***
Через соседнее окно можно было увидеть, как хрупкая девичья фигурка внезапно подскочила на кровати. Хроноускоритель бешено пульсировал, светился то тусклее, то ярче, настолько, что им можно было непроглядную тьму разрезать. Окстон тяжело дышала. Ей приснился очередной кошмар. Кошмар с Амели. Самое обидное, девушке почти не снились сны. А если что-то и снилось, это были видения, в которых к ней являлась Амели. В образе снайпера в инфракрасном шлеме и с гибридной винтовкой. И, несомненно, с ее громкими выстрелами, отдающимися эхом среди улиц, и крюком, с помощью которого та элегантно скачет со здания на здание, запутывая Лену. Каждый такой сон, Лене было страшно. Она словно проживала эти битвы вновь и вновь. Пыталась хотя бы во сне вернуть Амели, но все ее грезы неизменно разбиваются об очередной выстрел, летящий в ее сторону. И по пятам, каждый сон за Леной следует это состояние безнадёжности и отчаяния. Что ничего уже не вернуть. Состояние, от которого наворачиваются слезы. Все это пожирает изнутри, не давая рационально мыслить и хоть немного успокоиться. Лене показалось, что в комнате стало слишком душно. Устало поднявшись с кровати, она прошла к окну и настежь распахнула его. Холодный воздух тут же ударил в лицо, растрепывая и так непослушные волосы. Лена вдохнула его поглубже. Поняв, что этого мало, девушка, при помощи хроноускорителя, выпрыгивает из окна и всего за какие-то пару секунд оказывается на крыше своего дома. Вдруг, пред глазами Лены, переливаясь, предстает редкое явление в виде Лунной радуги. Она тут же полностью забрала, притянула словно жадный магнит, к себе всё внимание Лены. Девушка села. Скрестила ноги, скользя взглядом по призрачной красоте радуги. Призрачной как... Вдруг, перед глазами возник флэшбэк. *** Амели и Лена вновь засиделись допоздна. На столе стояли две опустошенные бутылки какого-то изысканного, неизменно выбираемого именно француженкой, вина. Они не первый раз так встречались. А алкоголь лишь добавлял толику искринки для дополнительного веселья, но ничуть не заменяя или же портя сладости общения. И пока весь штаб видел седьмой сон, из комнаты Окстон раздавался озорной смех двух девушек. Смех Амели, ласково свернувшимся на груди клубочком тепла греел шатенке душу и сердце. Слыша его, оно словно начинало биться быстрее. Настолько, что если приглядеться, можно было увидеть, как синий хроноускоритель иногда заходился ярким-ярким свечением, будто душа Лены, в такие моменты. И никакой алкоголь не согревал и не пьянил так сильно, как милая сердечку британки Амели. Хищный взгляд Амели, так прекрасно гармонирующий с изящной улыбкой, был устремлён в ночное небо. Глаза, немного прикрытые от усталости, быстро распахнулись от удивления. — Черт! — заявила она и в пару быстрых шагов оказалась у окна. Лена тоже поднялась на ноги и встала рядом с Лакруа, чуть вытягиваясь на носочках. Нет, француженка все равно была выше нее аж на полголовы. За окном во всю сияла огромная, простирающаяся словно до самого горизонта, лунная радуга. Огни города не освещали округу, потому в смоляной тьме ее было видно до ужаса отчётливо. И так близко. Казалось, что до яркого ареола рукой можно дотянуться и порезаться неосторожно. Настолько четким был рисунок на ней. — Вау… — только и смогли одновременно протянуть обе девушки. Радуга сливалась со звездами на темном небе. Казалось, что они плывут по разноцветной горке, и вот-вот скатятся вниз, на землю, мерцающими комочками. Так, завороженно, девушки стояли еще пару минут, пока Лена не вспомнила одной ей известную вещь… — Идем за мной, — задорно улыбнулась Лена и взяв Амели за руку, уверенно потянула за собой. — Куда мы? — Узнаешь. Лена повела Амели на верхние этажи штаба, все выше и выше. Наконец, они дошли до тонкой, по всей видимости, пожарной, лестницы, ведущей к люку. Девушки, находясь немного подшофе, героически принялись по ней взбираться. Со стороны было очень забавно наблюдать за их попытками. Ноги упрямо не слушались, а руки то и дело промахивались мимо перекладин. Вдоль всего коридора раздавался звонкий смех парочки ночных искательниц приключений. Первой вскарабкалась Окстон. Забравшись на самый верх, она с хрипом отворила тяжелый люк и выбралась наружу. Помогла залезть Амели. И вот, они на крыше Женевского штаба. Легкий флер свежести витал после прошедшего недавно дождя, а ветер накинулся на тонкие силуэты девушек, грозясь сбить с ног. Повернувшись на сто восемьдесят градусов, Лена и Амели вновь взглянули на столь прекрасную своими переливами цветов Лунную радугу. Теперь ее получалось рассмотреть во всех мельчайших подробностях. Взгляды не отрывались ни на секунду. Девушки сели рядом. Состояние измененного сознания и присутствие рядышком отнюдь небезразличной компаньонки, лишь добавляло красок наблюдению за столь чудесным явлением. — Очень красиво…феерично… — единственное, что смогла выдохнуть ошарашенная Амели. — Да… — коротко подтвердила Лена, теряя красноречие, от одного взгляда на красоту природы. Холод постепенно окутывал тела девушек. Заставлял бежать по спине стайки мурашек. Лена чуть вздрогнула и порывисто обняла Лакруа, чтобы хоть немного согреться. Амели обняла ее в ответ, уткнулась носом в всегда растрепанные, пахнущие полевыми травами и солнцем, каштановые волосы. Да так, что Лене становилось тепло лишь от одного присутствия француженки, не то что от объятий.***
И теперь, Лена вновь стоит на крыше. Только ее никто не обнимает, а мерзкий холод продолжает сковывать все тело, да бить ледяной плетью, словно издеваясь над шатенкой.«Забудь меня в бездне той Забудь что я здесь живой»
Ей бы хотелось вновь ощутить ее объятия. Тёплые. Ласковые. Настоящие.«Не предлагай бежать ведь я с тобой улечу Со взлетной полосы которую расчерчу»
Прошлого не вернуть даже девушке с сияющей дырой временной аномалии в груди. Таков закон этого мира. Кажется, рядом только что зазияла ещё одна. Только вот уже не в теле, а словно душу разрывая, с треском, как бумажную книгу напополам.«Растворяются диски, солнце в эклипсе В одном из миров, где я не застрелился Я жду тебя каждую ночь, моя лунная радуга»
От осознания, дурацкого чувства, впивающихся сотней ледяных иголок в горящую, жестоко развороченную душу, Лена протяжно вскринула. Взвыла от бессилия и отчаяния. От отличного понимания того, что ничего не может сделать. Из глаз градом посыпались слезы, украшая тёмными капельками металл крыши. Кулаки сжались от боли, пронзающей сердце. Ногти чуть ли не до крови впиваются в ладони, но каскад эмоций не даёт почувствовать хотя мы малейший дискомфорт. Кончики пальцев смазывают выступившие алые капельки. Казалось, что вся тихая улица слышит ее горе и вот-вот проснется. Замельтешат горожане, завоют машины. А Окстон так и будет безутешно давиться всхлипами, бессильно осев на железное покрытие. Холод, одиночество и лунная радуга. Все что окружает девушку сейчас. И единственное, что хоть каплю напоминает об Амели. Лена быстро размазывала по щекам жгучие слезы, но они и не думали останавливаться. Хроноускоритель пульсировал, словно решил устроить дискотеку, в такт настроению хозяйки, а хрупкое девичье тело начала пробивать крупная дрожь.«Растворяются диски, солнце в эклипсе Все что между нами уж не повториться Я жду тебя каждую ночь, моя лунная радуга Отпущенной птицей»