Волчица Портовой мафии

      На протяжении всей ночи Акира не сомкнула глаз, размышляя о ранее увиденном и о вопросах, которые она хотела бы задать бывшим коллегам мамы. Лишь когда первые лучи утреннего солнца показались на горизонте, она смогла заснуть.       Като не знала когда ей нужно приезжать, потому что из-за своей эмоциональности она не спросила время. Поэтому они с Мику приехали ближе к обеду. Хозяйка волков так волновалась, что ей в горло ничего не лезло, но Мику всё таки заставила её съесть хотя бы пиалу риса с рыбой.       Дазай сегодня не поехал с ней. Причину Акира не знала, но это в любом случае было хорошо, потому что она взяла Мику вместо него. Акира ведь всё равно не сдержала бы эмоций и рассказала бы Мику всё, что узнала нового о маме, так зачем это «посредничество», когда Хатсуне может увидеть всё своими глазами.       Когда они приехали, их поприветствовал первым Ясунари.       — Здравствуй, Акира, и ... — он замолчал, смотря на Мику.       — Это Хатсуне Мику. — сказала Като. — Мой самый близкий и по совместительству единственный человек, которому я могу доверять. — пояснила девочка с улыбкой, она была в восторге от мысли, что узнаёт и увидит ещё что-нибудь из жизни матери.       — Понял, — про Дазая он ничего не спросил, на удивление Акиры, — пройдемте в дом, Кобо уже ждёт нас.       — Хорошо, господин Кавабата. — он резко замер, услышав такое обращение со стороны Акиры.       — Эм, — удивление на его лице сменилось неловкостью, — не обращайся ко мне так, пожалуйста.       — Оу, хорошо. — она удивилась, наклоняя голову. — Тогда... Каваба... — её перебили с ещё большей неловкостью в голосе, чем раньше.       — Нет, давай на ты и по имени. Твоя мать оторвала бы мне голову, если бы услышала, как ты назвала меня «господином». - он поёжился, словно представил это.       — Как скажешь... — замявшись, она смутилась, но всё равно подняла на мужчину взгляд. — Ясунари.       — Так-то лучше. — с улыбкой он повёл их на второй этаж дома.       Кобо Абэ встретил их сидя в кресле и просматривая альбомы с Юрико.       — Привет, Акира! — он приветливо улыбнулся и посмотрел на Мику рядом с дочерью Юрико. — И…       — Хатсуне Мику. — представилась обладательница способности Сирена, поклонившись.       — Моя лучшая и единственная подруга. — дополнила это представление Акира с гордым видом. Она активировала способность и позвала всех волков, которые были вчера. Като подумала, что мужчинам захочется ещё раз увидеть представителей способности её матери. Они ничего не сказали, лишь с улыбкой гладили волков, которые к ним подошли, продолжая говорить.       — Приятно познакомиться. — кивнул одаренный.       — Мне тоже. А... — Мику смущённо опустила взгляд в пол, изредка посматривая на каждого из присутствующих. — У госпожи Юрико была лучшая подруга?       — Среди людей нет. Её лучшей подругой была Аматерасу — волчица, с которой Юрико была связана. — ответил Кобо.       — Ясно... — повисло молчание, которое прервал Кобо Абэ, листая страницу за страницей одной рукой, другой чесал Мато между ушей.       — Продолжим рассказывать истории на основе фотографий из альбома?       — А есть какие-нибудь истории, которые не получилось запечатлеть в виде фотографий, но мне нужно было их узнать? — зелёные глаза хозяйки волков загорелись детским интересом.       — Которые не получилось запечатлеть...? — задумался мужчина.       — Песни Юрико. — подсказал Ясунари. — И правда! — с воодушевлением крикнул мужчина, присаживаясь как вчера, на одну ручку кресла. — Ты ведь слышала, что твоя мать очень красиво пела?       — Да. — она кивнула с умиротворенной улыбкой. — После её смерти папа продолжал петь нам её колыбельную.       — Кроме Сатоши, Дейчи и тебя, самым первым, кто услышал её пение из людей, был он. — Кобо кивнул на Ясунари.       — Подождите, — Акира прервала бывшего ученика её мамы, — я ведь не слышала... — она умолкла, предполагая, что мужчины и так поймут, про что она.       — Она пела тебе ещё тогда, когда была беременна тобой. — Абэ с грустной улыбкой смотрел в альбом, продолжая размеренно гладить волка. — Чтобы ты перестала пинаться. Это помогало. — усмехнувшись, он с горечью посмотрел на Ясунари. — Ну, Ясу, какое у тебя было впечатление от первой песни, которую ты услышал от Юрико?       — Это было... — мужчина уже стоял посередине комнаты, держа в руке шар. — Травмирующе. — он усмехнулся и провёл пальцем по шару.       Комната начала преображаться. Те, кто находились в ней, теперь видели деревню. Она была охвачена огнём: изредка с разных сторон доносились крики, но они очень быстро прекращались, когда клыки смыкались на шее или вовсе, откусывали головы. Вверху были языки пламени, а внизу мертвые тела в лужах собственной крови, которые поглощались волками.       — Это произошло когда твоей маме было двадцать четыре, а мне — девятнадцать. Она уже как два года состояла в отделе по делам отлова и ликвидации эсперов и это было её задание... То есть наше. Она должна была истребить целую деревню одарённых, состоящую из пятидесяти шести человек, а я должен был это запечатлеть.       — Пятьдесят шесть эсперов в одном месте?! — Мику осматривалась по сторонам в застывшем воспоминании, пытаясь найти разнообразные способности.       — И у каждого были разные способности? — Акира посмотрела на Кавабату.       — Нет. — воспоминание начало двигаться.       Из огня, рассекая языки пламени своими шагами, вышел один из волков Юрико, он был размером с одноэтажный дом. Рядом со своей способностью шла хозяйка, наблюдая за происходящим вокруг, а позади неё ученик госпожи Оками. Если у Юрико было спокойное выражение лица, которое лишь изредка показывало интерес к происходящему, то на лице Ясунари был откровенный ужас, шок и отвращение, когда его ботинки коснулись крови.       — Их способности были образованы от одной. Их главный старейшина мог образовывать так называемое под пространство, в которое мог поместить любое оружие в неизвестном нам количестве. Он передал такие карманы каждому из деревни, из-за чего они стали в разы опаснее.       — Но что они сделали? — Акира нахмурила брови.       — Они были сектантами и пропагандировали свою веру, которая основывалась на жертвоприношениях одаренным, другим деревням.       После его слов из засады выбежал мужчина и, сократив дистанцию до нескольких шагов, вытянул руку в сторону. В мгновение ока его руку поглотило красное сияние, из которого он достал катану. С озлобленным выражением лица мужчина с криком занёс катану для удара, но волк, идущий с одаренными всё это время, просто схватил его. Мужчина снова закричал, но уже от страха и боли. Сначала раздался хруст, а затем из ещё дергающегося тела полилась кровь. Катаной одаренный изрезал глаза волка, но тот всё равно продолжал его глотать. Хищник проглотил добычу целиком, даже не прожевав её. Если прислушаться, то можно было услышать крики проглоченного из живота способности. Всё ещё ведя борьбу, он проткнул живот способности катаной изнутри, но это не дало ему никаких шансов выбраться. Юрико же смотрела с улыбкой, выражающей насмешку, как ещё живая добыча медленно поглощается в брюхе волка.       — Зачем было заходить так далеко? — выдавил молодой Ясунари с ужасом и отчаянием. — Ты же могла убить всех быстро.       — Да, но какое в этом удовольствие? — женщина невинно усмехнулась, пожав плечами. — Им захотелось поохотиться и я, как хорошая мать, должна дать своим детям то, чего они хотят. — с этими словами женщина с улыбкой погладила хищника, из пасти которого до сих пор текла человеческая кровь. — Не смотри так на меня, Ясу. — она выразительно выгнула бровь, увидев осуждающий взгляд ученика. — Твой путь в этом отделе только начался и ты увидишь сцены ещё хуже, тебе стоит привыкнуть. — небрежно махнув рукой, она, произнеся последние слова, вальяжно направилась вперёд по дороге.       Смотря не остался ли кто в живых, Юрико запела, обходя двух «волчат», которые не могли поделить добычу и в конце концов просто разорвали его пополам с хрустом.       — Дале-далеко, в той стране, где всходит солнце, — она посмотрела на горящий дом, возле которого лежал труп мужчины. Его голову прострелил Ясунари, когда тот попытался навредить Юрико.       Ранним утром милый больше не проснётся. — из красного сияния госпожи Оками появился волк размером с одноэтажное здание. Подцепив тело зубами, он заглотил его целиком.       Льётся алая река, лиса смеётся, — в темных сумерках, освещенных пламенем от горящих домов, прошлая хозяйка волков спокойно шла вперёд не смотря под ноги. Лишь когда она наступила в лужу крови, которая была настолько велика и глубока, что поглотила пятки женщины, та засмеялась.       С восточным ветром пусть сказание несётся. — ученик шёл за учительницей, не теряя ту из виду ни на секунду.       В забытом ныне городе жила девица. — осмотревшись, Юрико свернула в сторону уже почти догоревших руин.       Великим самураям от любви не спится. — в этот же момент на неё резко выпрыгнул пожилой мужчина с уже готовой катаной, но одаренная просто повернулась к нему, активировав способность. Появившийся из алого, как кровь, что текла по лицу мужчины, сияния, волк схватил катану, зажав её в зубах.       Лица жадные горят. Как не влюбиться? — наклонившись к сектанту, она пропела это сладким голосом с издевательской улыбкой.       Но в хитрых девичьих глазах кошмар таится. — стоило ей плавно, словно огонь, что метался повсюду, отойти, зрачки прошлой хозяйки волков сузились и волк исчез.       Не беги за нею, глупый, — встав, мужчина стремительно бросился на убийцу своих родных.       По её следам идут лишь трупы. — настигая её, за пеленой ярости, что застелила ему глаза, он не видел и не ощущал под своими ногами тела тех самых родных.       Зубы крепче, чем металл. — одной рукой заведя Ясу себе за спину, Юрико снова призвала волков. Они появились по обе стороны от бегущего мужчины и мгновенно откусили ему руки по локти.       Ты попал! — голос тонул в крике адской боли мужчины, но Юрико быстро прекратила эту боль. Присев возле кричащего, женщина сделала так, что её ногти стали длиннее. Ими она проткнула ему шею насквозь, выпуская ещё больше крови чем до этого, а вместе с нею и жизнь.       На время всё затихло и даже треск костра не казался таким уж близким. Поднявшись, Юрико направилась дальше, бросив лишь мимолётный взгляд на Кавабату и убедившись, что он всё ещё с ней. Когда они свернули за ещё один поворот, увидели как, облокотившись о горящий дом, идёт мужчина шатаясь, еле державшись на ногах. Весело подскочив к нему, госпожа Оками продолжила петь.       — По улице шагает, бёдрами качая, — когда он дошёл до двери горящего дома, вероятнее всего своего, она пихнула его внутрь бедром и он, надавив своим телом на уже почти догорающую дверь, рухнул замертво.       Дурак влюблённый пригласит на кружку чая. — хмыкнув, она повернулась спиной к проходу, из темноты которого, в слезах выбежала женщина с уже почти полностью сгоревшим телом.       Злая вслед кричит жена, свой брак спасая, — резко развернувшись, госпожа Оками схватила нападавшую за горло одной рукой и, подняв над землёй так легко, словно это был ребенок, сломала ей шею.       В нём голос совести сожрёт любовь глухая. — смотря на труп, глаза Юрико чуть потускнели, и женщина бросила труп женщины на мужчину.       Под нежным платьем хвостов девять у лисицы, — из-под кимоно Юрико выглянул черный волчий хвост, а на голове появились уши.       Сведут с ума, дорожкой в гроб ведут ресницы. — она повернулась к Ясунари «кокетливо» подмигнув тому: её забавляло почти всё происходящее.       Жрицей страсти названа, лишь единицы, — ровно посередине дороги на них бежал подросток, с пистолетом в руках, направив его на одарённую. Раздался взрыв.       Оставшись в разуме, не могут с ней смириться. — с уже спокойным выражением лица, Юрико смотрела, как труп мальчишки падает на землю. Ясунари выстрелил первым и теперь тяжело дышал с трясущимися руками. Улыбка больше не появлялась на лице Юрико.       Слышен вдалеке собачий вой, — на выстрел побежали собаки.       Охота за лисьей головой, — плохо освещённую огнём улицу, на которую они вышли, озарила способность Оками сталкиваясь с псами.       Сверкает в темноте оскал. — почти полную темноту ночи прорезал скулеж псов, которые очень быстро затихли и были проглочены.       Он попал! — после этой строки она шла вперёд, ища живых, петляя между горящими и почти сгоревшими домами.       И в норе, где не достанут псы, Тихий шёпот раненой лисы, Проклинает та свою любовь. — тихий голос девушки был еле различим из-за треска дерева и огня вокруг.       Яркий мой свет, скажи: любишь или нет? Я тобой была пьяна, но дома ждёт тебя она. — спустя какое-то время скитаний, мать Акиры вышла в темноту, за пределы горящей деревни.       Мою тайну всем открыл, гнев мой тебя погубил. — не обращая внимания на подошедшего к ней ученика, Юрико смотрела на горящую деревню, которую она подожгла собственными руками, и в которой теперь находились её волки, подчищая всё от трупов и, разбросанных в процессе «игр», органов.       Местью жить мне до конца — полюбила я лжеца.       — Как красиво. — выдохнула Мику как только в воспоминании воцарилась тишина. Акира же выдохнула с облегчением, она тоже была зачарована, но она боялась, что подобная сцена может очень не понравится Мику или вызвать у неё отторжение... А почему Акира так спокойно на это среагировала?       Не дав времени на размышления, Юрико похлопала Кавабату по плечу.       — Ну, пойдём. — развернувшись, Юрико двинулась вдоль леса, не заходя в него.       — Подожди! — нагнав её, парень указал пальцем на деревню. — А трупы?       — Волки съедят и скажут об этом мне. Кстати, — она посмотрела на своего ученика с интересом и спросила без тени насмешки или сарказма, — а ты не голоден?       — Издеваешься? — судя по отвращению на лице парня, он воспринял такой вопрос как раз таки как насмешку и издёвку.       — Извини, я просто спросила. — отвернувшись, она больше не сказала ему и слова, а ему, было нечего сказать ей.       Через какое-то время Юрико сказала:       — Они закончили. — в этот момент вдалеке они увидели яркую голубую полоску освещённую луной, которая разрезала землю. Река. За ней мелькали маленькие огни. Какой-то город. — Ну, погнали! — громко крикнув, Юрико призвала Аматерасу и Фурэя. — Давай на перегонки. — сказав это, она запрыгнула на волчицу размером с одноэтажный дом, а такого же размера волк лёг на землю, ожидая пока парень заберётся на него.       — Эй, подожди, что ты имеешь ввиду...?       — Меньше слов — больше дела! — вцепившись в волчью шерсть, она помчалась верхом на способности вниз по склону.       — Давай быстрее и держись крепче, иначе потащу в зубах. — волк пихнул молодого Ясунари к себе на спину и, убедившись, что тот держится, рванул что есть мочи.       — А! — истошный крик ученика Юрико разрезал тишину.       Воспоминание начало двигаться, оно перемещало свой фокус то на парня, то на девушку. Пока одна смеялась во всё горло и смотрела вперёд, другой скулил, сжавшись в комочек на волчьей спине. Постепенно Фурэй догнал Аматерасу.       — Сдаёшь позиции, сестрица. — сказал серый волк белой волчице.       — Заткнись, щенок. — Аматерасу усмехнулась без злобы. — Я дам фору вам всем вместе взятым. — с этими словами она начала бежать в несколько раз быстрей, чем до этого, а Юрико крикнула своему ученику, отдаляясь от него.       — Открой глаза, Ясу! Ты всё пропустишь! — лишь спустя пару секунд после её слов, парень еле выпрямился на волке, открыв глаза.       Взгляд одарённого мгновенно просветлел. Он стал ярким, как красота пейзажа, что была перед ним. Вздохнув сначала от удивления, он затем закричал от восторга, что заполнил разум. Он мчался быстро, очень.       — Это были совсем не те ощущения как те, когда ты катаешься на машине или мотоцикле. — сказал мужчина, держа руку на шаре. — Они... — его взгляд озарил то же восторг, как тот, что появился в его глазах, когда Кавабате было девятнадцать. — Просто невероятные. Надеюсь, что ты тоже когда-нибудь испытатешь их. - он посмотрел на волков, чей размер сейчас еле достигал макушки Акиры.       Воспоминание переместило фокус на Юрико: почти достигнув реки, хозяйка способности сказала;       — Давай кто быстрее окажется на том берегу.       — По лапам. — с этими словами она оттолкнулась от берега, пересекая водную гладь.       Волосы девушки растрепались, и теперь парили чёрной волной на фоне белоснежной шерсти. Почувствовав, как в лёгкие попал свежий равнинный воздух, одаренная сначала крикнула, а затем взвыла настолько громко и протяжно, что даже Кавабата, который сильно отстал посмотрел на ту с удивлением.       Подскочив, девушка на гета пробежалась по волчице и, уже находясь на её носу, прыгнула. Способность щёлкнула клыками в нескольких сантиметрах от обуви хозяйки, чтобы остановить её прежде, чем они обе рухнули на зелёную траву, прокатившись на ней. Пытаясь отдышаться, девушки посмотрели сначала на реку, которую они пересекли, а затем друг на друга. Их хохот разбавил наступившую тишину, и когда Кавабата оказался на одной с ними стороне, Юрико сказала:       — Запомни, Ясунари. Не важно, кому я потом передам свою способность, ты обязан сказать ему о том, чтобы он или она хотя бы раз в месяц выводил всех волков на дикую природу. — лицо девушки покраснело, а хвост под её кимоно ходил ходуном. — Пусть побегают, порезвиться и поохотятся. — улыбнувшись на её слова, парень кивнул.       — Как пожелаете. — воспоминания закончилось.       —А что было потом?! — в груди Акиры уже разливались накативший восторг и любопытство. Она хотела знать абсолютно всё. Увидев этот восторг, парень улыбнулся также, как и Юрико.       — А потом... — он повернулся к Кобо, ожидая, что тот даст подсказку на основе фотографий, но стоило мужчине перелистнуть страницу, его и без того тусклый взгляд стал совсем тёмным.       — А потом началась Великая война. — атмосфера в комнате резко стала напряжённой.       — Верно. — он посмотрел на застывшее воспоминание. — Она началась в этом же году. — пытаясь разбавить атмосферу он добавил. — И в этом же году твоя мама познакомилась с твоим папой. — видя, как загорелись глаза Акиры, Абэ стиснул зубы до скрежета и спросил:       — Что ты знаешь о Великой войне?       — Великая война относится к интенсивной войне, которая происходила в Европе, оплоте могущественных пользователей способностей, а именно Трансцендентов и «Ордена часовой башни». Она закончилась около восьми лет назад и распространила влияние на страны за пределами Европы. — скороговоркой выдала из себя Акира. — Это мне рассказывал папа. — решила дополнить Като, прервав дальнейшие вопросы о том, откуда она знает про Трансцендентов и «Ордена часовой башни».       — Ясно. Что ж, чтобы вы поняли суть данной войны, буду краток. — он смотрел на девочек с таким выражением лица, словно испытывал головную боль. — В войне участвовали Франция, Германия, Япония и Великобритания: до сих пор никто точно не знает из-за чего и из-за кого произошло это дерьмо, но факт остаётся фактом. Она продолжалась на протяжении пятнадцати лет. Вас это более менее обошло стороной и вас не отправили на фронт, как военную силу на Токоями — остров, расположенный в Тихом океане. Он служил главным полем битвы во время Великой войны. — он задумался на какое-то время, снова заглянув в альбом. — На острове также появляется северное сияние. — тихо сказал он, вспоминая, пожалуй, одно из тех немногих облегчений, которое Кобо испытывал, когда видел одно из самых красивых явлений природы. — Позже, воюющие стороны договорились о прекращении огня, но Мимик, один из участников войны, атаковал город, окруженный стеной. Это нападение нарушило перемирие, что привело к продолжению войны. В конце Великой войны Франция, Германия и Англия подписали мирный договор и создали Стандартный остров как символ мира. — посмотрев на девочек своими уставшими тёмно-серыми глазами, он потер переносицу, осознавая, что слишком сильно зациклился на истории. — Продолжай. — сказал он Ясунари, немножко махнув рукой.       — Кхм, что ж... — он протянул слова, не зная, с чего начать. — После того, как в стране объявили военное положение, эсперов с нашего отдела, по делам отлова и ликвидации одарённых, отправили на фронт. — застывшее воспоминание начало меняться.       Юрико, Ясунари и остальное огромное количество людей стояли на берегу одного из пляжей континента, смотря на огромные военные корабли, подплывающие к ним со стороны моря. Все ожидающие кораблей уже были в военной форме солдат..       — Уа! Ясу, смотри какие большие! — с восторгом воскликнула прошлая хозяйка волков, приложив ладонь ко лбу так, чтобы она загораживала глаза от солнца. Голубое небо было на удивление ясным.       — Не называйте меня так! — тихо высказал парень своё недовольство, но учительница уже не слушала его: она взирала на огромные корабли плывущие к пристани.       Сначала на корабль загружали провизию и оружие, чтобы освободить конвои, которые должны были ещё много куда отправиться. Прибывшие перевозчики, в составе которых были и фермеры и обычные грузчики, не были одеты в военную форму и безобидно смахивали на гражданских.       — Ого! — выдохнула госпожа Оками, смотря на огромный ящик, который переносили по несколько человек одновременно. Потянув носом, женщина повела им в сторону корабля, где оставляли все ящики. — Ясу, там мясо. — с улыбкой сказала она: глаза Юрико загорелись.       «Если бы у неё сейчас был хвост, то она наверняка бы помахала им.» — подумала Акира со смешком.       — В таких ящиках не может быть мяса. — возразил Кавабата, смотря на одаренную.       — Кон-сер-ви-ро-ван-ное. — довольно дополнила его прошлая хозяйка волков подняв в верх указательный палец.       — Как вы узнали? — резко возле них затормозил один из тех парней, который переносил ящики. — Вы прочитали надпись на ящике? — он выглядел слегка удивлённым и заинтересованным, учитывая ещё и то, что девушек в военной солдатской форме среди огромного количества людей, были единицы.       «Папа!» — глаза Акиры неотрывно смотрели на молодого отца. Он практически не изменился со времён своей молодости, разве что в двадцать четыре у него не было морщин. Его русые волосы и серые глаза не выделялись среди остальных, но в отличие от представителей более старшего поколения рядом с ним, он общался не настороженно. Как только Кобо увидел будущего мужа Юрико, он закурил. Глубоко и протяжно.       — Я почуяла запах мяса, вот и всё. — сказала госпожа Оками своему будущему мужу.       — Почуяли? — переспросил он со смешком.       — Да, я эспер. — пояснила девушка с улыбкой, поправляя свою прямую чёлку. Сатоши удивился, но глаза его загорелись с интересом, и он вопросительно выгнул бровь, ухмыляясь по доброму.       — Ваша сила в том, чтобы чуять запахи?       — Конечно, нет! — наигранно возмутилась хозяйка волков. — Я...       — Сатоши! — грозный голос за спиной парня разрезал непринужденную, ненадолго возникшую атмосферу. Мужчина, который был ненамного ниже своего сына грозно смотрел то на него, то на одаренных. Ему было примерно пятьдесят, седые волосы и щетина с морщинками говорили о его возрасте, но, не смотря на лицо, он был довольно подтянут, а из-под майки были видны мышцы. Шрама на его правой щеке пока что не было, он его ещё не получил. В последний раз Акира видела этого мужчину в этом году, ему было семьдесят три, когда он умер. Это был Изаму Като.       «Дедушка.» — Акира невольно вжала голову в плечи.       — Хватит чесать языком, ещё много работы. — он бросил гневный взгляд на одаренных, за которым скрывался страх и беспокойство.       — Конечно, отец. — спокойно ответил парень и, учтиво поклонившись на прощание Юрико и Ясунари, ушёл. Воспоминание остановилось.       — Это была первая встреча твоих родителей. — сказал Ясунари, смотря на лицо Акиры, которое постепенно стало менее напряженным. — После этого, с каждым прибытием к причалу, чтобы пополнить запасы, они общались всё больше, а постепенно…       — Начали даже обмениваться письмами. — тихо сказала девочка.       — Да.       — Лучше бы не делали этого. — себе под нос прорычал Кобо Абэ, выдыхая плотную струю дыма.       — Что? — Акира повернулась к нему нахмурившись. — Почему вы так говорите?       — Вступление в эту семью… — он стиснул зубы, вдыхая. — И этот брак… не принесли Юрико ничего хорошего.       — Я просил тебя не пить. — сказал Ясунари. — Выйди, тебе нужно поспать...       — Я абсолютно трезв! — заорал мужчина.       — Ей было бы лучше даже с блядским Фукучи, но никак не с обычным, мать его, фермером, которым я мог бы легко подтереть…       — Прекратите немедленно! — зрачки сузились, а во рту показались удлиненые клыки. — Мой отец был хорошим человеком и он абсолютно ничем не мог заслужить таких слов в свой адрес.       — Ну естественно! — в истеричном смехе ответил мужчина. — Это же наш прекрасный и милый Сатоши который и мухи не обидит! Именно поэтому он не смог постоять за своих детей и... — его прервал звук громкой пощёчины.       — Выметайся. — Кавабата Ясунари возвышался над ним. Не сказав ни слова, мужчина лишь цыкнул и, скрутив ещё горящую сигарету в своих руках, обжигая себе руки, вышел. Пройдя мимо Акиры, он посмотрел на неё со злобой и отвращением на лице прежде, чем хлопнуть дверью. Като застыла. За всю её жизнь, так, на неё смотрел только Цуме, который ненавидел её за то, что она родилась, потому что из-за этого умерла Юрико.       — Не обращайте на него внимания. — тяжело вздохнул Кавабата, выравнивая светлые волосы по своему пробору сбоку. — И постарайся не обижаться, Акира, он любил твою мать и любит до сих пор, поэтому так и отреагировал.       — Что?! — Мику ошарашенно повернулась к одарённому.       — Перед тем, как почти весь наш отряд отправили на войну, Абэ сделал предложение твоей маме. Она отказалась. Он даже бросил курить после отказа, — он усмехнулся, смотря на закрытую дверь, — в надежде что Юрико передумает, но этого не случилось. Она приняла предложение Сатоши после того, как они пробыли в отношениях четыре года, а он всё ещё не брал в руки сигарет... Впервые он снова взял их после похорон твоей матери.       — Он ненавидит меня. — спокойно произнесла факт девочка.       — Что? Не...       — Не пытайся меня переубедить. Ты не сможешь этого сделать. - она неотрывно, с печалью, смотрела на дверь. — Ты тоже меня ненавидишь Ясунари? — сказав это, она перевела свои зелёные глаза на него. Этот взгляд был полон печали, которая уже давно стала чем-то привычным в этих глазах. Глазах Акиры, но для Ясунари, такой взгляд, полный смиренной печали, был словно триггер. Если бы Акира сейчас ещё и улыбнулась с таким взглядом, то Кавабата бы неотрывно провёл параллель с Юрико, которая смотрела на него точно так же после того, как похоронила множество своих подчинённых.       — Нет, Акира. — спокойно ответил бывший ученик её матери. — Я тебя не ненавижу. Юрико умерла не из-за тебя, а просто потому, что её организм не смог пережить роды. Вместо тебя мог быть любой другой ребенок, и он тоже не должен чувствовать ненависти в свой адрес. — он опустил голову. — Как сказала бы сама Юрико: «Я сама виновата, что умерла. Я оказалась слишком слабой, и теперь из-за меня Сатоши придётся самому справляться с нашими детьми.» Разве твой отец ненавидел тебя?       — Нет. — поспешно ответила она, смотря с грустью на улыбающегося отца. — Конечно нет. Папа… любил меня.       — Как и твой брат и дедушка. — при упоминании последнего, Като прыснула со смеху.       — Любил, но боялся.       — Боялся? — Мику наклонила голову в бок.       — Да. — хозяйка способности Оками посмотрела на своего дедушку без злобы. — Боялся, что обо мне узнают соседи и вызовут кого-нибудь, а на их семью падёт позор. Боялся, что мои волки выйдут из-под контроля, и я кого-нибудь покалечу или убью. — она вздохнула. — Дейчи в этом плане повезло больше, чем мне. — она прикусила губу. — Его способность по-крайней мере не была видна.       — Кстати о способности. — сказал Ясунари, проводя пальцами по шару. — Юрико ведь в каком-то смысле предсказала ваши с Дейчи способности.        — Что?       — У Юрико-самы было две способности? — спросила Мику.       — Нет. — воспоминание начало меняться.       Учительница и ученик сидели в грузовом отсеке на одном из ящиков. Юрико была уже чуть покрасневшая и, раскачиваясь из стороны в сторону, напевала песню на английском языке.       — Ясу... — тихо и почти что жалостливо начала она.       — Что? — усталым голосом ответил парень, опершись о стену и держа в руке стакан с содержимым медного цвета.       — А как переводится «I love you»? — он, нахмурившись, качнулся и отодвинулся от стены, смотря на женщину скептически.       — Почему ты поёшь, раз даже не знаешь название песни?       — Звучит красиво. — быстро ответила она без задней мысли наивным и расслабленным голосом. — Так как переводится?       — Я люблю тебя. — сказав это, он сделал ещё один глоток.       — I love you too. — ответила та хихикнув. Кавабата мгновенно поперхнулся и, выплюнув жидкость из своего рта, начал кашлять. Юрико постучала ему по спине.       — Ты...! — повернувшись к прошлой хозяйке волков с возмущением, он раскраснелся то ли от алкоголя, то ли от смущения.       — Не обижайся только. — она взъерошила ему волосы, которые уже отрасли. — Эти две фразы единственные, перевод которых я знаю. — тот лишь промолчал, насупившись под гладящей его рукой ещё сильнее. — Заметь, это отличный подкат. — сказала она нравоучительно.       — У меня не будет семьи. — коротко отрезал он.       — В смысле?! — та шарахнулась от него, словно от прокаженного. — А как же жена, дети?       — Они помешают работе. — непоколебимо ответил молодой Ясунари и его взрослая версия дополнила со смешком. — Сказал я, у которого теперь есть жена.       — Фу, — девушка скорчила гримасу отвращения, — говоришь как старпер-трудоголик. — немного подумав, Юрико положила ему руку на плечо. — Но не переживай! Как только мы вернёмся, я найду тебе шикарную девушку, подходящую тебе!       — Я же сказал... — девушка зажала ему рот ладонью, продолжая.       — У вас будут дети, и у меня будут дети, а потом у них будут дети!       — Кто здесь?! — её голову резко наклонили до ящика.       От такой резкости вздрогнули даже Мику с Акирой. Луч фонаря прошёлся по слабо освещенному помещению прежде, чем дежурный неуверенным шагом пошёл дальше. Ясунари убрал руку с головы Юрико.       — Говорил же, что нас могут поймать. — она не ответила, лишь продолжала сидеть с опущенной головой.       — Но чтобы не случилось с нами, запомни… — она почти ткнула указательным пальцем ему в лицо. — У меня будут сын и дочь, и они оба будут выдающимися. Ик! — на мгновение запоминая её слова, он нахмурился забирая бутылку.       — С вас хватит алкоголя: на нас в любой момент могут напасть. — ответом был лишь легкомысленный смех, вызванный пьяным рассудком. На этом воспоминание закончилось. Не успев ничего сказать, Акира засмеялась громко и истерично, как при плаче.       — Акира? — Мику положила руку ей на плечо.       — Она... — сдерживая слёзы, нынешняя хозяйка волков держала улыбку на лице. — Мама сказала, что оба будем выдающимися. Дейчи то да, он действительно родился со способностью, а вот я... — она снова прыснула со смеху. — Ведь если бы мама не умерла, то у меня не было бы способности. Получается я разочаровала её дважды.       — О чём ты? — подала голос Канику. Все волки всё это время наблюдали за происходящим сидя по краям комнаты.       — Первый, когда родилась без способности, а второй... Когда даже имея способность, позволила умереть её мужу и сыну. — повисло молчание, которое никто не решался прервать, пока наконец...       — Эм, Кобо-сан... — Хатсуне больше не могла говорить «сама» о человеке и человеку, который так посмел задеть семью Акиры, — сказал что Юрико-саме было бы лучше с Фукучи, кто это?       — А, — поняв, о чём она, Кавабата поменял воспоминание.       В комнате возник силуэт молодого высокого мужчины, он был примерным ровесником Юрико. Не считая темной военной формы и высоких сапог, которые были у каждого солдата, которые стали появляться в воспоминании, у него был меч на поясе. Его светлые колючие волосы с несколькими выбивающимися прядями, спадали на лицо. Также он имел направленные в верх усы.       — Слушать команду! — оглядевшись, мужчина обратился к нескольким десяткам солдат, стоявших перед ним в центре лагеря, окруженного лесом.       — Действия происходили на одном из островов Японии. — Ясунари пояснил происходящее, пока Фукучи раздавал команды отрядам. — Фукучи обладал невероятным навыком шпионажа. Благодаря ему, он мог обмануть кого угодно, «примерив маску» — в армии его называли «Человек со ста лицами».       — А вы что будете делать, мистер шпион? — спросила Юрико с сарказмом, подходя к мужчине.       — Проникну в их ряды и нападу изнутри. — легко ответил он ей таким образом, чтобы услышала его только одарённая. — Присмотри за ними, пока меня не будет. — Фукучи был серьезным, смотря на солдат, которых он собирается оставить.       — Это я и собиралась сделать. Всё таки у нас одинаковые звания и ответственность за подчинёных мы несём одинаковую. — говоря это она словно напоминала ему данный факт, её зрачки сузились.       — Конечно. — он увлечённо кивнул и крикнул солдатам с улыбкой. — Как только мы раскатаем этих ничтожеств, отметим как следует! — он вытащил меч в серьёзность своих намерений, и крики военных слились в один радостный клич.       — Фукучи был чрезвычайно эксцентричным, веселым и несколько простым человеком, склонным к шумному поведению и внезапным поступкам. — говорил взрослый Ясунари, когда воспоминание начало меняться. — Тем не менее, в требующих серьезного подхода ситуациях, он показывал себя как хороший лидер и решительный, смелый человек. Он так же, будучи патриотом, часто очень гордо отзывался о силе Японской армии, но тот день... изменил многих.       Перед глазами присутствующих теперь был ночной лес. В нём без конца разносились крики и выстрелы. Среди всего этого месива, прямо между двумя врагами, оказалась Аматерасу. Волчица была уже чуть выше одноэтажного здания, но до двухэтажного пока что не дотягивала. Стоя под лунным светом ночью, она выглядела как божество, сошедшее с небес, чтобы помочь японцам. Не обращая внимания на выстрелы, которые понеслись в её сторону от иностранцев, способность наклонила пасть к земле, и одним резким движением заглотила целиком одного из солдат. Больше пятидесяти волков сейчас ходили по острову, отправляя врагов себе в желудки одного за другим. Воспоминание показало Юрико, которая неслась мимо деревьев. Волосы её были завязаны в низкий массивный пучок, который так и норовял развязаться, а уши были прижаты к затылку. Изредка прошлая хозяйка волков цеплялась за деревья когтями, чтобы повернуть на большой скорости. Девушка очень быстро настигла военного лагеря.       Очи Фукучи уже сражался. Большинство вражеских солдат лежали на земле, разрезанные его мечом, которым мужчина орудовал так, словно тот он был продолжением его руки. Замерев в тени, Юрико не шевелилась: её уши поднялись и прислушивались, она же не сводила глаз с товарища. Одаренная решила не вмешиваться, ведь если она сейчас полезет ему помогать, то может сбить его, или вовсе попасть под горячую сталь. Однако непрерывная череда убийств Фукучи длилась недолго. Уши Юрико дрогнули — она услышала звук перезарядки оружия. Голова женщины сразу повернулась наверх. Снайпер в пятиста шагах от неё, наверху, среди веток. Добежать и убить не успеет, он выстрелит раньше, а волк с его габаритами не сможет достать такого тощего человека среди веток, да и он может мгновенно выстрелить.       Быстро приняв решение, Юрико ворвалась на поле боя в тот момент, когда очередной солдат был убит, и схватила Фукучи за шиворот, перекатившись с ним за ближайшее укрытие. В тот момент, когда одаренная коснулась солдата, раздался выстрел. Теперь Юрико держалась за насквозь простреленный бок.       — Оками! — закричал мужчина. — Ты зачем полезла?!       — Снайпер. — быстро выдохнула она от боли держась за бок.       Мужчина быстро нашел глазами того, о ком говорила Юрико. Обнажив лезвие, он убедился, что хозяйку способности Оками никто не потревожит, и направился к противнику. Двигаясь зигзагами и уклоняясь от пуль, он прыжками, отталкиваясь от каждой ветки, настиг снайпера и мгновенно снёс ему голову мечом.       После того, как он разведал обстановку, Очи вернулся к Юрико. Кровь с руки, которой она зажимала рану, капала на землю, а сама одаренная, сжав зубы, опустила голову. Вся одежда вокруг раны девушки уже была пропитана кровью, а уши Юрико исчезли. Впрочем, волков, шагающих по острову, тоже больше не было ни слышно, ни видно. От этого воспоминания сердце Акиры сжалось.       — Эй, Оками. — Фукучи присел напротив неё, ожидая, пока она заметит, но из-за большой потери крови, которая увеличивалась с каждой секундой, восприятие Юрико было сильно ослаблено. Реакции от девушки не последовало, поэтому Фукучи положил руку ей на плечо.       — Эй? — она среагировала мгновенно. Распахнув глаза, Юрико сузила зрачки и полоснула увеличенными когтями по щеке мужчины. В свете слабого огня, который медленно окутывал весь вражеский лагерь, Фукучи закричал схватившись за щеку. От этого крика Оками очнулась.       — Фуку...чи?... Фукучи! — когти сразу исчезли с её рук, а сама Юрико схватилась за бок. — Прости, я не хотела... — она прикоснулась окровавленными руками к его запястьям, от её прикосновения Очи вздрогнул. — Пожалуйста, прости, я не думала что... Это ты. — видя, что она в сознании, мужчина, щурившись от боли, медленно уступил и убрал руку от лица. На щеке были три глубокие царапины, с которых теперь стекала кровь, капая вниз по подбородку. Если бы они были чуть глубже, то щека была бы полностью рассечена. Увидев это, Юрико выразила сожаление и страх, она хотела произнести ещё одни слова извинения, но с той стороны, откуда прибежала прошлая хозяйка волков, приближались крики. Пламя, покрывавшее вражеский лагерь, увеличивалось. Подхватив женщину на руки, солдат понёсся в ту сторону, откуда доносились крики. Волки исчезли, и теперь японцев теснили. С Юрико на руках, Фукучи скомандовал отступать. Он прикрыл один глаз от боли. Теперь, с тем небольшим количеством солдат, что у них были, он не мог отбить нападение, будучи в данный момент ещё и плохо видящим и с занятыми руками.       — В этот день, — сказал Ясунари, смотря на бегущих солдат, среди которых был и молодой он, — половина того острова была проиграна.       Воспоминание поменялось. Юрико с перевязанным боком шла мимо деревьев в берегу. Ночью от водной глади отражалась луна, на которую смотрела не только она.       — Кажется... — Фукучи провёл рукой по своим волосам, зачесывая их назад. — Мои волосы становятся тоньше. — выдал он, допивая стакан с алкоголем залпом. — Какой же отвратительный день. — он сидел на границе между лесом и берегом.       — Как командир, ты не можешь нажраться как свинья. — сказала она, выхватывая бутылку и присаживаясь рядом делая глоток. — По крайней мере в одиночку. — Юрико положила руку на свой бок.       — Ты как? — спросил он, наливая себе ещё.       — Жить буду… а ты? — она посмотрела на повязку, которая была на правой щеке Фукучи, с огромным сожалением.       — Тоже.       — Прос…       — Прекрати уже извинятся, Оками, — вздохнул он, — я же понимаю, что ты это сделала не специально.       — Но всё равно ведь сделала. — Юрико опустила глаза на ботинки.       — Да ладно тебе. — Фукучи ободряюще улыбнулся. — Ты же сама говорила, что мужчина со шрамами выглядит мужественно и привлекательно. — говоря об этом, Очи «игриво» повел бровями. На это девушка лишь рассмеялась, но её бок начало тянуть и издав «ой», она успокоилась.       В тишине смотря на океан, они пили алкоголь, пока прошлая хозяйка волков не сказала:       — Запасы еды почти закончились.       — Дичь на острове? — сразу спросил тот.       — Здесь уйма солдат с ружьями. — усмехнулась она. — Я не видела здесь в последнее время даже птиц.       — А рыба?       — Ты умеешь рыбачить?       — Нет, я подумал, что ты умеешь и твои волки могут помочь в ловле.       — Да я даже плавать не умею! — девушка развела руками. Медленно повернув голову, Фукучи поднял одну бровь.       — Не умеешь? Мы окружены морем уже несколько месяцев, и ты до сих пор не научилась плавать?       — А зачем? — девушка с непониманием повела плечами. — Если я вдруг начну тонуть, то меня спасут волки, которые это умеют.       — Действительно. — солдат обречённо вздохнул и воспоминание остановилось.       — О том, что на острове практически не осталось какой-либо дичи, я узнал только после того, как твоя мама накормила меня. — он сказал это максимально ровным голосом, проводя рукой по шару.       Воспоминание изменилось. Был день, Ясунари шёл в лесной чаще. Осторожно, чтобы найти того, кто ему нужен, но и при этом не наткнутся на врага. Он выглядел исхудавшим и уставшим, недостаток пищи, указанный Юрико ранее, не остался незамеченным. Сама же учительница парня резко вышла из-за кроны дерева.       — Ясу! — тот вздрогнув, схватил пистолет, но увидев женщину, остановился, вздохнув.       — Не кричи так, а если бы тебя услышали враги?! — она смущённо наклонила голову.       — Но в данный момент кричишь только ты, Ясу. — он покраснел то ли от смущения, то ли от возмущения и собирался что-то сказать, но остановился. Кавабата наклонил голову вперёд и глубоко вдохнул. — Что там у тебя?       — А! — загадочно протянула Юрико, ухмыляясь, и в следующую секунду выставила руки, которые она всё это время держала за спиной вперёд. В её руках находилось закрытое деревянное бенто, но Ясунари сразу понял, что было внутри. Мясо.       Не став слишком долго томить своего ученика, женщина открыла коробочку. В ней находился стейк, похожий на тот, что подавали супруги Ёсида в своём баре-закусочной. Парень жадно сглотнул слюну.       — Где ты его достала? — присев на ближайшее поваленное дерево, одаренная похлопала рядом с собой и Кавабата покорно сел, не отводя взгляд от еды.       — Волки поймали, мне осталось только приготовить. Это какая-то птица. — дополнила она, беря вилку и отдавая её парню. — Ешь. — Ясунари с удивлением посмотрел на неё.       — А как же ты?       — Я уже ела. — спокойно пожала плечами та.       Ещё раз взглянув сначала на Юрико, потом на протянутую вилку, а затем и на мясо, он медленно взял прибор. Сложив руки в мольбе, одаренный произнес:       — Спасибо за еду. — и жадно накинулся на пищу. Он отгрызал кусок за куском, с каждым разом поглощая всё больше и больше, пока всё не съел. В этот момент воспоминание остановилось.       — Оно выглядело очень вкусным. — сказала Мику. — Интересно, что это была за дичь?       — Не дичь. Человечина. — спокойно ответил мужчина.       — Что? — девочки одновременно повернулись к нему с шоком на лицах.       — М-мама... — кулаки Акиры сжались. — Накормила вас... Человечиной?       — Ага. — он был всё также невозмутим. — Сначала, признаюсь честно, я возненавидел твою мать за то, что она фактически сделала меня ганнибалом, но потом, когда я увидел, как мои товарищи теряют сознание от голода, я понял, что она сделала это, ради моего же блага.. —Мику даже не находила что сказать, а единственное,что вырвалось из Акиры:       — Простите, мне жаль. — она не знала почему сказала это, просто посчитала нужным.       — Никогда не извиняйся за действия своих родителей. — нравоучительно произнёс он. — К тому же, твоя мать не узнала о том, что я знаю. — она улыбнулся, смотря на Юрико в воспоминании, видя, как она улыбается, смотря на то, как он, сытный, вздыхает, его взгляд наполнился теплотой сравнимой с той, что была в её глазах. — Она до последнего думала, что я живу в счастливом неведениии, это хорошо. — ученик матери Акиры усмехнулся.       Девочки молчали, а он продолжал рассказ.       — Позже, — сказал Ясунари. — Очи Фукучи получил ужасную травму в бою и проиграл саму войну. То есть он проиграл этот остров, за который они с Юрико были ответственны. Однако, после того, как эсперы были снова присланы на свою государственную службу, его повысили, а Юрико оставили на своей прошлой должности.       — То есть Юрико-сама теперь была его подчинённой? — Мику спросила это с возмущением.       — Да. Раз Юрико не смогла использовать волков, и из-за этого мы проиграли преимущество, то верхушка расценила это как то, что и в потере острова виновата тоже она. — девочки сощурили глаза, смотря на застывшее воспоминание.       — Думаю, что маме было обидно. — сказала Акира.       — Не особо. — быстро ответил Ясунари. — Она скорее испытывала что-то вроде унижения, вынужденная следовать приказам того, кого она могла убить, и от кого даже не зависела её зарплата. Юрико не ненавидела Фукучи, она ненавидела должность, которую он занимал. Понимая, что потратила столько времени, нервов и сил зря, твоя мама, скопив столько денег, что хватило бы на все её дальнейшие две жизни, уволилась и вышла замуж за твоего папу, в двадцать восемь лет, а в двадцать девять уже родила Дейчи. — последние слова Акира с Ясунари произнесли хором, и в этот момент в дверь постучали: вошёл Кобо Абэ.       — Ну, это... — потерев затылок, он вздохнул под пристальным взглядом всех троих. — Прости меня. — сказал он, посмотрев Акире в глаза. — Я мудак, если хочешь, можешь вмазать мне.       — Вы позволите ударить себя? — сдержанно спросила девочка.       — Да, потому что если не ты, то это точно сделала бы Юрико. — горько усмехнувшись, он посмотрел на раскрытый альбом, который оставил на кресле. — За такие слова о своём муже, она бы вырвала мне язык.       — И правильно бы сделала. — сказала Энита, прижав уши и фыркнув.       — То есть... Если я вас ударю, то это будет своеобразная компенсация?       — Именно. — сухо ответил он, готовясь получить с ноги в челюсть.       — Тогда я хочу сама выбрать компенсацию. — нынешняя хозяйка волков задрала подбородок.       — И что же ты хочешь? — без злобы спросил мужчина.       — Ксерокопии фотографий мамы. Я хочу ксерокопию абсолютно каждой фотки. — Акира сжала кулаки, боясь, что её посчитают слишком наглой и откажут, но мужчина лишь рассмеялся и, пройдя мимо неё, ненавязчиво погладил по голове.       — Хорошо, как скажешь. — сев в кресло, он обратился к Ясунари. — На чём вы остановились?       — Проигрыш острова Очи Фукучи.       — Ясно, что дальше?       — Больше особо нечего рассказывать. Юрико уволилась, вышла замуж за Сатоши и взяла фамилию Като вместо Оками.       — Да, помню. — со скрытым раздражением сказал Кобо.       — Старик Сатоши ненавидел её.       — Скорее боялся. — поправила мужчину Акира, добавляя. — Как и меня, но зато я слышала, что бабушка очень любила маму. Она считала её посланницей божества.       — Это правда. — с нежной улыбкой сказал Абэ. — Твоя мама и вправду была похожа на богиню. Особенно её песни.       — Кстати о песне. — резко вставил своё слово Кавабата. — Я забыл показать вам ещё одну: ту, которая запомнилась мне больше всех.       — Она тоже... Травмирующая? — неловко спросила Мику, хотя глаза её сияли.       — Скорее наоборот. — с его словами воспоминание начало меняться.       Молодой Ясунари держал в руках ружье и сильно прижимал его к груди, чтобы унять дрожь в теле. Недалеко от него ходили люди в военной форме, отличной от Японской. Враги. Он был здесь совсем один, сидел за большим сугробом, прятался. Врагов было десять, и они быстро, но тихо продвигались вперёд, прямо к нему. Один подошёл ближе всех: он собирался обойти огромный сугроб, за которым сидел Ясунари. В оглушительной тишине острова раздалось еле различимое шуршание снега и в следующую секунду на солдат накинулись волки. В хищников немедленно стреляли, но способности было всё равно, она очень быстро расправилась с обычными людьми.       — Ясу. — сделав шаг к ученику, Юрико услышала выстрел. Рядом с её головой, в корне дерева, застряла пуля. Девушка даже не шелохнулась. Парень же вздрогнул и, не опуская ружья, с глазами полными страха начал бормотать.       — И-извини, я-я... Я просто... — подойдя ближе, она опустила руку на оружие и медленно забрала его из дрожащих рук.       — Всё хорошо, Ясунари, я здесь. — присаживаясь рядом с ним, она начала гладить его сначала по спине, а затем голове.       Когда ученик стал совсем тихим, и ему стало стыдно даже поднять глаза, она плавно уложила его голову себе на колени и, продолжая гладить, запела.       — Потерянный в ночном забытом городе один. Откуда же ты шёл, пока не выбился из сил? Постой, прошу, зайди в мой дом, Тебя смогу согреть своим теплом. Я знаю, что ты каждый раз стараешься, поверь. Не хочешь ли зайти ко мне и отдохнуть теперь? Может быть, просто поговоришь со мной. — она сделала маленькую паузу, в момент которой взрослый Ясунари произнес.       — Думаю, что именно тогда, когда во время сражении на войне со мной не было Юрико, я понял, насколько слабым человеком я был. Даже с учётом того, что я был эспером, меня можно было легко убить, и меня бы никто не спас, если бы волков Юрико или её самой не было рядом. — Юрико продолжила.       — Тебе не стоит волноваться этой ночью, Я сберегу тебя, и снег следы сотрёт. Моё горло болью сильно отдаёт. — она дополняла шёпотом, — (пересохло, очень болит), — когда женщина закончила строку, где-то вдалеке раздался звериный крик.       — Где-то в дали с тобой услышим мы лису. Она всё ещё настойчиво нас ищет. Я задержу дыхание, И продолжу вместе с тобой этот путь. — их кожа стала красной из-за холода, но вместо того, чтобы уйти в лагерь, Юрико продолжала петь, пока вокруг бродили волки.       — Под покровом снега я чувствую Нежное тепло, что согреет нас. Я глубоко вдохну, прогнав весь холод прочь. Пламя, что исцелит, рождается в груди. Так давай же сквозь барьер мы пройдём с тобой. Я хочу так сильно узнать тебя, Но вдруг замолкло всё, но вдруг замолкло всё. И в одно мгновенье незаметно для меня дождём стал снег.       Воспоминание закончилось. Акира тихо глотала слёзы еле слышно всхлипывая.       — Акира?! — Мику взяла ту за плечи, обнимая. — Не плачь.       — Доволен? — спросил Абэ у шокированного Кавабаты. — Ты её расстроил.       — Так я же... — оправдания мужчины прервала Като.       — Н-нет. Что вы... — отстранившись от Мику, она начала вытирать слёзы. — Вовсе нет. Просто... Эту песню мне пели и папа и брат после того, как мама… умерла. — в комнате повисла неловкая тишина, которую прервала Мику.       — Эм, а у Юрико-самы было любимое блюдо?       — Мясо. — хором ответили мужчины.       — Если говорить о готовке... — Ясунари провёл пальцами по шару.       Воспоминание воссоздало в комнате... кухню в доме Акиры. Возле стола, на котором были разнообразные продукты, стояла Юрико. На ней уже не было того самого красного кимоно. Вместо него было платье с рукавами три четверти, ниже колен, нежно-голубого цвета. Волосы же были заплетены в косу, которая доставала до пояса, а на руке было обручальное кольцо. Юрико уже вышла за Сатоши и уволилась с работы. Напротив неё стоял Ясунари.       — Что ж, запомни моя дорогая дочь... Или сын... Но я всё таки думаю, что будет девочка. — начала сбивчиво говорить госпожа Оками, но Ясунари одёрнул её.       — Говорите уже.       — Так вот. — прокашлявшись, она начала. — Сегодня я буду учить тебя готовить кацудон, это целый обед в одной тарелке, в котором четыре составляющие: большая порция риса, отбивная в сухарях, овощи и яйца в виде глазуньи или омлета, но мне больше нравится омлет.       — Зачем вам я? — прервал её парень. — Вы же можете просто записать это в книге или на том же видео.       — С помощью твоей способности всё выглядит реалистичнее. Я не знаю, что может случиться в будущем, поэтому лучше оставить как можно больше воспоминаний о себе. — на это он не ответил, лишь продолжал смотреть.       — Так вот, — сказала женщина, хлопнув в ладоши, — почему кацудон, спросишь ты меня? Я отвечу: это моё самое любимое блюдо — это всё что тебе нужно знать. Сначала я покажу, как готовить его, а потом научу готовить любимые блюда твоего папы. Сатоши, то есть твой папа, не любит мясо, а предпочитает фрукты и овощи, поэтому я готовлю ему темпуру, как основной приём пищи и данго на десерт. Темпура — блюдо, представляющее собой небольшие ломтики морепродуктов, мяса и овощей, приготовленных в особом кляре, — нравоучительно говорила она, было видно, что уже скорее всего беременная Юрико наслаждается, рассказывая, что-то своему ребёнку, который ещё пока две не родился, — а данго — японские клёцки или колобки из клейких сортов риса. Обычно их надевают на палочку и покрывают пастой анко, мукой кинако, либо жарят. Они ещё похожи на моти! Моти твой папа тоже очень сильно любит, но сначала начнём с кацудона. — дальше она начала рассказывать из каких продуктов состоит каждое блюдо, дополняя каждым ингредиент своим личным комментарием. Если Акира просто наслаждалась тем, что видит свою маму в такой домашней обстановке, которую она не смогла застать, то Мику быстро показала мужчинам на пальцах, что ей нужны бумага и ручка. Хатсуне старалась не отставать и писать быстро, но из-за того, что одаренная не знала как пишутся некоторые слова, она рисовала маленькие картинки и дополняла их потом прилагательными.       Для всех время прошло незаметно быстро, и когда вопросов больше не осталось, пришло время расходится. Ясунари пошёл класть свой шар на место, а Акира подошла к Кобо.       — Скажите, а... — Като косо посмотрела на Ясунари. — Какие у него были отношения с моей мамой?       — Что ты имеешь в виду?       — Просто... — она опустила глаза, смотря в пол, — их отношения слишком близкие для простых коллег, но пусть и присутствуют разные шутки… на романтические они тоже не тянут. К тому же, мама любила папу, поэтому... Какие между ними были отношения? — Акира посмотрела на Абэ с широко раскрытыми глазами: с такого ракурса очень чётко выделялся их цвет на фоне светлой кожи и черных волос. На мгновение мужчина задержал свой взгляд, только для того, чтобы снова вспомнить любопытное и милое выражение лица Юрико, когда та только училась писать и оформлять документы. Сейчас Акира точь-в-точь повторила это безобидное любопытство на своём лице.       — Ну... — улыбнувшись, Кобо перевёл взгляд с девочки на мужчину, который ставил последний альбом на полку. — Думаю, их отношения можно сравнить с отношениями матери и сына. — посмотрев на Ясунари, Акира прищурилась и вопросительно подняла бровь, повернувшись к Абэ.       — А разве не наоборот?       — А? — он удивленно посмотрел на Акиру, а затем разразился смехом, привлекая внимание Ясунари. — И правда!       После этого, Абэ сказал, что пришлёт Акире все ксерокопии послезавтра. Распрощавшись с дочерью Юрико и её подругой, мужчины вернулись в кабинет наверх.       — Ты рассказал ей почти всё? — спросил Кобо, усаживаясь в кресло.       — Да. — Кавабата сел напротив, такое долгое использование способности слегка утомило его. — Всё, что ей хотелось узнать и всё, что ей нужно и можно было знать.       — Можно? А нельзя...? — под многозначительным усталым взглядом друга тот мгновенно освежил свою память. — А, похищение Дейчи. — мысленно кивнув, Кавабата откинул голову назад, погружаясь в свои собственные воспоминания. Это произошло когда ему было двадцать восемь, а Юрико тридцать три: в следующем году она родит Акиру и умрёт. Дейчи было три, когда его похитили, это было у мае. Юрико уже была беременна, а Ясунари ещё работал в отделе по делам отлова и ликвидации эсперов. Юрико позвонила ему, выдернув посреди рабочего дня.       — Ясунари! Дейчи похитили! — закричала она в трубку, не давая возможности мужчине возмутиться из-за того, что бывшая коллега и наставница потревожила его в рабочее время.       — Что?! — он невольно закричал, подскакивая с места, и направился в дом Като.       Когда он прибыл туда, с разбегу его встретили Юрико и Сатоши.       — Я отправила волков по следу, но они быстро потеряли его. Его увезли на машине. — сбивчиво говорила обеспокоенная мать. Она была вся растрёпанная и сильно жестикулировала. Рядом стоял её муж, придерживая женщину за плечи.       — Успокойся, Юрико, тебе нельзя волноваться.       — Я не могу не волноваться! — её окружило красное сияние. Волчьи уши оказались прижаты к затылку, черный хвост под красным кимоно распушился, а зрачки сузились. — Я допустила, чтобы нашего ребёнка похитили! Какая я мать после этого!?       — Успокойся! — закричал Кавабата. — Где оборвался след? — она назвала переулок, свернув после которого выезжают на главную трассу в другой город. — Хорошо, выследим по камерам. — он сел за руль, Юрико на переднее сидение рядом с ним. Сатоши открыл дверь, чтобы сесть назад, но Кавабата остановил его.       — Останься здесь, они могут прислать требования о выкупе. — не став пререкаться, отец Дейчи закрыл дверь.       — Хорошо. — Ясунари всё ещё помнил его взгляд, полный беспокойства, обращенный к Юрико, когда они уезжали.       — Ты можешь ехать быстрее? — раздражённо спрашивала женщина, сжимая руки в кулаки до крови.       — Я еду настолько быстро, насколько можно. — отрезал он, сильнее сжимая руль. Находится с настолько разъяренной Юрико в одном тесном пространстве было, откровенно говоря, страшно. Она злилась много раз за всё то количество лет, что они работали вместе, но ещё никогда от неё не исходили страх, ярость и желание убивать одновременно.       Они сразу направились в специальные отделения, где можно было посмотреть камеры видеонаблюдения на трассе. Пока Ясунари пытался договориться с этими людьми, предъявив им своё удостоверение, Юрико вырубила их и посадила своего бывшего ученика за компьютер. Потребовалось немало времени, но они вычисли путь машины от дома Като и до трассы, с которой машина свернула на обочину. Если ехать в том направлении, то было два или три здания, он уже не помнил, которые могли быть использованы чтобы спрятаться.       Они направились в первое. В одно мгновенье замок размером с два больших мужских кулака был вырван на двери лишь одной рукой Юрико. Кавабата чётко помнил, с какой легкостью одаренная сделала, это и он также помнил, что Дейчи в этом задании не оказалось. Зато он оказался в следующем здании.       — Где мой ребёнок?! — эти слова быстро оказались похоронены под градом пуль, которые обрушились на эсперов.       Ясунари отскочил, а вот женщина не шевелилась. Между ней и пулями за долю секунд появилась Аматерасу размером с двухэтажный дом. Стоило обстрелу прекратиться на несколько секунд, которые требовались врагам для перезарядки, как она перестала использовать способность. Прорвавшись сквозь ещё не исчезнувшее красное сияние, оставшееся после волчицы, госпожа Като за долю секунды разорвала когтями горла нескольким врагам. Её движения были настолько быстры, что даже Ясунари, который был вместе с хозяйкой волков на протяжении шести лет, еле успевал переводить взгляд с одного её движения на другое.       — Юрико, не спеши, вдруг тут ещё будут…       — Он здесь. — её зрачки сузились до размера нитки, она направилась к единственной двери в этом здании, которая на данный момент была видна. — Дейчи здесь.       Като распахнула незакрытую дверь легким толчком. Напротив одаренных стояла женщина с заплаканным Дейчи на руках, она держала пистолет у его головы. Увидев мамы, ребенок начал звать её и протягивать ручки.       — Тихо! — заорала тварь, сильнее вдавливая оружие в детскую голову. — Рада встрече, госпожа Оками. — сказала та с улыбкой.       Ясунари обратил свой взгляд на бывшую учительницу и мгновенно замер. Он так и не понял за все прошедшие года, что он увидел в тот момент. Глаза Юрико действительно стали красными, смотря на женщину, которая похитила её сына, кричала на него и смела бить или это просто закат отражался в её глазах через окно.       — Буду краткой. — на её лице была самодовольная улыбка. Возьми его, — она указала на пистолет, который лежал на входе, — и застрелись. Иначе, — пистолет был спущен с предохранителя, — ну, ты сама понимаешь.       Като присела, протянув руку к пистолету, Ясунари же уже приготовился действовать. Возле головы ребенка появилась голова Канику: она засунула огнестрел себе в глотку, раздался выстрел, но способности было всё равно. Волчица откусила запястье похитительнице. Детский плач был заглушён женским криком боли. Ясунари рванул к похитительнице, а Юрико к своему сыну. Каждый из них достиг своей цели. Заломав руки женщины, которые с каждой секундой утопали в крови, мужчина смотрел, как мать прижимает к себе сына, успокаивая его.       — Тише, маленький, тише. Мама рядом, извини, что допустила это.       — Не беспокойся. — сказал одаренный, работающий на государство. — Мы вычислим, где она работает и тогда...       — Ясу… — его прервал твердый, как металл, голос Юрико. — Я никогда ни о чём тебя не просила, но сейчас попрошу. В первый и последний раз...       «Если бы я знал что это будет...» — тяжело вздохнул мужчина, уже вспоминая, что будет дальше.       Дейчи отправили домой, и Юрико приставила к нему пятерых волков. Сатоши тоже сидел с сыном, не отводя на ребенка взгляд ни на секунду, а Юрико сказала мужу, что нужно съездить в полицию, чтобы дать показания, при этом она убедила мужа, что всё в порядке и что скоро она вернётся. Так и получилось, этим же вечером она вернулась домой, но не всё было в порядке. Хотя, похоже, произошедшее в этот день оказало сильное влияние на восприятие окружающего только на Ясунари. То, о чём просила Юрико — вычислить, есть ли у женщины, которая посмела похитить её сына, собственные дети. Оказалось что есть, дочь, шесть месяцев.       Всё происходило в той же комнате, где Юрико увидела собственного заплаканного сына. Перед тем, как похитить дочь, хозяйка способности Оками вдоволь поиздевалась над похитительницей. Юрико собственноручно оторвала женщине ноги и растерзала её тело когтями до такой степени, что большие его участки напоминали обычные куски мяса. Даже когда он был на войне, настолько ужасных зрелищ Ясу не видел. Он не чувствовал себя настолько ужасно, но всё стало ещё хуже, когда Юрико принесла большой деревянный ящик, а один из волков притащил в зубах живого младенца в пелёнках.       — Э-эй, Юри, — нервно засмеялись, он посмотрел на женщину с ужасом на лице, — ты же не...       — Мэй! — охрипший голос уже порядком истерзанной похитительницы, которая являлась матерью младенца раздался эхом, отражаясь от бетонных стен. — Пожалуйста! Умоляю! Не трогай её! — услышав крик матери, младенец заплакал, но голос Юрико, похожий на рык, всё равно перекрывал его.       — Ты бы отпустила моего ребёнка если бы я умоляла тебя? — ответа не последовало: когти одаренной начали проникать под кожу ребенка.       — Эй, это уже слиш... — он не успел договорить, кожа была собрана в одно мгновенье и бездыханное тельце упало на пол, а кожа с лица осталась в руках госпожи Оками.       Во глотку пробрался ком, а после этого Ясунари вырвал, ощущая во рту вкус желчи. Уши заложило и тянуло рвать повторно. В ушах бешено колотилось сердце, дышать было нечем, в воздухе стоял лишь один запах крови. Ещё никогда Кавабата не ощущал этот запах так сильно. Сильнее всех этих факторов, влияющих на него, были крики. Крики матери, которая видела, как с её младенца живьём содрали кожу. В этот крик она вложила свою душу, потому что вместе с ребенком, она тоже умерла. Это было последнее что он слышал прежде, чем потерять сознание.       Проснулся парень из-за стука. Юрико заколачивала металлический ящик собственной рукой. Её взгляд был пустой, словно она не чувствовала боли. Подскочив на ноги, он подошёл к ней.       — Т-ты... Ты! — он не находил слов. Хотелось накричать на неё, обозвать последними ругательствами, но он не мог этого сделать. То, что он допустил в этот день, дало полный гарант того, что детей Юрико больше не тронут. Он понимал, почему она так поступила. Она не настолько тупа и жестока, чтобы делать подобное только из жажды мести, это слишком даже для неё. Он понимал. Понимал, но...       — Ясу... — поднявшись, Юрико посмотрела в глаза своему бывшему ученику. — Поклянись, что ты никогда не расскажешь моим детям о том, что я сегодня сделала. Ни до, ни после моей смерти. Поклянись. — выдохнув, он всё ещё ощущал во рту вкус вырванной ранее желчи, страха и отвращения к самому себе.       — Клянусь. — внутри Ясунари позже завидовал Сатоши. Муж Юрико знал, что она кого-то убила: это было очевидно из-за ран на её руках, которые она не скрывала и которые Сатоши бережно обработал, не задавая при этом вопросов, потому что ему она бы не смогла соврать. Только главное отличие этих двоих главных мужчин в жизни Юрико было то, что Сатоши не знал кого и как она убила, а Ясу знал. Знал, видел и запомнил это на всю жизнь.       На следующий день, в ту организацию, со стороны которой произошло похищение, пришла посылка. В ней лежало безголовое, безногое, изувеченное тело голой женщины, которая обнимала освежёванный труп младенца. Её младенца. Теперь, на спине трупа было написано: «С вами и вашими детьми будет тоже самое».

***

      — Акира, — Мику заглянула в дверной проем, — у меня для тебя сюрприз. — она вынесла что-то чёрное на подносе. Это были те блюда, которые учила их готовить Юрико.       — Вышло не очень, — бодро продолжила Хатсуне, ставя поднос перед подругой, — но я ещё научусь. — вышло и правда не очень. То, что было на тарелке, можно было назвать пищей с натяжкой. Всё было чёрное либо из-за гари, либо из-за чёрного молотого перца, с которым девочка явно переборщила, но даже учитывая вид пищи, Акира замерла. Это было то, что готовила мама при жизни, её рецепт и Мику приготовила это для неё. Она в жизнь не готовила, но старалась ради Акиры. Хозяйка волков уже не слышала подругу. С трудом отрезав кусочек, она положила его себе в рот, начав жевать. Мику ожидала реакции Акиры взволнованно, сжимая кулаки. Като смотрела в одну точку и долго жевала, пока наконец не проглотила. Она начала отрезать ещё один кусочек, а из её глаз потекли слёзы.       — Акира?! — Мику схватила кружку зелёного чая, пододвинув его к подруге. — Всё таки это не съедобно, не ешь, если не хочешь!       — Нет. — тихо ответила Акира, продолжая жевать. — Очень вкусно. — она улыбнулась через силу, глотая слёзы. Остаток этого вечера Мику провела с Акирой, накладывая ей добавки. Като съела абсолютно всё, что приготовила Хатсуне.