Последний шанс все исправить

Прошло около четырёх дней, как Дамиано вновь оказался в Америке. Как по везению, ближайший рейс туда отправлялся через два дня, после его возвращения в Рим. И с билетом проблем не было, некоторые места в самолете даже пустовали. Макс, к его удивлению, охотно пошел ему на встречу и согласился помочь. Дал ему главную информацию, а когда солист попытался узнать побольше, сказал что ему хватит и этого, и что всех подробностей про жизнь своей лучшей подруги не расскажет. В целом, этого можно было ожидать. Главное, что не послал и теперь Дам знает, где искать свою бывшую. Сейчас он сидел в такси, которое направлялось по нужному адресу, что как раз-таки и дал Максимилиан. С его слов там находится место работы Эллисон. Конечно, друг предупредил, что Ленргривз может быть не на месте, даже в будний день. Ведь, несмотря на переезд, она все так же любила работать дома. Ибо так комфортней. — Мы на месте, — прозвучал голос таксиста. Расплатившись с ним, рокер вышел из машины. Перед ним возвышался огромный небоскреб с панорамными окнами. Этажей в нем было уйма, как и небольших офисов или компаний. И где-то здесь находился офис Эллисон… — Так, ну вроде под описание подходит, и улица та, — подумал шатен, подходя поближе. — значит все правильно. Она должна быть где-то здесь. Парень зашел в здание. Внутри холл был просто огромным. Все было выполнено в минимализме, в сдержанных цветах — черном, сером и белом. Там стояли диванчики, предназначенные для ожидания. Около них также были небольшие стеклянные столики. В углах были горшки с какими-то растениями, что определенно разбавляли интерьер своей зеленой листвой. У стены, противоположной входу, расположился ресепшен. За ним стояла миниатюрная девушка, а рядом сидели несколько охранников и о чем-то болтали между собой. — Здравствуйте, чем я могу вам помочь? — спросила девушка, когда фронтмен подошел ближе. — Здравствуйте, подскажите пожалуйста, на месте ли Эллисон Ленргривз? — Да, она должна быть у себя, а по какому вы к ней вопросу? Она, по всей видимости, узнала его. И не скрывала своего явного интереса. Рассматривала рокера, в ожидании ответа. — Это личное, — коротко промолвил тот. Её такой ответ не устроил, но та все же промолчала. Хотя узнать подробней ей все же хотелось. Ибо по какому такому «личному» участник популярной группы наведывается к какой-то там дизайнерше? — Мне сообщить мисс Ленргривз о вашем визите? — Нет, не стоит, просто скажите, на каком этаже она работает. — Вам нужно на 21 этаж, — ответила она. — и все же, она, как и многие другие люди, которые работают здесь, просила предупреждать её о всех визитах. К тому же, это входит в мои обязанности. — Вам не надо её предупреждать, — он улыбнулся и положил свою руку на её руку. — Эллисон прекрасно знает о том, что я должен к ней сегодня зайти, и наверняка уже заждалась меня. Девица лишь улыбнулась, но было заметно, что эта улыбка выдавленная. Парень, убедив её, направился в сторону лифта. Зайдя в него, Дами нажал на кнопку с нужной цифрой. Уже через мгновение лифт слегка дёрнулся и начал подниматься. На небольшом экранчике сверху периодически менялись номера этажей. Наконец-то засветилось число 21. Двери открылись, и Давид вышел из лифта. Повернул направо и направился прямо по коридору. Людей в нем практически не было, в основном все работали. Тут все было выполнено в том же стиле, как и в холле. Еще одна интересная деталь, которую тот подметил: стены офисов, которые окружали коридор, были выполнены из стекла. Правда, оно было матовым, поэтому через него можно было увидеть только силуэты. Чуть дальше стен уже не было, все шло как одна сплошная комната, с перегородками между столами. За ними сидели и парни, и девушки. Каждый из них занимался своим делом. Кто-то делал эскизы для нового платья, кто-то печатал отчет. Те, кто сидел уже дальше, шили. Около них валялись различные ткани и стоял манекен, для примерки. Дойдя до конца, солист сделал еще один поворот налево и остановился перед дверью. Отворив её, Дам попал в какой-то кабинет. Сразу же успел догадаться, что здесь наверняка заседает менеджер. Которая, к слову, отсутствовала на своем рабочем месте. А вот уже следующая дверь, должна привести его к Элл. Итальянец на время замер, решаясь на это. Пальцы медленно взялись за ручку и дёрнули её. Перед ним открылся вид на просторную комнату. В ней не было ничего лишнего. Около противоположной стены, по середине, стоял стол с кучей бумаг и, естественно, кресло. По бокам от него расположились шкаф — с одной стороны, и небольшой диванчик из кожи — с другой. Сама же дизайнерша сидела на краю стола, читая какие-то документы. И какая же она была красивая… Прямые светло-голубые джинсы на высокой посадке, которые подчеркивали её изящные бедра. Белая рубашка, небрежно заправленная в них. И такого же цвета туфли лодочки на каблуке. Волосы были собраны и закреплены сзади крабиком в аккуратный хвост. Весь образ добавляла небольшая подвеска, серьги круглой формы и кольца. Идеально, впрочем, как и все её образы! Брюнетка по всей видимости, не заметила его, так как была сильно увлечена своими делами. Шатен прошёл в кабинет и закрыл за собой дверь. И только после характерного звука, девушка все же удосужилась оторваться от бумаг. Она на момент замерла и, ничего не говоря, просто смотрела на него, словно увидела призрака. — Дамиано? — наконец-то смогла выдавить из себя та. — Ну здравствуй, Эллисон, — промолвил Давид, подходя поближе. Эллис отвела взгляд. Глядя никуда и размышляя о чем-то, американка отложила папку на стол. Встала и, отвернувшись, отошла и уставилась в панорамное окно на всю стену. Так она стояла, сложив руки на груди и молчала. — Зачем ты сюда пришел? — дизайнерша явно была не рада его присутствию. — Я все знаю, — стараясь сохранять спокойствие, отвечает тот. — Если ты пришел сюда, чтоб говорить мне загадками, то можешь уже уходить. Я не собираюсь слушать это. Шатен вздохнул. То ли она действительно не понимала, о чем идет речь, то ли просто строила из себя дурочку. — Эллисон, давай мы не будем морочить друг другу мозги и нормально поговорим. — О чем мне с тобой разговаривать? Правильно, не о чем. — О ребенке. — все так же, спокойно отвечает ей. — Ты нормальный? О каком еще ребенке? Брюнетка сдерживается, дабы не послать его. Но врядли долго продержится. Нервы то далеко не железные. — О твоем, нашем ребенке. — Да твою мать, что ты несешь? — повышает свой тон. — ты точно не в порядке! Дам уже тоже хочет перейти на крик. Только вот понимает, что этим он ничего не добьётся. Сделает только хуже, себе же. — Я все видел тогда, в парке, — твердо отвечает рокер. — я знаю, что у тебя есть дочь, наша дочь. И я больше чем уверен, что я — её отец. Ленргривз сначала просто стояла молча, а уже через мгновение разразилась громким смехом. Или истерическим, или нервным… Чем-то средним. — Ах вот оно что, — девушка всплеснула руками. — а ты глупее, чем кажешься. — Что? Почему? — теперь уже он стоял и не понимал, что все это значит. — Валенсия — моя племянница. Это дочь Инессы. Той Инессы, моей двоюродной сестры, с которой ты имел честь повидаться в моем кабинете. Фронтмен просто стоял и слушал. Сказать ему было нечего. Неужели, это правда?.. — Но девочка ведь очень похожа на тебя… — пытался возразить ей. — и если её мать — твоя двоюродна сестра, то почему с ней возишься ты? Та закатила глаза и громко выдохнула. Данный разговор ей не нравился, ой как не нравился. — Генетика — веселая и подлая штука, Дамиано Давид, — усмехнулась та. — если сравнить её с Инессой в детстве, то они достаточно похожи. А вожусь я с ней, потому что её родители попросили меня посидеть с Валенси, ибо оба были заняты. И вообще, Вал — моя единственная и очень любимая племяшка, так что имею право. На время Элл замолчала, а после добавила язвительным тоном: — Чтож, думаю, мне удалось обрадовать, что это нихрена не мой ребенок. Все разъяснили, так что можешь со спокойной душой возвращаться к себе в Италию. Но тот не уходит. Все стоит и пристально смотрит на неё. — Ты ведь понимаешь, что пришел сюда не только из-за этого ребенка. Сделал уверенный шаг, приблизившись на метр. Американка отшатнулась назад. — Что тебе нужно, Давид? — Ты, — четко ответил парень. — мне нужна ты. Глаза брюнетки округлились. Такое поведение начинало её настораживать… Как минимум потому что это звучит не сильно оптимистично. А учитывая то, что он её бывший, так вообще хочется провалиться под землю, чтоб больше никогда не видеть этот ехидный взгляд. — Я сейчас серьезно, — стараясь выглядеть максимально сдержанно, произнесла та. Хотя внутри у неё все пылало. И от злости, и от опасений. Согласитесь, ведь когда девушка слышит от парня «мне нужна ты» в такой-то обстановке, то сразу становится как-то страшно. Никто ведь не знает, что у него на уме… — И я серьезно, — ответил итальянец. — если ты думаешь, что я тут только из-за этого ребенка, то ты глубоко ошибаешься. Делает шаг вперед и заставляет её отступить назад. Ещё один. Они все ближе и ближе к стене. А такой расклад событий ей совершенно не нравится. — Ты тогда улетела, ничего не оставив за собой. У меня даже не было предположений, как найти тебя. И вот, спустя столько времени, я внезапно встречаю тебя, — говорил тот, делая еще один шаг. — и ты думала, что я просто забуду об этой встрече? Но ты не представляешь, как эти несколько минут, рядом с тобой в том парке, вновь перевернули мою жизнь. — Боюсь тебя разочаровывать, но ты приехал зря. Как ты уже понял, дочки у тебя нет. И с тобой я больше никогда не буду, — уверенно проговорила, вздёрнув подбородок вверх, смотря прям в эти адские глаза. — прошло девять месяцев, Давид, и я не забыла и не забуду этого поступка… Шатен сделал очередной шаг, прижимая её к шкафу с какими-то папками и книгами. Спина коснулась холодного стекла, от чего по телу пробежался рой мурашек. Между их телами оставалось каких-то несчастных десять сантиметров. Слишком близко… — Я знаю, что мой поступок нельзя оправдать, но мы ведь можем начать все сначала..... Он медленно провел тыльной стороной своей ладони по её щеке. Но спускаться ниже пока не смел. — То-есть, ты сейчас предлагаешь мне забыть все это, будто ничего и не было? — Если тебе будет так легче… — говорил это мягко и спокойно, словно боясь спугнуть. Ленргривз разразилась истерическим смехом. Это её не взбесило, сколько позабавило. Фронтмен же смотрел на неё, не понимая причины для смеха. — Ты мне изменил, Дамиано, и теперь предлагаешь забыть это и начать все заново! Ты сам себя хоть слышишь? — Послушай, я знаю, что звучит это абсурдно, но… — кареглазый не успел договорить, как девушка его перебила. — «Но»… Никаких «но» не может быть, также, как и наших отношений! — Ты мне нужна, понимаешь? — максимально чувственно произнес Дами — я… я не могу вот так вот забыть тебя! — Тебе лечиться надо! Ты говоришь как псих, одержимый своей жертвой! Он положил одну руку ей на плечо. Максимально мягко и нежно, не сжимая, словно хотел передать все свои намерения через это прикосновение. — Эллисон… — Уходи. — четко вымолвила она. — Элл, прошу, послушай… — парень пытался вести себя спокойно, понимая, что срываться сейчас нельзя. — Уходи, иначе я вызову охрану! — проговорила та, сдерживая то волнение и дрожь в голосе. — тебе ведь не нужны проблемы в совершенно другой стране, не так ли? Рокер убрал свою руку и направился к выходу. Прежде чем покинуть кабинет, тот еще раз взглянул на неё. Не сказав ни слова, вышел оттуда, делая вид, что все нормально. Конечно же он так легко не отступит. Он добьется своего. Только теперь это будет сложнее, чем планировалось… Оставшись наконец-то одной, Эллис сползла по холодному шкафу и уселась, поджав под себя ноги. Она не верила, что это все происходит с ней. Просто не верила в то, что человек, который ей изменил, вновь ворвался в её жизнь так внезапно и теперь предлагает все забыть. Ибо хочет начать отношения сначала. Это так больно. Ведь как можно забыть измену, просто закрыть на неё глаза? Вот именно, что никак… По её щеке скатилась слеза и упала на белоснежную рубашку, оставляя пятнышко от туши. Она заплакала. Впервые за девять месяцев…