***
За два дня до этого. — Ворон, мы готовы, но я хотел бы пойти с тобой. — Зачем? Я справлюсь, у меня всё готово и... — Нет, я просто хочу пойти с тобой. Не для того, чтобы вмешиваться. Хочу быть там. Можно, или там будет звучать что-то слишком личное? Помолчав и подумав, Ворон взглянул на главу и, решительно кивнув сам себе, дал ответ : — Ты можешь пойти, Михоё. Они смолкли и Ворон продолжил собирать свой рюкзак. Он уже успел сложить в него свой обычный набор в виде оружия, аптечки, мешочков и каких-то колбочек, теперь он дополнил его новым неизвестным для Михоё портфелем на замке. После разговора пару месяцев назад, где Ворон только посвятил главу в свои планы, Фостер стал плохо спать, чаще пить свой виски и завел привычку искать свою постоянно теряющуюся шляпу хомбург с красной ленточкой у основания. Он ходил по своему кабинету и всё свободное время думал. Думал, думал и думал. Потом всё стало ещё хуже, однажды, Сорей застал его в четыре утра сонного лохматого и не выспавшегося в кабинете. Глава о чём-то упорно думал, думал и ругался, ругался и думал. Он выбился из колеи. Вот оно - плохое влияние Ворона, ему подвержен даже глава японского мафиозного клана, дожили. Но потом ему позвонил Ворон с одного из своих номеров, этот был записан как "Птиц" . В сообщении было только время, место было оговорено заранее, но Михоё почему-то потребовалась долгая минута, чтобы вспомнить об этом и начать собираться. Михаил Фостер очертил этот день в календаре и дал ему название "Черта". Когда он приехал в сопровождении Киоши, то успел лишь к кульминации. На площади с домами призраками герой Гравитация лежал на земле, а Ворон стоял над ним. С такого ракурса глаз подростка не было видно. Следов ожесточённой схватки нигде не было, ничего не было разрушено, как это бывает во время сражения Гравитации, но бой точно был, потому что двое на площади с ног до головы были в крови. Само солнце словно убавило яркость над этим местом, ветер, несвойственный для застроенного города, ветер, которого нет за соседним домом, здесь он бушевал не на шутку. Фостер почувствовал, как что-то давит на него, как если бы гравитация усилилась раз в пять. Ворон заметил приближающегося Михоё, но не успел его поприветствовать, в эту минуту очнулся герой, а погода успокоилась, и Михоё заметил, что вовсе не дышал всё это время. Ворон, уже успевший повернуть голову в сторону прибывшего гостя, поменялся в лице и со страшным оскалом посмотрел на стонущего героя. — Зачем? Ты ведь ещё совсем малец, какого чёрта ты этим занимаешься? — Не пытайся добренького корчить, тебе это не поможет,они здесь со мной, что бы ты не сказал и что бы ты не сделал, а этот день закончится для тебя одинаково плохо, Занкоку. — Сучёныш. Ты ка... Ворон ударил окровавленным посохом по зубам мужчины так, что в стороны разлетелись кусочки белого безе, так показалось и вполне можно было бы держаться за эту мысль, если бы не жалобный вой: — Моы фупы! - Занкоку попытался закрыть рот рукой, но Ворон снова ударил его, в этот раз удар пришёлся на руку. Сквозь боль и стараясь выговаривать слова лежачий продолжил свою тираду. - Тебя поймают. Тебя поймают, а потом убьют. Я сам буду первым в очереди! Ты хоть в курсе сколько народу желает твоей смерти? Я никогда, слышишь меня, никогда не оставлю тебя в покое! Площадь залил кривой смех вперемешку с хрипами. — О, ты действительно будешь первым. Но не в очереди на моё убийство. Смех прекратился. Михоё мог видеть лишь общую картину. Сейчас он видел, как Гравитация округлил глаза и уставился на Ворона. Но тот лишь стоял с посохом в руке. — Узнаёшь посох, Занкоку? - Ворон ткнул концом бо в нос "героя". — Почему ты зовёшь меня только по имени, почему не зовёшь по геройскому псевдониму? - Занкоку скосил глаза и стал рассматривать посох в руках Ворона. — Потому что ты для меня даже для виду не герой. Да, ты должно быть думаешь, что знаешь, почему я пришёл конкретно за тобой, но нет, это личное. Понимаешь меня, Сэй? Подумай, что ты мог мне сделать? Лично мне. Занкоку не сводил глаз в посоха, он словно и вовсе живым не был, лицо побледнело, а губы превратились в серую полоску на лице. Наконец, он заговорил. Заговорил тихо, но чётко, пусть губы его подрагивали, а глаза не сводили взгляда с оружия Ворона, он поднял руку на уровень своего лица и насильно опустил веки. — Ты знаешь его... - шёпот, прозвучавший в полной тишине, услышал даже Михоё, пусть и не знал, что это значит. — Знал... - голос Ворона надломился и стих. - Он был моим учителем, и я был там, когда это произошло. Михоё решительно не понимал, что всё-таки происходит с Вороном, он никогда не видел его таким. Таким злым и таким подавленным. Сейчас, со стороны, это выглядело как особо жестокое преступление ужасного убийцы. На свет вышло что-то, что скрывалось внутри Ворона уже долгое время, это смогло обмануть окружающих, всех без исключения, скорее всего и самого Ворона, но только внутреннее чутьё, которое просыпалось, смотря на работу линчевателя, кричало в эти редкие моменты, что перед нами стоит совсем не невинный подросток. — Учитель? Всего-та? - Занкоку почти смеялся, но уже в следующее мгновение он перешёл на истеричный крик, сложно было разобрать слова, но общий посыл понял даже Михоё, стоявший в отдалении. - И из-за этого тупого "ученик-учитель" ты сделал это со мной!? Да если хочешь знать, он даже не кричал перед смертью... — Ты глухой? А я не бил тебя по ушам. Я ведь уже сказал, - он присел на корточки и смотрел теперь точно в глаза. - что был там. Конечно, он не кричал, я ведь стоял в двух шагах. Кто захочет, чтобы его ребёнок увидел, как родитель кричит от боли. — Но вы не отец с сыном, его дети погибли... — Вот именно! Тсука сенсей был для меня роднее отца. Мы не были родственниками. Мы были друг для друга спасением, именно поэтому ты прописал себе смертный приговор ещё в тот момент, когда только зашёл к нам в дом с намерением убить. Музукаши Тасуке, ты смог бы избежать смерти, если бы он сейчас был жив.***
— Ворон, они всё уберут, пошли. Поговорить надо. - Михоё отвёл взгляд от тела, взглянул на Ворона и не смог прочитать его эмоций. Они отошли к краю площади, здесь кто-то оставил детский мячик, сейчас это смотрится так естественно, словно ребёнок отошёл прогуляться и сейчас за ним вернётся. Изуку не удержался и поднял его. — Ты упомянул мужчину. Музукаши Тасуке, верно? - Изуку качнул головой в подтверждение. — Расскажи как он закончил. — Зачем? - теперь на лице появилась тень эмоций, скорее всего подозрение. — Я расскажу тебе кое что о нём. Ты знаешь что-нибудь о его жизни до встречи с тобой? — У него была семья: жена, дети: мальчик и девочка. Они все умерли, я так понял их убили герои после доноса Занкоку. Тсука-сан ведь был линчевателем. — Да, а до этой семьи у него была другая. Мы. - Михоё замолчал и стал ждать реакции Ворона, но тот и бровью не повёл, лишь ждал и слушал. Тогда глава продолжил. - Прошлого главу звали Тасуке. Твой учитель был его сыном и должен был стать следующим главой, его для этого растили. — Пока он не влюбился, так? - Изуку бросил взгляд на Михоё и увидел слабый кивок. Кивнув в ответ, он продолжил. - Но отец не собирался его отпускать, и тогда он сбежал вместе с ней. Больше он не имел дел с мафией и заделался в линчеватели. Вы знали об этом, знали, что Человек - это он. — Знали. До сих пор деды нашего клана ждали его возвращения, мы не знали, что он мёртв, лишь то, что его жена и дети стали жертвами ошибки. - он помолчал и решил разбавить этот разговор. - Знаешь, если рассказать, что ты его ученик, то это будет очередным плюсом для твоего нахождения в клане. Нет, даже не так, ты ведь был ему сыном, да ты почти наследник. Будь он главой, скорее всего так бы и поступил. Я уверен. Теперь ведь не смогу перестать об этом думать. — Он умер также как и моя мама, пришёл герой и убил его, назвав это правосудием. — Твоя мама тоже была вне закона? — Нет. Просто в наш дом забрёл злодей, а Всемогущий снёс его вместе со всеми жителями, вот и всё. — Infandum renovare dolorem. — Calamitate doctus sum. — Так выходит ты тот парень из инцидента с подставой... Извини, его прозвали так, ведь со стороны всё выглядело так, словно он и правда убил гражданских, хоть мы и знали, что это правда. Так вот почему ты был в детдоме. Но как ты оказался в Хоккайдо? Ребёнок не доехал бы один из Мусутафу в другую часть Японии. — После инцидента меня отправили в детдом не в Мусутафу, а на самую оконечность Хоккайдо, когда учитель нашёл меня, я был всего в паре кварталах от моего детского дома. Они молчали, больше никто ничего не спрашивал, тишина успокаивала и давала время подумать. — Изуку Мидория - он протянул руку для рукопожатия в сторону Миши. — Что? — Меня зовут Изуку Мидория. Ты ведь представился мне на самой первой встрече, я должен тебе имя. - лицо Изуку смягчилось. - Я наконец понял почему никто из вас не боится называть себя. У меня не осталось тех, кому можно навредить через мою настоящую личность, а вы управляете целой организацией под своим именем, так на вас ещё и проще простого найти информацию о жизни до вступления на пост главы и вступления в клан, однако, никто из волков не боится своего имени. Это потому что вы верите друг в друга и в свои силы, вы не собираетесь никуда бежать, даже если вас всерьёз прижмет. Вы крутые. Я тоже хочу когда-нибудь осмелиться быть таким. — Птаха, кажется, ты всё ещё не понял, это ты крутой. Отринь страх и стань истинным Вороном.ЧАСТЬ 2 Плохая компания
— Я пришёл, мой господин. — Привет, Курогири. Я ведь просил тебя обращаться ко мне иначе. Зови меня учителем или мастером, к чему этот лишний пафос? Столько лет уже знакомы. — Впредь буду внимательнее. Но и знакомы мы не так уж и давно, в вашей жизни я всего лишь прохожий. – Курогири поклонился в знак уважения и встал в ожидании. Пусть он и знал, зачем мастер позвал его, у него уже было всё готово для его мини-доклада, хотя этого было мало и вовсе не помогало в деле, а только всё усложняло, но это была необходимая информация, которую он должен был найти, Курогири не мог заговорить первым и, возможно, помешать мыслям мастера. Слишком незаменим он был для каждого из них и уважаем каждым в этом подпольном мире и, в частности, в городе-призраке, где они все жили, спасаясь от «героев». — Ну же, рассказывай уже! Какие ты новости принёс? — Я достал у героев всю имеющуюся информацию на эту семью и то, что от неё осталось. — В каком смысле осталось? — Семья из двух человек: мать и сын. Мать умерла несколько лет назад и мальчика определили в приют на окраине района I. Правда, он недолго там пробыл. Запись о его пропаже датируется годом позже. После этого нет никаких упоминаний фамилии «Мидория» или имени «Изуку» и «Инко». – Именно в этот момент Курогири понял, что это крайне важное задание, ведь впервые, с момента знакомства с мастером, он увидел на его лице печаль, умело маскируемую под недовольство, но для Курогири это было ясно, не зря именно он Его правая рука, он не мог не закончить - Однако, подобных записей нет не только в реестре героев, полиции или других гражданских сетях. В нашей базе также нет ни одного упоминания кого-то под таким именем и с такой внешностью. Нельзя забывать, что сейчас процветает бизнес по торговле детьми с причудами, возможно, именно поэтому мы не можем его найти. Я считаю, нужно узнать у остальных группировок. После этих слов наступило молчание. Градус в комнате стремительно полетел вниз, а в розетке словно перестало хватать напряжения для поддержания слабого светильника, стоящего на столе – единственного прибора в комнате, ненужного не для поддержания жизни её хозяина. Атмосфера стала невыносимой даже для Курогири, а это о многом говорит, он ведь уже умирал и славился своей стойкостью. Однако, такая аура была невыносимой даже для видавшего саму пучину смерти, отчаяния и партию шахмат с Незу Курогири. Воздух давил и выбивал силы из ног, и в полной мере давал понять, что этот, на вид больной мужчина, если не самое могущественное создание на Земле со времен древних Богов, то уж точно один из них. — Что же, я ожидал более благоприятных вестей, - тон голоса, ни чуть не изменился, слова всё так же ровно и гладко лились сквозь едва приоткрытую щёлку зубов, ни один мускул не дрогнул на лице, а аура стала давить ещё больше - но это не зависит от тебя и, тем более, это не твоя вина…не твоя вина… ВЗО задумался, но не более, чем на минуту, после чего в комнате вмиг потеплело и снова стало светло, а ужасающая аура боли, печали и злости исчезла, словно никогда её и не было. — Курогири, мне нужно, чтобы ты его нашёл. Это слишком важно для меня и для всех нас. – И снова наступило молчание. Курогири наконец окончательно пришёл в себя, в его туманное тело вновь вернулась сила и он понял, что именно так их враги описывали встречу с их легендарным лидером. Никто не мог объяснить какой причудой он это делал, но говорили, что при сильном проявлении эмоций Шигараки был способен подавить моральный дух врагов одним лишь присутствием, а температура запросто доходила до нуля градусов, в сочетании с сумерками помещения, или даже открытого пространства все понимали... они уже проиграли. Редко кто выживал после этого, но рассказов тех, немногих, с лихвой хватало, чтобы ВЗО стали бояться ещё больше, пусть он и отошёл от встреч лицом к лицу, когда встал у руля призрачного города, однако, Курогири знает об этих упоминаниях, поэтому был бесконечно рад, что это была не деловая встреча, а он сам не враг мастера. И что его лицо просто не способно передать всю ту гамму эмоций, что он испытал за последние пару минут своего бытия. – Я поручаю тебе найти моего сына. О, да. Курогири понял, почему ему пришлось испытать всё это на своей туманной оболочке, просто он принёс вести о том, что сын самого опасного человека на свете (Курогири больше в этом не сомневался) без вести пропал, а его жена умерла по вине героев, против которых он ведет борьбу уже не первую сотню лет. Ха, Курогири! Ничего не бойся, ты просто ничего не знал, тебе ведь сказали, что ты не виноват, тебе даже дали ещё один шанс, тебе просто нужно пойти и найти одного ребёнка. Ты в этом мастер. Кому, как не няньке и ищейке в одном лице поручить это дело. Поэтому ты выложишься на полную и вернёшь Тайному Королю мира его дитя. Или то, что ты испытал сегодня в комнате своего мастера вырвется наружу и погубит мир. Никакие провода и раны не остановят надвигающийся на землю ад. Кажется, именно это и описывали древние тексты. Сейчас в туманных руках Курогири судьба мира. Курогири всё ещё молчал. Поэтому ВЗО продолжил свой небольшой монолог: — Мне нужно их найти… Его. Пришло время, мне больше не нужно прятаться. Теперь я могу его увидеть. Теперь я о нём позабочусь, Инко, я обязательно его найду. – Под конец силы начали его покидать и последние слова вырвались наружу без желания на то хозяина. Он посмотрел на Курогири и решил закончить на сегодня, у него есть над чем подумать. – Никому об этом пока не говори, брось на это все силы. Есть кое-что что поможет тебе найти его. — Что это? – Курогири ухватился за возможную зацепку. — Он беспричудный. Он так думает.