Судьба: Герой и меч

Это была сила солнца, хранящаяся в пределах одного меча. Лучезарная, ослепительная, в настроении лучше, чем даже у короля Артура в разгар полудня. Его называли Числом Святого. Божественное провидение проявилось в максимальной степени, когда солнце замаячило прямо над головой. Это была палящая вспышка солнца, засушливая и затхлая, неумолимая в своей свирепости и значительно увеличивающая способности Гавейна по всем параметрам. Благословенное Число Три, священное число кельтских божеств. Все, что Диллан, Мартео и другие видели перед собой, было ослепительной вспышкой света. Их тела начали содрогаться, и, к их ужасу, их кожа начала отслаиваться, как пепел. Не было ни активации какой-либо магии, ни ритуала, ни тайного круга, указывающего на какой-либо катализатор. Это означало, что все, что происходило, было связано с самим Гавейном, подвиг, невозможный для любого обычного человека в Новом Свете. Этого было достаточно, чтобы мозг Мартео опустел, но для Диллана все было по-другому. Он всегда был хорошо образован и уделял постоянное внимание деталям, касающимся информации за пределами Королевства, чтобы расширить свой кругозор. Таким образом, он знал описание, которое подходило человеку перед ним. Специальный термин, перешедший из далекой Слейновской Теократии для описания таких живых монстров человечества, напрямую связанных с Шестью Великими Богами. — И-игрок, — пробормотал он, выражение его лица еще больше побледнело, когда он посмотрел на Артурию и остальных. Ибо Гавейна отправили вперед по указанию Артурии. В таком случае, разве это не означало, что человек, с которым он, Мартео и все остальные сражались, был всего лишь подчиненным игрока? Смысл этого хода мыслей напугал его, его тело застыло, не в силах убежать. Но это не имело значения. Ничего не произошло. Не тогда, когда ад обрушился стеной вращающегося пламени. Ничто не могло избежать этого, потому что это было не только слишком быстро, но и ожоги на их телах уже сильно ранили их. Когда волна жара полностью поглотила и обуглила все, только одна мысль всплыла в голове Диллана. Откуда наследник Берферда набрал таких монстров? Когда пыль осела и угли погасли, Гавейн бесстрастно уставился на обугленное пространство перед ним, клубы дыма и карканье ворон вдалеке. Ему не нравилось убивать тех, кто намного слабее его, но также частью его праведности было то, что он никогда не лишал своих врагов вежливости изо всех сил. Ибо сдерживать себя в любой дуэли или конфликте было равносильно унижению и унижению другой стороны. Закончив работу, он вложил свой меч в ножны и повернулся лицом к Артурии. - Дело сделано, мой король, — сказал он, склонив голову, игнорируя то, как Мордед сердился на него сбоку из-за того, что не дал ей искупить свою недавнюю ошибку. Для него это не имело значения, имело значение только удовлетворение от исполнения воли своего короля. — Ты молодец, Гавейн, — с улыбкой сказала Артурия. - Моя благодарность. Гавейн отрицательно покачал головой. - Нет, мой Король. Это правильно, что я побеждаю тех, кто посмеет помешать вам на пути. Поэтому не стоит благодарить меня за это. Но в этом отношении, — Гавейн повернулся к Широ, приподняв бровь. — Неужели все мы действительно были нужны для этого? Широ сохранял бесстрастное выражение лица. - Полагаю, что нет, — сказал он, не желая признавать, что в то время он был слишком возбужден, чтобы думать должным образом. - И все же меры предосторожности всегда необходимы, когда сталкиваешься с незнакомой землей, — рассуждал он. Гавейн восхищенно рассмеялся. - Как и ожидалось от нашего Создателя. Сильный и мудрый. Он только кивнул, подавляя смущение всего происходящего. После этого он повернулся к Артурии и увидел, как ее глаза в неуверенности оторвались от его глаз. В конце концов, она действовала по собственной инициативе, по крайней мере, не предупредив его. Однако дело в том, что он не злился на нее. Далеко не так, он был горд. Таким образом, он кивнул ей, когда она взглянула на него своими бирюзовыми глазами. Что бы она ни решила, он сделает то же самое, и предположительно это означало обращение к Винсенту Берферду. - Винсент Берферд, — позвала она Винсента, который все еще был в оцепенении от недавней демонстрации Гавейна. - Теперь путь домой должен быть безопасным, — сказала она, улыбаясь. Винсент был в благоговении с того момента, как Ланселот впервые сделал свой ход, а затем был ошеломлен, когда вмешался Гавейн. Сила и мастерство, показанные перед ним, были таковы, что он считал себя неадекватным. Со всеми его годами тренировок было удручающе осознавать, что самое большее, на что он способен, — это застать противника врасплох своей неспособностью дать отпор. — Угу, ах, да, — пробормотал он в ответ на Артурию, качая головой, чтобы прояснить мысли, но все же нервничая под взглядами окружающих. Тем не менее, он был благородным человеком. - Спасибо за всю помощь, - он низко склонил голову. - Семья Берферд никогда не забудет эту услугу. Сказав свое произведение, он повернулся, чтобы уйти, но несколько секунд колебался, прежде чем уйти, неизбежно оборачиваясь, чтобы с опаской посмотреть на Артурию. Она была его спасительницей, и без нее Винсент не думал, что смог бы вырваться из окружения Диллана. Вот почему ему было трудно расспрашивать ее о растущем подозрении внутри него. В конце концов, однако, его потребность знать победила его стыд. — Это г-грубо с моей стороны, как бы это ни было, но могу я задать вам вопрос? - Он запнулся. Артурия на мгновение нахмурила брови, но потом выражение ее лица смягчилось, и она приветственно кивнула Винсенту. За то время, что она провела с ним, она одобряла его характер и чувствовала, что он местный житель, с которым стоит ладить. — Пожалуйста, — сказала она, сильно облегчив Винсента. — Раньше, этот меч, — спросил Винсент, нервно сглотнув. — М-может ли быть, что это Священный Меч? Гавейн и остальные обменялись испуганными взглядами, услышав вопрос Винсента, удивленные тем, что он смог заметить такую ​​деталь об их Короле. Ибо меч Экскалибур, подаренный леди Вивиан с озера, действительно был Священным мечом и самой отличительной чертой короля Артура. Тонкие изменения, которые Винсент заметил в реакции рыцарей, помогли укрепить предположение, которое уже сформировалось в его уме; почти подтверждено признанием Артурии. — Да, — сказала она без паузы, и ее спокойный, но величественный голос поразил его, как вспышка молнии, дезориентировавшая его. Он застыл с пустым выражением лица. Однако то, что он переживал внутри, сильно отличалось от того, что он переживал снаружи. Святая Дева. Святая Дева! Она была Рыцарем Валькирией Священной Империи Роблов или, что более вероятно, ее потомком. Тем не менее, Винсент не сомневался, что Артурия каким-то образом связана с Национальным героем Святого Королевства Робл. Для него было слишком много смысла думать о любой другой альтернативе. В противном случае, как он мог бы объяснить тот факт, что в ней была определенная харизма, которой даже служили рыцари, такие как Гавейн и другие? Его дыхание сбилось от осознания этого, его глаза закрылись, чтобы успокоить быстрое биение его сердца, прежде чем он решительно повернулся и пошел; он уверен, что не сможет сохранять самообладание, если и дальше будет смотреть на Артурию. У него возник порыв пасть ниц и тут же заявить о своей верности, забыв о возвращении в герцогство своей семьи. Только его сила воли и семейное благочестие удержали его от таких действий, потому что это было бы пренебрежением к собственным словам Артурии. Верьте в Честь, Долг и Честность. Чтобы никогда не сбиться с пути. У него было обязательство перед своим народом, которое он не мог игнорировать по своим эгоистичным причинам. Следовательно, он вернется. Когда звук шагов Винсента удалился из леса, Артурия и остальные молча уставились на Широ, ожидая указаний. — Нерона сказала мне, что вы уже захватили территорию? Он заговорил через мгновение. — Действительно, — ответил Тристан первым. Как NPC с обозначением класса Лучник, Тристан также обладал способностью Дальнего Видения, что облегчало Тристану разведку и захват обширных территорий. Таким образом, признание Тристана было всем, что нужно было знать Широ, чтобы проверить слова Нероны. — Хорошая работа, — серьезно сказал он. — Это правильно, — коротко сказал Ланселот, наклонив голову. Все они знали, сколько усилий он вложил в создание всех своих NPC. Поэтому вместо того, чтобы думать о том, чтобы сделать что-то для его блага в качестве рутинной работы, большинство его NPC вряд ли будут жаловаться, за исключением, возможно, высокомерных. - И тем не менее, я благодарю вас за ваши усилия. Вы бы позволили мне сделать хотя бы это, не так ли? — криво сказал он. — Хорошо, — согласился Тристан вместе с Ланселотом и остальными. После этого он обратил свое внимание на Артурию, ее тело напряглось, когда он приблизился и положил руку ей на плечо. - Хотя ты не сообщила мне, прежде чем принять меры, ты поступила правильно, — сказал он, нахмурив брови в воспоминаниях. Хотя у каждого созданного им NPC в Иггдрасиле были свои личности, ни один из них никогда раньше не действовал по собственной инициативе; по крайней мере доказывая ему, что они были больше, чем просто творения. У них были мысли, чувства и стремления, что делало их людьми в его глазах. - Но почему? - он не мог не спросить. - Почему вы предприняли такие действия? Он уставился на нее, а она на него, выражение ее лица было задумчивым, прежде чем она посмотрела вниз. — Никогда не бывает плохо помогать другим, — тихо пробормотала она, но ее слова настолько потрясли его, что он отдернул руку, которую держал на ее плече, как будто его пронзили. — С-Сэйбер? — в отчаянии крикнул он, глаза налились кровью. Как будто обезвоженный человек увидел оазис в пустыне. Слова, которые сказала Артурия, он никогда не вводил в ее текстовые поля; Это означало, что она никогда бы не узнала, что это были именно те слова, которые он когда-то сказал Сэйбер во время Войны Святого Грааля. К сожалению, его отчаяние было встречено лишь замешательством, обеспокоенным выражением лица Артурии. — Сэйбер? — спросила она, чувствуя угасающую боль внутри себя, которую она не могла понять, когда увидела отчаяние, мелькнувшее в его глазах. — Нет, ничего, — он сглотнул, прежде чем отвернуться, сжав руки в кулаки. - Ты можешь взять остальных и вернуться в Мавзолей, я вернусь позже. - Широ, но…- Артурия протянула руку к его руке, открывая рот в попытке отругать его, но невольно остановилась, когда снова не смогла объяснить, почему действия казались такими знакомыми. Встревоженная, она просто стояла там, сжав губы, когда мрачность наполнила ее разум. - Пошли, — в конце концов прошептала она Ланселоту и остальным, не дожидаясь, пока другие подтвердят ее слова, прежде чем уйти, мысли бушевали в ее голове. Ланселот перевел взгляд с Артурии на Широ, вздохнул и последовал за Артурией. Гавейн и остальные вскоре задумчиво последовали за ним, уверенные, что им не хватает какого-то более глубокого смысла в быстрых действиях своего Короля. Только Мерлин неловко остался по своим причинам, одна из которых была ради Широ. Как наставник Артурии и мудрец среди смертных, он мог определить, что Широ сейчас нужна не помощь других, чтобы справиться с его проблемой, а найти свой собственный путь. Все, что Мерлин мог сделать как учитель, — это вести его по этому пути. - Независимо от того, какое представление или чувство затуманивают твой разум, если у тебя нет ответа сейчас, он обязательно появится позже, — пронзительно прозвучал голос Мерлина. - Поэтому лучше не останавливаться на любых конфликтах, которые вы можете питать в настоящее время. — Это ваша попытка примирения? — криво спросил он, довольно прямые слова Мерлина каким-то образом позволили ему взять себя в руки. Должно быть, это было связано с врожденным умением Мерлина создавать героев. Мерлин ухмыльнулся, прежде чем пожать плечами. — Ты не женщина, поэтому я не могу заставить себя прилагать больше усилий, чем уже есть, — откровенно сказал Мерлин. - Тогда повезло, что я не женщина. Из воспоминаний, которыми он поделился с Артурией, он знал, что Мерлин был отъявленным аферистом и охотником за юбками. Быть женщиной под его пристальным взглядом временами даже вызывало беспокойство у Артурии, и Мерлин даже пытался успокоить ее, говоря, что она «плоская», что неизбежно не удавалось. Помимо привычек Мерлина, он был надежным человеком, за что Широ был благодарен Мерлину за его соображения. Настоящий момент касается Артурии больше всего на свете. Потому что, например, он надеялся, что не встретится с такой острой сердечной болью и мукой, что это на мгновение лишило его сил. Тем не менее, NPC или нет, Артурия спасла Винсента по собственной инициативе. Поэтому ему стало важно довести дело до конца. В нем появилась сильная воля, стальная решимость. Винсент уже уехал домой, но это не означало, что Винсент не мог столкнуться с другими опасностями. В таком случае, если Винсент умрет, это сделает усилия Артурии бессмысленными, а это было для него неприемлемо. — Я ухожу, Мерлин, — сообщил он. Мерлин кивнул. - Возвращайтесь пораньше. Как бы молодая Артурия ни являлась сдержанной, она становится нетерпеливой и взволнованной, когда речь идет о вас. Его рот постепенно изгибался. - Я буду иметь это в виду, — сказал он перед тем, как уйти, укрепив ноги и исчезнув в подлеске. Оставшись один, Мерлин вздохнул с облегчением. Не то чтобы он боялся вернуться в Мавзолей, скорее, в данный момент он не осмелился. Его чувства предупреждали его, что результаты его последней авантюры еще не угасли и что женщина, в частности, все еще будет в ярости. Конечно, он «возможно» справился с чувством, вызванным его наследием инкубов и восхищением красивыми женщинами, но не было ли попытка убить его сразу же чуточку лишним? Кроме того, они были Ведьмой и Волшебницей соответственно, двумя существами, которые существовали параллельно миру смертных: он в Авалоне, а она в Стране Теней. Одно только их сходство полностью убедило его в том, что они были предопределенной парой. Но почему реальность так отличалась от воображения? Что, если его ухаживания были слишком обходительны для нее? Реагировать так, как она это делала, было просто некультурно и неуместно. Он криво усмехнулся, фантомная боль от пощечины напомнила ему о том, от чего спас его незамедлительный вызов Широ. Хотя из-за гладкого ощущения эластичной кожи и естественной плавучести, которые все еще сохранялись на его ладони и пальцах, он всерьез подумывал о том, чтобы еще раз подставить левую щеку. Его глаза похотливо затуманились, щеки залились краской, прежде чем он тут же покачал головой и закашлялся. Каким бы умным он ни был, он знал, что без быстрого вмешательства Широ одна пощечина была бы наименьшей из его забот относительно действий этой жестокой, но соблазнительной женщины. Снова его губы изогнулись вверх, возможно, он мог «убедить» Широ непреднамеренно помочь ему еще раз. Если оставить в стороне фантазии, в настоящее время его внимания ждала еще одна Роза. Он разгладил свою одежду, избавляясь от рыхлой грязи и копоти, скопившейся на ней из мусора, который Ланселот и Гавейн создали своими позами, прежде чем наклонить голову в определенном направлении. Область, которая казалась совершенно пустой, но это не так. — Что ж, — сардонически сказал он, а по чьей-то спине пробежала дрожь. — Откуда ты знаешь, что я люблю дикие вещи?

***

Следить за Винсентом оказалось проще, чем он думал, учитывая, что он еще не привык применять свои игровые характеристики к своим физическим способностям. В конце концов, он даже не был уверен, к какой расе он относится, когда вмешивался в механику Иггдрасиля, а именно в стилистические функции, ограниченные расой. Хотя было известно, что Иггдрасиль позволял игрокам создавать и моделировать внутриигровые объекты, ограничения все же сохранялись. Например, разработчики не хотели, чтобы Игроки выбирали любую случайную расу и имели возможность перенастроить внешний вид по своему желанию. Если бы игрок выбрал орка, он был бы уродлив, но улучшенные характеристики уравновешивали бы ситуацию. Если игрок сможет смоделировать орка так, чтобы он выглядел точно так же, как человек, тогда не было смысла выбирать расу орков с самого начала. Компания могла бы создать только одну расу с разными характеристиками. Для обычных игроков и ветеранов ограничение не имело большого значения, но для того, кто играл в игру только для того, чтобы воссоздать то, что он потерял, это было проблемой. Поэтому он позволил своему аватару использовать стилистические функции всех рас при создании NPC. Драконий. Божественный. Он обладал частью таких черт внутри своего тела, что делало его уникальным в том смысле, что у него не было определенной расы, но когда его представили, он все равно сказал бы Человек, потому что это был самый большой его аспект. Другие черты были вещами, которые он приобрел лишь частично, чтобы включить в Артурию и других в их создании. Расовая аура «Драконов», например, была чем-то, что он передал Артурии, в то время как «Божественность» была введена в Героев, происходящих от Богов. Несмотря на то, что он не был уверен в своих текущих расовых параметрах, их объединенная мощь вместе с Укреплением заставляла его двигаться с той же скоростью, что и Слуга. Винсент был медленным по сравнению с ним, и он ехал верхом, добравшись до того места, где он и его эскорт оставили своих лошадей и оседлали себя. Он плелся за Винсентом всю дорогу, замедляясь и держась на расстоянии, используя Дальний Взгляд. Сама поездка прошла без происшествий, Винсент без отдыха спешил к герцогству своей семьи и не обращал внимания на идиллический вид на долину, созданный водным бассейном на востоке. Место, заполненное катящейся травой, качающимися цветами и камышами. Впоследствии это дало ему достаточно времени, чтобы подумать. Он уже убедился, что обладает не только магией, которая была у него в жизни, но и навыками, которыми он обладал в игре. Поэтому теперь проблема заключалась в том, куда он пойдет отсюда. Он всегда думал о том, как вернуться домой, но в то же время он понимал, что там для него больше ничего не осталось; некому ждать и встречать его в доме после утомительного пути. Напротив, Новый Мир был другим. Она была здесь, они были здесь, люди, которые на некоторых уровнях были похожи на него, обладая менталитетом Героя. Они могли понять его, а он их. Вещи, которые они потеряли, трагедии, которые они пережили, он знал обо всем, потому что пережил похожие события. С другой точки зрения, возможно, Новый Мир был просто новым началом. Место, где Артурии и другим, возможно, больше не нужно заново переживать трагедии своей жизни. С этой мыслью что-то внутри него, казалось, затвердело. Решимость, рожденная из сочувствия и заботы, ибо он был их создателем. Позволить NPC, которых он создал, насладиться новой жизнью, будет конечной целью, к которой он будет стремиться с этого момента. Потому что некоторые заслуживали лучшего конца. Он размышлял про себя, преследуя Винсента, но вскоре что-то вдалеке привлекло его внимание. Он остановился, заняв выгодную позицию у невысокого холма и наблюдая за большими клубами дыма, клубящимися на далеком горизонте. Винсент еще не заметил такой детали, так как находился слишком далеко и был занят предстоящей дорогой. С другой стороны, Широ был другим. Мало того, что он привык замечать мелкие детали в разгар выполнения других задач, он также был мастером в этом из-за своей прошлой области работы. Он был силовиком и наемником; видов работ и мест, которые он испытал, было слишком много для него, чтобы сосчитать. Таким образом, он уже давно привык к неожиданностям. Нынешняя ситуация была такой же. Дым сулил неприятности, тем более в больших количествах, а сами клочья уже превратились в темное облако. Он и раньше видел уличные гуляния и костры, но густота дыма была просто слишком велика. Тщательный осмотр привел бы его к ответу. В деревне горит огонь. Его глаза сузились от волнения, поскольку его целью было только обеспечить безопасность Винсента, прежде чем вернуться в Мавзолей из-за его ограниченных знаний о Новом Мире. Однако его решение было принято за него, когда его острые чувства уловили крик. Он щелкнул языком, прежде чем использовать Дальний обзор и Укрепление, чтобы увидеть опасность на несколько шагов впереди Винсента. Ничего не найдя, он больше не колебался и помчался в сторону криков. За его спиной остались вихри, миниатюрные извивающиеся циклоны, создающие ветер, который напугал Винсента настолько, что заставил его лошадь притормозить, но к тому времени, как он огляделся, там уже ничего не было. В направлении далекой горящей деревни мужчины и женщины в панике побежали, когда взвод рыцарей в доспехах сровнял местность с землей. Резкий запах обугленной плоти и густого дыма пропитал воздух. - П-Помогите! - Уходи! Люди в лохмотьях и грубых полотняных туниках отчаянно кричали на бесстрастие нападавших, отчаянно пытаясь отогнать их, но безуспешно. Это была разница между тренированной элитой и новичком, не было никакого сравнения. Это была бойня. Сталь разрывает сухожилия плоти и костей, не оставляя после себя ничего, кроме потоков капающей крови. Шум просочился в его уши с того момента, как он прибыл, выражение его лица стало холодным. Это была ситуация, к которой он уже давно привык еще до Иггдрасиля, работая одновременно силовиком и бродячим наемником. Жестокость людей. Это была ситуация, когда он не мог спасти обе стороны, даже если бы захотел. С другой стороны, он уже давно очерствел, поступая временами почти цинично; напоминая красного Лучника в Войне Святого Грааля, который сражался с Берсеркером, заставляя его поверить, что, возможно, они могли испытать то же самое. Все, что имело значение, это то, что он немедленно начал действовать. Семья была загнана в угол в их деревянном стойле с их домашним скотом, два рыцаря в доспехах нанесли удар, прежде чем они застыли в шоке. Он появился без звука и предупреждения, словно призрак, руки перехватили качающиеся лезвия и поймали их в своей хватке, когда он свирепо посмотрел на него. — Разве ты не понимаешь, что делаешь? - Его голос был резким, его тон неумолимым, когда мечи, которые он поймал в своих ладонях, раскололись. - Разве у вас нет своих семей и друзей? Враги — это одно, но почему вы так нагло убивали тех, кто не может даже дать отпор. Рыцари ошеломленно уставились на свои разбитые мечи, но успокоились, вытащив вторичное оружие — кинжалы, висевшие у них на поясе. Они не понимали, как Широ перехватил их, но, глядя на Широ, ни один из рыцарей не чувствовал, что он настолько устрашающий, каким казался. Однако сила, которую продемонстрировал Широ, не ускользнула от них. - Т-Ты, кто ты! Один из рыцарей порывисто закричал. - Разве ты не знаешь, чьи приказы ты игнорируешь, вмешиваясь?! - Нет, не знаю, — свободно признался он, делая шаг вперед, когда вокруг него вспыхнула смертоносная аура, мечи образовались из эфира и отбросили двух рыцарей назад. Они вздрогнули, почувствовав, что что-то не так, поскольку они не могли обнаружить никаких следов использования Уровней Магии. Наоборот, это было нечто более чистое и переполненное свирепостью ада. Запах пепла внезапно стал более резким, зловещий лязг раздался в ушах рыцарей, когда видения вращающихся монолитных механизмов затуманили их разум. - Что это за магия? - Рыцарь заикался. — Н-нет, стой! — кричали они, окончательно растерявшись. Он не смягчился не потому, что не хотел, а потому, что не видел раскаяния в глазах Рыцарей. - Разве эти сельские жители не говорили то же самое, что вы безжалостно вырезали их? Тон его голоса был ровным, без эмоций. К этому времени вся конюшня была до краев заполнена парящими мечами, направленными вниз, их острый блеск отражал жар бушующего снаружи огня. Его вопрос заставил рыцарей замолчать, но после этого они оба попытались бежать. Тем не менее, это было бы не так просто. - Выследить, убить, — его взгляд стал более острым, останавливаясь на убегающих врагах с методичной точностью, отточенной за многие годы службы силовиком. - Огонь. Холодный пот пробежал по спине семьи, от скорости летящих мечей невозможно было увернуться, когда они проникли сквозь рыцарей и прижали их к стене снаружи, прежде чем исчезнуть. Он игнорировал боль потери, которую он чувствовал, действуя так безжалостно, но понимал, что иногда смерть необходима. Люди, которые не будут чувствовать ни стыда, ни угрызений совести после бойни, не те люди, которых он должен спасать изо всех сил. Он взглянул на семью, спрятавшуюся позади него, но быстро ушел, предупредив их, чтобы они держались подальше от восточной стороны деревни, где, как он знал, собралось большинство атакующих рыцарей. Ему нужно было двигаться быстро, если он хотел спасти как можно больше людей. Семья горячо благодарила его даже после того, как он ушел, но вскоре поняла, что даже не знала его имени. В другом месте многочисленные наблюдатели за ним начали замечать выживших жителей деревни, когда он уничтожал рыцарей и спасал все больше и больше людей. Дошло до того, что рыцари были вынуждены отступить в страхе за свою жизнь, спасаясь от стального дождя, который, казалось, никогда не кончится, заливая небо. Когда пыль осела и остатки горящей деревни обратились в пепел, он остановился в свои действия, радуясь количеству людей, которых он смог спасти вовремя. Однако его настроение было далеко не радостным. Деревня была сожжена, а выжившие раненые жители остались без дома, еды и воды. Каким бы примитивным ни казался мир, если жителей деревни оставить одних в таких условиях, то смерть была бы единственным исходом. Его губы сжались, когда он стиснул зубы. Стоявший там у входа в деревню, ребенок внезапно заметил его и, прежде чем он успел уйти, его начали окружать другие. - Мама, он здесь! - Один из них крикнул взрослым на расстоянии. — С-спасибо, — пробормотал мальчик. - Папа говорит, что ты герой! — Нет, ничего особенного, — спокойно сказал он. К этому времени подошли другие взрослые, чтобы выразить свою благодарность, но он не хотел ее принимать. Не тогда, когда он мог представить себе будущее, в котором им будет негде жить. Они будут голодать, а без защиты убежища не было никакой гарантии, что их не съедят животные. Он не мог отправить их к герцогству Берферд, так как узнал от нападавших рыцарей, что разрушение деревни было частью заговора между дворянами, борющимися за власть; сама деревня является собственностью герцогства Берферд. Крепостные и крестьяне вообще не имели никакого отношения к аристократической политике, но суть дела заключалась в том, что в Новом Мире был сезон сбора урожая. Крестьяне должны были работать в поле, чтобы собрать урожай на предстоящую зиму. Убрать их тогда было равносильно убийству противника без прямого столкновения. Тем не менее, дела станут только хуже, когда Хьюберт, Ванделе и Семья Мердингс обнаружат потерю связи со своими наследниками, что сделает осаду Бердердов неизбежной. Учитывая ситуацию, крестьяне не будут в безопасности, куда бы они ни пошли. Поэтому он решился. — Вы все, — сказал он, не зная, к чему приведет его решение, но все же сделав это. Его фигура резко контрастировала с горящим пламенем, бронзовые сферы отражали огненно-оранжевое сияние. Ни в Новом Мире, ни в прежнем он не изменился. Точно так же, как она обещала дождаться его кульминации его идеалов, он никогда не откажется от них, независимо от его личных целей. Ибо это было все, что у него осталось в ожидании прибытия. Лезвие, выточенное временем. Не осознавая потери и не осознавая приобретения. Судьба уготована даже самой острой стали. И все же это была его клятва. Его путь проложен из воспоминаний под лунным небом. Обещание меча и ножен. И он не колебался. — Следуйте за мной, — решительно сказал он собравшейся толпе, ошеломив их своим расположением. Один из честности и искренности. - В лес на склоне горы. Шанс на новую жизнь.