Серебро луны в руках демона

«Одинокое житьё. Старое дерево вишни Радует цветами.» Кобаяси Исса       Первые лучи утреннего солнца потоком залили комнату, скользнув по благородному лицу спящего человека. Он открыл невероятно красивые глаза и спустил ноги с кровати. Поднял руки и сладко потянулся, чувствуя, как просыпаются мышцы. — Господи-ин! — послышался юный голосок с улицы. — Господин, вы проснулись? Учитель зовёт на утреннюю молитву. Молодой мужчина оделся и вышел на террасу. Во дворе суетилась девчушка, вынимая продукты из корзинки и расставляя на столе. — Я сегодня не приду, — он поприветствовал её лёгким кивком. — Передай учителю мои извинения. — Господин, — девочка вскинула обеспокоенный взгляд, — вы хорошо себя чувствуете? Последнее время всё реже нас навещаете. Я принесла горячие цзяоцзы и свежее молоко к завтраку. — Всё в порядке, малышка, — рука ласково похлопала по хрупкому плечику. — Просто хочу побыть один.       День обещал быть солнечным. Наскоро позавтракав, он взял книги и направился в глубину леса. Осторожно обходя скользкие камни и мох, вышел к отлогому склону, который покрывала низкая трава и густой кустарник. Видневшиеся горы постепенно светлели от пробудившегося солнца. Лучи попадали на цветущие кусты, покрытые росой, и они сияли, как россыпь драгоценностей. Это было излюбленное место Сяо Чжаня. Каждое утро, приходя сюда, не мог сдержать вздох восторга от открывающегося перед ним пейзажа. Он сел в позу лотоса и погрузился в медитацию, успокаивающую ум и сердце.       Сяо Чжань был старшим сыном главы одного из благородных влиятельных кланов. В детстве он часто грезил о счастливой жизни для людей. Но наивные мечты ребёнка всё чаще сталкивались с суровой действительностью, и вскоре Сяо выбросил их из головы. Понимая, что ему невозможно облегчить страдания других и сделать мир идеальным, решил отгородиться от суеты и совершенствоваться самому, чтобы сосуществовать в гармонии с окружающим. Стремление к одиночеству было столь велико, что юноша отказался от наследования титула, принял обет безбрачия и удалился из мирской жизни, поселившись в горах. Неподалёку располагался монашеский орден, придерживающийся довольно строгих аскетических правил. Сяо Чжань хотел некой самостоятельности, поэтому в самом ордене жить не стал, лишь посещал школу. В самом начале ему приходилось тяжело, особенно в сезон зимы, но со временем обвыкся и втянулся в скромный быт. После решения Чжаня посвятить себя уединению прошло несколько лет.       Солнце уже стояло достаточно высоко, наполняя пространство ярким светом. Цвет неба стал более тёплым, а ночная роса высохла. Посторонний звук заставил Чжаня выйти из медитации. Он открыл глаза и прислушался. Вдалеке хрустнула ветка, а потом увидел, как огромный стервятник приземлился на дерево. Тропинка к его хижине пролегала совсем рядом, и Чжань решил взглянуть, что привлекло хищников.       Следуя за криками птицы, Сяо вышел к небольшой поляне. В воздухе висел запах железа, а трава и цветы были забрызганы красными пятнами. Ступая вдоль алых следов, Сяо Чжань увидел то, что на первый взгляд было похоже на кучу окровавленного тряпья. И осторожно подошёл ближе, чтобы получше разглядеть.       Тряпьё оказалось телом юноши, лежащим в луже крови. Она до сих пор продолжала сочиться из него, привлекая птиц и стаи мух. Одежда также была сплошь ею пропитана. Сяо Чжань не мог определить, каков её первоначальный цвет, а какой кроваво-красный. Нащупав едва слышный пульс, стал осматривать тело, выясняя причину обильной кровопотери.       Юноша повредил артерии, попав в капкан. Судя по всему, он самостоятельно пытался остановить кровь, но что-то помешало. Аккуратно повернув его, Чжань увидел застрявшие в теле наконечники стрел и покачал головой: «Невероятное везение — с такими ранами уйти от преследователей!» Хотя шансы на спасение были невелики, всё же Сяо Чжань решился помочь. Перетянув раны, он взвалил его на себя и понёс к жилищу.       Неизвестно, кому мог помешать юноша, поэтому Чжань старался не оставлять следов. Плотно закрыл дверь и окна. Затем разложил на столике инструменты лекаря и занялся раненым. Даже слабый стон не вылетел из его рта, когда Чжань вытаскивал наконечники и обрабатывал раны. Он присмотрелся к утончённому худому лицу едва живого юноши. Тень смерти лежала на посеревшей коже и бело-синих губах. Совершенно очевидно, что человек потерял очень много крови и, если жидкость не восполнить, то едва ли сможет дожить до вечера.       Так как Сяо Чжань жил в уединении, то вопрос об изучении трав и знахарства встал перед ним одним из первых. Особенно после того, как он имел несчастье заболеть. Чжань изучил множество трактатов о врачевании, которые в изобилии предоставил ему лаоши и приобрёл небольшой опыт целительства.       У практикующих знахарей кровь имела статус действенного снадобья. Её брали от преступников и животных, делали пилюли и давали пить больному. Добровольно жертвовать кровь было недопустимо, потому что она, также как сердце, печень и почки, являлись источником жизненной силы. У Сяо Чжаня были свои соображения о том, как восполнить нехватку жидкости в теле раненого, и то, что он сейчас собирался сделать, было в высшей степени неприемлемо.       Сяо Чжань проверил, хорошо ли закрыты окна, и достал из потайного места серебряную чашу, иглы и трубки. На углях кипел котелок с водой. Он прокипятил части и быстро собрал небольшое приспособление, придуманное им самим. Найдя у юноши кровяную жилу, проткнул её полой тонкой иглой, разрезал своё запястье и стал сцеживать в чашу кровь. Она стекала по трубке, проходила по обработанным жилам животного и через иглу попадала в тело раненого. Раньше Сяо Чжань никогда такого не делал и провозился довольно долго. Кровь норовила свернуться, а игла выскользнуть. Если бы его сейчас кто-нибудь увидел, то без суда и следствия обвинил в колдовстве и отправил на виселицу. Сяо радостно улыбнулся, видя что его план увенчался успехом. Когда щёки юноши немного порозовели, он прекратил переливание. Комната имела вид кровавого побоища, да и сам Сяо Чжань выглядел не лучшим образом. Голова кружилась от усталости и кровопотери. Мужчина немного отдышался и стал наводить порядок.

***

«Вечерним вьюнком Я в плен захвачен… Недвижно Стою в забытьи.» Мацуо Басё       Демон-лис Ван Ибо настолько обрадовался свободе и безграничным возможностям совершенствования в мире людей, что потерял осторожность. Он направлялся в столицу. В больших городах народ более беспечный, можно затеряться и жить в своё удовольствие. Но глупое легкомыслие разрушило планы и едва не лишило жизни. Он учуял школу, где изучали боевые искусства. Лису не нужны неприятности. Он решил её обойти и попался в капкан. Всё бы ничего, обычные ловушки демону не страшны. Но эта зачарована как раз для поимки демонических существ. Пока юный лис возился, пытаясь избавиться от острых зубьев, прибыли люди и начали охоту. Чудом оторвавшись от преследования, израненный Ван Ибо искал убежище, зная, что рано или поздно магия рассеется, и враги выйдут на след. С каждым шагом боль мучительно отдавалась в висках огромным молотом. Еле живой от потери крови последнюю ли он полз, оставляя за собой кровавую дорогу. В конце концов, сил не осталось. Ван Ибо упал лицом в сырой мох, проваливаясь в беспамятство.       Судьба благоволила демону. Спасение пришло неожиданно. Ускользающим сознанием Ван Ибо почувствовал, что его куда-то несут. Сначала подумал, что поймали преследователи, но ощутил благостную ауру человека. Темнота забвения избавила его от страшной боли. Очнувшись, Ибо изумился до глубины своей тёмной души действиям спасителя. Человек добровольно давал ему свою жизненную силу. Ручеёк крови молодого мужчины смешивался с кровью демона, наполняя того совершенной энергией. Раны стали затягиваться, но Ван Ибо быстро остановил восстановление, чтобы не выдать свою демоническую сущность.       Ван Ибо узнал: мужчина живёт отшельником. А продукты для него приносит маленькая девчонка, живущая неподалёку. Юный демон решил, что было бы неплохо укрыться здесь на какое-то время и пользоваться его кровью. Несколько дней он не показывал, что пришёл в себя, осматриваясь и привыкая к рукам своего спасителя. Ван Ибо стали нравиться его прикосновения. Молодой мужчина перевязывал раны, поил бульоном и, словно небожитель, касался демона. Его нежность морем разливалась по телу, вызывая до сей поры неведомую сладкую дрожь. Мужчина думал, что такая реакция юноши — это осложнения от ранений. Поэтому беспрестанно делал для него отвар из трав и кутал в одеяло.       Зарождающаяся привязанность стала происходить после ночного происшествия, которое прошло незамеченным для молодого господина, но оставило глубокий след в душе демона-лиса. На следующий день после того, как человек пожертвовал кровь, Ван Ибо вновь захотел испытать чудесный экстаз. Настолько идеальной жизненной силы он никогда не встречал.       Чаще всего в мире людей обосновывались демоницы, обращаясь обольстительными красавицами. Соблазняли молодых мужчин, постепенно вытягивая их жизненную энергию, необходимую для развития волшебных умений. Некоторые из них привязывались к людям и даже заводили семьи. Лисица-женщина могла родить ребенка от человека. Чистокровные демоны-мужчины не имели такой привязанности, зачастую брали женщин силой, после убивая. Понести от их семени было возможно только демонице. Таким образом, сохранялась чистота и волшебство расы. Соответственно, наследование титулов происходило только по мужской линии. В этом Ван Ибо не отличался от других демонов, поэтому зачастую после так называемого совершенства навыков приходилось прятать человеческие тела. А уж о том, что он мог иметь какие-либо чувства к людям, тем более одного с ним пола, не было и речи. До одной злополучной ночи.       Ван Ибо дождался глубокой ночи и скользнул за ширму, где спал его спаситель. Бамбуковые занавеси качнулись от движения воздуха, издавая приятный шум. Кровать стояла возле окна, и неверный свет луны молочной волной окутывал спящего под прозрачным балдахином человека. Чёрной рекой текли волосы, спускаясь до самого пола. Словно бисер, рассыпались родинки по красивому лицу, ресницы дрожали тенью пушистого мотылька, а густые брови с изломом чуть сдвинулись, словно почувствовав чужое присутствие. Окружающее пространство потеряло четкие очертания, пока демон смотрел на мужчину. Лёгкий ветерок, за день израсходовав свой жар, обдал ночной прохладой внезапно вспыхнувшее лицо Ван Ибо. «Лунный свет не даёт тепла. Тогда почему тело горит, словно на него светит солнце?» Ван Ибо наклонился к шее, вожделённо глядя на пульсирующую жилку. «Если пораню кожу клыками, как же потом смогу прикоснуться к ней губами?» — мысль вспыхнула словно огненный цветок на тлеющих углях его разума. Тяжело дыша, Ван Ибо отшатнулся и ретировался к себе. Ранее у него не было таких сентиментальных мыслей ни к людям, ни к демонам. Поэтому лис пребывал в растерянности, не имея понятия, что делать в такой ситуации.       Так продолжалось несколько дней. Ночами демон стоял возле кровати, очарованный красотой мужчины, а днём вздрагивал от молчаливого трепета нежных пальцев, перевязывающих раны. Ван Ибо подумал: дальше показывать немощность не стоит, и решил, наконец, познакомиться со своим спасителем. Он уже знал распорядок его дня, и когда ранним утром человек отправился на ежедневную медитацию, последовал за ним.