Твои чувства для меня как опиум.

      Запах морского воздуха хотелось вдыхать полной грудью и пропустить его в самые альвеолы, чтобы они насыщали кровь именно им, а не кислородом. Порт такое живое место. Можно сравнить его с вокзальной станцией, ведь отсюда тоже провожают некоторых людей и расстаются. Чаще всего люди могут расходиться на время, но вот гарантии встретиться снова — нет никогда. И Моракс, смотря на уплывающий корабль вдали с экипажем Бэй Доу и Чайлдом на борту, думал: "А смогут ли они снова увидеться?". Этот вопрос был действительно важным, хоть и при его появлении в сознании загоралась красная мигающая лампа, сообщая об опасности размышлений. Чжун Ли не мог развернуться и уйти, пока тот корабль вовсе не исчезнет. Можно сказать, он был покровителем Аякса, его спасителем и вторым... уже третьим шансом продолжать жизнь. Не хотелось представлять, что было бы, если его поймали. За все это время он понял, что Тарталья не злодей во всем проявлении, хоть его статус работы можно приравнять к роли тайного агента, но сам он будто был далек от тех идей, которые диктовала Фурина. И Моракс бы не сказал, что тот неудачник из-за того, что он два раз подставил себя с документами: первый раз был с самим Чжун Ли, когда удалось узнать его настоящее имя "Аякс", а второй раз его поймали, скорее всего, чиновники. Может быть, для Тартальи собственный арест был бы игрой и неким испытанием для его сил. Мало кто захотел бы проникаться его историей и не рассматривал бы разные его аспекты личности, как это делал Чжун Ли, который уже развернулся и медленно удалялся от порта со смятением в душе.       Он уже не в первый раз встречался с какой-то неприятностью в виде понимания, что дома его больше никто не ждет. Чжун Ли открыл свою дверь, пару минут стоя на пороге, смотря на комнаты, которые освещались мало и свет был выключен повсюду. Сейчас на улице небо светлело лишь на пару оттенков, а солнце еще не показалось жителям Пекина с сообщением о начале нового дня. Когда Моракс приходил с работы поздно, ему всегда приходилось отключать забытый свет в гостиной и заглядывать в комнату к Чайлду, чтобы удостовериться в том, что парень уже спал. Невыключенный свет всегда немного раздражал и при завтраке он вскользь между разговором напоминал о необходимости выключать светильники перед тем, как Аякс уходит спать.       Сейчас же свет воспринимался не только как какое-то излучение, который имеет свою научную характеристику в физике. Этот свет был знаком чужого присутствия, которое уже въелось в стенки, сидения, комнаты в этом, казалось бы, небольшом доме. Чайлда можно было воспринимать частью солнца, ведь он был человеком, поцелованный им же из-за его веснушек, поэтому солнечные лучи пробивались в дом Чжун Ли гораздо раньше. Без этого придется теперь снова привыкать к вечной тьме и тишине дома, которая, вообще-то была необходима раньше. У Моракса работа такая, да что тут говорить, сам он любил уединение и чтобы его никто не отвлекал. А тишина с Тартальей ощущалась с такой же наполненностью, будто бы он и не замолкал вовсе в такие моменты, когда и говорить нечего было. К такому человеку, как Аякс, нужно привыкнуть, но главное, чтобы это не вызывало зависимости. А это могло вполне случится. Чайлд — что-то неизведанное, будто бы перевоплотившееся древнее существо, которое хоть и не было наделено внешней мудростью, но от него исходила сила и мощь, которую в случае чего будет отразить тяжело. Если сам Чжун Ли веял приземленностью и мудростью в открытом плане, за чем докапываться было не нужно, то за Чайлдом явно скрывалось что-то большее, чем обыкновенная незамысловатая улыбка. Вся иностранность Тартальи до правильности завлекала, словно это был экспонат на выставке. Если его можно было сравнить с картиной, то присматриваться до каждого элементарного мазка — необходимо. В каждом штрихе будет значение, позволяющее занырнуть в воду, чтобы лицезреть не только верхушку айсберга, которую Чайлд тщательно накидывал, оставляя все настоящее подо льдом, и единственный способ узнать его лучше — начать раздрабливать этот лед. Если бы у Моракса было еще немного времени узнать его лучше, то он бы воспользовался им. Но оттягивать слишком опасно, в связи с проблемами, нахлынувшими прямо вчера. Один человек, появившегося в привычном образе прошлого, решил стукнуть в набат, при этом будто взяв Моракса за волосы и окунул головой в священную воду, чтобы уверить в полной неправильности его действий и решений.       Чжун Ли был в своем собственном кабинете, на первый взгляд выглядевшего как вторая библиотека. Кучу официальных бумаг, на которых записаны важные данные, некоторые даже были историческим кладом. Мораксу доверяли все это за его добросовестную работу и трудолюбивость, и отпрашивался он крайне редко. Исключением стало появление Чайлда во второй раз. Коллег у него было совсем немного. В Государственный совет входили самые ответственные личности, трудящиеся во благо Китая. На общих собраниях они решали вопросы о том, как улучшить внутреннее и внешнее положение страны. Чжун Ли всегда рассуждал рационально и очень мало что предлагал. К примеру, одна из коллег — Кэ Цин, была большим инициатором, предлагая различные решения проблем, и она всегда обращала свой взгляд на Моракса, как бы ища одобрения. Сам парень чувствовал себя больше каким-то членом Верховного суда, который уже потом принимал законы, предложенные советом. Совсем недавно они обсуждали риск исчезновения всякого продовольствия, а сегодня в Центральном военном совете обсуждали вопросы, связанные с военной поддержкой Северной Кореи в Корейской войне, которая шла уже год. Все главное здание, где обычно проходили только собрания, трещало чуть ли не каждый день, а собрания были так часты, что Чжун Ли просто воспользовался таким положением, чтобы тихо провернуть ситуацию с опиумом в свою сторону, вернее, в сторону Тартальи. И ведь члены правоохранительных органов Китая, взявшиеся за розыск Аякса, больше ничего не говорили и даже не спрашивали. Развешенные листовки с поиском Чайлда вовсе сняли со всех центральных улиц и площади. Наверняка уже все позабыли об этом. Если бы не статус Моракса, то вряд-ли ему дали добро взять запрещенный товар и не поверили бы тому, что все правительство оповещено о новой попытке вторжения Англии в жизнь Китая. Каждый раз, когда кто-то упомянал о Великобритании на собраниях, то Чжун Ли сразу же чувствовал некую растерянность и очень мало поддерживал дискуссию о том, что статус этого государства нужно пошатнуть. Моракс лишь как всегда лишь остужал пыл борцов, которые рьяно рвались развязать какую-нибудь войну, говоря о том, что у них и так тяжелое время после затяжной Гражданской Войны в Китае и у них в этот период все силы должны быть направлены на укрепление позиций в экономических и внутренних вопросах страны, в чем его хоть и нехотя, но поддерживали.       В этот день Чжун Ли снова прибыл в главное здание собраний, и поприсутствовав на еще одной встрече, он вышел из зала, зная о том, что сюда также должны прибыть члены Верховного суда, что стояли по значимости и ступеньке немного выше. Это значило, что он снова пересечется с ней. Снова столкновение со своим прошлым, снова пересечение взглядов с неоднозначными глазами, которые покажутся на свете холодными, как сталь. Страсти и прежней любви, как раньше, они уже не излучали и по ним больше нельзя было ничего прочитать. И дело даже не в том, что может, у Моракса низкий эмоциональный интеллект. Он уже оградил себя от этого человека, больше не засматриваясь на волосы, что раньше казались сотканы из серых туч. Каждое их пересечение после расставания сопровождалось с чувством того, что он все таки скучал, но они были уж слишком похожими друг на друга. Она будто всегда боялась возразить Чжун Ли, отличалась от тех же девушек, которые слишком вульгарно и недостойно себя вели, но может, именно этого не хватало парню в ней? Сейчас во время их встречи не было никакого эффекта замирания мира и пространства. Они просто смотрели друг на друга и проходили мимо, делая вид, что никаких многочисленных поцелуев не было, не было деления одной кровати, не было общих разговоров о будущем, не было совместно проведенных дней. Но в голове, в укромке памяти уже навсегда останется образ Гуй Чжун, пусть он влюбится уже в другого человека, пусть найдет себе полную противоположность, но именно эта девушка не забудется точно также, как те люди в жизни Моракса, сделавшие хоть какой-то вклад в его жизни.       И сейчас он увидел, как девушка шла одна, направляясь в его сторону. Моракс говорил с ней только в общем зале при всех, оспаривая или одобряя какие-либо слова. Но никаких личных встреч и диалогов не было с тех пор, как они решили разойтись, найдя это решение уравновешенным. Чжун Ли остыл первым, и Гуй Чжун тогда тоже призналась в том, что видела тупик в их отношениях, но даже так были подозрения, что девушка до сих пор скучает по нему, ведь как только они пересекались, Моракс натыкался на её пристальный взгляд на себе, который она даже не удосуживалась отводить. Гуй Чжун подошла именно к нему и встала, скрестив руки за спиной. Вид у неё был слегка напряженный и даже раздраженный. Она сначала оглядела Чжун Ли, а потом слегка покашляв, подняла свой взгляд, чтобы пересечься с его янтарными глазами. Чжун Ли кивнул в знак приветствия, тупо ожидая слов девушки, чтобы та сказала то, что намеривалась, ибо она подошла не просто так.       — Моракс, — обратилась девушка, прекрасно зная о том, что именно это обращение немного будоражило Чжун Ли. Люди, которые ему нравились и так называли его, подпитывали внутреннюю уверенность в собственной силе, но сейчас этот трюк не сработал, и оттенок янтарных глаз не потеплел даже на оттенок.       — Госпожа Гуй Чжун, Вы что-то хотели? — Чжун Ли немного склонил голову набок, скрещивая руки у груди, выражая официальный тон.       — Давай мы не будем снова возвращаться к таким официальностям, — немного осадила его Гуй Чжун, но не показывая, что эта нарочитость сделала ей неприятно. Чжун Ли сдержал усмешку и лишь хмыкнул.       — Извини, Гуй Чжун, очень тяжело переключаться с официальности с теми, с кем ты связан работой, — спокойно произнес Чжун Ли. Если бы он произнес эти слова с укором, то это было бы точно оскорбительно, — Ты что-то хотела сказать или поговорить?       Уважительный взгляд Моракса не сменялся на неприятельский, он терпимо относился к Гуй Чжун, что служила живым образом прошлого только уже в менее ярком пятне. При прекращении отношений он даже не задумывался настраивать дружескую связь, как это обычно делают. И на самом деле, Чжун Ли было тяжело подобрать какое-то подходящее положение.       — Я хотела поговорить о том, что ты начал делать очень глупые и опасные вещи, — Гуй Чжун произнесла это с некоторой пассивной злостью, понизив голос до шепота, чтобы их наверняка никто не услышал, — Ты же понимаешь, что я могу иметь ввиду?       Чжун Ли озадаченно свел брови к переносице, что выдавало его хмурость. Уголок губ лишь слегка дернулся, то ли в многозначительной усмешке, то ли в испуге. Он опустил руки и постарался не заводить их за спину, дабы не отзеркаливать эту позу от Гуй Чжун, которая заметно испытующе сверлила его взглядом. Его поразила некая стыдливость, ведь в голову сразу пробило причину того, почему Гуй Чжун спросила насчет этого. Она была не глупа, и имела больше внимательности, чем остальные работающие люди на её месте. Она то знала, как важно следить за каждым делом, чтобы избежать всяких предательств и утечек информации. К горлу подступил комок, состоящий из накативших нервов. До этого момента Моракс не ввязывался в прикрытие кого-то от тюрьмы, но все резко изменилось, как только он встретился с Тартальей. Не сказать бы, что у Чжун Ли теперь ярое желание прикрывать всех-всех преступников, даже иммигрантов, ведь Аякс воспринимался по-особенному. В таком положении, когда он утаивает довольно важное преступление, ему было находиться в первой, поэтому по естественности Моракс растерялся, что тенью отражалось на выражении его лица.       — Если ты хочешь узнать все подробности, то этот разговор должен пройти точно не в коридоре, — Чжун Ли призакрыл глаза и опустил взгляд в пол, за время этой встречи впервые отводя внимание от серых глаз девушки, которые начали блестеть уже суровее с каждой секундой.       — Когда ты в курсе, что я знаю о твоих тайнах... Навряд-ли мне стоит тебя отпускать, — строго подметила Гуй Чжун, от чего Чжун Ли стало неприятно и тягостно, будто бы струну его души сломали и попытались со скрежетом натянуть обратно, — Ты так изменился. И теперь я уверена, что не в очень приятную сторону.       — Неужели я когда-то не сдерживал свои слова, Гуй Чжун? — Моракс продолжал хмуриться, ощущая всю опасность, набиравшая обороты с каждой секундой, — Не говори глупостей, ты никогда не делала поспешных выводов о том, в чем не была до конца уверена.       Девушка теперь тоже потупила взгляд, закусывая нижнюю губу на пару секунд, как бы раздумывая пару мгновением над ответом. Она тяжело выдохнула и заправила выбивающуюся прядь волос за ухо. Раньше Моракс жадно смотрел за этим действием, ведь эти движения руки Гуй Чжун были нежны и в какой-то степени кокетливы, но в настоящем времени Чжун Ли с холодом буравил взглядом пол и только потом все же посмотрел на девушку.       — Хорошо, будь по твоему, — уже более спокойно, без давления произнесла Гуй Чжун, снова оглядываясь назад, чтобы убедиться, что никто не стоит сзади и не подслушивает, — У меня сейчас будет собрание с минуты на минуту, но наш разговор о твоих действиях очень важен, ты понимаешь сам. Нам нужно будет поговорить уже после него. Встретимся в том кабинете, — Девушка кивнула в сторону пока открытого свободного кабинета, который как раз подходил для каких-то личных переговоров.       — В таком случае, я буду ждать тебя там, — Чжун Ли расслабил брови, унимая свою растерянность. К такому рассекречиванию он был готов, но конечно, не ожидалось, что Моракс будет как-то зависеть именно от своей бывшей, которая по всей-видимости еще никому не доложила о его поступке.       — Надеюсь ты правда будешь ждать меня, — пробормотала девушка, отходя от Чжун Ли и заходя в большое пространство, где была назначен сбор Верховного суда.       Чжун Ли немного наклонил голову вперед, тихо усмехаясь про себя. Он и правда уже вскоре сидел в том кабинете в кресле с накинутой ногой на ногу, при этом думая о том, какую линию поведения ему вести. Моракс был в большей части спокоен, ведь если Гуй Чжун сдаст его правоохранителям органам, то это будет вполне себе справедливо и заслуженно. Закон писан для всех, и все должны в полной мере отвечать за свои преступления и проступки в не зависимости от положения в социальной иерархии. Чжун Ли надеялся, что это не отвлекающий маневр и у его дома сейчас не стоит гвардия милиции, которая задерживает и увозит Чайлда. Он был совсем не в ведении, и оставалось только терпеливо сопровождать передвигающиеся стрелки часов, немного криво повешенных на стене.       Собрание Верховного суда продлилось не меньше часа, но Моракс ни на секунду не находился в скучающем настроении. Это время было выигрышным для него же, ведь он смог подготовиться к тому, чтобы договориться и даже заключить какой-либо контракт на взаимно-выгодных условиях. Дверь открылась с большой ожидаемостью и Чжун Ли даже не повел головой, чтобы посмотреть, кто зашел. Это была Гуй Чжун, которая с важностью прошла и села в кресло, напротив Моракса. Она снова легким кивком поприветствовала его и положила одну руку на подлокотник кресла, стараясь выбрать как можно менее уверенную позу. Но Чжун Ли слишком её хорошо знает, чтобы не сделать выводы о том, как она на самом деле переживает, пусть даже это не сопровождается сильным тремором рук или бледноватостью, что выдавало все опасения вмиг у обычного человека.       Пару минут они сидели в молчании, и Чжун Ли напряг плечи. Он ожидал слова от Гуй Чжун, а та, скорее всего, ждала, как тот пустится в оправдания, хоть и понимала, что Моракс даже не собирается давить на жалость, чтобы девушка его правильно поняла. Когда было понятно, что парень все таки ждет слов от Гуй Чжун, то она снова кашлянула и с важностью сложила руки в замок.       — Вернемся к нашему разговору и начнем сразу с сути, — Чжун Ли кивнул на неё слова, выражая всю серьезность во взгляде, — Я узнала, что ты связан с нашим опасным врагом. Он просто торговец из Англии, не знающий запрета, или тайный агент , раз подговорил тебя помочь ему ввезти опиум? Я же знаю, что ты никогда не решишься на какое-то преступление.       — Ты хочешь узнать слишком многое, задавая мне такие вопросы.       — Моракс, это важно. Если ты записался в предатели, мне нужно знать всё, чтобы защитить тебя в случае чего перед судом, если я не решусь сдать тебя сама.       — Тогда есть ли смысл от дальнейших моих ответов, если ты подразумеваешь вариант того, чтобы сдать меня? — Чжун Ли не сдержал усмешки, от которой Гуй Чжун сразу огорчилась.       — Я всего лишь хочу помочь. Ты можешь мне сказать, почему ты так сделал? Может, у тебя своя игра, и ты хочешь помочь Китаю...       — Ты права. Я делаю все только во благо нашей стране. Иногда приходится идти на риски, чтобы обладать важнейшей информацией. С тем торговцем, Аяксом, я заключил контракт, с выгодными условиями для Китая. Это важный документ, предоставляющий доказательства тому, что я если и сотрудничал с врагом, нарушив важный закон в своей стране, то хотя бы во благо Китаю, отнюдь не Великобритании. Это то, что ты хотела услышать? Если нет, то не могу тебя порадовать чем-то большим. Я не могу как раньше рассказывать тебе всё до мельчайших подробностей, ведь ты уже не тот человек, который может понимать меня глубоко и более детально, чем остальные, — Моракс проговаривал все слова твердо и уверенно, на что Гуй Чжун смотрела как-то растерянно и уже более обиженно. Девушка опустила взгляд на свои руки, нервно потирая пальцы, чтобы справиться с чем-то противоречиво бушующим на своей душе.       — Я должна доложить об этом правоохранительным органам. Я верю, что ты заключил контракт на выгодных условиях, но теперь, узнав об этом, я тоже считаюсь уже твоей покрывательницей. Меня будет мучать совесть, ты знаешь об этом...       — Так что тебя останавливает, Гуй Чжун? Я не буду заставлять тебя молчать, — Чжун Ли слабо улыбнулся, отворачиваясь от девушки, чтобы бросить взгляд на вид из окна.       Голые деревья говорили о том, что на дворе был февраль. В Пекине было не особо много снега, но некоторая часть была образована в небольшие сугробы. Морозы были не такими сильными, и благодаря этому можно было не носить шубы или другую слишком теплую одежду. Вид из окна был немного омертвевшим и слишком серым. Если Гуй Чжун была бы временем года, то сейчас она в полной мере олицетворяла зиму. До безумия сильно хотелось проявить любопытство в вопросе о том, готова ли она пойти за справедливым и верным решением, позабыв о том, что Чжун Ли ей был когда-то дорог?       — Чжун Ли... — начала девушка, явно начиная мяться, но все же поднимая свой взгляд на не смотрящего на неё Моракса, — Я могу не рассказывать, но тебе придется заключить со мной контракт на моем условии.       — Проблем составить контракт не будет. Что ты хочешь взамен на то, что ты не будешь разглашать мое преступление? — Чжун Ли даже повернул голову в её сторону, выражая всю готовность выслушать предложение.       — Мы снова должны быть вместе, Моракс. Понимаешь, — торопливо начала Гуй Чжун, когда Чжун Ли не удержал свои брови, сразу взлетевшие вверх в эмоции удивления, — Это поможет нам в организационных моментах, может, дальше в твоем продвижении по карьерной лестнице. Я хочу для тебя только лучшего, как всегда хотела.       — Гуй Чжун, ты же знаешь, я никогда не гнался за повышением, и твоя работа очень ответственна для меня и напряженнее, чем моя, — Моракс покачал головой, сразу же понимая, в чем причина такой просьбы Гуй Чжун, — И если я откажусь, ты правда расскажешь, что я забрал опиум и способствовал его продаже? Ты правда готова это сделать?       В кабинете повисла тишина. Девушка потерла свою щеку, утеряв свой грозный и давящий вид. Она загнала саму себя в клетку, выбрасывая ключ в руки Чжун Ли. Вопрос времени кроется в том — воспользуется ли Чжун Ли этим ключом или нет. Будет ли потакать странной, почти сумасшедшей просьбе девушки. Это будут фиктивные отношения. Может, Гуй Чжун просто хочет показушности, как это было раньше? Их отношения не нужно было скрывать, они ходили под руку на все встречи, всегда сидели рядом друг с другом, и все только с улыбками смотрели на них. А родные Гуй Чжун так вовсе, чуть ли не боготворили Чжун Ли за то, что он прекрасный человек на роль мужа. Они были сильно расстроены, когда парень с девушкой расстались, когда мать девушки почти уговорила Моракса сделать той предложение. Наверняка Гуй Чжун знает об этом, и возможно, будет вести к свадьбе. Но ведь какой от этого смысл, если чувств нет? Что даст этот фиктивный брак? А может, Гуй Чжун хочет вернуть любовь Моракса, влюбить в себя заново? Все те взгляды в залах после их расставания теперь всё объясняли. Сейчас Чжун Ли находился в слишком опасном положении, чтобы отказываться. Если он скажет нет, то пострадает не только он, но и Тарталья. Вспомнив о парне, сердце как-то кольнуло, будто бы у Моракса забрали возможность заинтересоваться другим человеком в полной мере.       — Я правда сделаю это, скрипя сердцем, — Гуй Чжун совсем растерялась.       — Ты ведь можешь поставить мне любые условия, буквально воспользоваться моим положением, держа меня на крючке. Неужели ты до сих пор любишь меня, раз предложила фиктивные отношения? — он столкнулся со взглядом, уже более тревожным, но Гуй Чжун несмотря на это, покачала головой, стараясь отстаивать свою позицию на том, что им нужен контракт именно на этих условиях.       Чжун Ли снял со своих ног обувь, заходя в ту самую гостевую комнату. Парень старался больше не прокручивать воспоминания о вчерашнем разговоре с Гуй Чжун, и старался даже не вспоминать о своем окончательном ответе. Только этим утром из этой комнаты уехал Чайлд, из-за которого пришлось согласиться с предложением девушки. Почему-то во время подписывания контракта настало облегчение за не свою безопасность, а за то, что он не подставил Тарталью. Тот бы в своей манере улыбнулся с ехидностью, если бы его поймали и прислал бы письмо из тюрьмы со словами: "Неужели ты не мог согласиться встречаться с этой несчастной?". Моракс лег на кровать, на ту сторону, где обычно лежал и спал Чайлд. Парень чувствовал себя очень странно, ложась на спину полностью. Так будто бы ощущалось еще оставленное тепло тела Тартальи. Когда голова коснулась подушки, он будто бы соприкоснулся со всеми оставленными снами здесь, которые видел Аякс. Чжун Ли повернулся на бок, смотря в ту сторону пола, на которую падал парень, когда он в первый раз разбудил того. От этого воспоминания на устах упокоилась легкая улыбка. Взглядом он в тот момент не показал свое изумление, возникшее от увиденного количества шрамов на торсе и руках Чайлда. Он бы разглядел их, чтобы предположить, чем именно они были заработаны, но тогда бы ему была обеспечена колкая шутка Тартальи. А другого случая посмотреть на них Чжун Ли вряд-ли получится. Контракт с Гуй Чжун о фиктивных отношениях должен будет длиться только три месяца. Девушка объясняла это тем, что их статус поможет им в некоторых вопросах, но Моракс искренне не понимал её. Значит, за это время Чжун Ли должен показать, что никаких чувств больше не будет, и они не будут возрождены. Если удача ему улыбнется, то доказать невзаимность он сможет за короткое время. В этот день он взял себе выходной, конечно же, половину рабочих дел утащив к себе домой.       Когда Моракс подладился к тому, что Тартальи не было рядом, ему стало немного полегче и оставалось ждать письма от него. Боязнь за парня появилась тогда, когда весь Пекин на ушах стоял из-за известий о том, что на корабль напали пираты в Южно-Китайском море. В голове сразу поселились мысли о том, что возможно, это был именно тот корабль, на котором был экипаж Бэй Доу и сам Чайлд. Узнавать о том, пострадал ли именно Аякс было опасно, ведь нигде о нем не было записано официально, и билета тот не покупал, проще говоря, он вообще переплывал незаконно. Ожидание приводило Чжун Ли в напряжение, хоть он и прекрасно понимал, что пираты — вовсе не помеха для Тартальи, и тот наверняка расправился с большинством. Парень смог удостовериться в этом только когда уже встретился с самой Бэй Доу у порта через несколько недель, ведь именно по набережной нужно было проходить в то здание, где он работал. Девушка стояла на мостике, разговаривая с Нин Гуан, которая над чем-то смеялась вместе с той. Чжун Ли заспешил к ним и поприветствовал сразу же.       — Доброе утро госпожа Нин Гуан, Бэй Доу, — Моракс задержал взгляд именно на второй девушке, которые в ответ пожелали ему доброго утра, — Госпожа Бэй Доу, я был в курсе того, что на ваш корабль напали. Я хотел бы спросить, в порядке ли всё с Чайлдом?       — Все более, чем отлично. Он первоклассный боец, в самом деле. Не хотелось бы, чтобы он слишком увлекался резней людей, но его навыки пригодятся в защите на время восстаний или войн, правда, сейчас уже не сражаются на мечах, но я не сомневаюсь, что Чайлд также хорошо стреляет из пушек, — Бэй Доу редко кого хвалила, и Чжун Ли это прекрасно знал. В душе поселилось чувство гордости за этого парня.       — Только господин Бай Чжу говорил о том, что у него серьезно поврежден бок. Он зацепился кожей за гвоздь и проехался по нему так, что это нанесло серьезную рану. Как бы инфекций не попало. Но это пустяки для него, — Бэй Доу взглянула на Нин Гуан, которая спокойно наблюдала за беседой двух.       Они побеседовали еще малость, и Чжун Ли снова продолжил свой путь на работу, тщательно следя за временем, чтобы не опоздать. На душе стало более, чем спокойно за Тарталью. Он полностью оправдал все свои громкие слова о своих навыках сражения. Моракс бы не отказался посмотреть на него на поле боя, чтобы оценить всю его профессиональность. Он получил первое письмо спустя неделю и был несказанно рад тому, что Чайлд его не обманул, сдержал слово и наладил связь. И в первых же строчках после приветствия понесся лаконичный рассказ о реакции Фурины на появления Аякса и о её планах. Чжун Ли читал все строчки по несколько раз, но не из-за того, что он не понимал написанное, а просто из-за представлений о том, как Аякс уделил написанию письма время и склонялся над ним, черкая ручкой. Почерк был слегка отрывистый и переменчивый, что много могло говорить о характере человека, в том числе и о Тарталье. Конечно, самые последние строки с напоминанием о йоге заставили Моракса удивиться и застыть, не моргая несколько секунд. Его впервые смогли поставить в такое смятение, от которого было тяжело отмереть. В их занятия руки Чжун Ли не слушались и до грубости задерживались на теле Чайлде. И что именно тому понравилось, раз захотелось словно заняться ею? Может, эффективность упражнений? А может, желание снова найти предлог для непозволительно долгих касаний? Это было просто кошмарно, ужасно о таком думать. Но Моракс лишь вздыхал и пододвинул себе новый листок для написания ответа, этот пряча в отдельную папку.       Прошло приличное время, и Чжун Ли уже работал во всю, также находясь рядом с Гуй Чжун на последних частых собраниях. Им удалось ввести немногие реформы, и все вокруг заметили, как Гуй Чжун поддерживает большинство идей именно от Моракса. Из-за этого ему было жутко неудобно, и все помещение будто бы стягивалось, а стены давили на все. Чжун Ли не любил большое внимание к себе. Конечно, он в меру благодарен за то, что его идеи и работа замечены, но парень не гнался за чьим-то одобрением и чтобы его нахваливали. Из-за контракта с Гуй Чжун приходилось при всех поддельно любовно смотреть на неё, и уже все поговаривали о том, что у Моракса совсем скоро будет новое место работы. Чжун Ли прекрасно понимал, ради кого чего это все сделалось.       — У меня есть новости, — произнесла Гуй Чжун, посматривая на Чжун Ли, как будто выжидая именно его реакцию. Парень сидел и смотрел на длинный стол, за которым находилось довольно много человек в важном виде.       — Через неделю мы поедем в Англию, прямо в Букингемский дворец. Нас приглашает Фурина для решения политических вопросов. Нам нужно выбрать дипломатов и других людей, которые поедут представлять нашу власть, — продолжала говорить девушка, и Чжун Ли вздохнул, прекрасно зная о том, что он точно отправится туда вместе с Гуй Чжун. Лишь бы Тартальи не было на встрече, где он мог бы увидеть его вместе с девушкой.       Так и получилось. Выбрали пару дипломатов, Кэ Цин, и еще некоторых, не считая Моракса вместе с Гуй Чжун. Встреча с королевой Англии в такое время могло быть ошибкой, но может быть, поддержав её торговые идеи, они войдут в плюс? Никто не знал, как сложатся их переговоры, что они потеряют и приобретут. И после слов Гуй Чжун в зале шли ожесточенные споры, предложения и тактики, характер переговоров, чтобы все продумать и не попасться в ловушку англичан. Чжун Ли со своим спокойным видом сидел и следил за всем, иногда вклиниваясь в разговор, чтобы насовсем вычеркнуть слишком бредовые предложения, но под конец мероприятия парень сидел со скрещенными у груди руками, думая только о рыжих волосах и о бездонно синих глазах схожих с морем. Его голос так и зазвенел в голове, и Моракс не мог не сдержать своей слабой улыбки, ведь понимал, что это будет шансом встретиться с Аяксом, пусть и ненадолго, пусть и в неформальной обстановке и с риском объявления открытой войны.