Отражение-самозванка

Она улыбалась зеркалу, будто чеширский кот, объевшийся сметаны. Отражение в зеркале фальшивило ей, но Грейджер этого не замечала, слишком увлечена она была собой. В это время, в зеркале её золотой кулон с открытой книгой изменился на змею, обвивающую серебряный кубок. Змея высунула язык, будто бы улыбаясь настоящей Гермионе, но она не замечала и этого. Казалось, только вчера она была маленькой неприметной заучкой с копной всё время нерасчёсанных волос, а сейчас перед ней стоит лютая красотка и подмиг... Подмигивает..?! Грейджер остолбенела от шока. Как отражение могло ей подмигнуть? Или это чья-то несчастная шутка? Если так, то этому шутнику явно не поздоровиться, и свои, возможно последние, каникулы перед учёбой он проведёт в больничном отделении, на кушетке. Гермиона быстро моргнула несколько раз. Может ей это показалось? Но тут же она заметила «новый» кулон. Змея продолжала мерзко «лыбиться», высовывая язык. Переведя взгляд на отражение своих рук, Грейджер увидела лозу, обвившую их. На настоящих руках лозы не было, но она отлично чувствовалась. Подняв взгляд на лицо, отражённое в зеркале, Гермиона заметила на голове запутанные, бесформенные волосы. Тут же она дёрнулась в порыве желания проверить, что же с причёской на её голове, на которую она потратила не мало времени, но не смогла и руки́ поднять, лозы крепко держали её. – Чертовка! – крикнула Грейджер на, казалось бы, своё отражение, но это была не она. – Я или ты? – противно оскалившись, поинтересовалась самозванка-отражение-Грейджер. Гермиона чуть не отпрыгнула назад, но лозы до сих пор, крепко обвивая руки, держали её. Неожиданно, конечно, получить ответ от отражения в зеркале. Только вот это было уже не отражение, — оно было отдельной личностью с внешностью Гермионы Грейджер. – Сама как думаешь? – ответила вопросом на вопрос Гермиона. – Ты — это я, я — это ты. Так, что это не важно, – пожала плечами самозванка-Грейджер. – Что тебе от меня нужно? – решилась спросить Гермиона. – Зачем ты здесь? – Ничего не нужно. Я — твоя часть. Я всегда с тоб... – отражение Грейджер осеклось. – Не ври. Ты не всегда со мной. Раньше тебя не было, раньше ты мне не являлась, – почти на одном дыхании выпалила настоящая Грейджер, разглядывая себя. – Ладно, ладно. Не всегда, ну и что с того? – вполне возможно, что улыбнулась она мило, если бы не так противно. – Слушай, я тут вспомнила, что мне от тебя нужно. – И чт... – Гермиона осеклась, падая на колени от жуткой боли в голове. Отражение-самозванка звонко смеялась, любуясь на то, как легко ей даётся управление. – Не сопротивляйся, моя хорошая, –шёпот раздался над ухом Гермионы, и она тут же подняла голову. Самозванка сидела перед ней на корточках. Выглядела она уже совсем не как Гермиона — ужасно взъерошенные, чёрные, как тьма, волосы, жутко-весёлая улыбка. На ней было надето чёрное платье с длинными полу-шнурованными рукавами и с вырезом на груди, обуты чёрные шнурованные ботинки на высокой платформе, а на шее висел кулон, разглядеть, который Гермиона не могла. Грейджер долго не могла понять, кого ей напоминает этот персонаж. И будто очнувшись, она вскрикнула, понимая, где видела отражение-самозванку. – Ты! Это ты! В магазине, во сне.. –Гермиона умолкла, задумываясь, – ты снова сорвала, ты преследовала меня постоянно. Какое же твоё имя? – Беллатриса. Беллатриса Лестрейндж. – Ты – это не я, – тихо промолвила Гермиона. – Не ты, но твоя часть, – согласилась Беллатриса, – и могу сделать с тобой всё, что захочу. Грейджер попыталась встать с колен, но головная боль отдалась ударами в висках, и она почти потеряла сознание. Беллатриса вновь звонко рассмеялась. Похоже ей доставляло удовольствие наблюдать за болью и мучениями других. Вторая попытка не принесла бо́льших результатов, и Гермиона смерилась и продолжила сидеть на коленях. – Не получается? Ах, какая жалость, – опять рассмеялась Беллатриса. И сейчас Грейджер явно поняла, что Лестрейндж не имеет ни капли жалости к людям. Слишком жестока. – Что же тебе всё таки надо? – еле простонала Гермиона, ведь на бо́льшее сил не хватило бы. – Ах, да.. Точно, - она на время замолчала, будто вспоминая, - хочу тебя в свою коллекцию. Беллатриса вновь противно улыбнулась. Кулон, который секунду назад висел на её шее изменился на тот, что она видела в зеркале, когда отражение ей подмигнуло. Змея медленно сползала с кубка, в то время, как правая рука Грейджер освободилась от лозы и Беллатриса взяла её за запястье, разворачия руку внутренней стороной к себе. Змея уже ползла по руке Лестрейндж, спускаясь всё ниже и ниже. Перебравшись на руку Гермионы, она медленно впивалась в её запястье. Грейджер не отводя взгляда, словно завороженная, наблюдала за этим процессом. Сидящая рядом Беллатриса, улыбалась своей противной улыбкой. В её глазах читалось почти скрытое разочарование — она желала слышать крики, но их не поступало. Как только змея вытащила клыки из под побледнейвшей кожи, Гермиона пронзительно вскрикнула. – Что будет со мной? – отрезвев, спросила она у Беллатрисы. – Могут быть сильные боли в голове, а так ты теперь почти под моим контролем, – проговорила она, будто ожидала вопроса. – Почти? – Полностью контролировать человека невозможно, – изложила бывшая самозванка-отражение, словно очевидную вещь. – Ты меня оставишь здесь? – решила узнать Гермиона. – Да, дорогая. А когда ты будешь мне нужна, я являюсь тебе и буду контролировать, – в последний раз улыбнулась она, и отражение тут же стало обычной Гермионой, лозы в миг пропали, боль в голове стихла и Гермиона проснулась, в осознании, что это было не правдой. Но только один человек знал, что всё было реальностью — сама Беллатриса Лестрейндж.