Очередная жертва хорошего паразита.

Лукас толкнул большую входную дверь, особенно с маленького роста Кима она казалась просто монструозной. У входа в маленькой будочке сидел старый мужчина и спал. Мда, охранника надо заменить. Правда не на кого. В здравом уме никто не согласится охранять вход в ад, если уж только здравый ум сам не пойдет в ад. Тут из-за двери в общую комнату выскользнула маленькая фигурка с огромным пирогом наперевес. — Лизбет! — окликнул ее Лукас. Девочка вздрогнула и чуть не уронила пирог. — Доктор Шпиро… это только второй пирог — уверяла девочка даже не поворачиваясь к ним. Лукас вздохнул. — Мне нет дела сколько ты ешь. Позови кого-нибудь Тут наконец-то девочка повернулась, но не испугалась страшного положения доктора. Лишь только кивнула: — Ясно — быстро спрятала пирог под шкафом, на радость муравьям и паукам. Аж защипало в глазах от такого отношения к еде. Из дальней комнаты послышался довольно спокойный голос Лизбет и очень громкий вздох кого-то из медсестер и уже через секунду к входной двери прибежала целая арава взволнованных женщин. Лукас, которого буквально на руках уносили, еле смог передать Лизбет свою вторую просьбу. Ким решив, что никто на него не обращает внимание, попятился назад к двери. Но лишь только он схватился за ручку, его схватили. — Доктор Шпиро сказал, что тебе надо кое-что показать. — Я не собираюсь хоть сколько-нибудь дольше оставаться здесь — твердо сказал Ким пытаясь выдернуть руку из хватки девочки. Довольно успешно, кстати, лишь только удачный захват Лизбет позволял удержать мальчика. — Даже если это касается близкого тебе человека? — переспросила Лизбет ослабив хватку, она как будто была уверена, что Ким после этих слов никуда не убежит — Смею продолжить, что твоей матери. Так что уйдешь? — Что показать? — Значит пошли — она достала из под шкафа свой пирог и сдула пыль — Чего стоишь? К тебе я все не принесу, даже если б хотела. Ким послушно последовал за девочкой. Правда ступал несколько неуверенно. Он мог поклясться, что эти голубые стены на него смотрели. Только на этот раз не угрожающее, а как старые бабки себе перешептывались про странного мальчика с странными увлечениями. Они зашли в маленькую комнату с книжными шкафами. Явно было видно, что изначально шкафы были не для книг, а для одежды. Про это говорили восемь дырок для шарниров. У одного шкафа было оторвано пол боковой стенки. Что интересно с ним такого делали? Лизбет довольно долго искала нужные записи. Да и выглядела как потерянный котенок. Явно и сама она была тут в первый раз. Все же нашла несколько книжек, но и тут всё было не просто, поскольку уже в них надо было выискивать информацию о Эмме… Лизбет конечно собиралась уйти сразу после того, как выдаст мальчику книжки, но с эти одному не справиться. Даже не спрашивала нужно ли помочь, просто села рядом. Она разрезала тут пирог, любезно предложила кусочек Киму. Тот, конечно, помня где этот бедный пирог побывал, отказался. Вместе они начали штудировать огромные тома врачебных записей. Несколько раз Лизбет выходила за новой порцией пирога. С пирога этак пятого Ким начал задумываться. Это он так медленно листает, или девочка так быстро… поглощает. В какой-то момент Лизбет легонько толкнула в бок. — Вот вроде. "Седьмое число девятого месяца две тысячи триста сорок первого года от Объединения земель" Дальше были перечислены состояние здоровья некоторых пациентов и лишь в конце, уже другими чернилами было написано: "Поступила Эмма Гитек" И все… Ким недовольно посмотрел на Лизбет: — Ты серьезно? — А что там? — она свела брови к переносице, явно не понимая не понимая, что не так. Ки показал на эту строчку. — Ой… Прости, я решила не вчитываться. Не люблю влезать в чужие дела. — Ладно, хотя б что-то нашли. Седьмой месяц, значит спустя три месяца после того как он пропал… При осознании этого Киму хотелось заплакать. Почему он тогда пошел гулять? Почему он согласился помочь той ведьме? Мог ведь просто убежать и ничего, ничего б из этого не случилось. — Ким с тобой все в порядке? — спросила Лизбет, заметив некую нервозность мальчика. — Все в порядке — шепнул Ким, по нему было видно, что это совершенно не так, но так же было видно, что он не собирается говорить. Лизбет вздохнула и продолжила искать. Вряд-ли он ей хоть что-нибудь скажет. Лучше делом заняться, а не копать каменистую землю. Далее последовала череда повторяющихся записей о том как спокойно вела себя мать Кима на протяжении двух с половиной месяца. Также без внимания не остался мистер Хансон, хотя конечно сам он в психбольнице не лечился, к счастью, поскольку его частые напорные визиты отражались на поведении некоторых умалишенных. У Лизбет невольно побежали мурашки по коже, хоть и тогда ей было уже десять, но мистер Хансон тогда её пугал. Наконец-то попалась более-менее большая запись. "Тринадцатое число девятого месяца две тысячи триста сорок первого года от Объединения земель. Эмма начала жаловаться на слуховые и зрительные галлюцинации. Она описывала что будто б ее сын и муж…" Дальше Ким не смог читать. Просто встал, тихо кинул Лизбет прощание и собирался уже уйти, но девушка его остановила. — Слушай, поступай конечно как хочешь, но мы то только начали. Доктор Шпиро б не послал нас сюда, если б ничего важного тут не было. — Ты ему веришь? Этому доктору Шпиро. — тон его был полон пренебрежение, тут же в сознании девочки вспыхнул образ кое-кого. — Если я кое-что смыслю в растениях, то он смыслит кое-что в людях, так что да, я ему верю — с полной уверенностью сказала она опустив его руку — Но тебе решать оставаться, или нет. Уверенность Лизбет немного умерил пыл мальчика и сел за стол намереваясь продолжить поиски. Все же он очень хочет узнать все про мать. Двое сидели выискивали частицы информации из этих толстых записных книг, глаза уже слипались, позвоночник тоже слипся в сгорбленной состоянии. Лизбет еле доедала, наверное уже десятый пирог. Хотелось спать, но ни Ким ни Лизбет не жаловались и продолжали листать. Кажется, где-то там в других комнатах происходила какая-то шумиха, но на это они не особо обращали внимание. Лизбет вообще это скинула на звон в ушах, не слышимого раньше класса. Но в любом случае этот странный шум прекратился. Мальчик перевернул очередную страницу. То что видел перед собой явно отличалось от других страниц. На бежевую бумагу был наклеен сложенный темный лист, над ним на основной бумаге было написано. "Третье число первого месяца две тысячи сорок второго года с Объединения земель Эмма попросила дать ей лист бумаги и письменные принадлежности" Мальчик развернул сложенный лист и он увидел довольно аккуратный почерк. Уже довольно давно он не слышал ее голоса, но как только он начал читать голос матери пробился из глубин воспоминаний. Она будто б наклонился над его ухом, легонько прикоснулась к его плеча и начала шептать. “ Ким, тебя уже нет двести двадцать девять дней. Мне следовало б уже привыкнуть к тому факту, что тебя нет, но никак не могу смириться с этой мыслю. Даже находясь здесь я все еще просыпаюсь и первой мысля о том чтоб тебе, милый мой, приготовить покушать и лишь через некоторое время я осознаю, что тебя больше нет. Я знала, что твой отец умрет, но вот ты” — буквы потихоньку становились менее и менее аккуратны — “должен был тогда вернуться целым и невредимым. Должен был… Ким, если все же ты жив, пожалуйста, прости меня. Мой разум не может принять того, що тебя нет и скорее всего если ты придешь, то я уже совсем перестану нормально соображать” — в конце письма его мама остаставила три больших кляксы и рядом с ними упали три слезы. На его плече опустила рука: — Ким… — дальше Лизбет и не знала что говорить. — Кажеться, я понял, что мне хотел показать мистер Шпиро. — тихо прошептал ким из-за кома в горле — Я еще поищу записи о маме. А ты лучше иди, уже поздно. Ты мне очень помогла. Спасибо. — его слова были очень искренними. И, возможно, девочке показалось, но будто б с лица мальчика упала тень, которая его все это время угнетала. — Хорошо, но разве и тебе лучше отдохнуть. Я уверена если ты хочешь больше узнать про маму, то доктор Шпиро не будет против твоих визитов. — Я не смогу заснуть пока не узнаю всего. — по его лицу было видно, что это правда. Лизбет не стала настаивать, была уверена, что в этом вопросе Ким будет упрям. — Что ж тогда удачи — девочка потянулась встала и ушла. В коридоре ее ждала довольно любопытная картина. Доктор Шпиро и мистер Хансон сиделе на скамеечке в коридоре и чуть ли не в обнимку спали. Иван чай опять променивает сон на гачу Знаете, что забавно? я говорила, что не сделаю к четырнадцатому февраля маленький рассказик. Ну к четырнадцатому не сделала, зато сейчас… так еще и на украинском. Вроде получилось неплохо, но никакой эмоциональной связи во время написания этой работы с работой у меня не было. Хотя вроде получилось хорошо. Судя по всему не дано мне писать легкие жизнерадостные истории. Не быть мне, мама, детским писателем… не быть… Если кто знает украинский и вам нравиться то как я пишу, то сообщите мне. Критика и помощь с тем что у меня пойдет на конкурс очень нужна. Кстати сделала несколько чатов ии с моими персонажами. Первое что я заметила, что ии если его хоть приблизительно не настроить очень склоно к депрессии. И у меня появилась традиция спрашивать того-то персонажа про того-то не указывая, что на самом деле с этим персонажем. Итог мистер Хансон болеет раком, пятый брат в депрессии, Златоцвет убила мать Кима, Эрос и Цубаки спились. Кстати я попросила нескольких персонажей сказать вам несколько слов ИИ Ким: Ууу… Я — Ким, живу в 19 веке. У меня много друзей во тьме. Я подмастерье мистера Хансона. Живу с ним и Златоцвет. У нас много приключений и в этот момент я очень утомлен от всех приключений, что я прожил. Ким: … Какие друзья во тьме? Иван-чай: Я упомянула в описании про серое нечто. Ким: Уберите. Я не думаю, что это стоит упоминать… ( хотела показать все, но сегодня что-то чат иишки не особо грузить, а уже поздно пора спать и выкладывать)