Не герой

      Гермиона работала в лаборатории, слушая магическое радио в наушниках. Музыка, конечно, так себе, но это были единственные технологии, которым она доверяла, пока готовила зелья. Она получила крупный заказ от больницы — гораздо больше, чем обычно, с тех самых пор, как начала работать с ними. А это значит, что в больнице остались довольны ее работой и начали переносить на нее большую часть своих заказов. В теории это, конечно, здорово, но в реальности она была только одна, и ни единого способа поддерживать те темпы производства, которые были обещаны при заключении контракта. И если они и так же будут набирать обороты, то ей придется пересмотреть условия, дабы выиграть себе немного времени, а также сократить количество сторонних заказов. То есть работать только с постоянными клиентами и отказывать тем, кто мог быть ей даже лично неприятен, но все равно она была одна. Может, ей следовало взять себе в ученики кого-нибудь? Она находилась в Нью-Йорке, в самом центре волшебного сообщества Америки, и вполне могла найти подходящего волшебника или волшебницу для обучения и впоследствии поручить тому изготовление хотя бы косметических зелий. Поэтому Гермиона на клочке пергамента записала эту мысль, чтобы позже ее обдумать как следует.       С тех пор, как вернулся Тони, прошла уже неделя, и она была так занята, что даже не оставалась времени подумать о том, что происходило между ними. Что вроде как и не совсем плохо. Поскольку даже просто нахождение в одном помещении приводило ее в замешательство.       Каждое утро они спускались в лабораторию, где Брюс приступал к своим исследованиям, как подозревала Гермиона, над лекарством, чтобы не превращаться в зеленого парня, она же занималась своими зельями, а Тони все еще читал "Историю магии", сидя на диване, и лишь изредка останавливался, чтобы сделать пометки в ноутбуке, ну, или ей так казалось. И не важно, сколько раз она предупреждала его о том, что магия и технологии плохо совместимы, он все равно оставался на диване в лаборатории, читая и делая пометки.       Она посмотрела на диван и нахмурилась, снова посмотрев на часы. Тони все еще не было. Обычно он спускался сюда раньше нее, заставляя ее гадать, спал ли он вообще. Она достала наушники и вошла в переднюю лабораторию, где работал Брюс.       — Доброе утро, — произнес он, не отрываясь от своего занятия.       — Доброе, — ответила она. — Ты не видел Тони?       Брюс тут же посмотрел на нее.       — Он не на твоем диване? Потому что я больше чем уверен, что на нем он проводит и ночи в том числе.       — Нет, — покачала она головой. — Его нет. Именно поэтому я и пошла к тебе. Это странно. Ты думаешь… — начала она.       — Не-а, она не возвращалась в Башню с момента их расставания. И всеми делами управляет из калифорнийского офиса. Может, он наконец-то пошел наверх, чтобы хорошенько выспаться. Что очень даже хорошо, Гермиона. Он снова перестал спать.       — Да, я знаю, — кивнула она. — И я буду рада, если сейчас он именно спит. Ему определенно необходим сон. Как думаешь, у него снова кошмары?       — Вероятно, — пожал плечами Брюс. — Я не уверен, что они когда-то и прекращались. Он не разговаривал об этом со мной с той самой пятницы, так что я не могу ни в чем быть уверен.       — Если он ни с кем об этом не разговаривает, значит, так оно и есть.       И стоило Брюсу только открыть рот, чтобы ответить, как двери лифта распахнулись и в лабораторию ворвался Тони. И не остановился, пока не оказался прямо перед Гермионой. Взяв ее лицо в руки, он уставился прямо в ее карие глаза.       — Почему ты не сказала мне? — спросил он.       Гермиона в недоумении свела брови.       — Ты о чем, Тони? Не сказала чего?       — Твоих пытках. О "Круциатусе". Не рассказала мне о Лонгботтомах.       Гермиона наконец-то смогла понять, чего от нее добивается Тони.       — Ох, Тони. Ты уже так далеко продвинулся в чтении.       — Я не спал всю ночь, пытаясь закончить книгу. Как только я добрался до первого правления Волдеморта, то просто не смог остановиться. Пожалуйста, перестань отвлекать меня. Твой разум, с ним все хорошо?       — Все в порядке, — кивнула Гермиона. — Она не так долго держала меня под ним, как Лонгботтомов. Ей больше принесло удовольствия вырезать на мне, чем применять ко мне магию.       — Могу я увидеть?.. — тихо произнес Тони.       Закрыв глаза Гермиона, кивнула. Тони отпустил ее, и она начала освобождать руку от одежды. Она предпочитала носить длинные рукава, поскольку это было куда проще, чем постоянно поддерживать чары гламура, не говоря уж о том, что всяко проще, чем отвечать на вопросы, возникавшие у большинства видевших шрам. Она открыла глаза и не отрывала взгляда от лица Тони, когда он нежно взял ее за руку, поднося ее к своему лицу, чтобы рассмотреть поближе. Она видела, как расширились его глаза, когда он впервые увидел это. Она услышала, как рядом с ними ахнул Брюс. Она даже не поняла, что тот подошел к ней. Брюс знал о ее участии в войне, но, как и Тони, она рассказывала все довольно расплывчато. Ей следовало понять, дав эту книгу Тони, что тот прочтет о войне и ее роли в ней. И в книге было гораздо больше подробностей, чем рассказывала она сама.       Взгляд Тони не отрывался от нее, когда он пальцами провел по шрамам на ее руке. Шрамы, которые одновременно напоминали ей о силе пережить такую пытку, а также напоминали о зле в мире и о том, что она всегда будет другой. Она наблюдала за Тони, который изо всех сил старался держать свои эмоции под контролем. Она видела, как в его глазах начинает закипать гнев. Это было то же самое выражение, которое было у Рона в глазах после того, как это случилось. Тот, который был у него все время, пока они были в коттедже "Ракушка", пока она выздоравливала. Взгляд, выражающий желание отомстить за нее и выместить свой гнев на человеке, который посмел так поступить с ней.       — Она мертва, ты ведь знаешь, — прошептала Гермиона. — Она была убита в финальной битве. Сейчас ты ничего не можешь сделать.       — Могу, — произнес Тони, не отрывая глаз от ее руки. — Я могу поймать сукина сына, который преследует тебя. Долохова. Я могу избавиться от него, чтобы он никогда больше не смог причинить тебе боль.       Она покачала головой.       — Это невозможно. Его нереально найти. И даже если бы тебе это удалось, то он волшебник. А ты маггл. Это просто самоубийственное задание.       Тони покачал головой.       — Я, черт побери, Железный человек. Я уничтожил так много всего, которые обычный маггл никогда бы не пережил. Я думаю, что смогу справиться с одним волшебником.       — Но ты не Железный человек, — тихо заметила Гермиона. — Больше нет. Ты уничтожил все свои костюмы.       Тони отпустил ее руку и направился в пустую лабораторию. Брюс и Гермиона обменялись взглядами и повернулись, чтобы последовать за ним внутрь. Тони подошел к столу и что-то набрал на компьютере.       — Джарвис, — произнес он в пустой комнате.       — Да, сэр, — ответил голос, подозрительно звучавший с британским акцентом.       Гермиона была ошеломлена. Этого она не ожидала. Всегда, когда он говорил о Джарвисе, она просто полагала, что так зовут его компьютер, а не настоящего, хоть и не совсем, ассистента.       — Пожалуйста, покажи моим друзьям, над чем я работал последнюю неделю.       Гермиона подпрыгнула, услышав свист в задней части лаборатории; пол раздвинулся, и оттуда появился стеклянный контейнер. Ее глаза широко раскрылись, когда она заметила, что было внутри.       — Какого черта, Тони?       — Ребята, встречайте сорок третью модель, — сказал Тони, указывая на почти собранный костюм позади себя. — Он еще не совсем готов, но уже близок к завершению: еще несколько ночей работы, и он будет полностью функционировать.       Гермиона уставилась на него, в ее глазах читалась тревога. Все это время она думала, что он допоздна засиживается за чтением или спит на диване. Как же она была неправа.       — Тони, чувак, а ты вообще спал? — спросил Брюс, озвучивая те самые опасения, которые были у нее самой.       Тони отмахнулся от его беспокойства взмахом руки.       — Мне не нужен сон.       — А вот и нужен, — выпалила Гермиона. — Чрезвычайно. Тебе все еще снятся кошмары?       Тони взглянул на нее и быстро отвел взгляд. Это был единственный ответ, который ей требовался.       — Тони, если тебе нужно поговорить, ты знаешь, что мы здесь для тебя, — произнесла она.       — Мне не нужно ни о чем говорить, — заявил Тони. — Я в порядке. Я восстановил свой костюм, что и обещал сделать. Вы же знали, что я собираюсь вернуться к роли Железного человека. Не понимаю, чему вы удивляетесь?       — Потому что ты восстановил его за неделю! — выкрикнул Брюс. — Тони, это вредно для здоровья! Тебе нужно поспать.       Тони повернулся лицом к Гермионе.       — Глинда, ты на моей стороне, верно?       Она покачала головой.       — Мне жаль, Тони, но я вынуждена согласиться с Брюсом в этом вопросе. Тебе нужно поспать. Я так счастлива, что ты восстановил костюм, но не такой ценой.       Тони потер лицо руками.       — Вы, ребята, не понимаете.       — А ты попробуй, — мягко сказала Гермиона.       Тони стоял там, обдумывая, что он собирался сказать.       — Мой пентхаус такой... пустой, — наконец произнес он.       Гермиона закрыла глаза. Ну конечно.       — О Тони.       — Я так привык к тому, что кто-то есть рядом. Быть все время рядом с кем-то. Но как только поднимаюсь туда, то остаюсь наедине со своими мыслями. Один. Я не смог этого вынести. После той первой ночи я начал оставаться здесь, внизу. А потом я начал работать. Мне так много нужно было наверстать. Пока части моего костюма настраивались, я читал. Все, что угодно, лишь бы не вспоминать, как я одинок       — Но ты не одинок, — сказал Брюс. — Мы здесь.       — Да, в течение дня. Но ночью? Я один. И позволь мне сказать тебе, что это отстойное чувство.       — Тебе не нужно рассказывать нам об этом, Тони. У нас обоих большой опыт в том, что касается одиночества, — заметила Гермиона.       — Я знаю, — ответил он. — Я знаю это. Логически я знаю, что вы двое лучше всего относитесь ко мне. Наверное, я просто не привык говорить обо всем открыто       — Что ж, мы здесь ради тебя. Все, что тебе нужно, — сказала Гермиона, улыбаясь ему, протягивая руку и пожимая его.       — Переезжай ко мне, — выпалил Тони.       Гермиона была застигнута врасплох.       — Что?       Брюс прочистил горло.       — Я собираюсь, эм, просто, эм, я просто... — он не закончил, просто вышел из лаборатории и направился обратно в свою, надев наушники, чтобы не мешать.       Гермиона снова повернулась к Тони.       — Ты не мог бы повторить?       — Переезжай ко мне, — повторил Тони более обдуманно. — Так мы сможем снова освободить квартиру Тора, когда он вернется на Землю, и мне не придется быть одному.       — Я не могу просто переехать к тебе, — сказала Гермиона. — Где я буду спать?       — Придумаем что-нибудь. Просто, пожалуйста. После всего, что произошло, я бы почувствовал себя намного лучше оттого, что я не один. И если ты будешь жить со мной, то с легкостью сможешь контролировать мои проблемы со сном.       Гермиона прикусила губу, глядя на Тони. Теперь, когда она действительно смотрела на него, она могла сказать, что он долго не спал. Под его глазами были темные круги, а волосы выглядели так, словно их не расчесывали неделями. Он определенно был похож на сумасшедшего ученого. Она чувствовала, как слабеет ее решимость. Это было последнее, в чем она нуждалась: делить жилплощадь со своей пассией. Но если бы это помогло ему выздороветь, она была бы ужасным другом, если бы хотя бы не попыталась.       — Мне нужно подключить твой камин к сети, — вздохнула она.       Тони потребовалась целая минута, прежде чем он осознал, что именно значили ее слова. И когда она увидела, как его плечи с облегчением опустились, а лицо засияло, как рождественская елка, то поняла, что это стоило любых неудобств для нее, лишь бы увидеть его счастливым и выспавшимся. У нее едва хватило времени собраться с силами, и тут Тони подхватил ее на руки, крепко прижимая к себе. Она обвила руками его шею, положив голову ему на плечо, возвращая объятие.       — Спасибо, — прошептал он ей на ухо.       — Пожалуйста, — так же прошептала она, задумываясь, будет ли это ее самой большой ошибкой или самым лучшим решением в ее новой жизни в Америке.