Повеселился?

      Сама земля дрожит, когда на поле боя появляется новый враг. Жестокая битва, которая происходила, просто прервалась, так как сама земля начала подрагивать с каждым шагом, сделанным новым врагом. Существом, чье тело будто бы состояло из самой энергии. Представители Вонголы и Варии задавались вопросами, кем, черт возьми, был этот новый противник. Но были и те, кто был напуган до ужаса. И это были сами Венки.       — Слишком рано… — неверяще прошептал обладатель кольца пламени облака из семьи Мельфиоре, но на его шепот мало кто обратил внимание, так как все смотрели на гиганта, что прибыл на поле битвы.       Однако подлетевший к творению рук своих Бьякуран перетянул всеобщее внимание на себя.       — Это Гост. И не переживайте. Я тут немного поразмыслил и понял, что его использование будет совсем уж невеселым. Уж лучше мой эксперимент послужит плацдармом для другого проекта! Вы же знаете, что миров великое множество? И что же будет, если я призову кого-нибудь сюда, к нам? Насколько это будет весело?       Под обреченные взгляды подчиненных Бьякурана и подозрительные всех остальных Госта окутало облако дыма, стремительно поглощающего энергетическую сущность. Через пару секунд дым стал уплотняться и уменьшаться, становясь насыщенного зеленого цвета. Кажется выдернутый силой из своей реальности гость не горел желанием разбрасываться временем на любезности и даже банальное представление, выстрелив пулеметной очередью в сторону призывателя. Увернувшись от столь неожиданной атаки, Джессо по другому взглянул на дым, рассеивающийся с каждой секундой все стремительнее. В какой-то из его жизней такое приветствие уже имело место быть и не раз, вот только из какого мира и кто же его так… радушно встречает?       Впрочем выброс пламени оранжевого цвета, разогнавший зеленоватую дымку окончательно и открывший вид на восьмилетнего ребенка в спортивном костюме и с АК-47, перекинутой за спину, решил его моральную дилемму. Холодный пот прошиб Бьякурана, который уже и подзабыл, что в одном из миров жило это чудовище в теле милого на вид восьмилетки.       — Как? Ведь после изъятия из вашего мира Госта…       Вообще Гост, как эксперимент, задумывался давно, вот только миров, которые не жалко было бы пустить в расход было уж слишком много, так что надо выбрать так, чтоб это еще и пользу доставило. И появление в одином из миров сущего дьявола в теле маленького ребенка склонило выбор в сторону уничтожения именно этого мира, так как мелкий, но, черт возьми, живучий и до жути сильный монстрик был отчего-то нацелен именно на его, Бьякурана тушку. Джессо в глаза не видел этого ребенка, чтоб тому хоть как-то перейти дорогу. Да и если бы встретил, то интуиция завопила бы благим матом, но не дала бы и шагу сделать к этой заразе. Прежде чем принять крайние меры (а полное уничтожение мира — это именно крайняя мера) босс Мельфиоре попытался договориться, затем подкупить, затем обмануть, после послать наемных убийц, далее в ход пошли уловки и ухищрения, которые настроили весь мафиозный мир против восьмилетнего монстряки. А когда уже и подорванная на Фукусиме, где тогда монстрик находился на учениях, бомба не дала никаких результатов (Джессо мог бы поклясться, что у него бы прибавилось седых волос, если бы он не был альбиносом) ядерная бомба не дала ровно никакого результата, Бьякуран из того мира решил свалить оттуда любой ценой, так как мелкий монстр после бомбы решил взяться за него всерьез. Даже став Гостом и пребывая большую часть времени в Вендикаре, тот Бьякуран был не особо против такого расклада, что уже многое говорило о том аду, через который он прошел, взаимодействуя с монстром. А теперь выясняется, что Джессо вот прямо сейчас взял и призвал Саваду Тсунаеши из гребаного мира, из которого сам же сбежал от этого монстра. Монстра, пережившего даже уничтожение мира и, судя по недобро горящим глазам, еще больше возжелавшим его смерти, желательно долгой и мучительной. От предстоящих перспектив Бьякурану поплохело.       — То, что твоя многоликая задница пропала из моего мира, конечно же, похерило к хренам посмертным все то гребаное равновесие, что хранила система Тринисетте. И, что, блядь, очевидно, стало началом конца для нашего мира. Вот только ты явно недооценил рвение к жизни у любого живого или полуживого существа. Вот, блядь, Тринисетте, Джотто ее подери вместе с Шимон, ухватилась за единственное выжившее звено, то есть меня. Вот так, мразь фиолетовая, мир, ебать его в три звена, и смог выжить.       — Детям непристойно так излагаться, монстрик…       — В рот я ебал то, что ты думаешь, говно морское. Не перебивай, а то язык вырву и туда, где не светит солнце, засуну. Я, знаешь ли, ахренеть как зол. Из-за того, что ты призвал меня сюда, тот мир окончательно разрушился. А, значит, я зазря угрохал на восстановление моего мира семьсот сорок девять лет.       — Пр…       — Позор рода человеческого, ты понимаешь, что мне осталось всего-то годик до полного восстановления системы, которая впоследствии могла бы функционировать без меня. А я бы ушел тогда на заслуженный покой. И что теперь? Теперь она навечно со мной. Вечно, все мафиозные семьи тебя выеби во все дыры.       — Прости?       — Чуть. Еще бы немного, и ты бы отделался вот так просто. Ну не-ет, дорогой мой пидорас высшей категории. Вот такой легкой смертью ни ты, ни твои другие тела не отделаетесь. Всех поубиваю. Сейчас-то мне силушки, твою веселую головушку на пику, между мирами скакать как раз хватит, гнида белозадая. Семьсот, сука, лет коту под яйца! Семь гребанных сотен лет работы!       Еще немного повыв об упущенных годах работы, покое, который ему теперь будет только снится, и в очередной раз обругав на чем свет стоит Бьякурана, да так, что у многих (читай, почти всех, кроме офицеров Варии — у тех иммунитет) уши в рубочку свернулись. Ребенок вздохнул, и тут же поле придавило ощущение его силы, не дав никому и на шаг сместиться с того места, где он находился.       — А теперь, как и завещали мне сами высшие, — он сплюнул, — силы, я буду наносить добро и причинять справедливость всем причастным к этой истории. И как же я рад, что так удачно на тебя попал, мой беложопый враг.       Около босса Мельфиоре и всех членов его семьи сформировались огненные лапы, которые и утащили всех в неизвестном направлении, оставив нетронутыми всех остальных. Если бы не отошедший быстрее всех Скуало, то стояли бы неподвижно люди еще долго. Некоторые, возможно, до второго пришествия этого монстра. Но хорошо, что в этом мире существует Супербиа, разрядивший обстановку и вернувший многих в этот бренный мир своим вопросом:       — Вроой! Босс, когда ты и Савада успели ребенка завести?