Одна любовь на двоих или обреченные ненавидеть

"Я все понял..." - заявил Хаширама и Мито почудилось, будто она вдруг сорвалась в пропасть. Сердце замерло, пропустив пару ударов. Она в ужасе уставилась на него. Он же вдруг кинулся к ней и схватил за плечи. - Мито-сан... Вы в порядке? - услышала девушка сквозь шум отупляющей паники. Склонившись, Хаширама заглянул ей в лицо, будто она внезапно изменилась до неузнаваемости. - Да... Да - ощутив тепло его ладоней, залепетала куноити. - Вы так побледнели... Вам не здоровится? - Все хорошо. Просто здесь душно, а у меня с утра во рту и крошки не было... Хаширама выпрямился и, опустив руки, покачал головой. - Так дело не пойдет. Надо исправить. Ну-ка! - он почти силком усадил ее на ближайший стул, демонстрируя поразительную заботливость. И чем она ее только заслужила? А на фоне этих мыслей, в ней зрела истерика. "Что? Что ты понял?" - гадала Мито, не решаясь уточнить. Обеспокоенный ее самочувствием мужчина и вовсе будто забыл, о чем хотел сказать, принялся хлопотать и гладить ее по волосам, ласково, словно отец первенца. - Отдохни пока. - Приговаривал он. - Я отлучусь ненадолго. Скоро вернусь, только не вздумай уйти. Нырнув в толпу возбужденных соратников, Хаширама выцепил в самой гуще брата и что-то шепнул ему на ухо. Тобирама приобрел суровый вид и бросил в ее сторону обремененный раздумьями взор, затем коротко кивнул. Обрадованный Хаширама довольно хлопнул брата по плечу, улыбнулся и скрылся из вида. Через несколько минут он появился с увесистой корзиной в руках, накрытой нелепым клетчатым полотенцем. - Говорят, в селении удивительные виды... Хотелось бы убедиться в этом. Мито-сан, не желаете ли побыть моим гидом? Куноити удивленно посмотрела на него. Чудный... Глядя на жениха, ей подумалось, что у такого позитивного человека, наверное, крайне редко бывают срывы и приступы отчаяния? - С удовольствием... - промямлила она. - А между делом можно устроить пикник... Мужчина протянул девушке руку и она, вложив в нее ладонь, поднялась со стула, запоздало вспомнив: - А как же Тобирама? Сегодня его праздник. - Это, кстати сказать, его идея. - Заявил Хаширама. - Он считает, что нам с вами не помешало бы больше времени проводить вместе. Ведь скоро бракосочетание, а мы практически не знаем друг друга. - Весьма похвально... - не без толики иронии оценила Мито. Грусть одолела ее. Она сердечно уважала будущего супруга, однако ближе предпочла бы узнать его врага. - Ваш брат очень чуток и заботиться о вас. - На то мы и семья. Тобирама любит меня, так же как и я его. - Счастливец вы. Мне, к сожалению не посчастливилось познать родственных уз. Я росла одна в семье. - Потупившись, пожаловалась Мито. И действительно. У нее не было сестер, не было братьев. Ее родители слишком рано простились с жизнью, успев произвести на свет только ее. Забота же, которой окружили ее дедушка и бабушка, не могла компенсировать недостаток отцовской и материнской любви в полной мере. Да и любовью это можно было назвать, пожалуй, с огромной натяжкой. Акико возможно и питала к ней привязанность. Но вот староста скорее тихо ненавидел. Глядя на нее, он видел отца, и его "грехи" не давали ему объективно относиться к ней. В этом плане Хашираме повезло больше. У него была большая, любящая семья, много братьев. Жаль, конечно, что их унесла война, но он по крайней мере успел познать их любовь, что в понимании Мито, дорогого стоило. Впрочем, помимо сестер и братьев, она могла бы добавить, что и друзей практически не имела. Взяв на вооружение опыт воспитания сына, Гендзи Узумаки жестко фильтровал круг ее приближенных. Ей следовало водиться лишь с "избранными", на которых он укажет. " Ты же внучка старосты! Веди себя достойно". - Этим и оправдывал домашний террор староста. И порой ей становилось невыносимо тошно. Туда не ходи, то не делай! Мито словно в клетке себя ощущала, из которой одна лишь работа и позволяла ей вырваться. Хаширама проницательно заглянул ей в глаза и по братски водрузил тяжелую ладонь на голову. - Ничего Мито Узумаки. Все меняется. Скоро, совсем скоро вы станете частью очень большой и дружной семьи, все члены которой готовы друг за друга и в огонь и в воду. Вам понравится. Я обещаю. Девушка не знала, что сказать. Он будто не в глаза ей смотрел, а в саму душу. Она растрогалась и ее губы в волнении задрожали. Приподняв лицо куноити за подбородок, Хаширама с улыбкой сказал: - Пикник? И столько крылось в ней тепла, столько удивительной нежности, что Мито не сдержала ответной улыбки, пожалуй, впервые улыбаясь ему искренне. Пускай разум тревожат мысли о другом, это не помешает им с Хаширамой хорошими друзьями. - Пикник. - Согласилась она. Перехватив инициативу, он крепко стиснула ладонь и увлекла его к выходу. - Миллион бы отдал за возможность узнать, о чем ты думаешь сейчас! - шепнул Ямагучи - один из приближенных Тобирамы, поднося ему очередную чарку. Ниндзя напряженно смотрел в сторону выхода и он заметил это. - Беспокоишься за брата? По-моему, он полностью очарован девчонкой Узумаки... Как думаешь, эта увлеченность ею, не лишит его желания и дальше продолжать наше дело? Ну, знаешь, как обычно бывает? Обзавелся женой, затем появились дети, и пропал мужик под женской юбкой. Сдвинув брови, Тобирама залпом опрокинул чарку и вручил ее обратно другу. - История не про моего братца. Он же на голову отмороженный фанатик! - сказал он, между тем, задумавшись над его словами. Тобираму многое тревожило в союзе с Узумаки. Например, их рьяное стремление выбраться из нищеты любыми путями, что, в общем-то, вполне оправдывало средства. Клан бедствовал. Однако это волновало его в гораздо меньшей степени, нежели порочная связь Мито с Учиха Мадарой, в которой он в очередной раз имел возможность убедиться буквально накануне. Жаль, что он не мог пока открыть глаза брату на похождения невесты из-за отсутствия неоспоримых доказательств. Без них Хаширама ему не поверит. Решит, будто под влиянием неприязни к Учиха, он клевещет на него. Потому Тобирама и решил молчать, храня этот секрет до поры до времени. Настанет срок и он расскажет обо всем брату. А пока пускай Мито сконфуженно угодничает перед Хаширамой, как того и требует ее положение, он не спустит с нее глаз и, как только она даст повод... - О, да! Наш Хаширама-сан не кинет нас из-за бабы! - Точно. Так выпьем же за это! За Лидера, друзья! Ура! - Все еще сердишься? - Изуна виновато просунулся в кабинет брата. Мадара, зарывшись в бумагах, сосредоточено перечитывал какой-то свиток. Впрочем, занятость не помешала ему ответить: - Если ты осознал, каким балбесом был, тогда нет. - Отчеканил он между делом. - Осознал. - Изуна малюсенькими шажками пробрался к его столу. - И хотел объяснить, почему вел себя подобным образом. - Не стоит. Мадара вздохнул и опустил бумагу на стол. На его губах обозначилась жеманная улыбка. - Иди сюда. Иди, иди... Возьми стул и присядь рядом. Изуна повиновался. Когда он сел рядом, брат обнял его за шею, и как в детстве чмокнул в макушку. - Каким бы засранцем ты не был, долго гневаться я на тебя не в силах. - Потому что я твой брат? - хихикнул Изуна, в свою очередь, закидывая ему руку на шею. - А то! А еще потому что ты во многом прав. Извернувшись, Изуна с надеждой посмотрел на мужчину. - Значит мира с Сенджу не будет? - Сейчас не время проявлять авторитарность. - Уклончиво изрек он. - Не хочу давать возможность моим врагам обвинить себя в деспотичности. Как Лидер, представляющий интересы клана, я должен позволить людям его составляющим самостоятельно принять решение о том, что является лучшим для них. - Пусть это будет последняя твоя уступка, нии-сан. Оппозиции и Сенджу. Враги как и прежде должны нас бояться. - Они и так нас бояться, братишка. Потому и осторожничают, не выступают открыто. В наших силах заставить этих подлых перебежчиков забиться в свои норы и не высовываться. И мы уже на полпути к этому. Высвободившись из медвежьих объятий брата Изуна с любопытством спросил: - Никак ты что-то задумал? Мадара промолчал, но хитрый блеск в его глазах ответил за него. - Я так и думал! Братик мой! Ты лучший. Ну, а что же с девкой Хаширамы? - Забудь о ней. И займись-ка лучше свой собственной личной жизнью. Небось, давненько у Норико не был? - Утром виделся с ней. На танцы звала. - Так за чем же дело? - недоумевал Мадара. - Иди. Развлекись. Девочка явно к тебе расположена. - Как и ее сестра к тебе. Может, устроим двойное свидание? - Извини, братишка, но нет. - Отказавшись, взялся за бумаги Мадара. - У меня дел невпроворот. - Не глупи, нии-сан. Забудь о заботах хотя бы на вечер. Они никуда не убегут. Вот уведешь, Адзуми тебе придется по вкусу. - Уговаривая его, Изуна комичной жестикуляцией в области груди дал ему понять, от чего он отказывается. Мадара усмехнулся. Вот оно проявление братской заботы. - Отдохни за двоих. Кстати, ты распорядился по поводу собрания? - А как же. Оотами наконец-то воротился из странствия и совет теперь в полном сборе. Я передвинул совещание на завтра. Так что у тебя есть время не только для того, чтобы подготовится, но и расслабится. Мадара весело посмотрел на брата. Вот же настырный. В его глазах плясали смешинки, словно прибытие домой вновь наполнило его легкостью, будто ластиком стерев настороженность и мрачность, владевшие им на вражеской территории. - Ты счастлив, Изуна? - не к стати поинтересовался Мадара и по лицу юноши скользнуло недоумение. - Я имею в виду здесь, дома? - Ну, разумеется, нии-сан. А почему ты спрашиваешь? Мадара призадумался. - Просто так... Не бери в голову... А насчет вечера... Наверное, ты прав. Отдыхать тоже нужно... Мито растянулась на покрывале, блаженно улыбаясь. Она давно не чувствовала себя такой свободной и необремененной. Поразительно, что подобное позволил ей ощутить именно Хаширама. По своему обыкновению, он окружил ее вниманием и заботой, упреждая малейший каприз, которые раньше ей не приходилось испытывать. И начал с того, что мастерски отразил очередной наскок деда, встретившегося им на пути, как только они, смеясь, вышли из чайной. Хаширама рассказывал неимоверно забавную историю из детства, она же громко хохотала, откинув смущение и откровенно наслаждаясь его обществом. Галантный и внимательный, он был совершенно неподражаем. Мито подозревала, что у себя в селении Хаширама пользовался огромной популярностью среди женщин. Осознание этого слегка покоробило ее и где-то даже заело, что в какой-то мере явилось для нее неожиданностью. Продолжая слушать его, Мито в очередной раз спросила себя, а смогла бы она полюбить его? Но в ответ на этот адресованный самой себе вопрос, перед мысленным взором вдруг всплыло совершенно другое лицо и ее охватила тоска. "И когда только ты успела Мито?!" - подивилась она. - Мито, плутовка ты этакая? Где тебя носит? Акико с ног сбилась, разыскивая тебя. - Словно ураган накинулся на внучку староста, заметив ее издали. При этом он не увидел Хашираму, метнувшегося к торговым рядам, ютившимся вдоль тесной аллеи. - О, простите, достопочтенный мой друг. - Не успела девушка вымолвить и слова, как он вновь очитился подле нее с огромным букетом душистых лилий, которые порывисто сунул ей и тем погасил взрыв возмущения с ее стороны. - Это все моя вина. Мне следовало, как того предписывают приличия, сначала испросить разрешение пригласить Мито на прогулку у вас, ее законного опекуна. Простите ли вы меня? Гендзи смотрел на свою явно смущенную внучку, чьи пунцовые щеки напоминали пылающие угли в топке соба-сан, на предводителя Сенджу, в волнении теребящего кремовые лепестки одной из лилий коих в букете насчитывалось не менее дюжины, и на него снизошла отрада. Все складывалось как нельзя лучше. Его несносная, непутевая Мито особо не прикладывая для того усилий смогла покорить сердце Хаширамы. - Как будущему супругу Мито, вам не нужно спрашивать дозволения чтобы провести с ней время. - Значит, вы не сердитесь? Я рад. - Хаширама поклонился старосте и засиял. Манеры Сенджу, его деликатная учтивость импонировали ему. Лучшего зятя для себя он и пожелать не мог. Ох, только бы Мито не отколола очередной фокус... Хаширама ликовал. - Тогда с вашего позволения... Он наклонился и громко чмокнул куноити в щеку. - Все в рамках допустимого.... - Торжество совсем скоро... Ты волнуешься, Мито-тян? - поинтересовался Хаширама, подобно ей вытянувшись на покрывале и закидывая руки за голову. Воспользовавшись тем, что они остались наедине, он вновь перешел на "ты". Скрывая тоску за ресницами, девушка опустила веки. - Гораздо больше меня тревожит то обстоятельство, что мне придется уехать из общины, расстаться со всем тем к чему привыкла, близкими и коллегами... - Ты сможешь навещать их, когда захочешь... - заверил ее Хаширама. - Конечно... Но... Слова встали у нее поперек горла. Мито не могла признаться. Вовсе не общину она боялась покинуть. Посмотрев в небо, безоблачная лазурь которого обещала ясный солнечный денек, девушка сокрушительно вздохнула. Стояла не по сезону теплая погода. Пели птицы, заливистыми трелями оглашая округу. Они отчего-то внушали ей тревогу. И вроде бы беда уже миновала. Тобирама успокоился, Мадара уехал и повод для треволнений как таковой отсутствовал. Но ее душой все так же владело ненастье. Она боялась себе признаться, что скучает... - Мито!- Воскликнул Хаширама. Приняв вертикальное положение, он склонился над ней. - Вы слышите меня? Девушка распахнула взор. И снова переход к официозу. Нет, от условностей им никуда не деться. - Безусловно. Вам показалось иначе? - Признаться... - задумчиво, без тени улыбки, ставшей уже ей привычной, выдохнул ниндзя. - Мне показалось, я вам наскучил и вы задремали... - Ваше общество не может наскучить, Хаширама-сан. Более живого и веселого человека я в жизни не встречала. - Уверила его Мито. - Тогда почему, я вижу грусть в ваших глазах? Протянув ладонь, мужчина ласково, почти невесомо, коснулся ее щеки. Куноити напряглась, теряясь от неловкости. - И как сейчас, стоит сократиться дистанции между нами на вас словно стопор нападает. Я неприятен вам? Ком подступил к горлу Мито. - Совсем напротив... - неприкрытая ложь далась ей с трудом. - Вы мне симпатичны. Дело в привычке. Я не привыкла к вам еще. И вообще к мужскому вниманию. У меня никогда не было серьезных отношений. И даже просто молодого человека.... Ей захотелось отстраниться. Зачем он поднял эту тему? Однако Хаширама, взяв теперь уже ее лицо в обе ладони, провокационным вопросом похоронил данную потребность. - Или проблема в другом? Взгляд Сенджу осмысленно сверлил ее насквозь. Он стал другим. Преобразился и его голос. Таким образом Мито узнала, что и Сенджу Хаширама, когда обстоятельства поджимают, может быть требовательным и жестким. - До меня дошли слухи... Ощущение безысходности, настигшее ее в чайной, вернулось, накатив с новой силой. Они были одни в парке, где еще не цвели сакуры, и бежать, ей, собственно, было некуда. - Вы верите сплетням? - с колотящимся сердцем, попыталась изобразить холодность Мито. Здесь чувствовалась работа Тобирамы. Неужто он рассказал ему про нее и Мадару? - Все больше чувствам. Однако в вашем случае... Мито резко отстранила руки мужчины. - Тогда вы глупы! - Выпалила она, загораясь. Очарованность им быстро сменилась разочарованием. Она встал и он поднялся следом.- Раз верите пустым наветам. Она развернулась, намереваясь уйти, сгорая от стыда и злости, а по сути, как всегда убегая. - Мито Узумаки! - решительно воспрепятствовал тому Сенджу. Схватив куноити за талию, он крутанул ее волчком, заключив в капкан настойчивых объятий. А затем незамедлительно поцеловал так, как не целовал никто прежде: нежно, удивительно сладко, но вместе с тем проникновенно, пробуждая сосущее предвкушение большего внутри. Затем, крайне неохотно оставив уста, он прошептал, чувственно прикусив мочку ее ушка: - Мне не безразлично как и чем ты жила до меня. Был ли у тебя кто-то... Любила ли ты кого-то. Но раз уж судьба связала нас, я сделаю все возможное, чтобы тот человек, из-за которого печалятся твои чудесные глаза остался в прошлом. Если он ранил тебя - забудь и отпусти. Отныне ты под моей защитой. Я никому не позволю тебя обидеть и сам никогда не обижу. Мы поженимся. Ты войдешь в мой дом на правах хозяйки, а после родишь мне детей. Мы будем счастливы. Вот увидишь. А после, когда минует много-много лет, я может быть спрошу о том, другом, сама мысль о котором не дает тебе сейчас покоя. И ты мне непременно обо всем расскажешь... Мито была ошеломлена и остаток дня провела словно в тумане. Хаширама продолжал щебетать, окружая ее вниманием. Она же не нашла в себе сил чтобы и дальше поддерживать непринужденность. Под вечер Хаширама проводил ее домой, и, прощаясь, пообещал вернуться завтра. А на утро явился в сметенном настроении и заявил, что должен уехать на некоторое время. Неотложные дела в селении требовали его присутствия. Для Мито это известие подобно глотку свежего воздуха после вакуума душного помещения, принесло облегчением. Она нуждалась в передышке хотя бы для того, чтобы успокоится. И небеса милостиво ей ее предоставили. Однако мечтая об спокойствии в тот миг, девушка и представить не могла, что буквально через неделю будет грезить о чем-то недостижимом. А началось все с письма. Вечерело. Мито собиралась на дежурство. Она любила эти долгие бдения в темноте под нудное ворчание коллег-постовых, сетовавших на нелегкую долю, когда гасли фонари в городе и он погружался в дремоту. И лишь редкое мерцание факелов на смотровых вышках напоминало, что кто-то следит за порядком и бережет покой граждан за городскими стенами. И хотя дед давно освободил ее от данной повинности, куноити с удовольствием исполняла свой долг. Это был опять же ее способ насолить Гендзи Узумаки. Подхвати с кровати катану, Мито прислушалась. Ей почудилось неясное шебуршание за окном. Подняв голову она увидела сокола. Птица грациозно восседала на карнизе, пристально наблюдая за ней сквозь запотевшее стекло. - Чей ты? - Мито отворила окно. Сокол влетел в комнату и важно уселся на столе. - Это мне? - заметив синюю ленточку, обмотанную вокруг одной из лапок, девушка аккуратно развязала завязки. Ей повезло. Птица была ручной и позволила ей это сделать беспрепятственно. Она не стала гадать, кем мог быть отправитель, а сразу развернула послание. Катана выскользнула из ее рук, венчиком звонко ударившись об деревянный пол. И хотя на послании отсутствовали опознавательные знаки и какие-либо подписи, она поняла, прочтя первые строчки, что это был ответ от Мадары....