Неигры

– Не пойти бы тебе нахуй со своими квестами! – вскрикивает Антон, ударяя кулаком по столу и поправляя наушники, которые съехали с головы в его порыве злости. Он тяжело вздыхает и поднимает глаза к потолку своей комнаты, по периметру которой расклеена светодиодная полоска, сейчас поставленная на режим фиолетового цвета. Он возвращает свой взгляд к монитору. – Минутная слабость. Поехали дальше. Чат перед его глазами наполняется сотней вариаций комментария «АХАХАХАХАХА» вперемешку с сожалением и подсказками о прохождении уровня. К сожалению, все, что зрители советуют Антону, он уже пробовал (и не один раз), но его персонаж все равно проваливает испытание – одолеть всех разбросанных по лесу монстров и собрать с них ингредиенты для зелья. Они не могут сдвинуться с мертвой точки уже второй час. Антон планировал пройти эту главу примерно за полтора, но, видимо, не всем мечтам суждено сбываться. Любой, кто войдет в комнату прямо сейчас, скорее всего сразу же оттуда вылетит, не выдержав атмосферного давления примерно в двести тысяч Антонов Шастунов. Прежде удобно сидевший в своем (супер дорогом, кастомном, до-ро-гу-щем!) компьютерном кресле, сейчас он сутуло нависает над клавиатурой, словно испепелить ее взглядом – это ключ к разгадке гребаного уровня. Если не брать во внимание сгусток агрессии в дальнем левом углу, спальня выглядит довольно привлекательно: большая комната с тремя серыми и одной черной стеной, которую Антон выбрал в качестве своего фона, поставив туда несколько полок, которые сейчас постепенно заполняются фигурками персонажей фильмов, книг и компьютерных игр. Двуспальная кровать была куплена им сразу после получения первого крупного «гонорара», просто потому что Москва – не Воронеж, следовательно, традиция скрипящих каркасов и продавленных матрасов была благополучно оставлена в пределах Поволжья, как только предоставилась возможность. Когда Антону пришла в голову идея начать заниматься этой вакханалией (так он сам называет свою теперь уже профессию), он не помнит. В памяти хранится только момент, когда его стол вместо барахла бытового характера заполонили провода, веб-камеры, микрофоны, мышки, клавиатуры и так далее. Как только в его жизни появились Они, беспорядок пришлось рассортировать по пластиковым контейнерам, на один из которых он сейчас ставит ступни, когда долго играет. Они – это его монитор и системный блок. Антон относится к ним с таким трепетом и обожанием, с каким не относился ни к одному живому человеку (не говорите об этом его матери, иначе линчуют и вас, и его). Он привык довольствоваться малым и рисковать потерей зрения, поэтому даже сейчас его любовь к огромному плоскому экрану, изогнутому для комфорта зрителя, не покидает его душу, сердце и голову. Системный блок разделяет эту эфемерную жилплощадь, потому что за ту цену, в которую встала его сборка, Антон мог бы спокойно жить несколько месяцев не только в своем родном городе, но и в прекрасной столице. Он потирает глаза и читает чат. – Да, блять, я уже сколько раз пробовал эту комбинацию, ничего не получается. Вы знаете, как я ненавижу, когда это происходит, – обращается он к людям, которые сидят по ту сторону его трансляции, за своими экранами, и всячески пытаются помочь. – Нет, у меня нет этого бластера… Где его можно достать? – он ждет, пока комментатор ответит на его вопрос. – Серьезно? Все это время он был там? Почему я его там не видел? Он возвращается к своему персонажу и проводит его через лес, который уже, если честно, осточертел. В этот раз, однако, Антон проводит героя не в чащу, а на окраину, куда он заходил в самом начале, но не нашел там ничего примечательного. – Господи, – вздыхает Антон, когда видит едва заметный сундук между парой кустов. Он подходит к нему, нажимает на клавишу и видит, как его персонажу достается новое оружие. – Где ты был все это время, родной? – обращается он к подписчику, который решил его часовую дилемму и сэкономил последующие нервные клетки, которые он готов был потерять. – Спасибо! Погнали заново. Конечно, он еще пару раз позволяет своему герою умереть и вернуться к точке автосохранения, прежде чем с триумфом одолевает последнего монстра и проходит к следующей точке своей ветки. Игры, прежде чем стать способом прокормиться для Антона, были в списке его хобби, на которые он очень хотел, но не мог тратить свое время, потому что учеба и попытки найти «нормальную» работу забирали у него драгоценные часы и жизненные силы. В какой-то момент он просто решил, что пусть все горит синим пламенем, и потратил весь свой двухнедельный отпуск на прохождение первой попавшейся игры. Он даже сейчас далек от профи и временами ловит достаточно позорные тупняки, упуская абсолютно очевидные подсказки и пасхалки из виду, но постепенно он пришел к выводу, что каждый блогер растет вместе со своей аудиторией, отчасти благодаря ей. Блогер… Господи Боже. Он рос в среде, где любая профессия, связанная не с физическим трудом, – это детский лепет. Хоть сейчас он преодолел диссонанс и адекватно воспринимает и принимает свою реальность, периодически ему все еще кажется сном тот факт, что он способен зарабатывать какие-то небывалые для него суммы, водя вымышленных персонажам по не менее вымышленным картам, собирая виртуальные монетки и побеждая монстров разного внешнего вида. Остаток вечера проходит более спокойно и даже успешно, и спустя еще полтора часа Антон с гордостью завершает главу и выводит свое изображение из правого нижнего угла на весь экран, чтобы провести несколько минут с чатом и попрощаться до следующего раза. – Спасибо, спасибо, – он пробегает глазами по комментариям, которые чуть замедлились, но все еще активно сменяют друг друга в специальном окне. – «Некто» спрашивает, планирую ли я сегодня еще играть. Нет, на сегодня пока хватит, мы с вами сидим уже три часа. Я попробую запуститься на днях, когда разберусь со всеми организационными моментами. Мы же хотим провести цивильную встречу? Он улыбается, когда чат мгновенно наполняется радостными возгласами и улыбающимися смайлами. Его ребята – его богатство. На самом деле, встреча – это не то слово, которым можно описать предстоящее событие. Для «встречи» не арендуют огромную выставочную площадку и не договариваются о коллаборациях с другими известными геймерами. Тем не менее, именно в это превратилась жизнь Антона за последнее время. «Встречи» с его многотысячной аудиторией, на билеты на которые люди отдадут свои кровные деньги, кем-то накопленные, кем-то заработанные, кем-то, возможно, украденные (Антон, конечно, надеется, что нет). Они придут посмотреть на него и увидеть, как он играет вживую. Из всего этого абсурда наиболее комфортным для Антона стала мысль о том, что больше половины заработанных денег он и его менеджеры, а также ребята, с которыми он будет играть на ивенте, пойдут на благотворительность. Марта, его агент(есса), сказала, что обратилась к фонду по борьбе с домашним насилием, и они с радостью согласились разместить у себя в центрах афиши мероприятия. Естественно, для детей и подростков, которые находятся под контролем волонтеров этого центра, посещение будет абсолютно бесплатным. Антон прощается с чатом и завершает трансляцию, вставая из-за стола и потягиваясь. Он морщится от хруста, который издает его спина. Возможно, его любимое кресло не такое уж и удобное. Или, возможно, стоит чуть больше времени уделять своему персональному тренеру (блять, у него персональный тренер!) и ходить в зал чаще, чем в раз в месяц. Он выходит на балкон, достает сигареты и закуривает одну, вдыхая горький дым и чувствуя жжение на задней стенке горла. С этого места открывается красивый вид на ночной город, и Антон в очередной раз задумчиво смотрит на Москву. Он привык к ритму и масштабам жизни в столице, но его не перестает удивлять ее постоянство. Что бы ни случилось, она всегда сверкает и кишит жизнью. Иногда его это утомляет, но никогда настолько, чтобы вернуться в Воронеж. Сейчас он толком не представляет себе возвращение к той жизни, которая была у него раньше – постоянная экономия и неуверенность в завтрашнем дне. Он и сейчас, конечно, не уверен, что завтра ему на голову не свалится кирпич или рояль, выброшенный из квартиры, но там, в Воронеже, эта неуверенность доводила его до паники. Сейчас же он просто плывет по своему течению и хотя бы точно знает, что, если случится катастрофа, у него будет достаточно денег, чтобы выжить. Не берем в расчет зомби-апокалипсис, конечно, но там даже самый подготовленный человек вряд ли воспримет события с каменным лицом. * Утром Антон просыпается от звонка Марты с напоминанием о встрече, до которой еще четыре часа, но Антон безумно любит эту женщину за то, как быстро она выучила его привычки и распорядок дня. Она знает, что ему нужен как минимум час, чтобы вытащить себя из постели, и еще около миллиона лет на сборы и выход из квартиры. Путь до места назначения – это задача его машины или таксиста, в зависимости от настроения. Она стала его менеджером без каких-либо договоренностей – из всего числа людей Марта просто стала той, кому Антон смог доверить не только свои секреты, но и рабочие моменты. Он познакомился с ней в каком-то баре, название которого уже даже не помнит. Она сидела за стойкой недалеко от него и одиноко пила свой коктейль, периодически проверяя телефон. – Проблемы дома? – спросил он, подсаживаясь ближе. Она улыбнулась ему и покачала головой. – Проблемы по жизни. Он протянул ей ладонь, и она усмехнулась. – Я тебе не дам. Просто чтобы ты знал, – сказала она, глядя на него поверх своего коктейля. – Сомневаюсь, что у тебя есть то, что меня заведет, – подсказал Антон. Она приподняла брови и пожала его руку, на большом пальце которой красовалось черное кольцо. Спустя несколько часов они разъехались по домам, обменявшись контактами и обещаниями выпить в каком-нибудь «абсолютно-не-гетеронормативном» месте. Антон до сих пор думает, что их встреча была предписана где-то наверху, выше пределов его понимания. Антон полностью принял себя еще в Воронеже, но готовился провести свою жизнь в прекрасном предмете мебели под названием «шкаф», потому что старался реалистично относиться к перспективам. После переезда в Москву его горизонты, конечно, немного расширились. Всего двух походов в гей-клуб хватило для того, чтобы Антон понял, что здесь ему не нужно так сильно прятаться. Как минимум ему не нужно бояться так сильно. Кое-как собравшись и выкурив две сигареты, одну из которых сопроводил черный кофе (товарищи стереотипы, здравствуйте), Антон наскоро накидывает на себя белую бейсбольную рубашку и джинсы, выбирает три кольца и две цепи на шею, приводит в порядок копну кудрей на голове (Марта сказала, что химзавивка – это лучшее, что он мог с собой сделать, и Антон поддерживает свою прическу отчасти из-за того, что полностью ей доверяет). Он вызывает такси и спускается на лифте вниз, улыбаясь, когда видит ее около своего подъезда. – Такая ты у меня классная, – говорит он вместо приветствия, обнимая ее. Она сто процентов закатывает глаза, но обнимает его в ответ. – Конечно, я знаю. Погнали, нас ждут. Они садятся в такси и какое-то время молчат. Марта смотрит в телефон и с кем-то переписывается, а Антон крутит кольцо на среднем пальце правой руки. – Напомни, куда мы сейчас? – спрашивает он, не поворачиваясь к ней. Она что-то быстро набирает и блокирует телефон. – Встреча с владельцем благотворительного фонда. Написал, что немного опоздает, но карты показывают, что на соседнем проспекте пробка, поэтому мы приедем одинаково. Владельца зовут Арсений, попросил обращаться к нему на «ты» и не знать его отчества. Антон задумчиво кивает, смотрит на Марту и открывает рот, чтобы задать следующий вопрос, но Марта опережает его: – Очень секси и не очень гетеро, Шаст. По крайней мере, радар издал какой-то звук, – многозначительно говорит она и поигрывает бровями. Он закатывает глаза. – Я хотел спросить не об этом. – Конечно, – она смотрит на него. – Что ты хотел спросить, радость моя? – Я… – он закусывает щеку изнутри и пытается придумать ответ-вопрос, но почему-то даже самые банальные вещи вылетают из головы. Он признает поражение и вздыхает, показывая ей средний палец. – Какое же ты животное, Шастун… – Антон знает, что она говорит это в шутку. – Что за постоянное желание трахнуть каждого нового мужика в твоем поле зрения! Антон закатывает глаза и тыкает ее в бок. Марта смеется и возвращается к телефону.