Не убоись зла

Наконец они смогли продолжить свой путь. Мост показался им куда длиннее, чем виделось с берега. Умом Латоносец понимал, что он сам, не говоря уже о Безмолвной, гораздо легче двух рыцарей, но от вида трещин в каменных плитах моста и темной пропасти внизу все равно становилось не по себе. На другой стороне их встретило узкое, извилистое, плавно уходящее вверх ущелье. Если где-то поблизости и были обитаемые места, то явно не здесь. Через каждые несколько шагов в стенах ущелья просматривались одинаковые узкие углубления – словно когда-то давно здесь лежал позвоночник гигантской змеи, вокруг которого и появилось все остальное. Латоносец не сразу почувствовал, что что-то не так. Просто волосы взъерошил невесть откуда появившийся ветер, а спертый воздух Шпиля стал чуточку свежее. А потом Безмолвная вдруг остановилась, отпрянула назад, нервно переступила с ноги на ногу. «Холод. Какого лешего? В Шпиле не должно быть холодно!» И правда, не должно: погода в этих краях всегда стояла теплая и засушливая, независимо от времени года. Сам Шпиль был полон огня, в нем горели факелы и свечи, разводили костры странники, курились благовония на алтарях Древних, стреляли обжигающими лучами автоматоны. Латоносец скорее ожидал бы увидеть осколок пылающей преисподней, чем промороженный участок земли. И, тем не менее, впереди было нечто, от чего веяло ледяной стужей. Он взглянул на съежившуюся Безмолвную, на ее легкий плащ и босые ступни, не защищенные даже костюмчиком из бинтов. Не хватало только, чтобы она отморозила здесь что-нибудь. - Подержи пока меч, – попросил Латоносец, легко поднял ее на руки и завернул в плащ настолько плотно, насколько это было возможно. Безмолвная обхватила его за шею и крепко прижалась всем телом. Он направился вперед, в холод и темноту, изо всех сил концентрируясь на самых мерзких вещах, которые только мог вспомнить. На работорговцах, похищающих молодых парней и девушек, чтобы продать их в Городе. На культистах, которые выкупают их только для того, чтобы принести в жертву своим жутким богам. На Древних, которые не сделали ничего, чтобы это предотвратить. Злость закипала внутри, заставляя кровь пылать все горячее, и Безмолвная, согревшись об него, наконец чуть расслабилась. Прекрасно. За поворотом дорога сквозь ущелье разделилась на две, и на перекрестке Латоносец наконец увидел, что именно вызвало внезапную погодную аномалию. Стая гремлинов во главе с особо крупным громилой, до тошноты напоминавшим верзилу из Преддверья, окружила какого-то путника. Тот яростно отбивался… судя по всему, при помощи магии. То метал в гремлинов ледяные стрелы, то обрушивал на них снежные вихри, то укрывался за огромными льдинами. Вокруг сражающихся бушевала метель, земля под ними замерзла, и только возле Латоносца образовалась небольшая зона, попадая в которую, хлопья снега мгновенно таяли. Наверное, стоило бы прийти на помощь, но обе руки были заняты, а для огня – слишком далеко и ветрено. К счастью, Безмолвная не подвела: извернулась и подлезла рукой под плащ, выудила оттуда дротик, прищурилась и метнула его в самого большого гремлина. Тот даже не заметил этого, продолжая наступать на свою жертву, но внезапно покачнулся, судорожно глотнул воздух, выронил оружие, дернулся в последний раз и рухнул на землю бездыханным. Гремлины поменьше, лишившись лидера, в панике побежали прочь. Метель стихла, и Латоносец наконец смог нормально разглядеть спасенного. Тот, кого он принял за странника, оказался человекоподобным автоматоном. А посередине его ядра зияла трещина. «Я надышалась ядовитых испарений или ты тоже это видишь?» – Безмолвная покрепче вцепилась в плечи Латоносца, – «Сколько-сколько времени мы пробыли у фонтана?» Автоматон тем временем выдернул дротик из тела гремлина, повернулся к ним, и диод у него на голове моргнул. - Идентификация успешна, – произнес он знакомым механическим голосом, – Вы сломаны? - В смысле, ранены? – уточнил Латоносец, – Нет, она просто… - Поправка отклонена. При первой встрече вы закрыли меня в горящем помещении. При второй оказали поддержку в бою. Ваше поведение иррационально. Вы сломаны? «Не знаю, как ты, а я уже от него в восторге.» - Я защищался от лагавулинов, – объяснил Латоносец, – Твое уничтожение не входило в наши планы. Он старался говорить спокойно, но его никак не покидало ощущение чего-то крайне противоестественного. При всей своей сложности автоматоны Шпиля были всего лишь охранными машинами, подчиняющимися стандартным алгоритмам – найти чуждый элемент и уничтожить. Что это еще за попытки судить об их поведении свысока? «А вот ты точно сломан» – заметила Безмолвная, – «Почему ты здесь, а не где-нибудь в ремонтной мастерской?» Автоматон пристально уставился на нее. У него не было ничего похожего на мимику, но Латоносец мог бы поклясться, что Безмолвную в этот момент тщательно оценивали. - Не имею права на техобслуживание, – наконец ответил он. «Чего так?» - Контракторы с силами, враждебными Шпилю, подлежат обязательному уничтожению. - Ты что, поступил на службу к Ньяу?! – поразился Латоносец. - Ответ утвердительный. - Но почему? - Задача. Баланс должен быть установлен, – автоматон чуть подумал и добавил: – Ваш понятийный аппарат не предназначен для того, чтобы это воспринимать. «А мне кажется, я понимаю, о чем ты», – хмыкнула Безмолвная, – «Мы тоже работаем на Ньяу. Пошли с нами убивать Сердце?» - Недостаточно данных для ответа, – скрипнул автоматон, – Вы единственные ее контракторы? «Не знаю. Думаю, есть еще одна или двое.» - Кто ответственен за решение объединиться в группу? «Ну, допустим, я.» - Предложение отклонено, – отрезал автоматон, – Объединение мощностей очевидно повышает эффективность. Должна существовать причина, почему Ньяу отказалась от этого варианта. - Он может быть прав, – нахмурился Латоносец, – Вряд ли Ньяу до сих пор не приходило в голову отправить группу вместо одиночки. «Серьезно, ребят?» – фыркнула Безмолвная, – «С чего вы взяли, что эта причина такая важная? Может, Ньяу расплевалась с другими Древними из-за какой-то глупости, и теперь думает, что смертные поведут себя так же, если их поставить работать вместе. Может быть, Ньяу тоже сломана. Вы ее скорбное щачло видели? И вообще, если бы объединяться было нельзя, думаю, она бы об этом сказала, а не оставляла нас разбираться самим.» - Твои слова разумны, – диод на голове автоматона загорелся зеленым, – Предложение принято. Вам присвоен статус охраняемых субъектов. Латоносец промолчал, но про себя подумал, что это путешествие будет очень долгим. К неудовольствию автоматона, собиравшегося немедля отправиться дальше, Безмолвная потребовала привала, чтобы пообщаться в спокойной обстановке и согласовать планы. А заодно и пообедать. Она порезала тушку гремлина на маленькие кусочки, нанизала их на ритуальный кинжал птичьих культистов и поджаривала на импровизированном очаге. Собрать дров для костра было негде, поэтому очаг пришлось устраивать силами Латоносца. Готовить на адском огне оказалось делом не из легких. Ему ничего не стоило, один раз дохнув пламенем, устроить чудовищный пожар – а вот долгое время поддерживать маленький ровный огонь стало настоящим испытанием для его терпения. Сам он, как суровый воин из северных земель, предпочитал мясо сырым. «У тебя есть имя?» – поинтересовалась Безмолвная у автоматона, – «Или, может, прозвище? Вряд ли Ньяу обращается к тебе по серийному номеру.» - Подтверждение: не по номеру. Она называла меня новорожденным механическим существом. «Это не то, слишком длинно и слишком абстрактно. Придется что-то придумать» – она глянула на Латоносца, – «Как у вас в северных племенах принято выбирать имена?» - По заслугам. По отличительным чертам иногда, – Латоносец равнодушно пожал плечами. С каждым перерождением память о прежней жизни все больше и больше стиралась. Исчезали имена, лица, голоса, мирные дни, разделенные с кем-то еще – и только те воспоминания, которые хотелось забыть сильнее всего, оставались все такими же яркими. Он вряд ли вспомнил бы даже свое прежнее имя, потому что оно давно перестало иметь значение. Еще с того дня, когда он стал последним из Латоносцев, – А зачем ты меня-то спрашиваешь? У вас же тоже должны быть свои традиции. «Угу, они у нас есть. Складывать имя из первых произнесенных малышкой звуков. А потом открывать для себя удивительный мир людей, не способных это произнести.» - Да, не наш случай, – кивнул Латоносец, – Итак, посланник Ньяу, что выделяет тебя среди других жителей Шпиля? Он ожидал услышать в ответ что-нибудь про разум, самосознание или хотя бы умелое обращение с магией льда, но автоматон указал на треснувшее ядро и ответил: - Дефект. Это не было ни хорошим именем, ни даже заготовкой для него. Слишком уж уничижительно. Может, он был и не самой приятной личностью, но все же заслуживал лучшего. Хотя, если задуматься, никого не удивил бы человек, представившийся Шрамом или Оспиной. И раз трещина действительно значит для автоматона больше, чем все остальное, значит, так будет правильно. «А имя просто дают и все, или есть какой-то ритуал?» – уточнила Безмолвная. - Омовение в особом источнике. Оно символизирует смерть в прежнем качестве и перерождение в новом. А потом тебя одевают в церемониальное воинское облачение. У нас было так. «Есть вода из волшебного фонтана. А насчет облачения… ну… разве что вот.» Она показала голубой лоскут, оторванный от одежды торговца. Глядя на него, Латоносец внезапно почувствовал всю возложенную на него ответственность. С его окончательной смертью все традиции и верования Латоносцев канут в прошлое – но сейчас, пока он еще жив, он остается их хранителем. Это его долг, от которого не спрячешься в забвение. И, пожалуй, меньшее, что он мог бы сделать для своих погибших собратьев. - Да будет так, – Латоносец поднялся, расправил плечи и торжественно произнес: – Подойди, новорожденное механическое существо. - Состояние: в недоумении, – ответил автоматон, но подошел. Латоносец смочил ладонь из фляги с волшебной водой и провел ей по голове автоматона. - Дитя Шпиля, ты вступаешь на путь чести, отваги и доблести. Пришло время выбрать имя, под которым божества и духи этого мира, а также его смертные жители будут знать тебя. Я признаю тебя воином, равным себе, и нарекаю именем Дефект. Он развернул лоскут, обернул им плечи Дефекта и закрепил на спине тугим узлом. - Носи это имя с гордостью и не запятнай его прегрешениями, недостойными настоящего воина. - Состояние: в крайнем недоумении, – отозвался Дефект, рассматривая рваный край «накидки», – Эта вещь не функциональна. Эстетическая сторона также под вопросом. Для чего автоматону одежда? «Для подчеркивания твоего нового статуса», – предположила Безмолвная. - Запрашиваю пояснение. «Автоматоны не носят одежду. Как и слизнюки, и зубастые черви, и прочие безмозглые твари. А люди, гремлины с фабрики и другие жители Города обычно носят хотя бы маску или головной убор. То есть одежда показывает обществу, что вот это существо – разумное. Особенно если у него, хм, нестандартная внешность.» Латоносец согласно кивнул: он бы вряд ли смог объяснить лучше. - Ответ принят, – согласился Дефект, подумав, – Данные обновлены. «Кстати, о данных», – Безмолвная извлекла из-под плаща диск, – «Сможешь прочесть эту штуку, Дефект?» Автоматон аккуратно подцепил диск когтями и вставил в незаметную щель позади головы. Безмолвная и Латоносец замерли в ожидании. - Извлечение данных завершено, – произнес Дефект, – На диске содержится одна из резервных копий памяти Бронзового Автоматона, используемых для восстановления в случае очередного уничтожения тела. - Это самый мощный автоматон? – уточнил Латоносец. - Поправка: главный автоматон. Выполняет функции стража Запределья, также руководит охраной Города и работой Фабрики. «Раз он руководит, значит, он тоже разумный?» - Самосознание. – Дефект подумал и уверенно ответил: – Не найдено. Продвинутый ИИ. Действует по прямым приказам. «По прямым приказам от кого?» – подалась к нему Безмолвная, – «От Шпиля?» - Вероятность положительного ответа: очень высокая. Приказы имеют приоритет над изначальными программами Бронзового. Шпиль обладает доступом администратора. - Что это значит? - Заметка: пересмотреть используемую лексику с учетом технической неграмотности спутников, – внутри автоматона что-то щелкнуло, и он добавил: – Право хозяина. - И какие приказы получал Бронзовый? – поинтересовался Латоносец, старательно пропустив «неграмотность» мимо ушей. - Найдено приказов: 1366, расчетное время перечисления: 2 часа 12 минут без учета уточняющих вопросов. - Отставить! Назови только важные. - Приказ №1: уничтожение всех чужеземцев в Преддверье и Городе. В приоритете: 1) Имеющие предполагаемое отношение к пророчеству Зорота; 2) Имеющие контракт с Ньяу. Остальные приказы в основном касаются управления Фабрикой или содержат обновления информации о контракторах. «Оу», – встрепенулась Безмолвная, – «Что ж это за пророчество, которого Шпиль боится больше, чем Ньяу?» - Необходимы предварительные пояснения, – уточнил Дефект. «Валяй.» - Согласно данным Бронзового, Архитектор оборудовал Шпиль защитной системой, более эффективной, чем автоматоны. Сердце заперто в конце самого верхнего коридора за сверхпрочными вратами, непроницаемыми даже для Призрачного Совета. Длительное нахождение рядом с ними губительно для разумных. Ключи от врат хранились у нескольких Древних, но в результате масштабных конфликтов были утеряны. Дефект вдруг замолчал. Словно сам толком не осознавал эту информацию, пока не проговорил ее вслух. Латоносец подумал, что все сделалось проще и одновременно намного, намного сложнее. Они каждый раз проигрывали Шпилю не потому, что были слабы поодиночке. Просто игра никогда не была честной. - После… исчезновения ключей в зыбкой реальности Шпиля, – продолжил Дефект, – появилось последнее пророчество Зорота. Цитата: «Врата Сердца отворятся вновь, когда придут трое. Помнящий то, что желал забыть. Отвергший то, что желал принять. И принявший бой с тем, кого желал избегнуть». «Вообще не помогло», – Безмолвная задумчиво крутила в руках ритуальный кинжал, – «Может, расскажем Ньяу?» - А что она сделает? – пожал плечами Латоносец, – У нее нет вариантов, кроме как гонять нас сюда снова и снова в надежде, что пророчество хоть на ком-нибудь да сработает. «Ну да. Нас теперь как раз трое… Кстати, а что там была за информация о контракторах? Кто еще ей служит?» - Найдено файлов: 2. Созерцающая. Вид: человек. Особые приметы: голубая кожа, темные волосы, фиолетовая одежда, боевой посох с ромбовидным навершием, предположительно незрячая. Статус: жива. - А второй – Созерцающий? - Ответ отрицательный. Лапша. Вид: кошка, примечание: наблюдаются прогрессирующие изменения тела под воздействием скверны. Особые приметы: голубой окрас, телосложение близкое к человекоподобному. Статус: неизвестен. - Лапша, – он покосился на Безмолвную, – Мы уже слышали это имя. «Так много вопросов, так мало ответов. Статус неизвестен, хозяин считает его погибшим. Тот рыцарь смог окончательно убить контрактора? Но почему тогда Шпиль об этом не знает?» - Состояние: разочарован, – скрипнул Дефект, – Расходовать божественные силы на животное с низкой боевой эффективностью крайне нерационально. Пояснение: Ньяу должна иметь стандарты. Безмолвная задумалась. «Некоторые из моих сестер верят, что кошки могут проникать за любые двери. Это не телепортация, а именно какие-то свои отношения с пространством. Если в этом странном суеверии есть доля правды, с помощью кота Ньяу могла попытаться обойти защиту Сердца.» - Даже если он слишком слаб, – задумчиво кивнул Латоносец, – Он мог быть разведчиком. Просто выполнить задачу и больше не появляться в Шпиле. Если, конечно, принять эту версию за правду. - Очевидно, это неправда, – встрял Дефект, – Кошки не владеют магией. «Ты так уверен только потому, что никогда не видел кошку.» - Возражение: в моей базе достаточно данных. - Помолчи, – бросил Латоносец, – У тебя есть идеи, Безмолвная? «Ну, как идеи…» – ответила она слегка смущенно, – «Смысла продолжать без ключей нет. Ранвид упоминал, что у Зорота были последователи, секта Созерцающих. Если кто и может разобраться в этом пророчестве, то только они.» - Да. Если они захотят нам помочь. Безмолвная хищно облизнула выпачканный в мясе кинжал. «Я подозреваю, что Созерцающая намеренно скрывается, иначе уже вышла бы на контакт. А про Созерцающего нам, по крайней мере, известно, что он был в Запределье. Мы все равно туда собирались, так что попробуем его найти.»