Смертный

Раннее утро было прохладным и пасмурным. Леви, сидевший на подоконнике весь последний час наблюдал за тем, как светлеет небо и как свозь тучи пробиваются солнечные лучи. Из окон домов никогда не было видно горизонта, для тех, кто жил здесь, солнце поднималось не с края земли, а из-за массива высоких стен. Леви, даже если бы и захотел, не смог бы забыть то чувство необычайной свободы и бескрайности мира, когда впервые оказался за этими стенами. Слабый шорох заставил его отвлечься от вида за окном. Эрвин, спящий на кровати, зашевелился под одеялом. Он всегда спал неспокойно, дергался, часто просыпался, будто истощенной нервной системе не хотелось или не моглось отдохнуть несколько часов ночью. Но теперь, после недавней потери руки, он будто и вовсе перестал спать, лишь погружаясь в болезненную дремоту. Леви неслышно подошел к кровати и, присев на край, поправил сползшее с Эрвина одеяло. Накрывая его плечи, Леви не мог вновь не обратить внимание на то, как исхудал Эрвин за последнее время, как осунулось его лицо. Для всех остальных людей, Эрвин был сильным и волевым командиром, не знающим, что такое страх. Для Леви он был человеком, которому нужно было постоянно напоминать про приемы пищи, заставлять вовремя ложиться спать и хоть немного отвлекать от тяжелых мыслей телесной близостью. Ради последнего Эрвин соглашался куда охотнее отложить дела, чем ради обеда. Эрвин всегда был страстным любовником, берущим всю инициативу в свои руки. Возбуждение вспыхивало в нем, как огонь от спички. Леви стоило особым образом на него посмотреть или коснуться, и вот Эрвин уже валил его на кровать, целуя и одновременно срывая одежду. Леви нравилось, то, как Эрвин вжимал его в постель, наваливаясь всем своим весом, как говорил всякие пошлости и подолгу драл, закрывая громкие стоны Леви рукой или поцелуями. От воспоминаний, переворачивающих все внутри, Леви непроизвольно прикусил губы и сжал кулаки. Они очень давно не были вместе. Последний их секс был еще до того, как Эрвин потерял руку, и теперь Леви не знал, как правильно подступиться к этой теме. Эрвину однозначно нужно было восстанавливать силы, привыкать к отсутствию конечности, но Леви очень хорошо помнил, как сильно для поддержания баланса Эрвину нужна была регулярная разрядка. Их отношения — это то, что не давало Эрвину окончательно погрязнуть в своих мыслях, то, что заземляло его и приводило в чувство. Будто почувствовав на себе пристальный взгляд, Эрвин проснулся. Поморщившись, он неловко потянулся и тут же скорчился от боли в правом плече. — Черт, постоянно забываю, — Эрвин устало посмотрел на сидящего рядом Леви. — Ты давно здесь? — И тебе доброе утро, — Леви слегка улыбнулся и погладил рукой Эрвина по плечу. — Нет, мне не спалось, вот и пришел. Эрвин не ответил, только прикрыл глаза, будто в надежде поспать еще немного. Леви часто задумывался о том, насколько безграничны ресурсы этого человека, который мог практически не есть и не спать, отдаваясь своему делу полностью, как умственно, так и физически. Но сейчас он отчетливо видел, что его тело начало сдавать. — Хочешь еще поспать? — Леви спустил свою ладонь с плеча Эрвина на его грудь и недвусмысленно сжал ее. Глаза Эрвина тут же наполнились похотью, а край рта приподнялся в ухмылке. Леви, боявшийся, что еще слишком рано, был искренне рад этой реакции. Значит Эрвин готов. — Уже нет, — Эрвин перехватил Леви за запястье и поцеловал его руку, прикасаясь губами к пальцам. Леви залез под одеяло прямо в одежде, прижимаясь к Эрвину. Когда их лица сближались для поцелуя, Леви в сотый раз увидел россыпь еле заметных веснушек на носу и щеках Эрвина. Маленькая деталь, на которую он всегда обращал внимание в такие моменты. После сна губы Эрвина были сухими и горячими. В постели рядом с Эрвином было тепло и сонно. Казалось, можно было вечность вот так лежать рядом и целоваться. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Леви после поцелуя и снова положил руку на грудь Эрвина. — Нормально, — Эрвин слегка вздрогнул от прикосновения, но довольно замычал, когда Леви прикоснулся к этому же месту губами. — Но тебе придется мне помогать, — улыбка на его лице была немного грустной. — Лежи и не напрягайся, — Леви приподнялся и навис над Эрвином, опершись руками по обе стороны от его головы. — Я сам все сделаю. — Звучит заманчиво. Смотреть на Эрвина сверху вниз, на его еще заспанное лицо, растрепанные волосы, блеск в глазах, было редким, особым удовольствием Леви. Он никогда не был против нижней позиции, но сейчас, после того что случилось с Эрвином после того, как он чуть не потерял его, Леви почувствовал, что хочет взять его, обладать им. Это была новая грань его желания, ранее ему неизвестная. Эрвин не стал для него хуже или слабее, он стал более ценным, более дорогим сердцу. Только сейчас, когда Эрвин чуть не погиб, Леви вдруг осознал, как мало знает Эрвина. Они были вместе не первый год, но Леви этого было недостаточно, он еще не насытился их отношениями, их близостью, не успел привыкнуть к этому. Леви откинул одеяло подальше и стал разглядывать тело Эрвина, периодически прикасаясь к нему пальцами: от шеи к плечам, потом к груди, потрогал чувствительные соски, от чего Эрвин рвано вздохнул, исследовал плоский живот и, схватившись за резинку ночных легких брюк, стал стягивать их с длинных стройных ног. Леви заметил, что Эрвину было слегка неловко, обычно именно он раздевал Леви, смотрел, щупал, не стеснялся говорить, как ему нравится все, что он видит, и теперь ему было некомфортно в новой роли. — Когда ты сказал, что все сделаешь сам, я подумал про другое, — Эрвин нахмурился, стараясь не выдавать легкого беспокойства. — Мне остановиться? — Леви, расправившись с брюками Эрвина, развел его ноги и устроился между ними, явно не собираясь останавливаться в противовес своим словам. — Если не хочешь, мы можем, как обычно… — Нет, продолжай, — Эрвин был уже наполовину возбужден и только волнение мешало ему полностью расслабиться. — Где масло? — Поищи в столе, — Эрвин машинально дернул правым плечом в сторону стола и тут же зашипел от неприятных ощущений. — Не двигайся сегодня больше, — Леви снова навис над Эрвином и коротко поцеловал его в губы. — Сказал же, сам все сделаю. Нехотя оторвавшись от Эрвина, Леви поднялся с кровати и подошел к столу. Найдя в ящиках стола масло, он по пути к кровати снимал с себя одежду. Вид ожидающего его обнаженного Эрвина, расслабленно раскинувшегося на постели, торопил его скорее вернуться к нему. Леви безумно нравилась мысль, что сейчас он овладеет этим красивым мужчиной. — Готов? — Леви забрался на кровать и закинул одну ногу Эрвина себе на плечо, как бы напоминая, что он собирается делать. — Да, — на вдохе ответил Эрвин и сам пошире раздвинул бедра. Леви вылил немного масла себе на пальцы и, подождав, пока оно согреется на коже, просунул руку под Эрвина. Он двигался медленно, видя, что Эрвин напрягся, сначала просто гладил пальцами по промежности, расслабляя, все больше концентрируясь движениями на сжатом входе, массируя его. Леви вспоминал, что делал с ним Эрвин, как медленно и нежно он растягивал, чтобы не причинить боли, как жестко и сильно вбивался потом, так что Леви подбрасывало на кровати. Несильно надавливая пальцами на вход, Леви наклонился и оставил несколько поцелуев на внутренней поверхности бедра, кожа, которую он целовал, моментально покрылась мурашками. Эрвин оказался куда чувствительнее, чем Леви предполагал. Аккуратно входя одним пальцем, Леви вобрал в рот член Эрвина и стал медленно посасывать, с каждым разом все глубже вбирая его в себя. Эрвин был уже совсем возбужден и Леви вскоре добавил второй палец, ублажая Эрвина ртом и рукой в одном ритме. Когда Эрвин начал глубоко дышать, Леви выпустил член изо рта и прикоснулся губами к его основанию. — Эрвин, у тебя… — Леви приподнялся, не веря глазам. — У тебя на яйцах тоже веснушки? — Хватит, — покрасневший Эрвин попытался отпихнуть Леви, несильно надавив ногой на плечо, но Леви было уже не оторвать. — Почему я раньше не замечал?! — Леви, проигнорировав Эрвина, вобрал одно яйцо в рот, перекатывая его на языке, слегка оттягивая. Потому, что раньше Эрвин никогда не лежал перед Леви в такой позе, не двигаясь. Раньше он, если Леви делал ему минет, крепко держал его за волосы и толкался ему в рот так, что Леви ничего не видел от выступивших слез, раньше Леви не мог подолгу ласкать его, не в силах удержать тот напор, с которым Эрвин брал его. Раньше Эрвин никогда не отдавал Леви контроль. Леви старательно работал губами и языком, пока не растянул Эрвина как следует, пока возбуждение не затмило смущение и стыд. Руки уже слегка тряслись в нетерпении, когда Леви смазал собственный член, уже до боли возбужденный. Придерживая одной рукой бедро Эрвина, сильнее отведя его ногу, второй рукой Леви направил свой член в растянутое и смазанное отверстие. В первые секунды было до боли узко и жарко. Леви моментально вспомнил, как Эрвин, когда входил в него, шептал ему на ухо, какой Леви тугой и горячий внутри. Было крайне трудно не кончить в первые же секунды от невероятных ощущений и осознания того, что теперь он сам внутри Эрвина. Остановившись, чтобы отдышаться, Леви дотянулся до раскрытых губ Эрвина, провел по ним языком и прикусил нижнюю губу. Эрвин застонал в поцелуй и обнял Леви одной рукой, прижимая к себе. Теперь он казался Леви совсем другим. Раненый и усталый, но не сломленный и не побежденный. Раньше для Леви не существовало жизни без Эрвина, он был ее неотъемлемой и самой главной частью, которая должна присутствовать в ней всегда, безусловно. Сейчас, его прошибло осознанием, что Эрвин из такой же плоти и крови, как и все разведчики, что он тоже может погибнуть в любой момент, находясь за стенами и внутри них, что он смертен. Ему не впервой было терять людей, но он отчетливо понимал, что именно потеря Эрвина переломит его окончательно, так же, как и встреча с ним, разделит его жизнь на до и после. — Двигайся, Леви, — зрачки Эрвина расшились, и его глаза стали темными, глубокими. Леви готов был смотреть в них вечно, утонув в этом взгляде. Сделав несколько медленных движений, растягивая сильнее, Леви ускорился, начиная наращивать темп. Он как будто опьянел от чувств и ощущений, ему становилось все жарче, а дыхание сбивалось. Пока Эрвин был не в сознании после возвращения из-за стен, время для Леви будто остановилось, но сейчас, когда они вместе, оно пошло своим чередом, наполнилось смыслом. Раньше Леви не был сентиментальным, держал контроль над эмоциями и чувствами, но сейчас они захлестнули его с головой. Слушая стоны Эрвина, прижимаясь к его разгоряченному телу, вбиваясь в его нутро, Леви думал, что смысл его существования именно в этом: разделять с Эрвином все тяжести и невзгоды, беречь его, любить его, дарить наслаждение и делать его жизнь хоть немного легче. — Леви, не останавливайся, — потеряв контроль над собой, Эрвин будто приказывал. — Я близко. Обхватив рукой член Эрвина, Леви начал двигать ей в такт своим движениям. Довести Эрвина до оргазма — звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Леви чувствовал, как сжимается внутри Эрвин, видел, как он выгнулся на кровати, слышал, как он простонал, почувствовал, как кончил ему в руку. Это не было сном или больной фантазией. Это было их реальностью, их жизнью. Леви дошел до разрядки следом, и, обессилев, упал на Эрвина. Не было сил ни говорить, ни связно мыслить, будто он оббежал все стены на Парадизе, было только жарко и мокро прижиматься к Эрвину, который тяжело дышал и ощущался как никогда живым, родным и самым любимым. Хотелось прирасти, вплавиться в него, окончательно стать единым целым. — Ты как? — еле выговорил Леви. — Хорошо, — прошептал Эрвин и погладил его по спине. — Очень хорошо. Леви перекатился с Эрвина на кровать и обнял его, не желая разъединяться. Смотря на обрубок его правой руки, он подумал о том, что даже если Эрвину и суждено было умереть, им все-таки отвели еще немного времени.