Одна любовь на двоих или обреченные ненавидеть

Изуна вышел на крыльцо небольшого, уютного домишко с укутанной соломой крышей. На улице стояла приятная вечерняя прохлада, и ветерок, еле ощутимым дыханием, колыхал смоляные пряди его волос. Светила луна, почти округлившая и раздувшая от "возраста" свои конопатые щеки. Из соседнего квартала доносились лирические причитания, хнычущей о разбитой судьбе молодого воина свирели. Ее плаксивые завывания отчего-то щипали сердце, и юноше сделалось тревожно. Брат задерживался. В последнее время для него похоже стало привычным спонтанно срываться с места и ничего не объясняя, мчаться невесть куда по делам. Так же стихийно менялось и его настроение. Изуна не поспевал за ним. У него складывалось впечатление, будто селение Узумаки со своими иссушенными бесплодием землями вселило в умиротворенную душу нии-сана беспокойство, с которым он не то чтобы был не способен совладать, похоже даже не осознавал, или не хотел осознавать. А самое смешное, при всем при этом, Мадара продолжал успокаивать его, внушая, что все под контролем и с ним абсолютно ничего не происходит. Только Изуна все видел и понимал больше, нежели говорил ему брат. В том, что Мадара менялся ему, помимо всего прочего, виделось и влияние Хаширамы. Проклятый, до раздражения приторный святоша! Как ему удалось запудрить ему мозги? Впрочем, здесь, пожалуй, Изуна погорячился. Брат всегда был человеком самодостаточным, обладающим уникально структурированным мышлением, независимость которого и привела его на руководящий пост. Но внушаемым он никогда не был. Однако обладавший глазами да увидит. Мадара держался уверенно, только Изуна понимал, насколько непросто ему отказаться от мечты теперь, когда по прошествии всех этих лет, появился реальный шанс наконец воплотить ее в жизнь. Вы, может быть, сочтете, что ему, дабы избежать внутренней ломки, проще было бы прислушаться к сердцу? Только так рассуждать мог лишь тот, кто абсолютно не знал Мадару. Он прирожденный лидер, всем сердцем любящий свой клан, и ради его благополучия готовый пожертвовать самым дорогим. Посему, продолжая данную линию, раз соглашение до сих пор не подписано, значит нии-сан неуверен в верности данного поступка. И пусть Сенджу во многом был прав. Война истощала оба их клана, но союз, если таковой случится, по мнению Изуны, либо приведет к исчезновению Учиха как клана в конечном итоге, либо к полному растворению в серой массе обыденностей, так сказать лишению той самой самобытности, которой во все времена славился их род. Мадара должно быть понимал это. Как и то, что Сенджу не станут терпеть конкуренцию вечно. Когда встанет вопрос о переделе власти, как, например, он стоит сейчас, едва ли они захотят делиться. Учиха же не станут довольствоваться малым. И к чему тогда это приведет? Они вернутся к тому с чего начинали. Так имеет ли смысл оттягивать неизбежное? Учиха и Сенджу как масло и вода, независимо от притяжения, всегда будут отторгать друг друга. Мадара должен это понимать. А если нет, его задача как брата... Изуна заметил какое-то движение в полумраке залитой лунным светом улицы, и мысль его оборвалась. Сойдя с крыльца, он напряженно воззрился в темноту, за калиткой различив две тесно прижавшиеся друг к другу фигуры. Мадара и девка Хаширамы - распознал юноша, прислушавшись к внутренним ощущениям. Чакру брата он узнал бы из тысячи. Чакра же Узумаки запомнилась ему, поскольку запомнилась и она сама, как носительница. Красивая, яркая... Она приковывала внимание одним фактом своего присутствия. И хотя ее красота была далеко не совершенна, она не оставляла равнодушным никого. Чего стоил один только Хаширама, явно души в ней нечаявший. Тобирама и тот похоже тихо давился от зависти, глядя на брата. А вот Мадара... Изуна призадумался. Неужто он не ошибся, и брат действительно крутит с ней шашни за спиной Сенджу? Юноша вновь посмотрел в темноту. Парочка не стеснялась в проявлении чувств, открыто целовалась практически у всех на виду. Благо сумерки скрывали их грех, иначе их поведение не осталось незамеченным. Но что это? Взор синоби снова обратился вдаль. Уже второй раз за последние несколько минут его посетило неприятное ощущение, будто кто-то помимо него за ними наблюдает. Чертова темнота не могла ввести его в заблуждение. Он почувствовал присутствие посторонней чакры, владельцу которой удалось подавить ее лишь отчасти. "Черт!" Мадара или Мито... Он понятия не имел, пришли ли они сюда вместе или встретились у калитки, но понимал довольно ясно, кто-то из них вызывал большой интерес со стороны Тобирамы Сенджу. Проклятый шакал. В миг Изуна выхватил из-за пояса кунай и автоматом запустил его плотное молозиво сумрака. Затем бросился к брату. - Что вы творите! Быстро в дом! Мимо просвистел неопознанный объект, и Мито распахнула сами собой закрывшиеся глаза. Одно касание губ Мадары напрочь отбило ей разум и она, обомлев, потеряла связь с действительностью, в очередной раз поражаясь, насколько сладкими были эти подчас жестокие уста. Они оскорбляли ее, унижали, однако стоило коснуться их - все переменилось. Мито забыла про негатив, вызванный последней стычкой с Учиха, как только ощутила на своих плечах его крепкие ладони. Осмелившись поцеловать его, она разумеется, не желала ничего дурного, движимая исключительно чувством признательности. Она выразить свою благодарность. Однако, как и в день их первой встречи, все ее расчеты провалились, стоило ей оказаться в его объятиях. Возможно ли подобное? Она должно быть сходит с ума, желая того, от чего в априори должна бежать как от огня. Что за человек такой Мадара Учиха? Почему в его присутствии ее одолевает ужас, но вместе с тем сердце щемит, стоит помыслить, что она больше не увидит его? Объятая пожаром откровения Мито и думать забыла зачем пришла сюда, бросив гостей, и наплевав на все, о чем условилась с ба. Не вспоминала она и про жениха, про его подозрительного брата. В объятиях Мадары куноити испытала удивительное умиротворение. Жаль оно оказалось слишком скоротечным. "Что вы творите?" - зашипел Изуна. Подскочив к брату, он рывком выдернул его из бездны дурмана очарования Мито. Мужчина сразу пришел в себя, превратившись в того самого холодного истукана, которого куноити до дрожжи боялась. - Дура! - грубо бросил он отстраняясь, и посмотрел на брата. Изуна сложил пальцы пистолетом и, приложив их к виску, направил на него. То был какой-то условный знак, догадалась Мито. При том знак, носящий не очень приятное значение, так как сразу после этого Мадара нахмурился. - Мито Узумаки немедленно отправляйся к гостям и делай все, что хочешь, чтобы Хаширама не узнал о твоем поступке. С этими словами Учиха оставил ее и зашагал к дому. Изуна поспешно засеменил за ним, удостоив куноити настороженным взглядом. Едва они оказались внутри, Изуна набросился на брата с расспросами. - Может, уже объяснишь, в чем дело нии-сан? Ты постоянно что-то скрываешь. Я же сижу здесь, переживая как последний идиот, пока ты невесть где пропадаешь с девкой Хаширамы. - Не называй ее так. - Обронил Мадара, уныло падая на стул. Устало проведя ладонью по лицу, он потянулся к графину и щедро наполнил сакешницу. - Будешь? Изуна остолбенело, уставился на брата. Пить сейчас у него отсутствовала охота. Он чувствовал, как брат отдаляется от него, и это печалило его. В темных стеклянных глазах Изуны застыло выражение подлинного непонимания. "Он еще ее и защищать вздумал?" - недоумевал он. - Нии-сан, ты уходишь от темы. Ответь откровенно, мы приехали сюда зачем? - Все за тем же, Изуна... Сенджу затеяли опрокинуть общественную систему, объединив под знаменами единого государства множество враждующих кланов. Я откликнулся на приглашение Тобирамы, поскольку мне стало любопытно действительно ли это возможно и сколько людей подпишется на подобную авантюру. Оказалось, задумка весьма интересная. Я бы даже не прочь поучаствовать в ней, если бы не кое-какие не дающие мне покоя нюансы... - Ммм... - кивнув, протянул Изуна. - А какое отношение к ним имеет девица Хаширамы? Мадара, осушив сакешницу, поднял лицо. - Никакого. - Сказал, как отрезал он. За непревзойденной игрой в несознанку невозможно было углядеть лукавство, хотя бы чуточку не зная его. Мадара твердил одно, но по глазам Изуна видел совершенно другое. - Никакого? - усомнился юноша. Испытав потребность чем-то занять руки, он скрестил их на груди. - И вы, конечно же не целовались у калитки? Мадара ухмыльнулся. - Отрицать бессмысленно. Ты все видел. - Нии-сан, это не смешно!!! - в бессилии вскричал Изуна. - Мы не у себя в селении, где любой дом сочтет за честь привечать тебя! Мы на вражеской земле, а ты крутишь шуры-муры с невестой Сенджу! Представь, что будет, если он обо всем узнает?! Это заявление внезапно разозлило Мадару и он гневно ударил кулаком по столу. Изуна вздрогнул, тут же пожалев о своей горячности. Он не ожидал, что его слова приведут брата в такую ярость. Жаль, сказанного не воротишь... - Я слишком хорошо знаю, как поступит Хаширама, поэтому стараюсь не обострять. - Выдохнув, туманно пояснил Мадара, замолчав. Мысли закружили его в водовороте, крамольность которых Изуна едва ли сумел бы понять. Не имело нужды что-то скрывать от него. Просто ему не хотелось сейчас пускаться в объяснения. Да и что он мог ему сказать, когда и без того все слишком очевидно? Что он знал Мито от силы несколько дней, но и этих чертовых мгновений хватило, чтобы он возжелал невесту друга? Просто замечательно. Что подумает о нем брат? Ему было глубоко безразлично мнение большинства. Пускай судачат. Мадара знал, в обществе о нем ходит не самая хорошая молва. Однако же Изуна - мальчик, для которого он всегда являлся кумиром, - не должен видеть его таким мелочным и способным на предательство. Ведь дружба, как и братство - святое. Мадару тошнило от самого себя и от того, что он испытывал по отношению к Мито. Рядом с ней он терял голову. Ее робкий поцелуй, когда она трогательно приподнялась на цыпочки и прижалась своими теплыми, влажными губками к его губам смел все запреты и табу, которые он сам для себя возвел, не собираясь более никогда пересекаться с ней. Она же будто нарочно искала с ним встречи. Мадара возвращался из отряда после длительной и утомительной беседы с воинами клана. Бунт в селении многому научил его. Сила, дающая власть, безусловно, превосходный механизм воздействия на массы. Но ее недостаточно, чтобы обеспечить грамотное руководство. Личные амбиции, порой, способны туманить разум. Сколько вожаков сменилось на посту главы общины, прежде чем это место занял он? Всех по пальцам не пересчитать. Их участь была до смешного нелепа. Убит, свергнут, уничтожен врагами, а иногда и своими же. Народ не потерпит самодурства. Поэтому, чтобы и впредь нести благо в клан и не перенять судьбу предшественников, ему необходимо научиться считаться с мнением большинства. Большинство же, после того, как он вынес на повестку дня вопрос о сотрудничестве с Сенджу, растерялись и именно тогда Мадара узрел истину такой, какая он есть, без ненужных додумок и предположений. Не уместно обсуждать политические вопросы в полевых условиях. Пока воюют солдаты, именно в кулуарах власти вершится история. И он, как вожак, мог приложится к ее творению. Рассудив подобным образом, Мадара счел необходимым обсудить данную тематику с советом клана и лишь после принимать решение. Братишка смотрел на него во все глаза - большой парень, по годам он был с Тобирамой Сенджу примерно одного возраста. Но в отличие от Сенджу заматеревшего под надзором деспотичного отца, Изуна не растерял душевности. Хотя их отец так же не отличался мягкостью и участливостью. Они росли в условиях жесткой дисциплины. Никаких поблажек, никаких вольностей. Странно, что подобный стиль воспитания, практикуемый в клане, не лишил их способности любить и ценить друг друга. Под наплывом момента, Мадаре захотелось по братски обнять стоящего перед ним юношу, затем потрепать по голове, наслаждаясь ворчаньем и смехом. - Она тебе нравится? Изуна присел за стол. - Можешь не отвечать, вижу что нравится. Мадара посмеялся. Саке ударило в голову и он слегка захмелел. - Все-то ты замечаешь, мой маленький братик.... Изуна пододвинул к себе графин и наполнил сакешницы: свою и брата. - И что планируешь с этим делать? - Абсолютно ничего. - Просто так уступишь девчонку Хашираме? - Уступлю. - Глупости. Если она действительно тебе по душе, почему бы не побороться за нее?! - Забавный ты, мой братик! - на сей раз Мадара не сдержался. Изуна оттаял и подступится к нему стало проще. Он приподнялся на коленях и перегнувшись через стол сделал то, что хотел - потрепал брата по голове. Изуна забавно насупился, уклоняясь, как обычно ворча. Мадара, рассмеявшись, деловито сказал: - Не ты ли минуту назад чуть ли не в безрассудстве меня обвинял, теперь же ратуешь об обратном? Изуна прыснул. - Не хочу чтобы Учиха хоть в чем-то уступали Сенджу. - Ну, об этом не тревожься, братишка... Сенджу никогда не превзойти нас. - Сказал, поднимаясь, Мадара. - Это значит? - замер в ожидании Изуна. - Пакуй вещи. - Развеял его чаяния старший брат. - Завтра мы трогаемся. - Мы уезжаем? - удивился юноша. - Но как же Тобирама? Я уверен, что почувствовал его чакру.... Взявший сакешницу со стола и направивший было к выходу мужчина помедлил, рассеянно уставившись в пол. Несколько долгих секунд он молчал, словно что-то обдумывал. Для Изуны, относившегося ко всему связанному с братом чересчур щепетильно, состояние нии-сана являлось индикатором тех треволнений, которые он стремился скрыть, чтобы не беспокоить его. Что само по себе являлось странным. Ведь раньше Мадара всегда был откровенен с ним и старался ничего не скрывать. Что же случилось теперь? Неужто нии-сан утратил к нему доверие? - О нем не беспокойся. - Но как же? - Он жуткий прагматик и не осмелиться что-то рассказать брату, не имея на руках доказательств. Хаширама же знает, как Тобирама относится ко мне и вряд ли поверит доводам, основанным на его якобы наблюдениях.... С отвратительно пакостливым ощущением на сердце, Мито вернулась в родной кров. Застолье шло полным ходом и жужжание подвыпивших голосов эхом аукалось в отдаленных закоулках здания. Не испытывая желания включаться в этот пьяный балаган, но понимая, что от него ей не отвертеться после содеянного, Мито в нерешительности замялась у двери, прислушиваясь к раздиравшим сердце ощущениям. В нем нашлось место всему. Например, сомнениям, с которыми она как-то даже сроднилась в последнее время. Начиная с ними утро, Мито ложилась с ними спать. Их тьма тьмущая скопилось в ее голове. И все они вращались главным образом вокруг персоны не безызвестного нам человека. Где-то на окраинах сердца, рядом с сомнениями, порой заслоняемый ими, ютился страх. Не соизмеримо интенсивный всему прочему, он дико угнетал нервную систему, и Мито боялась до дрожжи Мадару как такового, и существующего между ними недопонимания. Все же ее та непростительная дерзость, с которой она отреагировала на внезапно подоспевшую помощь, не давала ей покоя. Да, сначала она рассердилась. Ответная выходка Учиха разозлила ее. Но после, когда эмоции схлынули, Мито раскаялась. Ей очень хотелось, чтобы Мадара узнал об этом. Она всячески пыталась донести до него это. Однако всякий раз ее попытки выходили ей боком. Он в гневе разворачивался и уходил, а она с не меньшим возмущением смотревшая ему в след, оставалась неуслышанной. Из уборной вывернул Тобирама, своим неожиданным появлением рассеяв мысли куноити. - Славный вечер, правда? - словно невзначай обронил он, плечом подперев стену. - Ты в уличной обуви. Решила прогуляться? - Было душно, и мне воздухом захотелось подышать... - осознавая, насколько фальшиво звучат ее объяснения, Мито залилась краской. Ложь далась ей легко. Однако румянец выдал с головой. "Бог ты ж мой, нет, Мито, ты не просто дура, ты полная Дура! На кой черт ты заявилась к Учиха, зная что тем скомпроментируешь тем и его и себя? Что на тебя опять нашло? Глянь на этого стервятника! Он только и ждет, когда ты оступишься..." - С Мадарой? - уточнил Тобирама, и Мито вскинула глаза. "Он видел нас?" - запаниковала она и, порывшись в памяти, тут же нашла этому подтверждение. Ей сразу вспомнился тот свист, разрезавший воздух, когда ее губы сплелись с губами Мадары у калитки гостевого домика, приведший затем их в чувства, и весьма напоминавший вой несущего в цель сюрикена. А что скажите про красноречивый жест Изуны, который между тем Мадара с лету понял, и потому учинил ей форменный выговор?! Как же она сразу не догадалась? Вот глупая! Думы Мито ушли в иное русло. Целуя Мадару, куноити определенно почувствовала его отклик. Чувственный, горячий язык практически ворвался в полость ее рта. И если бы не Изуна.... Мито поспешно откинула замаячившие перед глазами образы, ощущая, как нестерпимо пылают щеки. - С чего ты взял? - резко бросила она, за недовольством скрывая растерянность. Ненависть к Тобираме, словно очередной прилив, накатил на нее с новой силой. Вместо ответа Сенджу посмотрел на дверь, которая будто только этого и ожидая, раздвинулась. Со смехом из гостиной в коридор вывалились Хаширама и староста. - Мито-сан!!! - прибывавший в изрядном подпитии Сенджу старший кинулся к девушке. - Вас не было целую вечность. Я успел соскучиться. Он принялся целовать ее руки. Напрасно смущенная Мито молила его остановится. Он словно не слышал ее. Пришел же ей на выручку тот, кого она почти презирала. - Полно смущать девушку, брат. Пойдем-ка домой, пока насмотревшись на твою пьяную физиономию, она не передумала выходить за тебя замуж. - Тобирама оторвал нии-сана от куноити и практически силком вытолкал на крыльцо. - Нам пора, Гендзи-сан. Спасибо за вечер. Передайте Акико-сан, еда была выше всех похвал. - Мой дом - ваш дом, Тобирама-сан. Хочу, чтобы вы знали. Под этой крышей - Гендзи распростер руки. - Вы всегда желанные гости. - Я запомню. - Поклонился младший Сенджу. - Пообщаемся позже, Мито-сан?! - Доброй ночи, Тобирама-сан... - рассеянно кивнула Мито. Предавшись размышлениям, она каждой фиброй ощущала на себе его пристальное внимание. - Бог даст, пообщаемся... - коротко кивнула она, и опрометью бросилась прочь.... А на утро Учиха преподнесли местным очередной сюрприз, внезапно засобиравшись восвояси. - Ничего личного, Хаширама. Мне необходимо обсудить твое предложение с кланом. - Взобравшись на коня, крикнул Мадара. Лошадь Изуны, пристроившаяся рядом, нетерпеливо рыла копытами землю. - Как скажешь, друг. Если ты считаешь, что это необходимо, для того, чтобы принять верное решение, дерзай... - Ты сказал, что примешь любое мое решение не зависимо от того, каким оно будет. - напомнил Мадара. - Помнишь? - Разумеется. Я лишь надеюсь, оно будет "тем самым"... - заговорщески улыбнулся Хаширама. - Это уже не от меня зависит... - отрезал Учиха и развернул коня. - Мадара! - крикнул ему вдогонку Хаширама. Мужчина оглянулся. - В следующем месяце моя свадьба. Ты и Изуна приглашены... И возражения не принимаются. Так распрощались легенды. Мито не присутствовала при этом. Но и не смогла отказать себе в маленькой вольности, которую, быть может многие осудили бы. А все дело в ее упрямстве. Прошедшую ночь куноити практически не спала, мучимая досадными раздумьями, под влиянием которых ей вдруг стало жизненно необходимо обелиться в глазах Мадары. И тогда на свет появилась она - ИДЕЯ. "Я расскажу тебе правду, как есть, без прикрас. О том, что я -внучка старосты, дочь его неугодного сына, которую он решил насильно выдать замуж за Сенджу, чтобы через этот союз обрести богатство и могущество, в отчаянии и безысходности искавшая облегчения в студеных водах озера, на берегах которого любила предаваться мечтам, и по собственной глупости едва не распрощавшаяся с жизнью...." - писала Мито на листке бумаги дрожащей рукой. Затем сложила и спрятала во внутренний карман накидки. Так вот, в тот день действительно распрощались легенды... Мито не пришла в тот день к растворившимся на встречу братьям Учиха воротам. Вместо этого она тайком выбралась за городские стены, и устремилась к роще, через которую должен был проехать отряд Учиха. Облюбовав дерево, чья крона показалась ей наиболее густой, девушка спряталась в листве, и когда конь Мадары показался под ним, достала записку и применила технику, которой еще в детстве научил ее отец. Раскрыв ладонь, Мито напряглась, поднеся пальцы к подбородку. И маленький клочек трансформировавшись в некое подобие оригами, закружилось в воздухе, приземлившись на плечо Мадары.....