Частичный омегаверс

Жизнь прекрасна, когда ты просыпаешься выспавшимся, отдохнувшим и набравшимся сил, ведь тебе не о чем задумываться и переживать перед сном. Жизнь прекрасна, когда ты можешь позволить себе поваляться немного с утра, развалившись в лучах солнца довольным котом на постели, ведь тебя не заботит то, что ты и так уже опаздываешь на занятия. Жизнь прекрасна, когда ты идешь уверенной походкой по коридорам учебного заведения, словно акула плывешь мимо испуганных рыбешек, ведь ты тут главное звено пищевой цепи. Жизнь прекрасна, когда ты Ли Минхо. Парень заходит в аудиторию, улыбаясь преподавателю так, как будто тот милая блондиночка, с которой он однажды весело провёл время. Мужчина уже привык к подобному отношению от этого «персонажа», поэтому просто устало закатывает глаза и возвращается к объяснению записей на доске. Он уже даже не делает замечание по поводу жвачки, с которой Ли никогда не расстается. Фиолетововолосый проходит дальше, пока кончики его ботинок не врезаются в первую попавшуюся парту, на которую он закидывает свою сумку, случайно роняя чьи-то вещи, обосновавшиеся на столе до его прихода. — О? — обычно ему даже не нужно было искать свободное место, так как мало кто ходил на эти пары, но подняв взгляд и оглядев помещение, он подмечает, что людей битком. — А, да, точно, — преподаватель вспоминает, что всё же нужно ради приличия сказать младшему о том, что один из учителей заболел, поэтому пришлось объединить группы в одну, и скорее всего они будут вот так вот ютиться ещё месяц, — там осталось ещё одно свободное место. Последний ряд, третья парта справа. Специально для Вас, господин Ли, — язвительно добавляет мужчина, возвращая очки на переносицу. — Благодарю, мистер… — юноша щелкает в воздухе пальцами, показывая, что не может вспомнить фамилию. — Пак. — Да, точно. Минхо идёт по направлению к свободному стулу, который заприметил издалека, и замечает своего нового и первого за всё время, что он здесь учится, соседа по парте. И надеется, что последнего. Ещё на подходе он не стесняясь издаёт заливистый свист, обнаруживая, кто именно разделит с ним времяприпровождение на этом предмете. Ким Сынмин. Его главная жертва начиная с первого класса. Да, они так долго учатся вместе и даже поступили в один универ, что стало для брюнета настоящим смертным приговором. Сынмин почему-то был уверен, что даже если они окажутся в одном высшем учебном заведении, то Ли забудет о нём, перестанет обращать внимание и просто сделает вид, будто они и незнакомы. Но к его большому сожалению, тот стал ещё более прилипчивым. «Бьёт — значит любит», — шутят друзья Кима – Хёнджин и Джисон. Любит. Конечно... Сколько дерьма он натерпелся за все эти годы совместного обучения? Не пересчитать. Пару раз Ли доводил его настолько, что парень был готов бросить учёбу, забив на будущее, лишь бы его оставил в покое этот дьявол во плоти. Будучи ребёнком он часто плакал. Да и сейчас бывает. Чего уж скрывать? Он до сих пор не понимает, за что его тот выбрал своей главной жертвой. И вроде даже единственной. Как ни странно, Мин никогда не замечал за старшим, чтобы тот ещё к кому-то прикапывался. От этого становилось лишь страшнее. Как перевести внимание с себя на что-нибудь или кого-нибудь другого? И возможно ли? Сынмин уже до крови искусал свою нижнюю губу, поскольку с утра узнал, что теперь ему от старшего никуда не спрятаться даже чтобы передохнуть, ведь теперь у них совместные пары, так ещё и сидеть они будут рядом. Сынмин ещё до прихода Минхо попрощался с жизнью. Ему не составило труда сложить два плюс два: оставалось лишь одно свободное место – рядом с ним, и отсутствовал лишь один студент – Ли Минхо. Ну а когда тот соизволил явиться на урок, Ким мысленно бросил горстку земли на крышку собственного гроба. И вот сейчас эта дьявольская улыбка и прищур кошачьих глаз направляются прямо на него. Минхо садится молча, специально задевая плечо младшего своим. – Ну здравствуй, Минни. Чего такой напуганный? М? – парень с фиолетовыми волосами кладет ладонь на бедро брюнета и поглаживает, чуть сжимая. Мин напрягается и пытается отодвинуться, но делает только хуже. – Ты же знаешь, как я не люблю, когда ты молчишь, мышонок, – пальцы, сжимающие чужую ногу, больно впиваются кончиками пальцев под коленкой. – Мх...ай, – юноше не удаётся сдержать болезненный стон, от чего впереди сидящие обернулись, чтобы посмотреть на происходящее. – Тише, малыш. Не здесь же, – специально громко произносит Ли, чтобы другие студенты подумали, что между этими двумя сейчас происходит что-то очень интересное. – Минхо... пожалуйста, – Ким кладёт свою руку поверх ладони старшего и пытается отодрать её от своего колена, но безуспешно. – Пожалуйста что? – Хо придвинулся ближе, уже шепча младшему на ухо. Тело неприятно покрывается мурашками, как будто сейчас ему на ухо шипит змея. – Отпусти, мне больно! – уже срывается на крик Сынмин, получая в ответ грозный взгляд преподавателя. – Ли Минхо! Ещё раз... и я выгоню тебя к чёртовой матери. И не только из аудитории, но и из университета. Клянусь, это последнее предупреждение, – мужчина взбешён, но замечая, что сорвался и поддался эмоциям, моментально стушевывается и поправляет очки. – Плохой мышонок, – ядовито шепчет Ли, наконец отпуская чужое колено, – теперь тебе лучше не появляться мне на глаза. У Кима аж живот от страха свело. Может ему стоило ещё раз привлечь внимание мистера Пака, чтобы этого злосчастного Ли Минхо наконец-то выгнали из универа? Но тогда тот его точно убьёт. Всю оставшуюся пару Минхо сидит тихо, но... Это был бы не Минхо, если бы он действительно оставил бедного парня в покое. Поэтому Сынмин, поджав пальцы на ногах, терпит всё это время как бы случайные прикосновения, толчки и смешки. Звонок на перерыв отныне любимый звук Мина. Он быстро закидывает свои вещи в рюкзак и под ухмылку старшего в спешке покидает кабинет. Хо же медленно лениво поднимается и тут же оказывается задушенным чьими-то объятиями. – Хён! Ты пришёл, – знакомый голосок заставляет его губы дрогнуть в улыбке, – пойдёшь со мной за кофе? Пожааалуйста. – Конечно, – Хо треплет блондинистую макушку своего веснушчатого друга и, подхватив свою сумку, тянет младшего за руку на выход. – Хён, хён, хён! – Феликс радостно прыгает вокруг фиолетоволосого, пока они идут по коридору в буфет, – ну так что? – Ликси, я занят. Давай как-нибудь потом. – Ну хёёён. Ты же не делаешь домашку. Тебе нечем быть занятым. – Ладно, хорошо. Скинь мне, я потом почитаю. – Потом? – Сегодня. Но не сейчас. Вечером. – Уиии, я люблю тебя, хён! Ты лучший! – Ли младший оставляет звонкий поцелуй на щеке старшего и тянет того ещё сильнее, чтобы быстрее добраться до буфета. Феликс. Единственный близкий друг Минхо. Они познакомились здесь, в университете, но несмотря на столь маленькое время, что они проводят вместе, они очень близки и делятся друг с другом всем самым сокровенным. У них много общих интересов и увлечений. А ещё оба похожи на котов, поэтому их парочку прозвали мяурачей. Их даже принимают за парочку, потому что нередко можно увидеть, как младший целует Хо. Да, они оба геи, но стараются об этом не распространяться. И это также не делает их парочкой. Все почему-то думают, что если ты гей, то бросаешься на всех окружающих тебя парней. А если один гей дружит с другим геем, то они обязательно спят друг с дружкой. Минхо, если честно, похуй на эти разговоры, но то, что это задевает младшенького, доставляет некий дискомфорт, из-за которого Ли и ведёт себя как дикий зверь. Блондин же привык справляться с чужим мнением по-другому. Он пишет фанфики. Вернее только недавно начал и уже ждёт не дождётся, когда его друг заценит его первую работу. Когда они проходят в буфет, то Ли снова замечает свою излюбленную "добычу". Сынмин уже взял кофе и пытается тихонечко пробраться к выходу из столовой. Похоже, тоже заметил присутствие "хищника". При Феликсе Хо старается ничего такого не делать Киму, но сейчас блондин убежал первее всех к кассе, так что Ли может себе позволить отыграться за полученное на паре у мистера Пака замечание. Он ловко уворачивается от проходящих мимо голодных студентов и якобы случайно врезается в младшего. Кофе моментально оказывается на белой рубашке Кима. Юноша успевает только пискнуть от обжигающей боли. – Стоит быть повнимательнее, малыш Минни. – Да пошёл ты... – для Мина это будто было последней каплей, и тот расстроенно бросает пустой бумажный стаканчик прямо на пол, покидая буфет. – Что случилось? – удивлённо спрашивает Ликс, держа в обеих руках по стаканчику кофе. – Да так. – Минхо, ты же обещал, – веснушка обиженно дует губки, передавая один бумажный стакан старшему, – может ты и вправду в него влюбился? – Что? Да я тебя... – Феликс с улыбкой уворачивается от шуточного кулака хёна и убегает в сторону выхода. – Ты идёшь курить? – Иду я, иду... После перекура они расходятся уже по своим кабинетам. Хо, в очередной раз забивая на пунктуальность, решает забежать в туалет. И замирает на пороге, снова сталкиваясь с брюнетом. Тот стоит с растёгнутой рубашкой и один её конец пытается отстирать в раковине, но судя по резким движениям и нервному напряжению, у него это не получается и уже довольно долго. – Помочь? – Мин вздрагивает от до дрожи в коленях знакомого голоса. – Нет, – обиженно выплёвывает младший, продолжая оттирать тёмное пятно от ткани. – Да брось. Мой мышонок обиделся? – старший кладёт свой острый подбородок на плечо брюнету, одновременно запуская руки под распахнутую рубашку. – Не надо, – Сынмин пихает стоящего сзади локтём, но вместо освобождения получает сильную хватку на шее. – Это я должен обижаться. Из-за тебя я теперь в одном шаге от исключения, – Киму становится тяжело дышать из-за ладони, обвившей шею. Хоть он и выше Минхо и возможно даже сильнее, но тот всё равно ловчее и лучше знает, как сделать больно. – Ты сам во всём виноват. Одно моё слово, и ты вылетишь отсюда...ах ммм... – Заткнись! – Ли резко разворачивает брюнета и впечатывает спиной в ближайшую кабинку, сжимая чужую шею ещё сильнее. – Если бы ты держал свой ротик закрытым, всего бы этого и не было бы. – Отпусти... – Кажется, я придумал, как заставить тебя держать язык за зубами. Пойдём, – он тянет младшего за рубашку и тащит внутрь кабинки. – Стой! Нет, я... нет, пожалуйста! В данный момент Минхо оказывается сильнее, и одним рывком толкает парня на пол. Тот с грохотом приземляется на плитку и издаёт протяжный стон от сильной боли в ребре, которым он ударился об унитаз, пока падал. Старший проходит внутрь и закрывает за собой дверцу. На секунду что-то болезненно отдаётся в груди при виде такого напуганного младшего. Но пути назад нет. Фиолетововолосый тянет парня за ворот так, чтобы тот оказался у его ног и только тогда отпускает. Глаза, наполненные слезами и страхом смотрят на него снизу вверх, особенно когда руки старшего принимаются растёгивать ремень. – Прошу... не... не надо... – крупные капли слёз падают на плитку, и Минхо готов поклясться, что услышал это. И его руки затряслись. Лёгкие сдавило от страха. Зрачки испуганно уставились на сидящего на полу паренька и погрузились во тьму опущенных век. Ли обратно застегнул ремень и, трясущимися руками открыв замок, выбежал из помещения, но не в сторону кабинетов, а на выход. Ему нужно домой. Срочно. Написав Феликсу, что у него прихватило живот, и чтобы тот его не ждал после занятий, Минхо направился домой. К счастью жил он недалеко. В однокомнатной квартирке, которую умудрялся как-то делить с ещё одним студентом. Просто чтобы было подешевле. Уж лучше так, чем в общаге. Да, Ли для других учеников довольно крут и все дела, но на самом деле он довольно чувствительная интровертная натура, которой нужно личное время и пространство. Парень, с которым он живет, Чонин, очень спокойный и тихий, поэтому проблем с уединением нет. А ещё того довольно часто нет дома, так что вместе они разве что только ночь проводят, и то в разных комнатах. Чонин спит на кровати в полноценной комнате, так как изначально это была его квартира, Хо – на раскладном диване в комнате, соединённой с кухней. Минхо чуть ли не врывается в квартиру, чем немного пугает своего соседа, который в это время делал домашку за маленьким столиком в гостиной, сидя на полу. – Всё в порядке? – спрашивает младший, привставая, чтобы включить чайник. Он уже выучил привычки старшего и знает, что тот любит чаёвничать после уроков. – А? А, да... Можешь не делать чай, я недавно выпил кофе, – Хо бросает куртку на тумбочку в маленькой прихожей и идёт в ванную. – Ты сегодня рано. – Да, что-то нездоровится... – в принципе он так сильно испугался того, что мог сделать с Сынмином, что теперь вполне ему может быть нехорошо и физически тоже. – Тебе дать таблетку или ещё что-нибудь? – Ян подходит к приоткрытой двери ванной и заглядывает внутрь. Минхо стоит оперевшись о раковину и тяжело дышит, – хён? – Всё в порядке, правда. Может... посмотрим какой-нибудь фильм? – Да, давай. Я могу заказать поесть. – Хорошо, – он вымученно улыбается младшему, пытаясь одновременно понять, почему ему стало так плохо и тревожно. Да, он хотел поступить крайне ужасно и отвратительно... но ведь, он ведь и есть такой? Ужасный и отвратительный. Чонин заказывает рис и курицу из ресторанчика неподалеку, и когда их заказ приходит, они садятся смотреть выбранный наугад фильм. Время как-будто тянется. Ли замечает, что младший уже уснул, но сам спать особо не хочет, поэтому решает наконец-то прочитать фанфик Феликса, который тот ему выслал ещё будучи в универе, когда они ходили за кофе. Работа начинается как типичная подростковая драма, но всё равно вызывает некий интерес. Хо умудряется привязаться к персонажам и событиям, происходящим в истории, но некоторые моменты его как бы немного напрягают. Он до этого никогда не читал фанфики и тем более не знаком с этими бесчисленными жанрами и метками, что младший указал в самом начале работы. Он начинает по-тихоньку засыпать, но не потому что скучно или не интересно, а скорее из-за того, что он слишком сильно погрузился в историю, начав примерять роли на себя. Но вдруг... его глаза резко распахиваются, и изо рта вырывается шокированный и ахреневший вздох, когда в рассказе упоминается... течка?? У парня... течка... Сначала он подумал, что ему показалось, но нет. Перечитав одно и то же предложение он убедился, что всё на самом деле так и написано. Минхо решает продолжить, чтобы найти объяснение, и его выносит вкрай, ведь дальше идёт упоминание мужской беременности... Он переходит в чат с младшим и матерясь спрашивает, что он только что прочитал. Тот присылает голосовое со своим заливистым смехом и псевдо извинениями, поясняя, что это какой-то там омегаверс. Минхо обещает, что при встрече вытрясет из него всю эту дурь и желает доброй ночи. А сам... А сам ищет ещё работы в этом жанре. Да, ему понравилось. Но ведь немножечко же. Или нет... Проходит час, два, а он всё ещё читает "это". И он бы читал так дальше до самого утра, но его отвлёк проснувшийся Чонин. – Сколько я спал? – младший выглядит помято, но смешно и мило, чем вызывает лёгкий смешок у старшего. Возможно он начал сходить с ума, но на секунду почему то задумался о том, что Ян наверняка был бы омежкой. Стоп, всё. Пора спать. – Пару часов. Давай ложиться уже. – Ох, боюсь, я уже не хочу. – Куда ты денешься. Кажется, впервые за долгие годы Минхо проснулся настолько разбитым. Ещё не открыв глаза, хотелось снова заснуть, чтобы этот тошнотворный, слишком сладкий запах ванили не мешал и не нервировал. Откуда он вообще взялся? Парень еле разлепил отяжелевшие веки и приподнялся на локтях. Всё было по-прежнему. На кухне чисто, так что Чонин явно ничего не готовил. Может он разбил духи? Ли кое-как встаёт с постели и идёт по направлению к комнате младшего. Приоткрывает дверь, заглядывая внутрь, и видит, что тот всё ещё спит. Странно. Единственное, что приходит на ум в качестве объяснения это то, что соседи жгут ароматические свечи. Ладно. Пофиг. Старший идёт в ванную. Заходит, закрывает за собой дверь и понимает, что этот чёртов запах ванили всё такой же сильный, хотя Хо ушёл в другое помещение. Он водит носом по воздуху словно собака, пытаясь определить, откуда именно идёт этот запах, и к его огромному удивлению, тот ощущается сильнее на коже самого парня. – Что за бред? – ладони трут оголённые участки тела, и юноша подносит их к лицу. Да, запах идёт от него самого. Особенно от шеи. Всё это пугает старшего и он решает, что лучшим вариантом будет попытаться смыть этот надоедливый запах. Быстро расправившись с одеждой, он ныряет под душ. Выливает на себя пол бутылки геля для душа с запахом морской свежести, смывает всё это огромным количеством воды и со спокойной душой вылезает из кабинки. – Блять, ащ... – снова эта ваниль. Она как-будто поселилась у него под кожей. Казалось бы, это же просто запах. Но почему он такой сильный, так ещё и взялся не пойми откуда. В груди зарождается что-то по типу паники, а стук в дверь так вообще чуть до инфаркта не доводит. – Да? – взволнованным голосом спрашивает Ли. – Хён, с тобой точно всё хорошо? – Я... я не знаю... – он срывается на плаксивый испуганный голос, чем заставляет парня по ту сторону двери без промедления войти внутрь. – Чёрт, ты почему... почему блокаторы не выпил? – Ян прижимает рукав кофты к носу, а второй рукой открывает шкафчик над раковиной, доставая оттуда пузырёк с таблетками. – Что? Что это? – Минхо глупо моргает, вылупившись на таблетки теперь уже в своей ладони. – Блокаторы, что же ещё. Пей давай, а то я за себя не отвечаю. Хён, мы же договаривались... – Я нихуя не понимаю. Что ещё за блокаторы? – Ты издеваешься? – Это ты походу издеваешься. Ты что-то принял? – фиолетововолосый тянется рукой к лицу младшего, чтобы проверить температуру, но запястье резко перехватывают, одновременно вжимая до сих пор голого Ли спиной в раковину, – чт... что ты... – Так не делается, хён. Ты же понимаешь, что я не смогу сдерживаться? – Ты чего удумал? Отпусти! – Не могу... – Чонин приближается к шее Минхо и, коснувшись её кончиком носа, шумно вдыхает. – Я... выпусти! Выпусти, я сказал... – старший начинает задыхаться от страха, вызванного тем, что сейчас он почувствовал себя на месте Сынмина. Вчера он также слышал в свой адрес эти слова, но игнорировал. Ему еле удаётся вырваться из-под Яна и он срывается с места, убегая в комнату, чтобы быстрее одеться и смотаться нафиг из этой квартиры. – Хён, прости меня пожалуйста, – младший кажется начинает плакать от того, что напугал старшего своим поведением. Но Минхо уже оделся и стоит в коридоре, завязывая ботинки. – Всё нормально... – на самом деле ему ой как ненормально. Его сосед пытался его трахнуть. Он выходит из квартиры, оставляя за собой шлейф из запаха ванили. На улице, где дует свежий прохладный ветерок, где и без него запахов хватает, эта грёбанная ваниль продолжает преследовать парня по пятам. Он уже реально напуган, а особенно его пугает то, что видимо не он один чувствует её. Прохожие, все до единого, смотрят на него и вслед. Некоторые поглядывают как-будто даже заинтересованно (в не самом приятном смысле). Причём парни. На секунду Ли подумал, что он чокнулся, ведь ему уже кажется, что все вокруг знают, что он гей, но... они смотрят не осуждающе? Блять! Что за бред?? Оказавшись в здании университета, ему в нос ударили и другие ароматы тоже. И да, это были именно приятные запахи, в то время, как свой (он уже считает его своим?) вызывал тошноту и неприятное потягивание в животе. Студентов было непривычно много, и Хо понял почему. Он впервые в жизни пришёл так рано. Всмысле прям вовремя. Спасибо Чонину... Интересно, они забудут об этом и продолжат жить как ни в чем не бывало или теперь между ними появится непреодолимая стена? Минхо действительно был в тот момент напуган, но ему не хотелось бы, чтобы их маленькая дружба вот так вот резко обрывалась. Ян нравился Минхо. Тот был очень даже симпатичным. Пару раз по пьяни Хо и сам пытался поцеловать младшего, но это было под градусом. В каком-то смысле да – если ты гей, то ты посматриваешь на всех парней. На большинство. Но ведь в этом нет ничего плохого, так? – Фугас мне глаз! Хён, ты серьёзно пришёл так рано?? – низкий голос друга немного успокаивает. Сейчас его отвлекут, и он забудет об этом запахе ванили и инциденте с макнэ. – Да что-то как-то не спалось... – Стоп. Ты... хён, твой запах! У тебя закончились блокаторы? – Чт... ты, да вы серьёзно? Что с вами всеми не так? Какие к чёрту блокаторы? – Хён, ты в порядке? Кажется, у тебя скоро течка начнётся. Ты чего пришёл? – Ликс берёт старшего за руку и тянет к выходу. – Куда ты меня тащишь? – Домой, конечно же. – Что? Зачем? – Ты хочешь чтобы тебя альфы прямо в коридоре растерзали? – Аль... Феликс, какого хуя? Завязывай со своими фанфиками! – Ли вырывается из чужой хватки и смотрит испуганно и взбешённо одновременно. – Фанфики? – Вы из меня идиота пытаетесь сделать? А я и не знал, что ты знаком с моим соседом. – Похоже, дело плохо. Тебе срочно нужно домой. Я вызову тебе такси. – Нет! Боже, отстаньте от меня все! – Минхо срывается и быстрым шагом идёт в нужную аудиторию. Ситуация начинает выходить из-под контроля. Может, всё это дурацкий сон? Ли щипает себя за руку, однако безрезультатно, так как запах ванили и слишком любопытные взгляды проходящих мимо студентов по-прежнему никуда не делись. Он заходит в кабинет, идёт к своей парте и падает на стул. Парочка уже присутствующих подростков смотрят на него округлёнными глазами. Хо не выдерживает и прикрикивает на них: – Чего уставились? – те отворачиваются и начинают перешёптываться между собой. Это явно какое-то наказание. Все студенты, что по-тихоньку заходят в аудиторию, смотрят именно на него, на Минхо. Он уже больше даже не зол, а реально напуган. Рядом кто-то также шумно падает на стул, из-за чего фиолетововолосый дёргается. – Здравствуй, киса. А я смотрю, ты отчаянный, – Минхо широко раскрыв рот, шокированно смотрит на Сынмина, что только что произнёс "это". – Я... – на него обрушивается образ младшего, в слезах на полу в туалете, и к горлу подступает удушающий ком. – Язык проглотил? – Минхо почему-то не решается ответить. Вместо этого он отворачивается и чуть ёрзает на стуле, прячась от чужого взгляда. – Я с тобой говорю, – Ким хватает старшего за подбородок и тянет на себя. Тот успевает лишь пискнуть. В кабинет входит мистер Пак. Мужчина оглядывает присутствующих, и, когда его взгляд падает на Минхо, которого всё ещё держит Сынмин, он совершенно спокойно возвращается к своему дневнику. – Отпусти... – Котёнок что-то мяукнул? Я не расслышал, прости. – Отпусти, пожалуйста... – Хо только сейчас заметил, что Ким по сравнению с ним стал каким-то слишком большим и сильным. – Куда делся твой сучий характер, детка? Тебе кто-то коготки обрезал? – Прости, – под давлением какого-то тяжёлого запаха, исходящего от Мина, Хо не выдерживает и пускает пару слезинок, одновременно сильно стискивая зубами нижнюю губу. Напротив раздаётся смех, который тоже пугает. – Надо же. Сам Ли Минхо просит прощения. Видать, течка и впрямь вас так меняет. Что ж, мне же лучше. – Что? – младший не отвечает. Он лишь отпускает бедного, несчастного, напуганного парня и принимается за конспекты. Минхо сидит вжавшись в спинку стула, на пару сантиметров приподняв одно колено вверх, чтобы если что – отпихнуть Кима. Тот это боковым зрением замечает и продолжает посмеиваться. Конечно же всё то, что сейчас рассказывает преподаватель, совершенно не воспринимается. Ли даже забыл первоначальную цель визита в университет. Всё время он сидит напряжённо и только сейчас начинает понимать, какого было Сынмину, когда Хо так же запугивал его и вёл себя с ним просто отвратительно. Пока тот был поглощён записями на доске, Минхо решил попробовать разобраться в происходящем. Чонин, Феликс, а теперь ещё и Сынмин. Втроём они никогда не контактировали между друг дружкой, так что это точно не злая шутка. И все они как-будто омегаверса начитались: говорят про какие-то блокаторы (Хо вспомнил, что что-то такое Ликс упоминал в своём рассказе), альф и течку. Может ли быть такое, что он... попал в этот самый омегаверс? Звучит пиздец как глупо и смешно, но прохожих то явно никто не подговаривал так смотреть на него. В любом случае, всё это жутко. Если допустить хотя бы на секунду, что он действительно попал в этот чёртов омегаверс, значит он что... омега?? Какого хрена? А Чонин значит альфа? Серьёзно? Спасибо и на том, что Феликс вроде как тоже омега... наверное. Как же странно обо всём этом думать. Рассуждать логически на не логичные темы – очень даже логично. Класс. Из мыслей его выводит чьё-то прикосновение к ноге. Он осторожно опускает взгляд вниз и видит руку своего соседа по парте. Сынмин решил отыграться? Минхо сидит неподвижно, пока чужая ладонь не оказывается у него прямо между ног. До такого Ли не доходил, так какого хрена? Сам Ким выглядит совершенно спокойно и безучастно. Хо хочет убрать руку младшего, но та лишь сильнее сжимается, от чего парень сводит брови и шумно выдыхает. – Что ты делаешь? – А? – издевается. Минхо уже впивается ногтями в запястье Сынмина, но тому хоть бы что. Он хочет закричать, привлечь внимание преподавателя, но вспоминает, что тот выгонит его к херам собачьим, если он хотя бы рот откроет в сторону мужчины. Он сам себя загнал в эту ловушку. Может он умер во сне и попал в ад? Иначе как объяснить всю эту чертовщину? – Веди себя хорошо, котёнок, и тогда, может быть, я тебе помогу, – шёпот у уха вызывает мурашки, но отнюдь не из приятных. – О чём ты? – о чём тот говорит? Какая помощь? – А то ты не догадываешься, – нет, не догадывается. Да, ему определённо нужна помощь, чтобы выбраться из этого водоворота непонятных событий, но с чего бы этому... альфе ему помогать? Тем более после всего того, что Ли ему сделал. Звонок, оповещающий о конце занятия, словно спасательный круг, брошенный утопающему, вокруг которого ещё и акула кружит, пытаясь сожрать. Фиолетововолосый вырывается из хватки младшего и, подхватив сумку, убегает. В туалет. Потому что да, эти махинации Кима, хоть и были не особо приятными, но всё же его немного возбудили. Вернее не самого Минхо, а его... кхм, да. Ему было стыдно смотреть проходящим мимо людям в глаза, как будто те догадывались о его проблеме в штанах. Парень забежал в первую попавшуюся кабинку и сел на опущенную крышку унитаза, чтобы перевести участившееся дыхание. Странное неприятное чувство вынудило его снова подняться. Он опустил ладонь на свою пятую точку и чуть ли не подпрыгнул от осознания того, насколько мокрые у него сзади джинсы. – Нет, нет, нет, нет... – Минхо уже хотел было снять штаны, но услышал, как кто-то вошёл в туалет. – Кис, я знаю, что ты здесь, – голос Сынмина был неузнаваемо низким. От этих рычащих вибраций в воздухе колени тряслись и подкашивались. Он снова упал на унитаз, поднимая ноги, чтобы младший не нашёл его. Хотя, учитывая насколько сильный у него запах, найти его можно и с закрытыми глазами. – Блять, блять, блять... – шептал себе под нос фиолетововолосый, зажмурив глаза до калейдоскопа под веками. Дверца резко распахивается. Даже защёлка не помогла. Альфа просто выдернул её. Хотя скорее здесь сила особо и не нужна была, ведь здание старое и дерево, из которого были сделаны перегородки, уже чуть ли не крошилось на кусочки. Ким с усмешкой обводит старшего взглядом с ног до головы, возвращаясь и останавливаясь на поджатых ножках омеги. – Ну же, ты чего? Боишься меня? – он делает шаг вперёд, оказывясь ближе к старшему. – Я не причиню тебе вреда, – ещё один шаг. И так он оказывается стоящим над Ли, который теперь смотрит на него снизу вверх. – Пожалуйста, не надо... – Разве не этого ты добивался? – Прошу, я... я ведь тогда тебя отпустил... – Что? – Я же не стал... пожалуйста... – больше не в силах сдерживать слёзы, он начинает открыто плакать перед младшим, который больше не улыбался, растерявшись от услышанного. – Хей, ты чего? – Я... – всхлип, – я просто хочу домой... чтобы, – ещё один, – меня не трогали... – Минхо? – Сынмин уже серьёзно взволнован состоянием Ли. – Прости, прости меня пожалуйста... Я больше не буду, клянусь, прости... – За что ты извиняешься? – Как... за что? Я же, – всхлип, – мучил тебя все эти годы, я... чуть не... – Всё, успокойся, – Мин окончательно испугался, не понимая происходящего, – тише, всё, всё хорошо, – он подходит к старшему и прижимает к себе, поглаживая по сиреневым волосам. А тот плачет ещё сильнее, осознав насколько сильно всё это время он делал больно Мину. – Давай я отвезу тебя домой. Кажется, у тебя уже началась течка. Ким подаёт руку и старший с её помощью поднимается, но ноги почему-то ослабли, поэтому он падает на брюнета, который успел раскрыть свои объятия для него. – Тебе совсем плохо? Сможешь идти? – омега в ответ лишь отрицательно машет головой, через секунду оказываясь поднятым на руки. Большая ладонь лежит на бедре, но нисколько не смущает, просто поддерживая от падения. Ким немного подождал, прежде чем выйти со старшим на руках в коридор, чтобы студенты наконец-то разбрелись по кабинетам и не смущали омегу ещё больше. Хотя это не школа, здесь все привыкли немного опаздывать, и никто никого пинками на урок не гонит, так что несколько любопытных взглядов они всё же на себе собрали, идя по направлению к выходу из здания. Младший сажает Ли в машину на задние места, чтобы тот мог прилечь, если ему станет ещё хуже, и садится за руль. Но перед тем, как завести мотор, он оборачивается на фиолетововолосого, который пытался сконцентрировать взгляд на глазах альфы. – Говори свой адрес, – но омега смотрит опьянённо, начиная немного поскуливать от мысли, что Мин хочет от него поскорее избавиться. Не он ли ещё пол часа назад пытался сбежать и ревел в туалете, чтобы его не трогали? Но вопреки этим мыслям внутри что-то жалось ближе к альфе. Минхо уже и забыл, да и даже если бы помнил, всё равно бы не придал этому значения, что в фанфиках, которые он успел прочесть, во время течки омеги сходили с ума по члену альфы. Так что сейчас ему кажется, что он чокнулся, раз произносит следующее: – Отвези меня к себе, – а Сынмину, который и так уже еле сдерживался из-за усилившегося и наполнившего весь салон автомобиля запаха ванили, дважды повторять не нужно, однако... – Ты уверен? – Да, пожалуйста... И двигатель заводится. Они выезжают с парковки, направляясь к младшему домой.

***

Поездка заняла минут двадцать, и этого хватило, чтобы Ли заснул, ослабленный и морально вымотавшийся за эти несколько часов. Брюнет поворачивается назад, и внутри него что-то болезненно ёкает, и теперь помимо нарастающего возбуждения он чувствует ещё и тепло. Тепло в этих опущенных длинных ресницах, в этих румяных щёчках и сложенных под головой маленьких ладошках, больше напоминающих лапки. Он тянется к омеге и проводит мягко по предплечью, чтобы разбудить. И этого лёгкого касания оказывается достаточно, так что старший открывает глаза, всё также слабо поглядывая на парня перед собой. – Мы приехали, – омега облегчённо выдыхает и приподнимается на локтях. Ким выходит из машины первым, позже открывая заднюю дверь и помогая фиолетововолосому выйти. Но тот снова стоять долго не может, так что оказывается подхваченным без лишних разговоров. Мин заносит старшего в квартиру. Видимо тот тоже воздержался от проживания в общежитие. Понятное дело. Власти не могли обеспечить даже косметический ремонт университету, что уж говорить о прилежащих к нему зданиях. Они сразу оказываются в спальне. Младший не церемонится, так как Минхо уже взрослый мальчик и знает, зачем просится в гости. Брюнет сажает старшего на кровать и принимается снимать с себя верхнюю одежду. Его взгляд уверен и серьёзен, что только распаляет омегу, но всё равно немного страшно, ведь он до сих пор не понимает, как умудрился оказаться в выдуманном мире, так ещё и собирается сделать это с тем, над кем издевался долгие годы. Ожидает ли он грубости в качестве мести, или же это другой Сынмин? Ну, какая-то связь всё же есть, иначе почему на него смотрят так, будто сейчас отыграются за всё, что было и чего не было. Младший растёгивает пуговицы на своей рубашке, обнажая перед сидящим напротив своё подтянутое тело. А тот взгляд опустить с лица альфы боится, продолжая смотреть снизу вверх своими блестящими глазками, словно на хозяина, которому предан всей душой и всем телом. Ким же в гляделки играть не собирается, поэтому резко подхватывает края кофты старшего и тянет вверх, быстро и грубовато, так, что фиолетововолосый не успевает даже пикнуть, лишь руки поднять. Вместе с кофтой на пол полетела и футболка. Минхо машинально прикрылся руками, случайно замечая странные изменения в своём теле. Да, он всё ещё стройный и красивый, но будто стал чуть меньше, более утончённым. Это тоже последствия смены вселенных? Если да, то Ли не посмотрит на то, что он омега и выебет эту вселенную в задницу, потому что где тот результат многочасовых тренировок? Где он?? Ну, хоть бёдра ему оставили, и на том спасибо... Его толкают в грудь, и он падает на постель, всё также скрещивая руки и обнимая себя за плечи, чтобы хоть чуточку прикрыться и спрятаться от этого сурового взгляда. Горячие ладони обвивают его запястья и разводят руки в стороны, прижимая их к кровати. Следом между ног оказывается колено, под которым прогибается матрас. Брюнет нависает сверху, бесстыдно разглядывая лицо напротив, подмечая каждую деталь по типу родинки на носу. Старший не выдерживает и начинает вырываться, но эти попытки не имеют никакого смысла, ведь теперь он в ловушке. Колено подтягивается выше, задевая пах, отчего с уст фиолетововолосого срывается несдерживаемый стон. А ведь это только лёгкое касание. Что же с ним будет, когда Ким будет жёстко выёбывать из него душу? Остановка сердца обеспечена. Альфа наклоняется к трясущемуся старшему и проводит языком по губам омеги. Тот зажмуривает глаза, начиная ещё больше трястись. Зачем он это сказал? Зачем попросил отвести его к младшему? На что он расчитывал? Но ведь тогда ему действительно всего этого хотелось, а сейчас разум вернулся на своё законное место и теперь лишь усложняет ситуацию. – Киса боится? – да, Ли немного напуган, но почему-то отрицательно машет головой, не желая показывать свою слабость и признавать поражение. Но вид его говорит всё сам за себя, поэтому Мин смеётся. Он отстраняется от старшего и, распределив вес на колено, отпускает чужие запястья, перемещая ладони на талию. Рывком пододвигает тело омеги ближе к краю кровати, от чего колено ещё больше упирается в отчётливо видимый стояк. Пальцы заползают под края джинс, стягивая их сразу же вместе с нижним бельём, даже не расстегнув пуговицу с ширинкой. Поскольку руки Минхо теперь были свободны, он тянет их вниз, намереваясь придержать сползающую ткань, но безуспешно. Младший оказывается быстрее. – Перевернись на живот, – требует альфа, но не получая никакой реакции в ответ, сам того переворачивает. Пальцы больно впились в бока, от чего после на них наверняка появятся синяки. У Ли вообще очень нежная кожа. Стоит случайно удариться обо что-то, и там сразу же появится тёмное пятно. Так что скорее всего от Сынмина Минхо выйдет без единого живого места на теле, если, конечно, выйдет. Хо чувствует на затылке упивающегося его запахом альфу. Затем тепло от чужого дыхания спускается ниже, проводя кончиком носа по шее и далее вдоль позвоночника, моментами оставляя на коже влажные следы от слабых укусов. Когда губы младшего касаются копчика, старший вздрагивает и снова напрягается. Альфа улавливает это мимолётное изменение в настроении омеги и ему это не нравится. Он вздёргивает зад фиолетововолосого вверх, ставя того в коленно-локтевую, а сам без промедления широко проводит языком меж округлых половинок, выбивая из омеги ещё один стон. Минхо позабыл уже о том, что потёк ещё в университетском туалете, поэтому осознав, что брюнет сделал, сильно покраснел и до крови прикусил свою нижнюю губу, чтобы сдержать отчаянный скулёж. Но на одном таком движении Ким не остановился, повторив его ещё пару раз, а затем и вовсе погружая язык в изнывающее от пустоты нутро омеги. Ли с покусывания собственных губ перешёл на простынь, пропитывая её своей обильно выделяющейся слюной. – Прости омежка, но презерватива у меня не найдётся, – оставляя бёдра старшего и приподнимаясь над разнеженным телом, произносит альфа. – Плевать, сделай это уже, – Минхо осознал, что пути назад нет, и что он уже на пике возбуждения, поэтому начинает поторапливать младшего. – Сделать что? – с насмешкой спрашивает Сынмин. – Войди в меня и трахни, – омега снова отрывается от прикусывания постельного белья, умоляя Мина перейти к главному. – Как скажешь, киса, – возможно, это вышло слишком резко и неправильно, но альфа, не дав Минхо договорить, направил в него свой член и сразу же толкнулся до упора, что вышло быстро и безболезненно благодаря большому количеству смазки, но старший всё равно взвизгнул, закатив глаза. Ким начал сразу же с быстрого темпа, даже не дав нежным стеночкам привыкнуть к размеру. Ладони поддерживали фиолетововолосого под животом, чтобы тот не упал. Смазки становилось только больше, до такой степени, что она начала стекать вниз на постель, обильнее с каждым разом, как член покидал тело омеги. От этого же и звуки становились лишь громче и более смущающими. Хотя смущение уже давно ушло на второй план, если не на третий. Мин потянул старшего на себя так, чтобы тот снова оказался на четвереньках. И тогда он одной рукой ухватился за шею омеги, сжимая до отчетливо проступающего пульса. Хо хочет простонать и выдохнуть скопившийся в груди воздух, но душащая за шею рука не давала ему этого сделать, от чего ощущения стали ярче в тысячу раз, и он уже чуть ли сознание не начал терять. А альфа и это будто бы уловил, так что быстро сориентировался и переместил ладонь с шеи на волосы, запуская в фиолетовые пряди свои длинные пальцы и потягивая за них голову старшего на себя, при этом продолжая вбиваться в растянутую до предела дырочку. Толчки были настолько сильными и резкими, что у Минхо от каждого из них перед глазами всё темнело. – Позволишь кончить в тебя? – задыхаясь спросил альфа, интересуясь ради приличия, ведь и так сделал бы это. – Д...да, пожалуйста...ах, – от особо сильного, самого отчаянного толчка, Ли кончил, падая всем телом на испачканные его же спермой простыни. Мин последовал за ним, ложась на омегу сверху, при этом продолжая толчки ещё более агрессивно. Минхо лишь оставалось вжиматься щекой в матрас и закатывать глаза от сверхстимуляции. Младший чуть переместился на бок, утягивая за собой Хо, и, отведя ногу старшего чуть в сторону, открывая себе лучший доступ к сжимающемуся вокруг его члена колечку мыщц, начал вбиваться быстрее и сильнее, доводя себя до освобождения. При этом руку он опустил на низ живота омеги, чтобы ещё больше кайфовать от процесса, ощущая движения выпирающей под кожей головки члена. Альфа кончал долго, так что Ли достиг своего пика дважды, снова пачкая постельное бельё белой жидкостью, а заодно немного и свой живот с придерживающей его рукой альфы. Сынмин ощутил давление на свой половой орган, пока омега кончал во второй раз, и кончил следом, при этом входя до конца и изливаясь как можно глубже в старшего. Когда его немного отпустило, он оглядел свои пальцы, поблёскивающие из-за спермы Ли, и поднёс их к его лицу, намекая, чтобы омега слизал свою работу. И тот понял, что от него нужно, погружая в свой горячий ротик по одному длинному пальцу, пока не обхватил целых четыре своими пухлыми покрасневшими губами, сглатывая своё семя, смешанное со слюной, и выпуская их также один за другим с характерным звуком, как-будто сосал самый вкусный леденец в своей жизни. – Умница, киса, – низкий голос младшего, раздавшийся у самого уха, прозвучал усыпляюще, и омегу моментально повело в сон, – до встречи... – последнее, что он услышал сквозь странную дымку, отделяющую реальность ото сна. – Хён! Хён, вставай, ащ... – уже другой голос вывел его из этой туманной полудрёмы. – Альфа? – не открывая глаз, Ли потянул сидящего рядом за шею на себя. – Эээ... что ты делаешь? – Альфа, не уходи, – фиолетововолосый уткнулся в чужую грудь, но, вдохнув запах, почувствовал лишь отголоски дешевого геля для душа и зубной пасты. – Сын...мин? – Что? О боже, тебе что, порнушка снилась? – Хо резко открыл глаза от толчка в грудь и увидел перед собой Чонина. – Ч...что? Как... как ты тут оказался? – Я тут живу вообще-то. И ты опаздываешь, как всегда... – Ян встал с дивана, на котором спал Ли, и, устало запрокинув голову назад, побрёл в сторону кухни. – Тебе завтрак готовить? – А... эм, да? – Ты у меня спрашиваешь? – Да, то есть нет, всмысле да, делай, ох... Сколько времени? – Минхо свесил ноги с дивана и потёр глаза. – Начало двенадцатого. – Чёрт! Хотя пофиг. А ты... – старший поднял настороженный взгляд на Нина и спросил, – как ты? – Всмысле? – младший приподнял одну бровь, переводя взгляд со столешницы, на которой раскладывал продукты, на старшего. – Я убежал тогда... – А? – Ну, когда ты в ванной, то есть мы... ну... – Что? Хён, я тебя не понимаю. – Когда ты понял, что у меня течка и... – Что у тебя?? – Чонин аж выронил из рук нож, шокированно уставившись на старшего. И тут до Минхо дошло. Это был сон. Всего лишь сон. Слишком реалистичный правда, но не по-настоящему. А отсутствие запаха ванили – тому доказательство. – Забудь. Я вчера начитался фанфиков своего озабоченного одногруппника и мне приснился сон. – Это я уже понял. Ты бы это... душ принял что ли. Помогает отойти ото сна. – Да, хорошая идея, – на этих словах Минхо встал и направился в ванную. Зайдя внутрь, он закрыл дверь на замок (на всякий случай) и поспешил снять с себя одежду. В отражении было его родненькое подкаченное тело и он облегчённо выдохнул. Это точно был сон. Но теперь остаётся проблема пострашнее – Сынмин. То, что Ли бросил парня полуголого, на полу в университетском туалете, чуть не изнасилованного, теперь его кошмар на яву. Он быстро собирается и выбегает из дома, отправляясь на ближайшую по времени пару. Прибывает он на место к перемене, что даже лучше для того, что он запланировал. Подбегает к стенду с расписаниями, находит кабинет младшего, где у того сейчас должна быть пара и срывается на бег. Студенты, мимо которых он пробегает, смотрят на несущегося парня косо, не понимая, что у того могло такого случиться. Хо быстрым шагом идёт по нужному этажу, ища глазами кабинет, и находит, бесцеремонно забегая внутрь, где ученики уже сидели на своих местах, готовясь к тесту. Ли тяжело дышит из-за бега и подъема по лестнице, гуляя взглядом по помещению, пытаясь найти одного единственного. Сынмин смотрит на него испуганно и даже успевает встать, чтобы убежать, но Ли оказывается быстрее и, подбегая к парню, падает перед тем на колени. – Ким Сынмин, прости меня! Прости меня за всё, что я тебе делал все эти годы, прости! Я знаю, что не достоин твоего прощения, но умоляю, хотя бы скажи что-нибудь! Назови меня кисой, плюнь в лицо, делай, что хочешь, только... На него сверху вниз смотрят широко раскрытые глаза парня, а затем широкие ладони подхватывают его за предплечья и тянут вверх, заставляя встать с пола. – Что ты делаешь, Минхо? Зачем весь этот цирк? – Минни... мне правда жаль, – по щекам старшего начинают течь слёзы, – я такая сволочь... Я не представляю, как сильно ты меня ненавидишь, и я заслужил это, но я просто хочу, чтобы ты знал, что я раскаиваюсь перед тобой и ненавижу себя за всю ту боль, что причинил тебе, Минни, прошу, скажи что-нибудь... – Я... – брюнет стоит будто парализованный от шока, как и другие студенты, находящиеся в аудитории. – Минни... – Давай поговорим потом. Не при всех... – Правда? – Да... – Спасибо, – Минхо напоследок еще раз кланяется перед младшим и уходит. Старший сидит во дворе, глядя уставшим, но при этом взволнованным взглядом вдаль. Рядом раздаются шаги, и Ли узнаёт в них Сынмина. – Ты пришёл? – он отодвигается чуть в сторону, освобождая возле себя место на маленькой скамеечке. – От тебя не убежишь... – как-то устало произносит брюнет, присаживаясь рядом. – Прости меня, Сынмин... Я наконец осознал, что вёл себя как последняя тварь по-отношению к тебе. Мне жаль, что из-за меня твои школьные годы прошли как в аду. Не знаю даже, почему я делал это. Вчера... когда я увидел тебя в слезах на полу перед собой, и осознал, что я собирался сделать, мне стало противно от себя самого. А после мне приснился сон, где мы поменялись местами, но даже там ты был заботливым и... и милым. Я... возможно Феликс, мой друг, был прав, и я и вправду немного в тебя... – Влюблён? – фиолетововолосый резко поворачивается к младшему, испуганно уставившись на того. – Откуда ты... – Мои друзья, Хёнджин и Джисон, постоянно шутили так, но... это похоже не шутка? – Я... во сне мы вроде как стали па...рой, но ты меня так и не поцеловал... – сам себе шепчет старший, делая какое-то только ему известное умозаключение, однако из мыслей его выводит прикосновение горячих пальцев к подбородку. Его лицо поворачивают на себя и целуют в губы. Целуют аккуратно, нежно и тепло. Рука перемещается с подбородка на линию челюсти, и затем на горящую щеку. Губы вжимаются сильнее, но по-прежнему поцелуй чистый, без языка. Минхо неуверенно кладёт свои трясущиеся ладошки на грудь младшего, но не для того, чтобы оттолкнуть, а наоборот притягивая ближе, чтобы Сынмин случайно не передумал и не оставил его здесь одного с горящим следом от поцелуя на губах и с разбитым сердцем. Они касаются так губ друг друга минуту точно, после чего первым так же отстраняется Ким. – Ты ведь... больше не причинишь мне боль? – спрашивает младший, глядя в глаза напротив. – Ни за что, клянусь. Ты... простишь меня? – Я прощаю тебя, Ли Минхо. То есть киса. Щёки старшего краснеют ещё больше, потому что он вспомнил свой сон, о котором он как-нибудь обязательно расскажет теперь уже своему парню.