Дом ужаса

“Тишина ночи оглушала Мартина. Чёртовы пыльные ковры отеля-замка поглощали не только его крадущиеся шаги, но и вообще все остальные звуки, недостаточно сильные, чтобы вырваться из цепких ворсинок покрытий. Дрожащая, будто бы от страха, свечка неуверенно освещала коридор. Мартин просто не мог уснуть в своей комнате, бесконечно прокручивая в голове все те странности, которые впечатлили его бедный разум: непонятные медные трубы, тянущиеся по потолку, откровенно нелепое расположение комнат, не совпадающее с планом здания, стены неравномерной толщины и многие другие подозрительные детали. Да и хозяин отеля в этом захолустье какой-то чересчур услужливый. Его елейная улыбка до сих пор вызывала у Мартина содрогание. Обладая тревожной и весьма мнительной натурой, парень в конечном итоге спустил с цепей все свои сомнения и позволил им увести себя в ночное путешествие по отелю. Он твёрдо решил осмотреть место, убедить себя и своих внутренних демонов (а их было ой как много) в бесплодности подозрений и лечь уже наконец спать (в конце концов, дорога была просто выматывающая!). А если его встретит персонал или хозяин отеля, Мартин просто скажет, что искал туалет. В этом убогом месте даже уборная одна общая на этаж, больше похожим на лабиринт. — А-А-А-А-А-А! Неожиданно вязкую тишину разрезал приглушённый крик, заставивший Мартина содрогнуться с головы до пят. Не сразу, но он распознал в холодящем душу вопле голос Кристи — девушки, с которой он познакомился на пароходе. Мартин лихорадочно стал вспоминать номер комнаты, в которой она остановилась. Сто восьмая! Крик оборвался в тот же момент, как он принялся стучать в дверь её комнаты. — Кристи, что случилось?! Откройте дверь! Ответом ему была насмешливая тишина. — Кристи! Скажите что-нибудь! Снова тишина, но теперь его уши различили какое-то подозрительное шипение. Словно кто-то спускает пар из труб. Да что же там происходит? Мартин решил во что бы то ни стало героически выбить дверь. — Кристи, я иду к вам! Отойдя к стене, он взял разбег и…”

      В этот момент перьевая ручка выскользнула из пальцев, шлёпнулась на страницы записной книжки и оставила огромное смачное чернильное пятно на исписанных листах бумаги.       «Твою мать!..» — выругалась про себя девушка за стойкой кофейни.       Микаэла Рид, впрочем, не стала промакивать пятно, вместо этого задумчиво начала крутить книжку, наблюдая, как чернила щупальцами растекаются по странице, поглощая слова. Всё равно ничего путного не выходит.       Да, с одной стороны, размышляла Микаэла, идея взять в качестве основы историю про реального серийного убийцу конца девятнадцатого века была весьма хороша*. Этот хладнокровный монстр со множеством фальшивых имён отстроил отель с комнатами для гостей, которые по факту были самыми настоящими газовыми камерами. В них по трубам подавался хлороформ, а после того, как жертвы теряли сознание, убийца через потайные ходы в стенах утаскивал беспомощные тела в подвал, где разделывал и обрабатывал для последующей продажи частей тел врачам. В те времена легально достать человеческий труп для практики было почти невозможно, так что –воистину — спрос рождает предложение.       Но несмотря на всё богатство и восхитительность идеи этого дома смерти, новая страшилка Микаэлы на первый в октябре пятничный вечер пока что выходила банальным повторением уже существующей истории. Творческий ступор её страшно раздражал. Казалось бы, уже есть готовая основа, осталось её переосмыслить, добавить что-то своё, украсить деталями, как она украшала желейными личинками праздничный стол, и подать зрителям… Но нет! Застопорилась на ровном месте!       Рид со злости стукнула ладонью по стойке и отвернулась к плите, на которой стоял поднос с прогретым песком и кофейными турками. Посетители давно разошлись, кофейня «Лунный камень» уже закрылась на ночь, а потому ничто не мешало ей проводить время в одиночестве перед сдачей смены. И делать кофе для себя.       Она засыпала молотые зёрна и налила воду в турку в последний раз за этот вечер. Пока горячий песок разогревал жидкость, чтобы сотворить из неё что-то поистине волшебное, Микаэла прикрыла глаза и попыталась очистить свои мысли от раздражения и прочей негативной энергии. Как только напиток начал прорабатывать план побега из ёмкости, она смолола в тяжёлой базальтовой ступке специи, прочла заклинание для прояснения разума, отправила всё это в турку, дождалась закипания и налила пенную амброзию в чашку.       Теперь всё было готово для поиска вдохновения. Возможно, ей даже удастся наткнуться на те самые «бесконечные потоки памяти из бездонного чайника мультивселенной», как было сказано в одной из её историй.       Глаза закрылись. Глоток. Сильный привкус кардамона и гвоздики. Ещё глоток. В голове цветком распустился образ уютного загородного дома в пышном саду, похожем на райский. Девушка нахмурилась: такая идиллия совсем не годится для жуткой истории. Мысленно она попыталась наполнить этот дом смертью, ядом и кровью до краёв, чтобы хоть как-то развить сюжет, однако здание будто противилось этому, продолжая оставаться чистым и незапятнанным. Только небо на фоне заметно покраснело.       Рид в разочаровании открыла глаза и залпом выпила кофе, оставив на дне немного гущи. Что ж, у неё большой арсенал средств для поиска вдохновения. Время для гадания на кофейной гуще: она взяла блюдце, накрыла им чашку и резко перевернула. Аккуратно подняв чашку, Микаэла стала жадно вглядываться в узоры и сгустки на стенках. Поначалу ничего примечательного не цепляло глаза, но постепенно воображение достраивало недостающие кусочки паззла. Это было похоже на какое-то сооружение, в котором, как в пчелиных сотах, были заперты по комнатам скрючившиеся в страданиях люди-личинки. От сот отходили похожие на трубки полосы куда-то вверх, к краям чашки, на которых гнездилась большая чёрная клякса — то ли грозовое облако, то ли неописуемое хтоническое чудовище.       «То, что нужно!»       Микаэла без жалости вырвала испорченные страницы записной книжки и быстро принялась записывать идею, пока та не растворилась в забвении. Райский сад. Прекрасный дом. Идеальная община. Но всё это только фасад. В своём рьяном стремлении стать идеалом чистоты и добродетели люди этой общины со временем вместо удовлетворения результатами своих трудов стали испытывать ненасытное недовольство, вместо доверия — нетерпимость к тем, кто не следовал правилам, а страх провала заменил им радость бытия и стал их главным блюдом на завтрак, обед и ужин. Они изолировались сначала от внешнего мира, а затем и друг от друга в комнатах-сотах, снедаемые бесконечным ужасом от чужих и собственных грехов. Их ежедневные страдания и страхи стали отличной пищей, деликатесом, для межпространственной сущности, которая словно через многочисленные соломинки высасывала их энергию через разрывы в ткани бытия.       В груди Микаэлы Рид всё клокотало от творческой эйфории. Она не знала, было ли это её воображение, или она почерпнула информацию откуда-то из бесконечных потоков мультивселенной, но это был идеальный сюжет для столь любимых ею сказок-притчей, с поучительным выводом о том, что благими намерениями выложена дорога в ад.       Микаэла настолько сильно погрузилась в историю и предвкушение реакции гостей пятничного вечера, что не заметила, как чернильное пятно на вырванной странице приобрело смутные очертания когтистого, зубастого, многорукого монстра, тянущего свои отвратительные конечности и ненасытные клыки к окрылённой вдохновением девушке.