Идущие к чёрту.

— Саш, ты же понимаешь, что это гиблая затея, — сказал Матвеев, с неодобрением смотря на Петрова. Максим был одним из немногих друзей Саши. И, пожалуй, единственным, кто сразу же тепло отнёсся к юному танцору, когда он только пришёл в труппу. Завязалась дружба. Которая потом медленно перетекла в отношения. Нет, это была не любовь. Саша его не любил — ему просто нужен был кто-то милый и домашний рядом. А Макс был именно таким. Тёплый, спокойный, мягкий. Матвееву, сначала, тоже просто нужен был кто-то рядом. А потом… Потом он влюбился в Петрова. Саша тоже увлёкся им, но ненадолго. Когда отношения начали давать трещину, они решили расстаться и остаться друзьями. — Ты правда так думаешь? — с горечью спросил Петров. Его очень оскорбили слова бывшего. Макс подошёл к парню и обнял его за плечи. Когда тот попытался оттолкнуть, Матвеев понял, что Саша разозлился. — Сань, ты очень талантливый. Самый талантливый в нашей труппе, — ободряюще произнёс Максим и, вздохнув, добавил: — Но Сергей Витальевич намного опытнее. Он ведь… — Да-да, я помню. Он бывший премьер Большого, любимец Улановой и Плисецкой, гений и «Дикий, божественно-прекрасный, чёрный лебедь средь всех белых, живущих в саду». А следовательно — он лучший и неповторимый. — Я верю в тебя. Всегда верю, и ты прекрасно это знаешь, но… — Но против него у меня нет шансов. — Я этого не сказал. — Да ладно, не волнуйся, — ответил Саша и, собрав вещи, вышел из гримёрной, бросая напоследок: — Всё окей.

***

Нервно сбрасывая пепел, Петров смотрел перед собой. Его руки подрагивали. Он сильно нервничал. Первоначальная смелость, поселившаяся в душе, улетучивалась, с каждой секундой набирая скорость. Сигарета обожгла пальцы, и Саша с раздражением выбросил её на асфальт. Дрожащей рукой танцор вытащил из кармана джинсов уже почти пустую пачку сигарет и, подцепив зубами сигарету, выудил её из мятого картонного коробка. За последний час это была уже четвёртая. Бросив беглый взгляд на часы, Петров отбросил сигарету в сторону и, сильнее кутаясь в лёгкую осеннюю куртку, поспешил в студию. В огромном доме, что величественно назывался «Балетной студией при Большом театре», Саша был совершенно один. Он скинул кроссовки и куртку, прошёл в репетиционный зал. Свет в доме не горел. Разве что лиловая неоновая подсветка на зеркале, которую парень включил, чтобы было хоть какое-то освещение. Взглянув на себя в зеркало, он провёл рукой по растрёпанным волосам и, тряхнув головой, оттолкнулся от танцевального станка. Пару раз прокрутившись на полупальцах, он грациозно осел на пол. Выждав пару секунд, сделал кувырок и аккуратно встал. Быстро скользнул к станку. Прогибаясь в спине, он метался в стороны, словно изображая птицу в клетке. Резко выгнувшись вперёд, он, вскинув руки в немой мольбе, медленно ложится на пол и закрывает глаза. Птица умерла. Тишину зала разрезают аплодисменты: — Я никогда не сомневался в твоём мастерстве и артистизме. Петров поднял голову и посмотрел на Безрукова. Тот стоял в дверях, облачённый в чёрную футболку и чёрные брюки, и внимательно смотрел на своего подопечного. Саша поймал себя на мысли о том, что сейчас невероятно хотел бы сорвать с балетмейстера всю одежду и зацеловать всё его прекрасное тело. «Господи помилуй, о чём я думаю?! О чём?! Это ведь просто безумие! Но он… Нет, он слишком великолепен! Слишком великолепен, чтобы быть правдой!» — Вы всегда знали, как поддержать меня. — Разумеется, — улыбнулся Сергей, подходя к танцору. — Танцуешь ты и впрямь великолепно. Сегодня я в который раз убедился в этом. — Вас мне не превзойти! — пылко отозвался юноша. — Может быть. Как ты считаешь, я растерял своё мастерство? — Нет-нет, что Вы! Вы совсем не такой, как остальные. Вы всё ещё потрясающе выглядите. — Благодарю, — самодовольно отозвался мужчина. — Я очень польщён. В один момент он щёлкнул пальцами, и из динамиков колонок зазвучала какая-то немного резковатая музыка. Саша узнал её — «Love Tonight». Эта песня нравилась Петрову. Ещё бы — она ассоциировалась у него именно с Сергеем Витальевичем. Выждав пару мгновений, бывший премьер Большого начал танцевать. Юноша не мог оторвать от него глаз. Движения Сергея были грациозны, из плавных они в ту же секунду становились резкими. И наоборот. Он был мастером своего дела — это несомненно. Свой танец он завершил тем, что взял Сашу за запястье и притянул к себе. На последних секундах песни, опаляя дыханием кожу, накрыл его губы своими. Такого Петров явно не ожидал. Ему даже показалось, что это сон. Танцор не заметил, как оказался сидящим на верхней перекладине станка и прижатым спиной к зеркалу. Он нисколько не сопротивлялся. Позволял балетмейстеру покрывать поцелуями его шею и плечи. То, что происходило после, Саша уже не помнил. Он «очнулся» лежащим на полу рядом с мужчиной. Безруков ласково гладил его по волосам, пока сам Петров обнимал его, прижимаясь всем телом.