Лицемер и предатель

— Вместе? — До самого конца. Стив соврал. Ничерта не до конца. Падая в пропасть, Баки даже не успел пожалеть об этом. Тогда, почему-то, казалось, что впереди ещё вся жизнь. Но 70 из 100 отведённых лет прошли в тумане, крови и трупах. Единственным просветом была рыжеволосая девчушка, но она быстро потухла. Или её затушили. Если честно, ему плевать, ведь — Какой к чёрту «Баки»? светловолосый мужчина — больше, чем цель — никак не выходит из головы. Он его знает? Может быть, это с предыдущих миссий? Или это было до его работы в Гидре? У него, вообще, было что-то до Гидры? Мысли вихрем бьются о черепную коробку, путаясь и ломаясь. Что он здесь делает? Кто он? — Обнулить После агонии наступает блаженная пустота. Зачем ему ответы, если сейчас так хорошо? Вдруг они что — нибудь сломают? И Баки вновь уносит прочь смертоносное течение Стикс. На дне тихо и спокойно, а над поверхностью гремят взрывы и вот-вот упадёт огромный самолёт. Почему он здесь? Ответов, по-прежнему, знать не хочется, а потому Баки уходит до того, как Стив проснётся. Вот же чёрт. Память стрелами пронзает голову и болит, болит, болит. Поезд, пропасть, обнуление, задание, обнуление, обнуление, обнуления. Нескончаемо и нестерпимо. Он не просил помнить об этом. Но вопреки. — Ой, извините А на полу напротив совсем девчонка собирает упавшие книжки. Встаёт и смотрит осторожно, даже излишне нежно. Будто видя болящее — раньше казалось неживое — сердце. Он отвечает таким же взглядом в глаза и ненадолго выныривает из шумной темноты. В её огромных зрачках блестит утренняя заря и отражается предрассветное солнце. Начало нового. Символ будущего. Баки не нравится вспоминать, поэтому он строит новое. Как там говорится, лучший мир строится на костях? Он приглашает её завтра выпить кофе и впервые за долгое время наряжается дольше пяти секунд. Не смокинг и не костюм, обычная рубашка с брюками. — Выглядишь прекрасно. Но всё это меркнет на фоне Петры в жёлтом сарафане без плеч и ярко — зелёной панаме. Баки не может внятно объяснить, чем она его привлекла. То ли харизмой, то ли бесконечной добротой. Может вообще нелюбовью к косметике, которую Барнс ненавидит с далёкого детства. — Вы тоже. Они недолго сидят в кофейне, больше гуляют по парку и городу. Паркер рассказывает интересные истории свои, друзей и все, которые знает, не требуя ничего взамен. Петре бы бояться его в самый раз, избегать или сообщить в полицию. Но она ближе прижимается спиной к широкой груди, впервые в жизни руля байком. В конце — концов, Человек — Паук точно сильнее среднестатистического мужчины, ведь так? Вечер проходит легко и быстро. — Вместе? — До конца. И смеются до боли в животе. Гарри Поттер оказался интереснее романов тех лет, что он успел прочитать. Петра весёлая и непосредственная. Ей не важно кто он и откуда. Не важно и его прошлое, которое он так усердно пытается забыть. Она шутит и широко улыбается в ответ, сжимая его ладонь своей. В этот раз металлическую и в миллиметре от лица. — Баки! Прошу, вспомни! О, он вспомнил. Ещё как. — Не мешайся. И всё же его обходят. Проводя недели и месяца рядом с Петрой, Баки стал забывать, что она ещё и мутант. Герой Нью-Йорка и стажёр Старка. Очень прилипчивый и сильный стажёр. Он не хочет терять Стива, ведь тот знает, что ему нужно. Цель — Паук. Задание — устранить. Ничего нового. Баки где — то это уже видел. Он помнит запись. 16 декабря 1991 года. Один из дней, который не должен был произойти. — Сержант Барнс? Нет. Нет-нет-нет. Нет! Это не сержант Барнс. Это двойник, копия, оружие! В нём нет ни капли от Баки! — Он убил мою маму. Стив пытается его защитить, но Старк, тот самый наставник Петры, отшвыривает горе — героя. Завязывается драка. Баки впервые хочет что-нибудь сделать. — Пожалуйста, всё ещё можно исправить. Эта девчонка начинает раздражать. Он делает выпад первый раз — промахивается. Второй, третий, пятый. Петра пыхтит, скулит, шмыгает разбитым носом, но к Старку не подпускает. К Стиву тоже. Бесит и отвлекает. — Ты не сможешь вечно убегать. А сам не верит, потому что знает её под маской. Настойчивая, до абсурдности упрямая и волевая. Серьёзная и непоколебимая. Его, походу, только на таких и тянет. — Пока есть шанс спасти тебя, я буду пытаться. Баки «спасли» однажды. Теперь он здесь, бьётся за жизнь. Право быть вместе со своей любовью. — Это не искупит предательства. Он просто хочет обратно в тишину. В тусклую и умиротворённую. Туда, откуда его нагло выдернула эта ослепительно яркая девчонка. Гораздо ярче из Красной. Баки рад бы забыть обеих. Ведь ничего кроме горечи и металлического послевкусия разбитой губы они не оставили. А потом их увозит в Африку какой-то темнокожий парень в костюме кошки. Стив скромно улыбается, держа его ладонь своей. Спустя пять лет, во время очередного апокалипсиса вселенского масштаба к ним прилетает Старк с Петрой-почти-что-Старк. — Это было ради денег? Технологий? Славы? Невеста горько качает головой и поворачивается лицом. Всё ещё ему по плечо, всё ещё носящая свободные майки и презирающая любые туфли. В глазах по-старому горит золотое солнце, а в зрачках танцуют звёзды, вот только… прошло пять лет. Она мягко берёт его неживую руку в свои и смотрит, словно это её дитя. Нежно, чересчур любовно и трогательно. — Ты чувствуешь? Аккуратно проводит пальцами по ладони, проскальзывает своими между его и сжимает, как тогда. — Да. Баки не знает на что отвечает. Не знает и почему пустил её к себе. Сколько двусмысленных фраз. Это кажется неправильным, мерзким. Противоестественным. — Я сделала её на нашу годовщину, ровно пять лет назад в этот же день. Чертит незримые узоры коротким ноготком на тыльной стороне металла. Не отводя взгляд от серых льдин, забравших так много. Потопивших её саму. Баки думает, что ему жаль. Что ему совестно и грустно. Что ему следует извиниться или сделать скорбное лицо. Но он не помнит, чтобы чувствовал это. — Я не любил тебя. Ты ведь знала? Необходимые и столь болезненные слова. Говорит ровно, сухо. Совершенно не так как надо. Прямо и без украс. — Прощай, Солдат. Щелчок, как и было суждено, делает Тони Старк. Его обугленное, полуразложившееся с одной стороны тело подхватывает Петра. Бережно кладёт на грубо — острые обломки базы, не разжимая объятий, не отпуская. Держится за гранью отчаяния, потому что жизнь научила — чуда никогда не случается. Они не плачут, смотрят друг на друга с улыбкой в потухающем взгляде. Пет наклоняется близко — близко к губам, шепчет, что всё будет хорошо, сюда уже едет Хелен. С бесцветным реактором скатывается первая слеза. Баки смотрит, борясь с желанием подойти и утешить. За плечо мягко удерживают. — Не тебе это делать. Стив робко поднимает на них глаза, стыдясь. Видно одно — лицемер и предатель. Не Старки.