___________________________
— Мы уже на месте? — простонал кавалерист, откидываясь на спинку своей виверны. Он должен был быть последним человеком, который жаловался бы из-за своего сильного скакуна. Виверна фыркнула, когда Дазай лег на неё, руки свисали по бокам длинной, покрытой чешуей шеи виверны. — Я знаю, девочка, какой у нас был день. Чуя закатил глаза на неудачную попытку Дазая ворковать со своим собственным животным, он действительно удивлялся, как этот идиот продержался так долго в одиночку, без семьи и с едва достаточным количеством друзей для полной поддержки. Четверо идиотов- я имею в виду, четверо искателей приключений были недавно наняты для путешествия по землям, чтобы исследовать и выяснить, что стоит за внезапной нищетой и смертью торгового порта. Это не могла быть чума, потому что она легко распространилась бы на более отдаленные районы вблизи популярного порта и закончилась бы настоящим столпотворением. Будучи чистыми и справедливыми душами, какими они и были, Ацуши и Чуя немедленно вызвались принять эту ситуацию лицом к лицу. Дадзай и Акутагава, с другой стороны, хотели, чтобы король их региона пообещал им золото и богатства. Ацуши почесал виверну под подбородком, чем заслужил сердечное мурлыканье, почти как если бы она была наполовину кошачьей. — Дазай-сан, где ты взял эту виверну? Он кажется очень ручным. — Прежде всего, Мэридит — девушка, — сверкнул глазами Дазай, тот же сердитый взгляд и ворчание исходили от его виверны. — Кроме того, я рад, что ты спросил! Мэридит вылупилась из яйца, которое я укра- нашёл на ферме много лет назад! За ней было очень трудно ухаживать, она ела всё, что попадало ей в рот, и убегала бог знает куда. — Она всё ещё доставляет немного хлопот, даже сегодня. — Он наклонился к Ацуши, ухмыляясь, и прошептал. Конечно, Мэридит слышала. И, конечно же, она сбросила Дазая со спины и восторженно фыркнула, когда он застонал от боли. В тот день Чуя тайком принёс ей кусочек своей еды в знак признания того, что она выкрутила руку Дазаю.___________________________
Едва рассвело, когда мучительный крик Дазая разорвал безмятежность. И Акутагава, и Мэридит оживились от недоумения, в то время как Чуя раздраженно пробормотал проклятие себе под нос. Ацуши побежал к небольшому лагерю с Дазаем, перекинутым через плечо. Штанина кавалериста была разорвана из-за довольно большой раны на ноге. Кровь хлынула из раны, посылая холодок по спине Ацуши, когда часть её умудрилась капнуть на его собственную одежду. Чуя мгновенно бросился к нему, его зрачки сузились, когда он увидел леденящую кровь рану. Дазай лёг на гладкую постель из ткани в палатке Чуи. Он повернул голову в стороны, пока Чуя осматривал рану и место, где она могла возникнуть. Судя по тому, что он обнаружил, там не было ни единой капли яда, и это было хорошо. Чуя занёс руки над раной, его глаза закрылись, когда он напевал заклинание, которое исцелит Дазая и вернёт ему здоровье. Тёплое кобальтовое свечение окутало область раны, беспокойство на лице Дазая исчезло вместе с болью. Маг не мог не улыбнуться тому состоянию комфорта, в котором пребывал Дазай благодаря своему исцелению. Он сидел перед ним, положив руки на колени, и на его лице была непроизвольная улыбка. — Что это за дурацкая улыбка? — брови Дазая приподнялись, в его ало-карих глазах появился определенный блеск, свидетельствовавший о внимательности. Чуя быстро выпрямился и надулся: — Ничего! Ничего необычного! — его кулак сжался, предупреждая Дазая, чтобы он замолчал. Кавалерист только улыбнулся в ответ, погладив Чую по голове, когда уходил: — Я надеюсь, ты сможешь исцелить меня в другой раз во время битвы. — Убирайся из моей палатки. — Чуя отбросил его руку и, нахмурившись, указал на открывающиеся створки палатки. Дазай усмехнулся себе под нос и вернулся в свою палатку. Маг раздраженно фыркнул и уронил голову на руки, в воздухе разнесся долгий вздох. — Накахара Чуя, что, во имя господа, с тобой не так?___________________________
— Что вы имеете в виду под «вы, ребята, возвращаетесь домой»? — Спросил Ацуши, его голос был визгливым. Акутагава выплюнул полную чашку воды и резко повернул голову в сторону Дазая. Кавалерист запрыгнул на спину своей виверны: — Я уже говорил тебе: Мэридит может принять только двух человек одновременно, а Чуя — целитель, поэтому он обязательная часть этого путешествия. Он похлопал по месту позади себя, позволяя Чуе перекинуть ногу и забраться на неё. — Но… — Никаких возражений, Ацуши-кун, просто иди домой и делай, что тебе заблагорассудится. Это не займет много времени, пока мы не вернёмся, хорошо? — Дазай ободряюще улыбнулся ему, приглаживая волосы, прежде чем подмигнуть Акутагаве. — Позаботься о нём для меня, — одними губами произнёс он. Двое отмахнулись от них, когда Мэридит пробежала пару ярдов, прежде чем выстрелить в воздух. Ветер пронёсся мимо Чуи и заставил его плащ развеваться позади него, его глаза расширились от шока и удивления. Он никогда не был так высоко в воздухе; облака щекотали его щёки, а ветер развевал его волосы, заставляя пряди разлетаться во все стороны. Он смеялся над сильным ветром, который свистел у него в ушах. От смеха кровь прилила к коже Дазая, не только из-за близости, но и потому, что Чуя был там с ним, и Чуя был счастлив быть с ним. Мимо них пролетела птица и напугала Чую, его естественной реакцией было вцепиться в Дазая изо всех сил, обхватив руками его торс и уткнувшись лицом в поясницу. Дазай моргнул, и его блуждающий разум немедленно переключился на то, каким тёплым был Чуя. Он думал о том, как его руки были так крепко обхвачены его торсом, как сильно он доверял ему, чтобы совершить поступок, который, по сути, казался романтичным. Это было бы нелепо.___________________________
Если бы этот тупой рыжеволосый белый маг не был всё время таким чертовски упрямым, то, возможно, у Дазая было бы достаточно денег, чтобы купить жизненно необходимые припасы. Но нет, Чуя должен был заметить курорт по пути к торговому порту, и Чуе пришлось надрывать задницу, пока Дазай и даже Мэридит не повернулись, чтобы выполнить его приказы. Поняв, что там был онсэн, Дазай подпрыгнул от облегчения. Он бросил свои вещи на кровать в маленькой, но роскошной комнате и побежал вниз, чтобы присоединиться к тем, кто был в онсэне. По иронии судьбы, Чуя был там единственным. — Ты шутишь. — Бровь Дазая дёрнулась, привлекая внимание другого мужчины. — Нет, я не шучу, — напряженные плечи Чуи расслабились, на его лице появилась ухмылка. — Я думаю, тебе придётся остаться со мной. — Ты говоришь так, как будто это не так уж плохо… — пробормотал Дазай, прежде чем войти. Тяжёлый зевок вырвался из его горла, который почти напугал мага. Дазай хихикнул и глубже погрузился в горячую воду, его веки опустились. Чуя наблюдал, как с каждым небольшим движением эти немодные повязки ослабевали и ослабевали. — Разве тебе не нужно будет наложить новый комплект бинтов после этого? — Я так и сделаю, действительно, — кивнул Дазай в знак согласия, его подбородок покоился между большим и указательным пальцами. В глубине души Чуя хотел добровольно помочь ему залатать раны, в любом случае он справился бы с этой работой гораздо лучше. Промокшие, изношенные бинты, которые туго обматывали грудь и спину Дазая, полностью развязались, оставив спину Дазая почти полностью обнаженной. Единственное, что все еще оставалось, — это жемчужно-белые шрамы, которые целовали его кожу. Глаза Чуи слегка расширились, вид обнаженной спины Дазая определённо был для него первым. Инстинкты подсказывали ему протянуть руку, провести кончиками пальцев по изуродованной коже и обойти шрамы, как будто они были своего рода головоломкой. В момент своего затуманивания Дазай заметил это. Он резко повернул голову и снова встревожил Чую, заставив его отскочить на несколько дюймов. — Это нормально — прикасаться к ним, — сказал он тоном, похожим на шёпот. Чуя с трудом сглотнул. — Ты… Ты уверен?.. — его рука дрожала от беспокойства. Кончики его пальцев прижались к спине Дазая, затем его ладонь медленно коснулась покрытой шрамами кожи. Чувствуя себя то поднимаясь, то падая с величайшей нежностью, Чуя мог бы заплакать от ощущения многих лет отчаяния, вложенного в эти увечья. Их бледные цвета выделялись на фоне загара спины Дазая, Чуя хотел продолжать водить пальцами по изгибам и штрихам этой картины. Он не мог. Он не мог вынести, зная это о Дазае. Он хотел продолжать думать, что кавалер был почти непобедим ради него самого. — Ты хочешь, чтобы я исцелил их? — он знал, что не должен был спрашивать, вопрос застрял у него на языке и оставил кислый привкус во рту. Дазай только задумчиво смотрел в ночное небо, улыбаясь тому, как мерцали и сияли звёзды. — Это хорошее предложение… но я боюсь, что мне придётся отказаться от него. — Такие шрамы остаются навсегда. Они въедаются в твою кожу и причиняют боль до костей, независимо от того, через сколько исцелений ты прошёл, и поверь мне, я пытался залечить эти шрамы. Это никогда не срабатывает и никогда не сработает, но это нормально. Эти шрамы — как ещё одна часть меня, то, как они вытатуированы на моей коже на протяжении всей моей жизни, почти вызывает малейшее чувство привязанности. — А, — был единственный ответ, который смог придумать Чуя. Он уткнулся лбом между лопатками Дазая и вздохнул. Та ночь была тихой, без ссор и оскорблений, без какого-либо контакта или невозмутимости. Потому что они не погружались в спокойствие, они предавались своим собственным грехам и чувству вины. Чуя чувствовал себя так, словно его тянули за крылья вниз, в самые глубокие ямы ада, за то, что он ничего не мог сделать. Дазай чувствовал себя так, словно постоянно находился под кайфом, прокуренная комната отравляла его лёгкие и душила изнутри. Они оба лежали по другую сторону двуспальной кровати друг от друга, не смея оглянуться.___________________________
— Я собираюсь задушить тебя…! — зубы Чуи заскрежетали. Его сердце билось быстрее, чем крылья колибри. Он проснулся от пугающего зрелища Дазая, прыгающего с балкона, только для того, чтобы напугать Чую ещё больше, появившись снова на спине его виверны. Чуя несколько раз заявлял, что ему все равно, погибнет Дазай или нет. Ему было не всё равно. Он очень заботился. Дазай предложил Чуе взять его за руку, озорная ухмылка на его лице превратилась в более мягкую и доверительную улыбку. Чуя просто закатил глаза и взял его за руку, его пальцы скользнули в его ладонь. — Тебе лучше не убивать нас, — проворчал он, обнимая Дазая за шею и надежно прижимаясь лицом к его затылку. Поскольку Дазай — мудак, которым он родился и вырос, он пнул Мэридит в бок и захихикал, когда виверна со свистом рванулась вперёд, воздух вырвался из лёгких Чуи. Он закричал со всей силой своего тела и впился ногтями в кожу Дазая, достаточно сильно, чтобы потекла кровь. — Ты собираешься вырвать мои голосовые связки! — кавалерист издал протяжный вопль. Его зрачки сузились, когда его и Чуи крики слились в один слитный, душераздирающий крик. Прежде чем они оба осознали это, они оказались на земле, их крики превратились в глухой рев, каждый дюйм цвета покинул их кожу. — Ты выглядишь немного бледным, Чуя, — сказал Дазай, он попытался придать своему голосу насмешку, но это вышло как вздох. — Смотри, кто говорит, Снежное Лицо, — издевался Чуя. Он соскользнул с Мэридит и первым упал на траву, сжимая зелёные стебли и тихо всхлипывая. — Земля… самая прекрасная земля… как я скучаю по траве, — если бы Дазай не подхватил его за талию, он бы перевернулся и поцеловал траву. — Ладно, ты, хиппи, давай продолжим. Мы почти на месте, я отсюда вижу порт. — Он одарил Чую улыбкой, которая казалась почти ободряющей, он снова посадил его на спину виверны и нежно похлопал ее по шее сбоку, давая ей знак идти. — Я не думаю, что Чуя хочет снова подниматься в воздух, так что давай путешествовать по земле. Мэридит раздраженно фыркнула, так как Дазай был той самой причиной, по которой Чуя был травмирован в первую очередь, но она все равно последовала его просьбе и побежала рысью к лесу перед ними, надеясь скоро найти место назначения.___________________________
Солнечный свет начал исчезать из теплых объятий неба, падая сквозь открывающиеся щели между пальцами неба и пробуждая нежное сияние луны. Звёзды усеяли ночное небо и оставили искорки в лазурных глазах Чуи. Некоторое время назад он взял на себя инициативу из-за инцидента, связанного с небольшой группой бандитов, пытавшихся отнять у Мэридит вещи Чуи и Дазая, пока они обустраивали место своего отдыха. Взволнованный крик виверны заставил Дазая ринуться в бой с головой, обычно он разрабатывал стратегию, но времени на раздумья не хватало; единственным доступным временем было время действовать. Чуя был там, чтобы успокоить Мэридит и ударить любого, кто осмелится устроить им засаду дальше. Драка была недолгой, и Дазай получил порезы и ножевые ранения в различных местах, что вызвало у Чуи скрытое опасение. — Никогда больше не выкидывай ничего подобного, в следующий раз продумай стратегию. — Он взъерошил волосы Дазая и хихикнул. Кавалерист в ответ слегка покраснел, закрыв лицо руками и притворяясь, что ему больнее, чем было на самом деле. Чуя понял, что он не залатал Дазая в ту ночь, когда они стояли в мучительной тишине и всепоглощающем раскаянии. — Ты хочешь, чтобы я снова тебя укутал? Поскольку ты забыл сделать это раньше, — кислота обожгла его лёгкие, когда Дазай не ответил. Эта кислота была мгновенно смыта, когда уголки его губ приподнялись в легкой улыбке. — Конечно. Руки мага чувствовали себя успокаивающе и трепетно, когда обматывали торс кавалериста совершенно новыми бинтами. Он был предельно осторожен, следя за тем, чтобы ни одна полоска бинта не была испорчена при наложении друг на друга. После того, как, казалось, прошла вечность, играя снова и снова, Чуя закончил с упаковкой. Он удовлетворенно вздохнул и упёр руки в бока, гордясь своей работой. — Они завернуты довольно плотно, — Дазай попытался поцарапать отверстие на краю бинтов, но не преуспел. — Хорошая работа. Искренняя благодарность в его голосе заставила сердце Чуи сжаться, он отвернулся и затаил дыхание. — Нет проблем, это ничего… В тот самый момент, когда губы Дазая коснулись его губ, Чуя мог бы поклясться всем Богом, в которого он верил, что он попал в гостеприимные, но жалкие объятия обожания. Тело Чуи отреагировало быстрее, чем его разум, и он ударил Дазая локтём в подбородок, огонь затрещал и отразился в его глазах, показывая тревогу за широко раскрытыми глазами и расширенными зрачками. — Я-я сожалею… — прошептал Дазай. Он вытер губы тыльной стороной ладони и заполз в свою палатку, оставив Чую укачиваться перед огнём и смотреть, как пламя мерцает жизнью. Он провел большим пальцем по нижней губе, на его лице заиграла гримаса.___________________________
— Мы здесь! — было радостное восклицание, сорвавшееся с губ Дазая, он широко улыбнулся и протянул руки к небу, чувствуя, что может просто схватить облака и синеву. Порт действительно выглядел заброшенным; ржавчину было видно за несколько миль, а жители были укрыты в комфорте своих домов. Торговый порт, который когда-то был оживленным и переполненным новыми акциями, теперь шумел от соленого морского бриза и невыносимого одиночества. Не только Чуя почувствовал жуткость порта, потому что Дазай тоже содрогнулся. Чувство беспокойства отразилось на его лице, когда он прижался ближе к Чуе. Было не холодно, только ветрено, Дазай носил много слоев одежды. Поэтому он прижался к Чуе для удобства, а не для тепла, Чуя хорошо знал об этом. Он хотел бы, чтобы это было не так. — Останься со мной… У меня плохое предчувствие, — прошептал Дазай на ухо Чуе, и маг снова почувствовал себя не полностью захваченным. Жар поднялся к его коже, и он кивнул в ответ на просьбу Дазая. Мрачное и нервирующее настроение ржавого порта заставило даже Мэридит наступить на пятки, все они чувствовали, что на них смотрят, но они не знали, откуда. Маленькая бочка опрокинулась, и Чуя чуть не подпрыгнул на три фута от земли, вцепившись в плечо Дазая. Кавалерист посмотрел на маленькое отверстие, которое образовалось, когда бочонок сомнительно упал. Его глаза расширились, когда он мельком увидел мельчайший блеск металла, и резко вдохнул. — Чуя! Призови свой щит! — скомандовал он. Ладонь Чуи раскрылась, и его глаза засветились лазурным сиянием, большая стеклянная крышка, защищающая троих от предстоящего выстрела. Пули, попадающие в щит, были похожи на взрывающиеся звёзды, громкие, повторяющиеся звуки, звенящие в ушах Чуи, почти повергли его в панику. Поняв, что шквальный огонь, на самом деле, не прекратится в ближайшее время, Дазай выхватил свой меч и ударил по земле. Небесно-голубые кристаллы поднялись из цемента и пронзили многих мужчин насквозь, их мучительные крики заглушили выстрелы. Он ухмыльнулся и погладил Чую по голове: — Открывай, Спящая Красавица, вечеринка только началась… — Дазай уставился на черных как смоль гончих и людей в плащах. — О, это будет весело. В мгновение ока он пронзил троих людей в плащах. Кровь текла по его лезвию, когда он мрачно усмехнулся. Ещё один ранен. Ещё два. Высокомерие Дазая опережало его. Его глаза сверкнули красным, когда он занёс меч, чтобы ударить человека; рычание собаки было последним, что он заметил. Визг собаки от боли звенел в его ушах, он обернулся и увидел Чую с книгой в руке. — Ты идиот, — улыбнулся Чуя. Дазай вытер покрытый потом лоб и дружелюбно улыбнулся в ответ: — Хорошая работа, присматривай за мной, Чуя. — Ну, я не хочу тащить твой труп обратно к Ацуши и Акутагаве! — Чуя остановился, чтобы развернуться и ударить человека в плаще по лицу, стиснув зубы и повернувшись обратно к Дазаю. — Кроме того, я не знаю дорогу домой! Ты нужен мне, Дазай! Даже при том, что они не должны были этого делать, эти слова эхом отдавались в мозгу Дазая и повторялись снова и снова, пока предупреждающий крик Чуи не вернул его в реальность. Он хихикнул, чтобы сдержать слёзы, пробивая живот собаки. — Я тоже рад, что ты здесь, Чуя, — он наблюдал, как Чуя усмехнулся, улыбка на его лице отказывалась уходить.___________________________
Был закат, когда эти двое изнывали от желания сражаться, Чуя привалился к Дазаю и тяжело дышал в его одетое плечо. — Еще немного, — услышал он слова Дазая, но это был всего лишь шёпот, такой же тихий, как морской бриз, убаюкивающий Чую. Кавалерист не мог не смотреть на мага в его состоянии покоя; то, как его ресницы отбрасывают нежные тени на его лицо, завораживающие движения его рыжевато-каштановых локонов, колышущихся из стороны в сторону, мягкие выдохи, которые покидали его розово-персиковые губы, бледность восходящей луны, освещающей его светло-подтянутую кожу- Дазай хотел принадлежать ему. Глаза Чуи распахнулись, первое, что он увидел, было лицо Дазая, нависшее над ним, он издал короткий крик удивления, и их головы столкнулись с грубой силой. Чуя потер голову и сел, оглядываясь по сторонам. — Ты в порядке? — последовал раздражённый вопрос, который задал Дазай, постукивая пальцами друг о друга. Уголки губ Чуи дернулись вверх: — Да, да, я в порядке. Они находились в большом святилище в двух милях от ржавого и разрушенного торгового порта. Выжившие объяснили, что в дом ворвалась банда бандитов размером с армию, использующих чёрную магию. Они использовали свою чёрную магию, чтобы вызвать призрачных гончих, и оттуда они разнесли на части трудолюбивый порт всего за несколько месяцев, крадя продаваемые товары и используя горожан в качестве своих личных боксерских груш и извращенных развлечений. Получив сообщение от главы торгового порта, а также доказательства того, что они все в безопасности благодаря этим двоим, Дазай и Чуя отправляются в своё приключение домой.___________________________
Никогда не было такого времени, когда Чуя видел дом в Дазае. Он видел только раздражающего придурка, который заботился только о себе. Он видел только безрассудного кавалериста, который попал в невыразимое количество неприятностей. Только когда Дазай чмокнул его в лоб на ночь, Чуя увидел в Дазае дом. Для него не существовало определения дома, но теперь оно появилось. Дом был там, где он был. — Чуу-я! — Дазай с грохотом распахнул дверь, устно застонав во всю глотку. Он явно преувеличивал. — Мне нужно исцеление! Мне сейчас так больно! Чуя только поднял бровь: — Ты бы так не кричал, если бы тебе было «так больно». — Он повернулся и использовал воздушные кавычки на последних трёх словах. Дазай что-то пробормотал себе под нос, рухнул на кровать Чуи и перевернулся на спину. — Знаешь, мне очень больно. — О, правда, сейчас? — и снова брови Чуи поднялись. — Да. — Дазай невозмутимо сложил руки на груди и уставился в потолок. — Я нуждаюсь в исцелении в этот самый момент. Чуя рассмеялся, и это было то, что Дазай обожал больше всего на свете. Ангельский звук его незатейливого смеха был чем-то, от чего он никогда не устанет, чем-то, что всегда заставляло его сердце трепетать от радости, независимо от причины. — Тогда мне придётся проверить твоё тело на наличие каких-либо внутренних или внешних повреждений. — Это требует, чтобы я снял рубашку? — Брови Дазая зашевелились в предвкушении. — Нет. — Такой позор. Маг медленно вдохнул, затем выдохнул и изобразил улыбку. Его руки зависли над телом кавалериста, придавая его телу тёплое кобальтовое свечение, прежде чем он отдёрнул руки и зарычал. — Нет никаких признаков каких-либо ран. Как внешних, так и внутренних. — Он раздраженно вздохнул и провёл рукой по своим взъерошенным волосам. Это были те дни, когда Чуя не очень любил Дазая, когда он каким-то образом действовал на каждый нерв в теле Чуи. Это были дни, когда Дазая можно было описать только одним словом, только одним словом: надоедливый. Синонимами этого слова могли быть раздражающий, бесящий, приводящий в бешенство — всё, что заставляло Чую хотеть задушить его до смерти. — Послушай, Дазай, сейчас слишком раннее утро, чтобы заниматься твоими маленькими играми. Может быть, ты мог бы приставать к Акутагаве или даже Ацуши, только не ко мне, у меня есть работа. — Он выглядел готовым заснуть в любой момент, что заставило Дазая недовольно нахмуриться. — Чу-чу, я умру от боли! Ты меня слышишь? Я умру! — Чуя только горько закатил глаза на безбожное нытье Дазая. — Ты не представляешь, какая агония бежит по моим венам. — Я бы знал, потому что часть работы целителя заключается в том, чтобы увидеть боль моего пациента, прежде чем лечить его, ты что, тупой? — Да- Нет! Нет, я не тупой, но я остолбеневаю всякий раз, когда ты появляешься. — Это печальное усилие заставило Чую фыркнуть, что было не тем ответом, которого ожидал Дазай, но все же заставило его почувствовать себя лучше. Хотя и не намного. Дазай начал вести себя так, как будто он был нуждающейся собакой, выпрашивающей угощение, несмотря на то, что он получал и еду, и угощения. Он выгнул спину, умоляя о внимании, перекатываясь и садясь, чтобы ткнуть Чую, и забирая у него книгу из рук, и делая все, что заставляло гнев Чуи накапливаться внутри. Ещё одно действие, и он наверняка убьёт его. - Ты можешь просто исцелить меня уже сейчас? - в сотый раз спросил Дазай. Чуя швырнул книгу на стол и потер виски, изо всех сил пытаясь вернуть себе рассудок. - У тебя нет ран! Никаких рваных ран! Ни порезов, ни шрамов, ни ожогов, ни перебоев, ни волдырей, ни синяков - ничего. Что я вообще могу вылечить?! - Моё сердце. - А? - Чуя моргнул. Дазай быстро повернулся, чтобы схватить его за руки. Он сжал свои руки и просунул пальцы между пальцами Чуи, их пальцы переплелись, как две виноградные лозы, накладывающиеся друг на друга и вплетаемые друг в друга. Он смотрел в глаза Чуи, как будто они были туманностями, взрывающимися сапфирово-голубыми галактиками; его слова застряли в горле, а глаза были опасно близки к тому, чтобы наполниться звёздами слёз. Огонь гнездился в его легких, и тяжесть давила на сердце, каждая крупинка звездной пыли была украдена из вселенной и осела в его глазах. - Ты слышал меня, Чуя, - его хватка немного усилилась. - Я хочу тебя… чтобы исцелить моё сердце, потому что оно болит при мысли о тебе. Чуя пару раз моргнул глазами, слёзы скатились с его ресниц. Если и было что-то в мире, к чему он относился более скептически, так это именно этот момент времени. Где ярко-лазурные моря встречались с ало-коричневыми штормами, где звёзды выстраивались в ряд, а слова никогда не казались более безупречными. - Х-ха? - Чуя снова издал этот озадаченный возглас замешательства, его щёки вспыхнули здоровым розовым оттенком. Дазай глубоко вздохнул. - Хорошо. Есть ли какой-нибудь другой способ, которым я могу это объяснить? Хочешь, я тебе покажу? Прежде чем Чуя смог сказать что-то ещё или даже открыть рот, Дазай соединил их губы. Трудно. Он не знал, было ли это блаженством или откровенным ужасом. Губы Дазая были такими мягкими на его губах; на вкус они были как персики и ваниль с лёгким привкусом ликёра, прячущегося под языком. Чуя начал терять равновесие и откидываться назад, пока Дазай не подсунул руку ему под спину, подтягивая его вверх, пока их груди не соприкоснулись. Чуя яростно отстранился и щёлкнул Дазая по лбу, заработав болезненный вскрик. - В следующий раз, когда будешь целовать меня, помни, что дышать обязательно, - просто улыбнулся он, обнимая Дазая за шею. - Кроме того, ты не мог бы просто сказать ”Я люблю тебя", как нормальный человек? - Может быть, ты перестанешь ныть и позволишь мне поцеловать тебя? - нос Дазая сморщился, другая его рука переместилась к шее Чуи и откинула его волосы на плечо. - Нет, пока я не услышу слова~ Брови Дазая сошлись вместе. - Я думал, что я должен был быть трудным. - Но ты всё равно любишь меня, не так ли? - прошептал Чуя в губы Дазая. - Конечно, ты - величайшее, что когда-либо случалось со мной, ты, ужасный маг, ты, - поддразнил Дазай. - О, просто встань и поцелуй меня уже. - Это моя реплика.___________________________
Будучи мастером боя и стратегии, Дазай знал, что этот план сработает идеально. Чего он не знал, так это того, что двое других вернулись домой с рынка раньше, чем ожидалось. - Дазай-сан, я дома! Мы с Акутагавой-куном принесли медовые соломинки, как ты и хотел, - Ацуши, известный тем, что за каждым его шагом следует неудача, наблюдал, как два его начальника удовлетворяют друг друга поцелуями. Глаза Дазая встретились с глазами Ацуши, он отстранился от Чуи и радостно улыбнулся. - Ацуши-кун! Ты рано вернулся домой! Ты принёс медовые соломинки, как я просил? Чуя был далеко за пределами окаменения, его ногти впились в спину Дазая, когда его голосовые связки сдались, превратив его встревоженный крик в долгий хрип. Чуть не выпав из рук Дазая, Чуя откинулся назад, как будто его тело обмякло. - О? - Дазай моргнул. Он мягко встряхнул Чую, пытаясь вывести его из состояния шока. - Чуя? Чуя, сейчас не время для сна. Он провёл рукой по своим непослушным шоколадным локонам и неловко рассмеялся: - Это долгая история, Ацуши-кун… Я не думаю, что ты захочешь это услышать... Громкий удар прервал его, и он открыл глаза, чтобы увидеть Ацуши на земле, полностью потерявшего сознание от ужаса. Дазай догадался, что не такая уж удивительная новость оказалась гораздо более непредвиденной, чем он ожидал. Ну что ж. Во всяком случае, не похоже, чтобы их бросили в лесу. Хотя Дазай не возражал бы против еще одного приключения с остальными.