Как заставить Дилюка улыбнуться

– Нам нужно поработать над этим. – Над чем? Капитан тяжело вздохнул и поставил стакан со спиртным на барную стойку, за которой стоял его собеседник. – Да над тем, что ты вообще не улыбаешься! Знаешь, говорят, что улыбка красит людей. Кэйа всё ещё продолжал недоумевать от такого поведения Дилюка. Прошло уже приличное количество времени с момента нападения Двалина на Мондштадт, винная индустрия всё так же процветает и, о Архонты, Рагнвиндр самолично пытается наладить отношения с Кэйей, чему последний неимоверно рад. И казалось бы, жизнь налаживается, всё идёт более чем хорошо, но почему же этот упёртый красноволосый мужчина никак не улыбнётся? Этот вопрос мучал Альбериха слишком долго и он устал ждать, пока Дилюк сам начнёт действовать – настало время брать инициативу в свои руки. – Сэр Кэйа, я ценю Ваши благие намерения, но сомневаюсь, что они так необходимы в решении конкретно этой "проблемы", – последнее слово он особенно выделил, чтобы показать всю несерьёзность и абсурдность данной ситуации. Дилюк привык к тому, что все, и он в том числе, воспринимают его как собранного, воспитанного мужчину, не показывающего никаких эмоций на своём лице кроме, разве что, гнева, но то было редкостью и случалось из-за поведения некоторых неадекватных гостей таверны. Он не считал свой маленький эмоциональный диапазон чем-то плохим или постыдным, в конце концов, они находятся в городе свободы, и никто не в праве осуждать владельца чуть ли не всей винной индустрии за каменное лицо, это даже звучит глупо. Никто, кроме Кэйи, конечно. Возможно, в глубине души Дилюк всё-таки завидовал, что кто-то может так легко улыбаться и радоваться даже самым простым мелочам, ведь сам разучился делать это с того самого дня, но ни себе, ни тем более Альбериху, он в этом не признается. – Если я так решил, то это необходимо, так что начнём прямо сейчас – Кэйа встал со своего стула, отряхнул о себя руки и, положив ладони на щёки Дилюка, большими пальцами приподнял уголки его губ, – Вот видишь, всё очень просто. В следующую секунду из таверны, подгоняемый языками пламени, вылетел хохочущий во весь голос капитан кавалерии. *** – Я пустил тебя для того, чтобы ты просох и согрелся от дождя, а не для твоих попыток вывести меня из себя своими шутками, – абсолютно спокойно сказал Дилюк, намереваясь закончить клоунаду со стороны Кэйи. – Мог бы быть менее чёрствым и посмеяться хоть с одной из них, – подвыпивший Кэйа расфокусированно смотрел на хозяина винокурни "Рассвет", в которой они сейчас находились, попутно ужиная, – Я истратил весь свой запас лучших анекдотов, как тебе не стыдно! – театрально приложив правую руку ко лбу, капитан схватился левой рукой за самое сердце и тут же обмяк на стуле, делая вид, что повержен. Пока что, это ничём не обоснованное рвение Кэйи заставить дрогнуть хоть один мускул на лице Дилюка, вызывало только лёгкое недоумение и многозначительное "хм" от последнего, но зная Кэйу и его умение идти до конца в поставленных себе задачах, Рагнвиндр не сомневался, что скоро это всё перейдёт грань шуточек и грянет что-то более странное. С момента их диалога в таверне прошла неделя, и всё это время Кэйа не упускал возможность заставить Дилюка улыбнуться. То он заявится в таверну и скажет, что ни капли в рот не возьмёт сегодня, а через пару часов уже зовёт винодела на медленный танец на глазах у всех посетителей "Доли Ангелов", то подсторожит его возле "Хорошего охотника" и начнёт тыкать рыжим котом в лицо, потому что "ну вы же так похожи! только один вечно угрюмый и нелюдимый, а другой ластиться к каждому встречному", или просто расскажет анекдот, смысл которого доходит до всех вокруг, кроме Дилюка. Может всё-таки было что-то странное в том, что все в городе улыбаются, кроме него одного, но эта проблема всё ещё не стояла в штыки и не нуждалась в таком яром желании кого-либо её исправить. Но кое-кому было абсолютно плевать на все ворчания и негодования пострадавшего от этой проблемы человека. – Ты бы услышал и увидел больше реакции, если б рассказал всё это Моко, Хилли, да даже Аделинде, но не мне, – Дилюк доел ужин, который им успели приготовить горничные за то время, пока они с Кэйей отчаянно пытались высушить насквозь промокшие вещи капитана. Сейчас же он сидел в вещах Рагнвиндра, которые последний уже давно не носил: чёрная мешкообразная рубашка с парой оторванных пуговиц возле горла и серые ночные штаны, времён их общей молодости, в которые Дилюк уже не влезал, но на Кэйе они сидели вполне приемлемо. Конечно, не наряд почётного капитана кавалерии, но насколько почётно врываться на винокурню названного брата путём пинка в дверь, да такого, что тот разбудил Эльзера, заснувшего за новой книгой, и просить у шокированного Дилюка хотя бы зонтик до завтра? – Они и так хихикают без конца, какой смысл их развлекать? – Альберих встал со свего стула и гордой походкой павлина подошёл за спину к виноделу, обнимая за крепкую грудь одной рукой, а другой взял запястье сидящего мужчины и приподнял на уровень его глаз, – Что мне сделать, чтобы тебя развеселить? – Для начала отойди от меня, ты ещё не настолько пьян, чтобы опять звать меня танцевать, – хоть Дилюк и говорил это с явными недовольством в голосе, но вырываться из хватки капитана не спешил, – Или если ты всё-таки достаточно пьян, то располагайся в одной из гостевых комнат. – А я-то думал ты мне хоть сказку на ночь прочитаешь, эх, какая жалость, – начал возмущаться синеволосый, но всё же отстранился от Рагнвиндера и пошёл к лестнице на второй этаж. – Может тебя ещё и в лобик на ночь поцеловать? – А ты так хочешь? Кэйа опять ушёл победителем из их шуточной перепалки, лукаво улыбаясь и смотря на то, как брови его брата ползут к переносице, а щёки предательски наливаются румянцем. *** Ночной Мондштадт был красив. Леса тихо перешёптывались о своих никому неизвестных тайнах, звёздное небо светило ярче, чем все вместе взятые фонари на улицах города, а тишина, которая была невозможна в светлое время суток в стенах такого активного города, была приятной и хорошо успокаивала. Полуночный герой, вырвавшись из цепких лап пьянчуг в "Доле Ангелов", был готов бороться со всеми нарушителями мирной жизни. Не смотря на все красоты ночной жизни за и вне стен Мондштадта, чудища никогда не дремлют и строят козни за спиной у всех. Острый слух Полуночного героя услышал нечеловеческий писк, а если быть точнее, то писк хиличурла. В очередной раз настало время для защиты невинных людей от злобных тварей прямиком из бездны. Герой в маске совы ловко спрыгивает с крыши таверны и стремится к задним воротам города, где на страже, ожидаемо, не наблюдается ни одного рыцаря Ордо Фавониус. Защитник Мондштадта ловко огибает небольшие каменные ворота, достаёт из-за спины свой верный клеймор и... застывает в недоумении от картины перед ним. Неужели этот болван решил вмешаться во все аспекты его жизни? Кэйа был окружён ледниковым вальсом, из-за которого обычные хиличурлы не доставляли лишних хлопот и погибали от любого прикосновения к ледышкам, но всё внимание Альбериха было прикованно не к ним, а к магу Бездны, который резво телепортировался из стороны в сторону и противно хихикал, прикрывая ручкой лицо. Всё было бы хорошо, но маг бездны был крио, что весьма затрудняло положение Кэйи, и ему приходилось полагаться только на свою физическую силу. Пока маг Бездны собирал свою силу в один большой ледяной шип, Полуночный герой вышел из ступора, в три быстрых, но точных пиро удара сломал крио щит и финальными, четвёртым, добил тварь окончательно. Поднимая оружие с земли, обладатель алых глаз недовольно и с немым вопросом смотрел на Альбериха, не зная, что именно сказать. – Наверно тебе стоит меня поблагодарить. – Что ты тут делаешь? Я думал, что рыцари Ордо Фавониус должны исполнять поставленные им задачи днём, а не расхлёбывать свою безалаберность ночью. – Ох, Дилюк, если ты хочешь сохранять личность своего альтер-эго в секрете, то не стоит говорить вещи, присущие лишь тебе, – Кэйа повертел свой меч в руках и оружие растворилось на множество светящихся частичек, – А я так, просто решил облегчить тебе задачу на эту ночь, ведь ты та-а-ак долго не приходил, а тут наконец явился и из десятка хиличурлов остался только один маг бездны, разве это не радостно? – Я не приходил не из-за своей прихоти, а потому что в таверне меня всячески задерживали надоедливые бард с монашкой, и я догадываюсь, кто сказал им это сделать. Хорошая попытка, Сэр Кэйа, – винодел только потуже завязал свои непослушные волосы в конский хвост и упархнул восвояси, убивать других вредителей покоя. – Да ладно, ты даже спасибо не скажешь?! Я вообще-то зачистил ещё два лагеря с хиличурлами по твоим наводкам! *** Если честно, то это уже откровенно раздражало. Кэйа вот уже месяц тщетно пытался заставить Дилюка улыбнуться. Если в начале это всё походило на затянувшуюся шутку, то сейчас это походило на очень сильно затянувшуюся шутку, да такую, что теперь не только сам Альберих пытался вывести его на положительные эмоции, а ещё и его друзья. Особенна эта маленькая девочка... О ней, и тем более о том, что произошло около недели назад даже вспоминать не хотелось. Дилюк проснулся очень внезапно и сначала даже не понял причину своего подъёма, но выработанная за четыре года странствий реакция никогда его не подводила, а он в ответ не сомневался в ней. Встав с кровати, чтобы переодеться в более приемлемую одежду, парень услышал вероятную причину своего пробуждения – взрыв. Не медля ни секунды, Дилюк выбежал из своей комнаты к лестнице, попутно замечая напуганных горничных, и схватил свой клеймор. Звук доносился неподалёку от винокурни, рядом с озером, и винодел сразу помчался туда. Меньше чем через минуту Рагнвиндр был рядом с водоёмом и вот-вот хотел зарядить своё оружие пиро энергией, чтобы броситься в бой, но заметил знакомую синюю макушку и опешил. Рядом с говорящим о чём-то Кэйей стояла маленькая, насквозь мокрая, но невероятно довольная девочка и злобно хихикала. Вдруг ребёнок открывает свой увесистый рюкзачок, и Дилюк готов поклясться, что это были маленькие бомбы в форме неизвестного ему зверька. – Стоп! Оба весельчака замолкли и повернулись с широко раскрытыми глазами на явно недовольный голос за спинами, и застыли не только от пугающего голоса, но и от внешнего вида говорящего: алые распущенные волосы развивались на тёплом весеннем ветру, падая на напряжённые плечи и обрамляя лицо, которое не выражало не единой эмоции, но глаза горели ярким пламенем, намереваясь прожечь насквозь нарушителей покоя и любого, кто сейчас начнёт доставлять неудобности мужчине. Чёрная пижама и громоздкий меч только больше наталкивала на мысль о том, что это сама смерть спустилась за негодяями, которые решили развлечься таким своеобразным способом. Если малышка действительно могла испугаться такого вида Мастера, то Кэйа кажется на пару секунд забыл как дышать. – А теперь объясните, что здесь происходит и почему вы швыряетесь бомбами рядом с винокурней. – Ох, дорогой братец, ты уже проснулся! – Альберих восстановил дыхание и уверенным, но немного опасливым шагом подошёл к Дилюку, ведя маленькую девочку за ручку, а другую спрятал за спиной, – Я приношу свои извинения за сложившуюся ситуацию, просто мы с Кли – парень кивнул головой в сторону гиперактивной малышки, – прогуливались по лесу и увидели красивейшую траву-светяшку, а потом ещё одну, и ещё одну... В итоге, мы с рыцарем Искоркой решили собрать букет и– – И братик Кэйа решил подарить его Вам, угрюмый дяденька, чтобы вы стали весёлым! Но раз Кли сегодня провинилась, то букет подарит она, – девочка выхватила из-за спины капитана громоздкий букет с травой-светяшкой, перевязанный голубой лентой, пару секунд покрутила в руках и протянула Рагнвиндру, улыбаясь самой невинной улыбкой в мире, от чего мужчине стало слегка не по себе. – Спасибо? Наверно... – Всё это было как-то неловко, но его собеседники не видели ничего странного в том, что происходит. – Только вот букетик конечно очень красивый, но слишком скучный, поэтому Кли решила положить угрюмому господину сюрприз! – глаза Кли светились радостью, а оба мужчины застыли и нервно переглянулись. Дилюк опустил свой взгляд в охапку цветов и, о Архонты, там лежал тот же зверёк, которого проказница достала из своего рюкзачка и собиралась кидать в воду. В этот момент время словно остановилось. Красноволосый не сомневался, что эта бомбочка обязательно взорвётся, но через сколько секунд? От неё надо было срочно избавляться и первым разумным решением было бы кинуть букет в воду, но зверёк мог взорваться раньше, чем он долетит до воды и поранит двух рыцарей. Вверх тоже не вариант, искры и тлеющие лепестки могли опять же навредить Кли и Кэйе. Оставался только один вариант – за спину. Дилюк невероятно быстро развернулся лицом к дороге, по которой пришёл на побережье, и пустил букет в дальний полёт, приложив всю силу. Он, на всякий случай, рукой согнал Альбериха и малышку себе за спину, чтобы точно не навредить им. И всё равно что-то было словно не так, будто винодел забыл о чём-то очень важном... И это "важное" дало о себе знать, когда после взрыва послышались визги Моко и Хили. Винокурня. Кэйа и Дилюк моментально рванули к месту приземления бомбы, оставив маленького рыцаря стоять в недоумении, и увидели горящий куст винограда, который как можно быстрее пытался передать огонь своим соседям, пока его попытки пытались устранить пять пар рук вёдер с водой и криомагия Альбериха. Спустя пару минут огонь окончательно сошёл на нет благодаря общим усилиям, к сожалению, пару-тройку кустов всё-таки не удалось спасти, но учитывая площадь возгорания, такой вариант всех вполне устроил. Дилюк не хотел вспоминать это сейчас, а лучше вообще никогда, но эмоции всё ещё были довольно свежи и сами нагоняли непрошенные воспоминания. Так, о чём он думал перед этим?.. Точно, попытки Кэйи заставить его улыбнуться. Винодел всё ещё не видел причин всему этому цирку, но и прекратить он это не мог, сколько бы он не говорил Кэйе, что банально не может улыбнуться. Он пытался, правда пытался пару раз выдавить из себя улыбку, но что-то в его голове щёлкало и не позволяло сделать это, словно мышцы на лице, которые отвечали за поднятие уголков губ были под замком, а ключ спрятан глубоко внутри него. В прочем, это не важно, Рагнвиндру было вполне нормально ходить с безэмоциональным лицом двадцать четыре часа в сутки, и жители города тоже к этому привыкли. Сегодня Дилюк решил, что пора заканчивать этот сюр, поэтому он держал дорогу в "Долю Ангелов", потому что где, если не там капитан кавалерии может просиживать свои штаны в вечернее время. Красноволосый решил, что не важно как много времени потребуется на уговоры Кэйи перестать заниматься этим бредом и дать отдохнуть им обоим, он закончит это раз и навсегда. Тем более, у Дилюка был козырь в рукаве, которым он мог воспользоваться в самой безвыходной ситуации – сегодня его день рождения, и эту просьбу можно будет считать за подарок от Альбериха. Мастер подошёл к дверям собственной таверны и остановился. Было подозрительно тихо для давно открывшегося заведения, но вероятность того, что случилось что-то ужасное была равна нулю – он бы узнал об этом первым. Немного напряжённо, Дилюк схватил ладонью ручку двери и резким движением дёрнул её на себя, пытаясь заглянуть внутрь, но не успел он открыть дверь, как вдруг... – С днём рождения, Господин Дилюк! – вся таверна в один голос поздравила винодела, которого кто-то схватил за руку и затащил в помещение. Одни хлопали и смеялись, вторые свистели, а третьи радостно открывали бутылки со спиртным, разливая по кружкам и бокалам, чокаясь до звона в ушах. Таверна была забита до предела: за каждым столом сидело минимум по четыре человека, даже если изначально за ним не могло столько уместиться, со второго этажа через перила перемешивались люди и пускали громкие хлопушки, из-за которых некоторые выронили свои бокалы. Среди всего этого сумасшествия, Дилюк смог увидеть знакомых людей. На втором этаже, приобняв юного скаута Эмбер, стояла Эола и трясла бокалом с вином, чуть позади них сидела сестра Розария, Лиза и Джинн стояли возле барной стойки аплодируя, Венти сидел возле двери и играл на своей лире какую-то торжественную мелодию, Кли сидела на плечах у светловолосого рыцаря и радостно махала ручками, даже Эльзер и Аделинда пришли сюда и стояли возле двери, которая вела в погреб, но конечно громче всех аплодировал и смеялся Кэйа. Дилюк был, мягко говоря, поражён размахом такого поздравления и самим фактом того, что из-за него собралось огромное количество людей, даже на его совершеннолетие не было такого фурора, как на эти двадцать пять лет. Он всё ещё молча стоял и смотрел, как на него в ответ пялились несколько десятков глаз и не мог проронить ни единого слова. Это всё походило на какой-то сон, такое не могло быть правдой, неужели его действительно так уважают и ценят? – Я не знаю, что сказать... – винодел сложил руки на груди, и его щёки едва заметно, но порозовели, – Кто всё это устроил? – Вчера Сэр Кэйа старался предупредить как можно больше человек о вашем торжестве и созвал чуть ли не весь город придти в "Долю Ангелов", чтобы поздравить Вас, – из толпы протиснулся Чарльз с картонным пакетом виноградного сока в руке. – Кэйа, – настоящее пламя встретилось взглядом с вечным льдом, который мог растаять от такого беспощадного напора, – спасибо. В голове Рагнвиндра что-то вновь щёлкнуло. На вечно непоколебимом лице, неожиданно для абсолютно всех посетителей, разлилась мягкая, широкая и самая искренняя улыбка в мире, которой можно было осветить весь Тейват и даже саму Бездну. Вся таверна молча вылупилась на него, и Дилюк мог поклясться, что если сравнить монету моры и чей-нибудь широко открытый глаз, то они были бы идентичного размера. И только Кэйа, помимо Дилюка, улыбался во все тридцать два зуба как полный придурок. – Я же говорил, что смогу заставить тебя улыбнуться, видишь как это на самом деле просто, – Кэйа набросился на Дилюка и обнял его чуть ли не до хруста костей. Последний год Альберих часто пытался обнять Мастера, и иногда это даже получилось сделать, но это объятие отличалось от всех других, в нём помещались нежность, радость и все самые светлые чувства на свете, и на такое нельзя было не ответить, может не настолько сильно выражающим все эмоции, но тем не менее искренним и тёплым объятьем. – О-хо-хо, милашки, оставьте свои личные отношения для менее оживлённых комнат и давайте как следует отметим день рождения Мастера Дилюка, – Лиза первее всех вышла из ступора и пыталась отлепить мужчин друг от друга, оттаскивая за плечи. Таверна начала радостно поддакивать ей, а кто-то уже выпивал явно не первую кружку алкоголя за здоровье Господина Рагнвиндра. *** Время перевалило за полночь, Чарльз любезно предложил остаться работать в "Доле Ангелов", за что Дилюк был нескончаемо благодарен ему. После слов Лизы, каждый посетитель счёл своим долгом на минуту забрать именинника себе, чтобы сказать тост лично или просто хлопнуть по плечу, молча поздравляя. Спустя полчаса, это начало слегка утомлять винодела, заметив это, Джинн и Кэйа всячески пытались перехватить Дилюка из цепких рук поздравителей, чтобы элементарно налить ему виноградного сока и дать расслабиться, но не тут-то было, пожелание счастья и здоровья никак не кончались и пришлось оставить тщетные попытки освобождения. Когда все желающие поздравить изменника кончились, и Рагнвиндр проводил из таверны двух работников винокурни, он и Кэйа с Джинн сели за барную стойку и просто начали болтали обо всём на свете: о детстве, нынешней ситуации в городе, вине или как обстоят дела у рыцарей со снятием кошек с высоких деревьев. Хотя поначалу диалог шёл с трудом и явной натяжкой, но спустя пару бокалов вина, у рыцарей развязался язык. Как давно они так не собирались и не разговаривали как раньше? Наверное, это был первый раз с момента приезда Дилюка обратно в Мондштадт. В какой-то степени это было грустно, но сегодня об этом не хотелось думать, хотелось расслабиться и отдыхать. Когда время стукнуло двенадцать ночи, Рагнвиндер вежливо попрощался с более-менее знакомыми ему людьми и собирался уходить, ведь официально его праздник был закончен, но он был задержан капитаном кавалерии, который намеревался пройтись с ним до винокурни, на что Дилюк не смел отказать. Они вышли из душной таверны на улицу, пару минут просто наслаждаясь свежим воздухом и тишиной. За стенами города было замечательно. Ветер шелестел свежими листьями, напевая ночную мелодию, небосвод сиял, и на нём до сих пор можно было увидеть созвездие Мудрой Совы, дышалось легко, все негативные мысли из головы словно выветрились и осталось лишь положительное послевкусие от прошедшего вечера. В основном они шли в тишине, иногда прерываясь фразами о хорошей погоде и чудесном празднике и никто не чувствовал ни капли напряжённости между ними, словно всё стало как раньше, когда они ещё были детьми. Запах свежего винограда отрезвлял, явно давая понять, что парни зашли на территорию винокурни и пора прощаться. – Дилюк, – Альберих сверлил взглядом названного брата, чьё выражение лица вновь стало привычно спокойным, – я хочу подарить тебе подарок. – Спасибо, но мне от тебя ничего не нужно. Ты и так устроил это празднование для меня, я ценю это, так что– – Нет, если не сейчас, то не знаю, когда смогу, – схватив собеседника за пальто, Кэйа притянул Мастера к себе и прижался губами к его губам. Это было немного... странно. Дилюк в удивлении приоткрыл рот и хотел что-то сказать, но Альберих воспользовался этим и проник языком в рот винодела, исследуя его. Кэйа целовал жадно, но до безумия нежно, смакуя момент, чтобы точно запомнить его на всю оставшуюся жизнь, параллельно нагло обнимая Дилюка за талию, и последний нагло соврёт если скажет, что ему не нравится происходящее – оно ему очень нравится, и он охотно отвечает на поцелуй, обвив руки вокруг шеи Кэйи, попутно прикусывая его нижнюю губу до тонкой струйки крови. – Господа, – оба парня отпрыгнули друг от друга, словно нашкодившие коты, застуканные за разбиванием очень дорого вазы, когда услышали знакомый женский голос и залились краской, – я понимаю, что такого рода дела не требуют отлагательств, но прошу, пройдите домой, а дальше я не смею вас беспокоить, – Аделинда улыбнулась с хитринкой в глазах и скрылась за тяжёлыми дверями здания. – Знаешь, не думаю, что когда-нибудь у меня будет день рождения лучше, чем этот, – красноволосый взял руку капитана в свою и переплёл их пальцы, – Пошли домой, – мягкая улыбка разлилась на розоватом лице. – Пошли, – с таким же выражением лица ответил Кэйа, — Улыбайся чаще, тебе идёт.