Королева выбирает Королеву

— Я хочу твой поцелуй. — Что??       Джулия ошарашено пялится на Джессику, пока та игриво улыбается одними лишь кончиками губ. В глазах пляшут изумрудные искорки ехидства. Она ее откровенно дразнит! — Поцелуй меня. — Зачем? — Джулия собственноручно впивается острыми алыми ногтями в ладони, оставляя там такие же алые следы-полумесяцы, потому что не понимает. Абсолютно не понимает эту взбалмошную американку, которая приехала всего пару дней назад, вскружила голову кронпринцу и его верной псине, а теперь чего-то добивается и от неё.       Джессика — это нарушение всех существующих правил во плоти, она плюет на этикет, но делает это с такой усмешкой, что все вокруг очаровываются и все ей прощают.       Джулии никогда бы никто подобного не простил. Особенно мать. У Джулии жизнь по нотам расписана, а эта рыжая выскочка толкает ее под руку, заставляя фальшивить. И это так невероятно бесит. — Потому что поцелуй — лучший способ примирения.       Если со стороны смотреть, то Джессика сейчас — воплощение американской мечты, та ещё миротворица. Улыбается так ярко. — Ну же, Джулия! — подтрунивает Карло за спиной. Придворные вокруг смеются и перешептываются, с явным удовольствием наблюдая за чужой растерянностью. — А как же долг чести?       Джулия выдыхает и с силой выталкивает из себя ухмылку, в которой кривятся алые губы. Что ж, Джессика, хочешь устроить сцену? Ну давай. — Как скажешь.       Джессика, только и ждавшая разрешения, оказывается вдруг непозволительно близко,             накрывает губы Джулии своими, рукой плавно скользя по телу, затянутому в серебристое платье.       Джулия такого напора не ожидала, в груди вдруг раскрывается алый цветок, от чего становится так легко и жарко. Джессика не оставляет ей и шанса, так что Джулии вдруг даже жаль, когда та отстраняется       У тебя впереди жених и корона, дура!       Джулия не знает на кого злится сильнее — на себя или Джессику? — Благодарю тебя за то, что показала, как целуются настоящие королевские особы, — Джессика невесомо касается чернильных кудрей.       Джулия сверкает глазами и выгибает бровь, считывая фразу за очередную колкость. Но Джессика, как всегда, сама себе на уме. — Тебе не нужен Ричард, чтобы править. Для меня ты уже — самая настоящая королева, — Джессика говорит это так, чтобы никто не слышал, и улыбается так, что вполне можно принять за шутку. Но что-то в этих зелёных глазах не даёт покоя.       И Джессика уходит, хватая под руку Эмму и уплывая вдаль по дорожкам сада. А Джулия остаётся в ступоре, осознавая, что чуть ли не в первый раз почувствовала себя по-настоящему королевой.