и ничего. Это очень злило, но со временем, а за эти шесть лет он перекопал многое и разочаровался не раз, уже успел привыкнуть к неудачам. Но хотя б он смог связаться с Германом. Все будет хорошо… Может в будущем он будет счастлив лишь только одной этой связью. А по прошествии пятидесяти человеческих лет умрет? Такой исход ужасен, но при том, что он имеет самый лучший. Может все будет хорошо именно в этом ключе. Он проведет оставшееся время с Германом, а дальше будет смерть, которая как ей и предписано стереть все: и жизнь и воспоминания и былую привязанность. Пустое дело думать об этом. Совершенно пустое. Только лишний повод для Германа каким-то неловким образом завести разговор. Само по себе не было ничего такого и даже приятно, но это было следствием волнения Германа. А волновать его Ким не хотел. И так принес много беспокойства своими глупыми выходками, что сейчас, что тогда. Дурак. Ким как обычно вышел из-за стола первым. Поэтому его попросили поддерживать огонь, пока только обычными бревнами. Потихоньку всё больше и больше эльфов вставали из-за стола и подходили к костру. Кто-то садился и терпеливо ждал, кто-то разговаривал и лишь изредка смотрел на костер, а кто-то гипнотизировал свои взглядом пахучие бревна. — От того, что ты так смотришь быстрее не будет. Одиннадцатый все так же продолжал смотреть на бревна. Такой игнор разозлил пятого брата и в тот же момент одиннадцатый усмехнулся. Хорошо, что пятый этого не заметил. Ужин наконец подошёл к концу. Маленькую Ирен принес на руках теперь уже отец к самому костру, от него эльфийку отделяла лишь маленький кусок земли длиной сопоставимой с ее ножкой. Рядом с ней сели мать с отцом. Ким, который до этого за костром следил, сел как можно дальше, одновременно чтобы быть частью семьи и в тоже время быть лишь только не мешающим сторонним наблюдателем. Отец передал в маленькие ручки Ирен пахучее бревно. Оно было намного темнее чем обычные бревна сопоставимо с кожей темных эльфов, а вот прожилки белее снега и казалось излучали свет. Ручки Ирен с какой-то невероятной силой для этого тела бросили бревно в огонь. Тут же пламя поменяло свой цвет стало намного светлее даже белым. И запах чернил, лекарств, грязной шерсти проник в нос Киму вызывая странное ощущение уюта и тоски. Реальный мир расплывался перед глазами. У Иван чая есть снег. В последнее время мне кажется, что я слишком драматизирую переживания нашего эльфа... А вроде всё и нормально. В следующей главе очень важная локация для всей моей мультивселенной.