Люблю тебя, котенок

Июнь 2045 года. Швеция.

      На трассу E4, проходящую вокруг живописного шведского городка Розенберг, ранним утром вышла фигура в чёрном. Бледный и худой человек с суровым лицом неподвижно стоял словно ждал кого-то. На фоне розовеющего рассветного неба показался автомобиль дорогой марки. Не каждый гражданин мог бы позволить себе подобную роскошь. Но этот водитель смог. Владелец собственной верфи, расширяющий свой бизнес в Германию, откуда и прилетел часа два назад в аэропорт Арланда, успешный бизнесмен и семьянин. Он спешил увидеться с любимой женой, красавицей дочкой и прекрасным сыном. Гнал на высокой скорости, но при этом аккуратно вписываясь в дорожное движение. Машин мало, почти ни одной. Уголок губ фигуры в чёрном дёрнулся в ухмылке. Кажется, у мужчины не получится встретиться с семьей. Как драматично.       Автомобиль начало заносить на повороте. Не справившись с управлением, водитель слетел на обочину и врезался в близстоящее дерево. На элитном транспорте неисправимые вмятины, а сам сидящий за рулем мгновенно отключился от удара. Поправив свои чёрные перчатки, фигуры без эмоций и чувств направилась к месту аварии. Встала напротив покорёженного авто. Хлопнула в ладоши. И у ног тёмной тени внезапно рухнул тот самый мужчина, без капли крови и повреждений. Он с трудом поднялся, уверенный в полученных ранах. Но стоило оглядеть себя, выдохнул облегченно. Ран как и крови на теле не было.Мужчина лет пятидесяти с седоватыми висками в бежевом пиджаке поднялся на ноги и уставился пронзительно-голубыми глазами на незнакомую фигуру. — Вы, простите? — спросил он с опаской. — Александр Нильсен, пятьдесят один год, автомобильная авария на трассе E4. Смерть наступила в 5:30 утра. — отчеканил голос фигуры словно электронный. Мужчина смутился и обернулся. Какого было его удивление, когда взгляду представилась страшная картина. Его машина измятая как пластиковая коробочка, вокруг кружились дымные узоры, а рядом суетился незнакомый мужчина, старый фермер из ближайшего городка, вызывая полицию и скорую. Еле рассмотрев собственное тело через лобовое стекло, Нильсен самопроизвольно упал на колени и схватился за голову. Он не рыдал, не отрицал, он был полон горькой скорби. Слёзы застыли в глазах. Мужчина не позволил им течь по щекам. — Как же… как же так? — с трудом выплюнул он этот многозначительный вопрос. Фигура не повела плечом, стоя на месте. Была абсолютно безучастна. — Пора. — единственное, что бросила она спокойным тоном. Словно это всё рутина. — Куда? — бессильно опустив руки, спросил Александр, глядя как к его телу ринулись спасатели в попытках вытащить из дымящейся машины. — К покою. — ответила фигура. — Ты Смерть, верно? — медленно поднявшись с колен, мужчина обернулся и, глядя прямо в белое как лист лицо незнакомого ему существа, спросил: — Ты умён. — ничего более. Только это.       Тот, кто три раза обманул Смерть, наконец попался в ее лапы. И нет в этот раз у него попыток избежать её Величества. Костлявая крепко вцепилась уже зрелого мужчины, и закончилась такая красочная и полная приключений жизнь. — Я… могу проститься? — неуверенно спросил Александр, ожидая уже было отказа. Но фигура неожиданно кивнула. В момент воздух вокруг мужчины сжался, угрожая раздавить его. Но вместо этого перенёс в другое место. Фигуры в чёрном рядом уже не было. Нильсен оказался на пороге квартиры под номером 214. Здесь поселилась Кэтрин, когда поступила в университет и съехала из семейного дома. Он долго стоял напротив ее двери, не решаясь позвонить. Что он скажет? «Привет, котёнок. Я умер и пришёл проститься с тобой.» Слабая ухмылка. Не лучшая мысль. Мужчина поднял руку и та застыла в сантиметре от звонка, когда дверь открыла молодая девушка с ярко-зелёными глазами и русыми волнистыми волосами. Ее радости не было предела. Увидев отца, она тут же бросилась к нему на шею и сжала в объятиях. — Ты вернулся! — воскликнула она. Мужчина стоял неподвижно несколько секунд. Затем все же решился и положил руки на талию девушки, прижимая к себе как в последний раз. Как же он любил ее, свою вечно маленькую девочку. Любил находиться в ее объятиях, любил целовать ее в макушку и рассказывать детективные истории вместо сказок на ночь. Как невыносимо видеть ее лицо, понимая, что больше такой возможности не представиться? Он молчал, чем насторожил Кэтрин. — Пап? Всё нормально? Ты какой-то молчаливый. — отпрянула, не отпуская плеча отца, и спросила осторожно. — Да… Да, всё нормально. Небольшие… проблемы с контрактом. Не бери в голову. — похлопав по плечу, отговорился мужчина. Но девушка не зря имела больше половины его генов. Прищурилась, вгляделась в его лицо. Бледный, понурый и… печальный. Никогда она ещё не видела любимого отца в таком состоянии. — Папочка, что с тобой? Ты плохо выглядишь. — заботливо спросила Кэтрин. В горле мужчины застрял мучительный ком слез от ее тона. Он едва сдержался, чтобы не стиснуть ее снова в прощальных объятиях. Болезненным блеском сверкнули льдистые глаза. Запустив пальцы в покрытые серебром волосы, встряхнулся: — Может в парке погуляем? Я же обещал перед тем, как уехать. — с трудом улыбнулся. Девушка задумчиво наблюдала за действиями отца. С ним явно что-то не так. Но решив не мучать расспросами, кивнула. Закрыв дверь, направилась на улицу. Нильсен шёл следом. Отец и дочь прошлись вдоль дома, где жила последняя, завернули за угол, ещё раз и вышли наконец к простирающемуся неподалёку парку. Весь путь мужчина интересовался ее делами, спрашивал как учеба, как отношения, что нового, как мама поживала эти две последних недели. — Давненько мы так запросто не говорили по душам. То у тебя командировки, то у меня дела. А тут вот так резко. Это ведь ничего не значит? — плюхнувшись на скамейку рядом, спросила девушка. Александр неловко отвёл взгляд, не зная что ответить. К счастью, на глаза попался фургончик с мороженым. Обернувшись к дочери, с улыбкой он спросил: — Не хочешь немного прохлады? — погода и впрямь была истинно летняя и солнце уже в первой половине дня начинало печь. Но сейчас девушке не хотелось даже своего любимого мангового мороженого. — Ты… переводишь тему? —п вкрадчиво поинтересовалась та. Александр присел на край скамейки и опустил голову. Теперь уже точно не скроет. Осторожно коснувшись его плеча, Кэтрин продолжила. — Что случилось? Вы с мамой поссорились что ли? — мужчина лишь горько усмехнулся этой ее мысли. Если бы было так просто. В голове мельком пронеслись все моменты, когда они с Агатой ссорились по каким-то пустякам, и так грустно стало от этого. На что потратили драгоценные минуты вместе? Столько же всего могли успеть! — Дело не в этом. — А чем? Поделись. Или я сама начну догадываться. А я докопаюсь до правды! — Вся в меня. — посмеялся мужчина, исподлобья поглядывая на дочь. — У тебя другая женщина? — Что? — округлил он глаза, поражённый этой догадкой. Девушка улыбнулась. — Ну, я проверяю все ниточки. — Можешь быть уверена, кроме твоей мамы и вас с братом мне никто не нужен. — Хорошо. Что тогда?       На горизонте среди толпы, стоящей в очереди в кассу, Александр заметил фигуру в чёрном, которая всё также без эмоций указала на часы на руке. Время пришло? Так быстро? Мужчина обернулся к Кэтрин, накрыл ее пальчики своими ладонями и заглянул в глаза, что так похожи на глаза ее матери. Изумленная этим действием, девушка замерла в ожидании. Нильсен вздохнул. — Прости… Прости, что ухожу так рано. Прости, что не смогу повести тебя к алтарю, увидеть своих внуков и то, какой красивой ты будешь лет через двадцать. Я бы очень этого хотел. Но, похоже, я недостаточно хороший отец. Скажи маме, брату, и сама запомни: я очень любил вас. Всем сердцем. И не плачьте сильно. Пожалуйста. Лучше улыбайтесь почаще, вспоминайте мои шутки. У малыша Сэмми целый блокнот есть, где они все записаны. — тёплая улыбка тронула губы мужчины. — Я ему посоветовал. На будущее.       Кэтрин внимательно слушала, чувствуя как щеки начинают обжигать слёзы. Силуэт отца становился всё более прозрачным. Он провёл ладонью рядом с ее лицом, хотел смахнуть влагу, но не смог. Он стал как настоящий призрак. Рука прошла сквозь, не коснувшись. Перед тем как раствориться совсем, Александр шевельнул губами: — Прощай, мой котёнок… — звука почти не было. Девушка с трудом прочла по губам. Ее руки, до этого чувствующие тепло рук отца, безвольно рухнули на колени. Она сидела одна на скамейке. Уже не сдерживала рыданий. Плакала навзрыд, привлекая к себе лишнее внимание прохожих. Те безучастно проходили мимо, перешептывались, но никто не подошёл. Подтянув колени к груди, девушка вся сжалась и уткнулась носом в них. Передние пряди, лицо, ворот рубашки — все было мокро. А внутри разливался холод пустоты. Словно кто-то вырвал оттуда кусок и выбросил. Тянущая боль, которую не заглушит ни одно обезболивающее. «Прощай, мой котёнок» — гулким эхо разносилось по черепной коробке. –«Прости, что ухожу так рано… очень любил вас… не плачьте сильно» Его голос. Взгляд родной и знакомый с детства. Прикосновение. Растворилось в воздухе. Его нет. Он исчез. Может, она просто сошла с ума или это дурной сон. Сквозь заслоны слез Кэтрин потянулась к своему запястью, оттягивая кожу и отпуская. Легкая щекочущая боль. Нет… это не было сном. Рыдания прекратились, но только потому, что влага внутри неё закончилась. Глаза жгло, в горле пересохло. Она бы литр воды сейчас выпила. Если он влез. Но не хотелось ни пить, ни есть. Хотелось… Ничего не хотелось. Впервые в жизни она не знала, что хотела. Дотянувшись до телефона, взяла гаджет в дрожащую руку и хотела набрать номер матери. Но не смогла. Пальцы не слушались.       В такой нужный момент Кэтрин почувствовала спиной присутствие чего-то столь же родного. Некто подошёл сзади и заключил в объятия, уперевшись подбородком в плечо. Она знала чьи это сильные и тёплые руки, чья каштановая макушка сейчас терлась о щеку. — Брайтон… — слабо шептала девушка. — Я рядом. Я здесь. — ответил так тихо, что слышно было только ей. — Он… он… — и голос снова был готов сорваться в рыдания. — Тише, тише… пошли домой… — молодой человек погладил юную Нильсен по голове. Затем обошёл скамейку, поднял ее на руку и понёс обратно в квартиру. Девушка не сказала ни слова, уткнувшись в плечо парня. Ей было необходимо это. Необходимо чье-то присутствие.