Someone Like Us

Чонин знал, что ему нужно вернуться в тот лес. Он знал, потому что прежде чем они ушли, прежде чем они побежали, спасая свои жизни, Чонин увидел, как его двойник одними губами произнес: «позволь мне помочь тебе». Воспоминание преследовало парня после того, как они выбрались, пока он, наконец, не сдался и не нырнул обратно в деревья на следующий же день. Что-то подсказывало ему, что он обязан это сделать. Даже если это была какая-то ловушка, Чонину нужно было знать, что происходит. Это был первый раз, когда его двойник пошел с ним на прямой контакт, и он должен был знать почему. Поэтому Ян связал себе новый венок и разыскал своего допельгангера. Чонину не потребовалось много времени, чтобы снова найти ручей: все выглядело так, будто бы то место хотело, чтобы его нашли. Он мог поклясться, что с каждым разом путь занимал все меньше и меньше времени. Как он и ожидал, его двойник ждал его на другой стороне. Однако на этот раз вместо того, чтобы протянуть руку и перетащить его через ручей, двойник сам перешагнул через него. Какое-то время они только и делали, что смотрели друг на друга. Наконец двойник заговорил. — Мне нужно, чтобы ты снял эти маргаритки, − мягко проинструктировал тот. Чонин вздрогнул. Это была его единственная линия защиты от этих тварей, а он находился посреди леса. Если он снимет венок, есть большая вероятность, что он больше не покинет этих деревьев. Он знал, что не должен этого делать − здравый смысл подсказывал, что это плохая идея − но с недавних пор парень решил, что иногда стоит игнорировать свое подсознание. Что-то глубоко внутри подсказывало ему, что он может доверять своему двойнику. Он прекрасно понимал, что это полное безрассудство. Ян знал, что двойники пытались убить его друзей. Он знал, что они хотят украсть их жизни. Но его клон еще ни разу не попытался причинить ему вред. И Чонин хотел доверять ему. Недолго поколебавшись, он послушался. Чонин осторожно, медленно снял связку маргариток с головы и бросил ее себе под ноги. Когда он снова посмотрел на двойника, то был удивлен, увидев, что на лице того отразилось облегчение. — Мне нужно тебе кое-что показать, − было так странно слышать, как собственный голос исходит из чужого рта. − Окей, − едва слышно ответил Ян. Двойник медленно потянулся к нему, и Чонин подавил желание отшатнуться, когда холодные пальцы коснулись голой кожи его руки. Мгновенно, как будто щелкнули выключателем, Чонина захлестнула волна ярких воспоминаний. Эти воспоминания были невероятно точными, никаких дыр, никакой дымки мысленного взора, как это обычно бывает с воспоминаниями. Но эти воспоминания ему не принадлежали. Чонин наблюдал, как люди осыпали его любовью и вниманием, желая счастливого десятого дня рождения. В следующий момент он уже учился ездить на велосипеде по потрескавшемуся тротуару на своей улице. Он свалился, разбил колено, родители помогли ему подняться, а он смеялся. Чонин смотрел, как его друзья детства танцуют вокруг него, поют и смеются. Он тоже танцевал. Он прыгал от волнения, когда его родители принесли домой щенка. Он наблюдал, как учитель вернул ему контрольную с неудовлетворительной оценкой. И снова, на этот раз с наивысшим баллом. Он упал на детской площадке. Он пробовал новые продукты. Он смотрел новые фильмы в новом кинотеатре в их городе. Он научился плавать. Он научился играть на фортепиано. Он видел, как люди вокруг него растут вместе с ним. Когда Чонина наконец вернули в реальность, он почувствовал, что по его лицу текут неконтролируемые слезы. Он знал, что то, что он увидел сейчас − лишь крошечная часть, большее не уместилось бы в коротком промежутке времени контакта его кожи с кожей двойника. Но Яну показалось, что он наконец обрел утраченную часть себя, часть, которой не хватало слишком долго... Все те годы, которые он не помнил, этапы взросления, которых у него, казалось, не было − его двойник поделился этим с ним. Было ощущение, что он пытается вернуть ему жизнь. — Я больше не мог, − мягко сказал двойник. − Все эти годы, когда я видел, как твои друзья и семья заботились о тебе, как они любили тебя за то, что ты просто есть у них... Я просто не мог делать этого дальше. Все, о чем я мог думать, это то, что вся эта любовь предназначалась тебе. Все эти годы становления, которые у меня были, ты упускал, потому что я запер тебя в том дереве. Я это сделал. Я отобрал это у тебя. Когда я понял, что хочу все вернуть, было уже поздно. Я знаю, что ты никогда не сможешь вернуть все эти моменты назад. Я только надеюсь, что ты сможешь простить меня. Чонин был ошеломлен, его сердце бешено колотилось, а щеки все еще были мокрыми от слез. — Все... Все двойники испытывают это? Они сожалеют о том, что сделали? Другой покачал головой. — Мне пришлось научиться эмоциям. Всем нам рано или поздно приходится. Единственный способ нашего существования − это занимать чье-то место. Это единственная цель нашей жизни. Но как только мы это сделаем, как только мы научимся быть людьми, которых заменяем, мы начнем изучать эмоции человеческого мира, мы учимся чувствовать то, что чувствуете вы. — Так Юнхо..? Двойник кивнул. — Он испытывает эмоции. Я в этом уверен. Когда я вижу его, я могу точно сказать, что ему нравится быть этим мальчиком. У него хорошая жизнь. — Как... Как нам вернуть настоящего Юнхо? − спросил Чонин. Он не знал Юнхо так хорошо, как некоторые из его друзей, но он знал, насколько он важен для них. И он знал, что никто не заслуживает такой замены. — Ты должен провести двойника обратно через ручей. Это единственный способ, чтобы мир фей отпустил настоящего Юнхо. Но я должен предупредить тебя, настоящий Юнхо, тот, что в этих лесах − не тот, кого ты знаешь сейчас. Настоящий Юнхо был здесь с детства. Он даже не будет тебя знать, если вернется. Сердце Чонина заполнила горечь. Это было ужасно, но он понимал, что Юнхо заслужил свою жизнь, как и он свою. И Ян мог помочь с утратой памяти, которая грозит оригиналу, ведь парень на собственном опыте понимал, как тяжело это бывает. — Должен ли он вернуться добровольно? Как ты? Двойник покачал головой. — Не обязательно. Но это, безусловно, самый простой способ. Но если вам удастся заставить его вернуться, вам придется указывать ему путь. Чем дольше они живут в мире людей, тем больше лес стирается из их памяти. Ему будет трудно найти ручей. Как только допельгангеры занимают человеческое место, их больше не считают феями, и мир фей рвет с ними связь. Не то чтобы они были слишком связаны изначально, но это совсем другая история. Но ты... После всех тех лет, что ты провел в том дереве, ты неразрывно связан с моим миром. Ручей хочет, чтобы ты его нашел. Он всегда хочет, чтобы ты вернулся. Это многое объясняло, даже если Чонин не особо понимал, что это значит. — Но двойники, которые нападают на моих друзей… − Чонин уже знал, каким будет ответ, еще до того, как задал вопрос. − Они ничего не чувствуют, не так ли? — В ту ночь вы что-то запустили. Что-то необратимое. Я был втянут обратно в это за компанию, но мое сердце не изменилось. Другие не такие, как я. Все, чего они хотят, это занять места твоих друзей. И есть два способа сделать это. Либо они заманивают их сюда и ловят в ловушку, соединяя их тело с миром фей, либо убивают. Чонин, единственный способ остановить их − это убить их первыми. Если вы этого не сделаете, они никогда не перестанут возвращаться. Они никогда не перестанут пытаться заменить твоих друзей. И у них нет эмоций, чтобы с ними можно было просто договориться. Все, чего они хотят − это существовать, исполнить свое предназначение. И их цель − занять свои места. Это единственный способ продолжить существование. — И как же нам убить их..? − спросил Чонин. Он шокировал сам себя подобным вопросом. Еще вчера он и не подозревал, что сможет планировать чье-то убийство. — Железо. Обычные репелленты только отпугивают их, но железо убивает. Подойдет даже сплав, − Ян тут же вспомнил ножи из нержавеющей стали, о которых шутил Чан, и понадеялся, что на самом деле старший говорил всерьез. − Чонин, − мягко позвал двойник. − Не позволяй им забрать твоих друзей. Когда я был тобой, у меня тоже были друзья, но они и наполовину не были столь замечательными. Эти друзья, которые у тебя есть сейчас, они умрут за тебя. Я не хочу, чтобы ты их потерял. — Спасибо, − выдохнул Чонин. Он был тронут словами своего клона до глубины души. Конечно, это существо отняло у него десять лет жизни, но у него также хватило смелости вернуть ее. И судя по тому, что он рассказал Чонину, жить как люди, которых они копировали, было единственным способом существования двойников. Вначале он не знал, что делал, но как только понял, то позволил Яну продолжить жить свою жизнь, даже если это означало отказ от единственной жизни, которая могла быть у него. Нет, единственной жизни, которая у него была. Этот двойник заслуживал того, чтобы его не ставили вровень с теми бездушными тварями, охотящимися за его друзьями. Внезапно двойник тревожно обернулся, оглядывая чащу вокруг. — Один из них здесь, − почти прошептал он зловеще. Чонину не нужно было спрашивать, кого он имел ввиду. — Где? − тревожно прошептал Чонин. Настойчивым, хриплым шепотом двойник произнес «там», и в мгновение ока его и ручья не стало. Ян огляделся в замешательстве, совершенно сбитый с толку. Его двойник исчез, но он мог видеть, как кто-то еще бредет сквозь кусты. Чонин бросился к Феликсу, выкрикивая его имя, но его друг, казалось, не слышал его. Парень чувствовал, что снова был близок к ручью, как только начал приближаться к Феликсу. Подойдя еще ближе, он также смог разглядеть фигуру, стоящую чуть поодаль. Двойник Феликса. Ян бросился к другу со всех ног. Когда Чонин наконец добрался до старшего, он схватил его за запястье и отчаянно дернул назад. Чонин даже думать не хотел о том, что бы случилось, если бы его не было рядом в тот момент, если бы он не знал того, что знал теперь. Если бы Ян не был в тот момент в лесу, он мог просто потерять своего друга. Если бы он опоздал хотя бы на мгновение, Феликс мог бы оказаться в ловушке в лесу, как и сам он когда-то. Но теперь Чонин знал больше. Он не только спас Феликса в этот момент. Нет, теперь он знал, как спасти их всех.