Вечером за Николаем заехал Пушкин, с которым были Черкасский и Абрамов. Когда они добрались до особняка Бертран, посетители уже заполонили всю расположенную на первом этаже гостиную. В центре стоял гроб с телом актрисы. Слышался женский плач и печальные мужские разговоры. Обстановка была крайне тягостная. «Интересно, — подумал Николай, — есть ли среди присутствующих тот загадочный человек, желающий остаться неизвестным?» Тут он увидел скользнувший по лестнице подол белой юбки — ему снова явилась Аморет. Сейчас она поднималась наверх.
— Там госпожа Бертран, — шепнул Николай Пушкину и остальным. О сегодняшнем происшествии в саду он уже рассказал по дороге сюда, поэтому его заявление никого не удивило. Они вчетвером побежали по ступенькам вверх. Из комнаты Аморет раздавался шум. Абрамов распахнул дверь, после чего им предстала интересная картина — в вещах актрисы рылся какой-то человек. Недолго думая, Черкасский и Абрамов кинулись на него, а Пушкин обнажил шпагу.
— Так-так-так, и кто же это у нас роется в чужих вещах? — спросил Александр Сергеевич, подойдя поближе. — Да неужели?!
Это оказался популярный художник Игорь Шолохов. Среди поклонников Аморет он раньше замечен не был, да и вообще предпочитал никому не оказывать знаки внимания. Для этого существовала веская причина — Шолохов, изначально прозябавший в безвестности, привлек внимание одной состоятельной вдовы, после чего ему стали поступать заказы на портреты практически всех знатных особ столицы. Он превратился в невероятно востребованного художника и мог купаться в роскоши, совершенно не заботясь о завтрашнем дне. Было только одно «но» — его покровительница была невероятно ревнива, поэтому Игорь старался лишний раз даже не разговаривать с дамами. Если у него была связь с Бертран и она пригрозила все рассказать той, от кого так сильно зависела его участь, для него нашлась бы веская причина захотеть избавиться от актрисы. Но мог ли он ради этого заручиться поддержкой нечистой силы?
— Вот так встреча, господин Шолохов! — ехидно сказал Черкасский, для которого легкий успех коллеги по цеху был, одновременно, предметом и зависти, и презрения.
— Умоляю вас, говорите потише! — испуганно прошептал Шолохов.
— Да что вы, Игорь Федорович. Мы сейчас еще и господ снизу позовем, чтобы они стали свидетелями поимки возможного убийцы госпожи Бертран, — стремясь выяснить причины появления здесь Игоря, Пушкин не собирался церемониться.
— О чем вы?! Я не виноват в её смерти! — Шолохов побледнел от ужаса, жалобно переводя взгляд от одного пришедшего к другому.
— В таком случае, что вы здесь делаете?
— Ищу свою вещь. У госпожи Бертран было много поклонников, но почему-то она проявила интерес ко мне, хотя я сразу дал понять, что между нами ничего не может быть. Тогда она украла мою брошь и отказалась отдать. А для меня этот предмет очень ценен.
— Брошь? — удивленно переспросил Николай.
— Да. В виде нарцисса. Это подарок моей любимой женщины и, кажется, все, что у меня от неё осталось. — Шолохов так разнервничался, что сам не заметил, как выдал компрометирующую информацию.
— То есть, это не Светлана Александровна вам подарила? — поинтересовался Абрамов.
— Вы лезете не в свое дело! — воскликнул Шолохов.
— Игорь Федорович, я уже почти абсолютно уверился, что к смерти госпожи Бертран приложили руку вы. Или рассказываете правду, или вашей репутации конец, вы меня знаете, — пригрозил Пушкин.
Николай приблизился к задержанному и коснулся его. Перед глазами вспыхнула череда образов. Красивая темноволосая девушка с карими глазами улыбается и держит в руках белый нарцисс. Рядом с ней появляется Шолохов, стебель цветка внезапно начинает расти и обвивать художника, а тот словно высыхает и, наконец, рассыпается в прах.
Николай вцепился Игорю в плечо, за счет чего сумел устоять на ногах.
— Он жертва, — хрипло проговорил Гоголь, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Жертва? — удивился Пушкин. — Чья?
— У меня в видении была девушка, — Гоголь описал её. — Игорь Федорович, вам она знакома?
— Каком еще видении? — ошарашенно спросил Шолохов.
— Об этом потом. Так вы её знаете?
— Похожа на мою Олесю… Ладно, терять мне уже нечего. Мы познакомились месяц назад на набережной. Она шла куда-то по своим делам, а я как увидел её — меня словно громом поразило. Влюбился как никогда прежде. Набросал себе на память портрет, не надеясь на следующую встречу. Но судьба свела нас снова, и я подарил Олесе этот портрет. Она ответила взаимностью на мои чувства. Ради неё я был готов бросить абсолютно всё. Но однажды Олеся сказала, что не хочет ломать мою жизнь, и исчезла, оставив на прощание брошку. Я тут же надел её и носил, совершенно не беспокоясь ни о том, что подумают окружающие, ни о подозрениях Светланы Александровны. Наступила беспросветная тоска. Не хотелось ничего, а мысли были только о том, что я совершенное ничтожество — никчемный бездарь, достигший успеха благодаря тому, что ублажаю взбалмошную вдову, а настоящую любовь сберечь не смог. Смотрел на себя в зеркало и казалось, что эти вещи мне говорит моё собственное отражение. Я решил прекратить страдания, оборвав эту отвратительную жизнь, но было так страшно, что решил напиться для храбрости. После этого я бродил по улицам и встретил Аморет. Она что-то от меня хотела, наш разговор запомнился смутно… Потом Аморет зачем-то отцепила брошь от моего лацкана и надела на себя, после чего спешно удалилась. А желание свести счеты с жизнью пропало. Я постепенно вернулся к своей деятельности, только тоска по Олесе давала о себе знать. Я, рискуя вызвать гнев Светланы Александровны, ходил домой к Аморет и умолял вернуть брошь, но она отказалась. Кто бы знал, что ей осталось так мало? — Шолохов сокрушенно покачал головой.
— Интересный рассказ. Вот только правдивый ли? — задумался Пушкин.
— Он не виноват в смерти госпожи Бертран, — уверенно заявил Николай.
— Вы так считаете, Николай Васильевич?
— Все крутится около броши. Впрочем, я лучше объясню чуть позже, — Николай не хотел рассказывать о своих соображениях при Шолохове.
— Ладно, уходим отсюда. И вы, Игорь Федорович, тоже, — махнул рукой Пушкин.
Николай увидел, что позади Шолохова стоит Аморет, обхватив его руками. Актриса подмигнула ему.
***
— Значит, вы считаете, что брошь каким-то образом заставляет человека добровольно уходить из жизни? Но зачем? — спросил Пушкин Николая, остальные с интересом наблюдали за ним, ожидая его ответа.
— Этот предмет, возможно, вытягивает из человека силу… Получается, после смерти госпожи Бертран брошь пропала. Куда она могла подеваться?
— Слуги стащили, — предположил Абрамов.
— Возможно. Но я уверен, она вернулась к своей настоящей хозяйке — Олесе. И мы должны её найти.
— Это все равно, что искать иголку в стоге сена. Даже если Шолохов снова её встретит, нам он об этом не расскажет, — скептически заметил Черкасский.
— Кто-то из нас должен будет за ним следить. Я готов этим заняться, — предложил Николай.
— Хорошая идея, Николай Васильевич. Еще Павла Андреевича с собой возьмите, — согласился Пушкин.
Черкасский горестно вздохнул. Похоже, заниматься слежкой ему совершенно не хотелось.
***
Шолохов уже довольно продолжительное время бродил взад-вперед по набережной. У Николая, сидевшего в закрытом экипаже и наблюдавшего за художником через опущенные шторки, было огромное желание выйти размяться. Рядом дремал Черкасский, не менее уставший от малоприятного процесса слежки. Шолохов печально осматривал проходивших мимо людей, явно надеясь высмотреть среди них Олесю. Но интересует ли он теперь эту девушку? Неведомый обряд с брошью она провела, пусть и не при участии Игоря, желаемое, видимо, получила. Будет ли она преследовать художника теперь, или выберет новую жертву? Пушкин предупредил всех своих знакомых об опасности встречи с Олесей, подключили еще несколько человек — участников братства — для поиска по нарисованному Черкасским со слов Николая портрету. Все это пока ни к чему не привело. Оставалась надежда на то, что Шолохов углядит её в толпе.
Николай почувствовал, что начало происходить что-то странное. Среди проходящих мимо людей замелькали пугающие физиономии явно потустороннего происхождения. Пасмурное небо потемнело еще больше, а по набережной поплыл туман. Гоголь испуганно оглянулся на Черкасского, но тот куда-то исчез. Выглянув в окно, он увидел, что Шолохов прекратил расхаживать туда-сюда, и теперь что-то маниакально рисовал. Рядом с ним стояла Аморет, глядя прямо на Николая. Гоголь поежился. Окружающая обстановка казалась крайне недружелюбной.
Актриса направилась прямиком к их карете. Николай завороженно наблюдал за тем, как она идет сквозь толпу, не задетая никем, почти не касаясь ногами мостовой. По белому платью пробегали всполохи света, словно отдаленные вспышки молний на грозовом небе. Темнота все сгущалась, и вскоре Аморет стала особенно ярко выделяться на фоне выцветшей набережной. Актриса открыла дверцу кареты:
— Вы позволите, Николай Васильевич?
Гоголь подвинулся и подал ей руку, которой она слегка коснулась своими тонкими, обтянутыми кружевной тканью пальцами. Николай, как и в тот раз в саду, почувствовал сильнейшее смущение. А ведь он так мало знал о ней. Оказалось, это эфемерное создание испытывало страдания от неразделенной любви, пытаясь добиться внимания объекта своей страсти. Вот уж поистине, женское сердце — загадка. Имея столько поклонников, включая Александра Сергеевича, отдать предпочтение Шолохову? И погибнуть из-за него, попав под влияние заклятия?
— Что вы хотели, госпожа Бертран? — наконец спросил Николай.
— Помочь вам, иначе вы не успеете спасти следующую жертву, — ответила Аморет, доверчиво приблизившись к нему на максимально близкое расстояние и не выпуская его руку из своей.
— Буду очень благодарен.
— После смерти мне открылась правда о том, что со мной произошло — я имела право знать. Как вы уже догадались, вся причина в броши, вернее в той, кому она принадлежит. Странно, что до самого конца я не почувствовала от этой вещи ничего дурного — обычно я довольно внимательна к таким явлениям. В тот вечер, когда мы нечаянно встретились с Игорем, мне просто захотелось получить хоть что-то от него. Мои чувства он игнорировал… О том, какой эффект вызывает эта брошь, вы уже узнали.
— Мысли о собственной никчемности?
— Даже хуже. Вся собственная жизнь кажется нелепой ошибкой.
— Но зачем это Олесе?
— Игорю она так представилась, но звать её на самом деле могут как угодно — это не имеет значения. Облик вы видели. Те, кому она подбрасывала, или дарила этот предмет, не должны были уйти так рано. Да, я далеко не первая. Этих людей ожидала долгая плодотворная жизнь, а после их безвременной кончины все непрожитые годы и нереализованная энергия переходили через брошь к хозяйке. Только она — простой исполнитель, есть тот, кому она служит. Ему-то и достается большая часть добытого. Игорь больше не представляет для них интереса — слишком много внимания привлек. Думаю, ведьма уже нашла себе новую цель.
— Вы не знаете, где она сейчас?
— Нет, Николай Васильевич, к сожалению, не знаю. Но могу дать подсказку. Игорь не рассказал об этом, но вы сами могли заметить. Человек под влиянием проклятия почему-то начинает носить только белую одежду. И выбирает ведьма людей, достигших определенных высот. Город большой, но круг поиска уже значительно сужается. Сходите на светский прием, возможно, ваши видения помогут вам.
-Николай Васильевич! — раздался над ухом резкий крик. Гоголь вздрогнул. Бертран исчезла, рядом с ним снова был Черкасский, весь облик которого выражал укоризну. — Вы заснули! И пропустили, как Шолохов ушел.
Николай попытался осознать происходящее. Если верить видению, то Игорю больше ничего не угрожало, а ведьма выбрала себе другую жертву. Об этом он и сказал Черкасскому.
— Вы уверены? Это мог быть просто сон, — засомневался Павел.
— Мои видения до этого никогда не лгали.
— И как вы собираетесь найти того, кому грозит опасность?
— Не знаю пока. Надо посоветоваться с Александром Сергеевичем.
