Преподобный Микелла

      Его называли преподобным, томно и с благоговением, воздавали руки в молитве под шуршанием кроны Святого Древа, носящем его имя. Посланцы оракула, встреченные с великодушным гостеприимством, принятом за закон в легендарном городе, играли тонкую мелодию вдали от улиц. Обескровленные белесые создания были слепы, ибо своим внутренним взглядом они обращались к сути мироздания. По утрам они поднимали золотые рожки во славу наступления новой эры. Эры, в которую их всех приведет Неземной Микелла, самый грозный из полубогов. И в этом времени не найдётся места проклятиям, алчности и самодурству внешних богов.       Он создал тайный медальон с изображением Эльфаэля, чтобы каждый униженный, каждый преследуемый, измученный войнам или болезнями мог найти приют и дом на краю света. Его обожали все: от альбиноров и знамений до полубогов и древних драконов. Те немногие, что оказались рядом с ним, не переставали лить слёзы счастья и повторять о том, как им повезло иметь в покровителе Микеллу. Ходить по лестницам, где ступал он, касаться его творений и поклоняться ему, стирая колени перед алтарем с близнецами, когда где-то внизу бушевал свирепый шторм, с грохотом разбиваясь о башни в бесплодной попытке поколебить их веру, а бледно-жёлтый свет многочисленных фонарей, так похожих на листья святыни, озарял вместе с витражами заполненные лавочки молящихся, добравшихся сюда из разных концов Междуземья и застывших в порыве духовного единения.       Рыцари иногда видели его на улицах Эльфаэля. Волосы цвета льна едва не касались земли, изящные косы обрамляли нежное и благородное лицо. Микелла вступал в разговор, спокойным голосом спрашивал о том, как им живётся, нет ли конфликтов с товарищами. Потом незаметно оставлял рыцарей с поручениями, пока те, напрочь позабыв о дыхании, как под гипнозом смотрели на полупрозрачные крылья, которые асинхронно подрагивали от малейшего колебания в воздухе. Ступор защитников города им простителен, ибо собеседники Неземного даже во время самых серьёзных и судьбоносных бесед не обращали внимание на источавшую сладковатый аромат тонкую ветвь, которую он легко придерживал указательным и средним пальцами.       Каждый знал о физической слабости чарующего полубога. О том, сколько мудрости и ума таилось за неразвитым детским телом. И о том, что его силой и клинком стала непобедимая валькирия, Маления Увечная, чьё появление на поле боя неизбежно сулило длинную череду смертей. Однажды он спросил её.       «Милая сестра Маления, я разделяю с тобой этот город и заботу о всех его жителях без исключения. Видишь– я немощен, и потому возлагаю на тебя обязанность защищать наш дом даже за его пределами и помочь мне возвыситься, чтобы наполнить мир жизнью, где никому не придётся страдать. Будешь ли ты со мной, когда моё тело исчезнет? Не передашь идею, которой мы навеки связали друг друга ещё в детстве?» На что валькирия, опустившись на колени, обняла его здоровой рукой и осторожно прижала к груди.       «О, Микелла, не думай о том, что я могу свернуть с пути. Лучше вспомни за тех, кто верно следует за тобой. Мысли мои, как и длань моя всецело принадлежат тебе, любимый брат, и Святому Древу» Красная гниль год за годом сжирала девушку, отнимая у неё зрение, ноги и руки. В неустанных попытках избавить дорогого человека от страшного проклятия Микелла сделал иглу из чистого золота, способную усмирить жажду богини, разверзшуюся, как смердящая пасть, с целью подчинить волю дочери Марики и Радагона. Маления с благодарностью приняла подарок и в знак доверия, не колебаясь, посадила иглу в самое сердце.       Его называли преподобным, тихо и вкрадчиво. Вот только бога над Микеллой не было, да и сам он никогда не считал себя монахом.