Cooking with Love / Готовим с любовью

Юнги сел от Чимина настолько далеко, насколько позволял диван в квартире омеги, надеясь, что физическая дистанция послужит своего рода щитом для его сердца на тот случай, если он просто подставит себя под новый удар снова. Чимин сидел, прислонившись к противоположному подлокотнику, подтянув ноги, нервно закусив губу и прижав колени к груди. — Хорошо, итак, для начала я хочу еще раз извиниться. — Чимин, наконец, заговорил после того, что казалось мысленным спором. — Как я уже говорил, мне нужно было время, чтобы переварить то, что произошло между нами, и разобраться в некоторых вещах, и в то время я чувствовал, что отсутствие каких-либо контактов с тобой было бы лучшим способом сделать это с ясным умом. И я понимаю, это было несправедливо по отношению к тебе, что ты заслуживаешь гораздо лучшего — по крайней мере, объяснения заранее. Но я надеюсь, ты знаешь, как я благодарен тебе за то, что ты вообще даешь мне шанс объясниться, и я определенно не буду держать на тебя зла, если ты решишь впредь не иметь со мной ничего общего. Альфа кивнул, позволив извинениям Чимина дойти до сознания, и его сердце было готово простить его и прыгнуть ва-банк, потому что по какой-то причине ему, казалось, нравилось быть разбитым омегами, на которых оно пало. Но мозг Юнги все еще заставлял его действовать с осторожностью. — Посмотрим. — Тихо сказал Юнги. — Ага. — Пробормотал Чимин, устраиваясь поудобнее. — Итак, я собираюсь дать тебе самое простое объяснение того, что происходило с самого начала. — Юнги кивнул, терпеливо ожидая, пока Чимин сделает глубокий вдох. — Технически я не могу сейчас ни с кем встречаться. Юнги не был уверен, чего он ожидал, но точно не этого. — О… — Юнги не знал, чувствовал ли он себя более смущенным или разозленным этим заявлением. — Итак, позволь мне прояснить это… — Он сел прямее. — Итак, мы тусовались и узнавали друг друга уже сколько, четыре месяца? — Чимин кивнул. — И ты поцеловал меня? — Еще один кивок. — А потом полностью избегал меня в течение месяца только для того, чтобы потом сказать мне, что это потому, что мы не можем встречаться. — …да. — Юнги вздохнул и уже был почти готов уйти, пока Чимин не продолжил. — Но, как я уже сказал, это просто самый простой и понятный способ, которым я мог бы это описать. Я могу объяснить дальше, если ты все еще позволишь мне. — Юнги чувствовал, что может пожалеть об этом, но жестом попросил Чимина продолжать, положив локоть на колено и подперев голову рукой. — Хорошо, я собираюсь поразить тебя множеством разных деталей, которые могут показаться случайными, но я клянусь, что все они важны и в конечном итоге обретут смысл. — Не мог бы ты, пожалуйста, просто перейти к этому? Чимин тихо извинился и откашлялся. — Хорошо, значит, Арканзас технически все еще является штатом, виновным в задержке развода. Это означает, что единственный способ заставить судью подписать развод без доказательства лица, подающего заявление, что его супруг разрушил их брак, — это если они не живут вместе по крайней мере 18 месяцев. Очевидно, что это не относится ко мне и Остину, поэтому я пытался доказать, что он разрушил наш брак. Он не хочет соглашаться на развод, оставаясь виноватой стороной, так что… — Он без надобности затягивал это по ерундовым причинам. — Юнги повторил слова Чимина, сказанные пару месяцев назад. — Вот именно. — Чимин кивнул. — Поэтому, хотя он и не признается в этом, у него есть два способа, чтобы выйти из развода целым и невредимым, ни в чем не повинным. Один из них это дотянуть до 18-месячной отметки, чтобы подать на развод без обвинений — конечно, если дело дойдет до этого, мне будет все равно, но я бы предпочел, чтобы было официально зафиксировано, что он мудак. — Юнги не мог не фыркнуть на это. — Другой его метод — попытаться каким-то образом обернуть ситуацию против меня и сделать меня виноватым. До сих пор у него не было никаких оснований, потому что я был честным супругом, несмотря на некоторые из его заявлений. — Так, когда мы перейдем к части «Я не могу встречаться»?» — спросил Юнги. — Я иду к этому. — Заверил его Чимин. — Несмотря на то, что мы не вместе в течение 11 месяцев, мы все еще формально женаты, поэтому, если я вступлю с кем-то в отношения в этот момент, это может быть юридически расценено как супружеская измена. — Часть разочарования Юнги по отношению к омеге начала рассеиваться, когда кусочки начали соединяться. — А так как супружеская измена является одной из наиболее распространенных причин для развода, и поскольку Остин определенно из тех, кто разведется, если я встречаюсь с кем-то, он может исказить это и убедить суд, что я был неверен во время нашего брака, чтобы обвинить меня. И если я виноват, то будет труднее получить то, что я прошу при разводе, в зависимости от того, как далеко он зайдет. — Что ты хочешь получить? — спросил Юнги. — Ну, например, я попросил его возместить мне расходы на гистерэктомию, в которой он мне отказывал, пока мы были вместе. — сказал Чимин. — И если бы он смог убедить суд, что я был прелюбодейной шлюхой, то он, вероятно, мог бы повернуть дело так, что мне сделали гистерэктомию, чтобы я мог спать с кем попало, не беспокоясь о внебрачном ребенке, и поэтому он не должен нести за это ответственность, — он закусил губу и посмотрел на свои колени. — И мой адвокат сказал, что, хотя это редкость, случаи супружеской неверности могут повлиять на результат опеки, и судья, ведущий наше дело, имеет историю, когда не одобрял измену супруга, когда дело касалось детей. Теперь все его разочарование исчезло, и Юнги не чувствовал ничего, кроме сочувствия к Чимину. Да, то, что сделал омега, было хреново. Но он мог хотя бы немного понять конфликт, которым, вероятно, он был пронизан в тот момент. — Значит, если бы мы встречались, ты, возможно, рисковал бы потерять своих детей? — Возможно, не полностью. — Чимин пожал плечами. — Но это определенно может склонить судью в пользу Остина. Он настаивает на совместной опеке, потому что думает, что тогда ему не придется платить столько алиментов, кроме того, это самый простой способ затянуть развод, потому что ни один судья не подпишет развод, если супруги не пришли к соглашению об опеке. — И мы определенно не хотели бы, чтобы он получил опеку. — Юнги задумался. — Определенно нет. — Чимин фыркнул, проводя рукой по волосам, прежде чем посмотреть на Юнги, в его глазах не было ничего, кроме вины и сожаления. — И я прекрасно понимаю, как дерьмово это все еще звучит. Я имею в виду, как уже было сказано, я тот, кто поцеловал тебя — я, по сути, бросился на тебя — и теперь я здесь после того, как позвал тебя, чтобы сказать тебе что я не могу быть с тобой в отношениях. И все это отстой, потому что ты мне действительно нравишься. — Он вздохнул, бессознательно почесав шею, и позволил своему взгляду упасть на колени. — Но сейчас это почти все, так что… если ты хочешь остаться, оставайся, если хочешь уйти, уходи. Я не буду осуждать или ненавидеть тебя, какое бы решение ты ни принял. Множество мыслей пронеслось в голове Юнги, пока он обрабатывал всю новую информацию. Однако одна мысль выделялась больше всего — Чимин не мог сейчас ни с кем встречаться. Он прикусил губу, серьезно обдумывая то, что ему хотелось сделать. Чимин уже однажды причинил ему боль, а это значит, что он вполне может сделать это снова. Но сердце Юнги напомнило ему, что омега охотно извинился и взял на себя всю вину и ответственность, ничего не ожидая. Поэтому Юнги решил, что не будет слишком больно предложить Чимину второй шанс. И чем дольше он думал об этом, тем больше его сердце начинало убеждать его мозг в том, что Чимин определенно стоит того, чтобы рискнуть еще одним возможным разрывом сердца. — Что, если мы не будем встречаться до тех пор, пока не будет оформлен развод? — Взгляд Чимина метнулся к нему, удивление и замешательство отразились на его лице. — Мы не можем встречаться прямо сейчас, но ты сказал, что я тебе действительно нравлюсь, и ты мне вроде как тоже очень нравишься… — Губы Чимина изогнулись в улыбке, которую он попытался подавить. — Ну и что, если мы останемся друзьями на время, когда твой бывший, наконец, решит перестать быть маленькой стервой и просто подпишет бумаги… тогда я приглашу тебя на подходящее свидание. — Улыбка, наконец, вырвалась наружу, но тут же исчезла, когда мозг Юнги на короткое время победил. — Но, прежде чем ты согласишься, нам нужно установить некоторые основные правила. — Чимин понимающе кивнул. — Теперь моя очередь обрушить на тебя кучу подробностей. — Юнги усмехнулся, заставив Чимина захихикать, готовясь рассказать Чимину то, что знали только его семья и Намджун. — Я был помолвлен раньше. — Глаза Чимина чуть расширились. — А потом я застал, как она и мой брат занимаются сексом, так это и закончилось. — Какие придурки! — воскликнул Чимин. — Это и есть та самая "размолвка", которая было у вас? Юнги кивнул. — В любом случае, я хочу сказать, что раньше мне действительно причиняли боль. Она и ты. — В глазах Чимина снова мелькнуло чувство вины. — И я действительно не могу пройти через это снова, поэтому ты должен пообещать мне, что не заставишь меня пройти через это. Чимин слегка улыбнулся ему. — Я могу честно сказать, что причинение тебе боли, вероятно, убьет меня изнутри, так что да, я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы больше не причинять тебе боль. — Хорошо. — прошептал Юнги, слегка кивнув. — Какие-нибудь другие основные правила? — спросил Чимин. Почувствовав необходимость поднять настроение после только что состоявшегося тяжелого разговора, Юнги решил повеселиться со следующим. — Да, между нами двумя, я чувствую, что у нас не самый лучший послужной список, так что, может быть, нам следует просто выложить все наши красные флаги сейчас, чтобы мы могли позаботиться о них, прежде чем мы действительно начнем встречаться. — Чимин начал смеяться, но согласно кивнул. — Хорошо, так какие красные флаги ты видишь во мне? — О, мы делаем это таким образом? — Юнги кивнул, заставив Чимина расхохотаться, прежде чем наконец успокоиться. — Хорошо, хорошо… очевидно, что ты был помолвлен раньше, но я переживаю развод, так что я чувствую, что это нас уравновешивает. Юнги хмыкнул. — Очень верно. — И кроме твоей зависимости от кофеина, я действительно не заметил никаких очевидных проблем. — Подытожил Чимин. — Но опять же, у меня не самая лучшая способность их обнаружения, поэтому я дам тебе знать, если обнаружу какие-либо другие. — Юнги поблагодарил его. — А теперь, что насчет меня? Альфа сделал вид, что гладит себя по подбородку. — Мы уже рассмотрели развод и прошлое, так что я не думаю, что нам нужно возвращаться к ним на данный момент… есть тот факт, что ты, очевидно, сделал что-то незаконное, но, учитывая, что я не знаю, что это такое, я не могу точно сказать, является ли это красным флагом. В конце концов, курение травки сильно отличается от убийства кого-то и сокрытия тела. — Чимин издал небольшой смешок, но то, как это прозвучало, заставило Юнги почувствовать, что он не за горами в своей предполагаемой шутке об убийстве кого-то. — Подожди, ты же никого не убивал, не так ли? Чимин слегка пожал плечами, что очень обеспокоило Юнги, пока он не сказал: — Думаю, это зависит от того, за выбор ты или за рождение. — Я за «У меня нет матки, так какого хрена я должен иметь право голоса в том, что вы все делаете». — Заявил Юнги, вызвав еще один небольшой смешок омеги, хотя юмористический настрой снова начал исчезать. — У тебя был один? — Технически два, в зависимости от того, как ты на это смотришь. — поправил Чимин, поигрывая пальцами. — У меня был выкидыш между Ынджи и Минджуном, и мое тело не распознало этого, поэтому мне пришлось пройти D&C, прежде чем инфекция могла распространиться. — Он сделал глубокий вдох и начал ковырять кожу вокруг ногтей. — А потом, когда Уджину было шесть месяцев, я узнал, что снова беременнен. И хотя я действительно очень хотел оставить ребенка, было важнее убедиться, что я буду жив для детей, которые у меня уже были. И я не мог гарантировать того, что я пережил бы беременность, поэтому, когда Остин уехал в командировку, я оставил детей с бабушкой Тэхёна, а Тэхён и Чонгук отвезли меня на аборт. Конечно, тогда это еще было законно, так что технически я не нарушал закон. Юнги потянулся, чтобы взять одну из рук Чимина, чтобы он не ковырял кожу, и чтобы он мог с комфортом сжать ее. — Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это. — Чимин одарил его легкой благодарной улыбкой. — И я рад, что ты счел меня достаточно надежным, чтобы рассказать мне. — Я бы доверил тебе свою жизнь. — Сказал Чимин с предельной искренностью, его глаза блестели от любви к альфе. Юнги был уверен, что они были в одном шаге от того, чтобы уже разорвать свое соглашение «друзья до окончания развода», когда дверь в квартиру распахнулась, и вошли Тэхён и Чонгук, последний тяжело опирался на омегу. — Уф, сексуальное напряжение здесь очень сильное. — Громко объявил Тэхён, заставив Чимина швырнуть в него подушкой. — Я бы посоветовал не прелюбодействовать на диване, но мы с Чонгуком уже позаботились об этом. — Фу! — Чимин взвизгнул, когда оба, и он, и Юнги, вскочили на ноги. — Мои дети спят здесь! — Мы его потом почистили! — воскликнул Тэхён в защиту, когда Чонгук начал тащить его в их комнату, умоляя обнять его, чтобы он мог вздремнуть. — Ну, я больше не буду сидеть на этом. — Пробормотал Чимин, поворачиваясь к Юнги. — Хочешь пойти поужинать, прежде чем я заберу своих детей? — Юнги согласился, и они оба взяли ключи и направились к двери. — НЕ ХОДИТЕ В TGI FRIDAY’S, ПОТОМУ ЧТО ИМЕННО ТУДА ТЭХЕН И Я ПРИГЛАШАЕМ ТЕБЯ НА УЖИН-СЮРПРИЗ В ЧЕСТЬ ДНЯ РОЖДЕНИЯ ЗАВТРА! — Раздался из комнаты голос Чонгука. — НУ ТЕПЕРЬ ЭТО НЕ СЮРПРИЗ! — Вскоре за этим последовал голос Тэхёна. Чимин хихикнул и закатил глаза на своих друзей, когда они с Юнги вышли из квартиры. — Завтра твой день рождения? — спросил Юнги, когда омега запер за ними дверь. — Да, но не беспокойся о том, чтобы мне что-нибудь купить. — Чимин ответил быстро. — Я не люблю придавать этому большое значение. — Но у тебя день рождения. — Юнги настаивал, как будто не он тоже не хотел придавать своему дню рождения большое значение. Чимин пожал плечами. — У Минджуна день рождения в субботу, поэтому я предпочитаю отдавать ему приоритет. — Он схватил Юнги за руку и потащил его вниз по лестнице, одновременно предлагая, куда бы они могли пойти поесть.