Judgment

Рогатая фигура внушительного роста возвысилась над телом, закованным тонкими горячими цепями. С каждой секундой те грубее и жестче оплетали туловище, не оставляя ни шанса не только на то, чтобы высвободиться из мертвой хватки, а также и банально пошевелиться. Оставался единственный выход: покорно замереть в ожидании собственной участи и не раздражать Дьявола лишними телодвижениями. Да и не выйдет: после любого малейшего шевеления оковы только прочнее впиваются в кожу, норовя протереть до крови. — Выпусти! — прикрикнул напуганный Люцио и зашипел от пронизывающей боли. Разгорячённые цепи терлись об гладкую кожу, нещадно оставляли на ней ожоги и раны, а конечности под давлением онемели. — Ты действительно считаешь, что будешь столь просто отпущен, имея непомерное количество долгов передо мною? — с издевкой усмехнулся антропоморфный козёл низким бархатным голосом. – Однажды момент суда настал бы. Он безразлично наблюдал, как беззащитный Граф трепыхается в ловушке, подобно пойманной птице в капкане, чья жизнь может вот-вот оборваться. Людям свойственно цепляться за свое существование из последних сил, даже когда иной выход, помимо кончины, отсутствует. Инстинкты. Старший Аркан прекрасно знал оправдание невоспитанному поведению жертвы, поэтому благополучно пропускал мимо ушей самые последние оскорбления. — Ты…! — несчастный уже не знал, как выразиться поизощреннее, дабы обратить на себя внимание. — Козлиная задница!.. Чертов потаскун!.. — злоба мешалась с паникой. Голос подрагивал, когда над мужчиной верх брало именно второе чувство. — Как некультурно, — Аркан улыбнулся той самой улыбкой, не предвещающей ничего хорошего, продемонстрировав пойманному ряд острых пираньих зубов. — Помни, где находишься и кто перед тобой. Даже тогда, когда твоя жизнь висит на волоске, вовсю ходишь вдоль лезвия ножа. Хотел было мужчина выплюнуть очередное едкое словцо, как горло туго стянули обжигающие змееподобные цепи, не позволяя выдавить даже глубокого шумного вздоха. Люцио отчаянно захрипел, ловя ртом необходимый кислород. В глазах потемнело, в висках ощущалась легкая пульсация. — Наконец-то, долгожданная тишина, — с наигранным подобием радости развел руки в стороны Дьявол и присел перед заложником, дабы быть с ним на одном уровне. Граф задыхался. Взгляд жалобно впился в мощную фигуру Старшего Аркана, который не знает ни милосердия, ни жалости, ни сострадания. Но кое-что он пытался отыскать в этих умных черных глазах с поблескивающим алым зрачком. Быть может, совесть. Но не найдя ничего, повесил голову, готовый потерять сознание. — Видишь ли, — как ни в чем не бывало продолжил мучитель, — ты не дал мне даже и половины того, что обещал за сделку, — Аркан не давал Графу лишиться крупиц рассудка. Тонкой когтистой лапой он подцепил блондина за острый подбородок, заставляя сконцертировать внимание на себе. — А все мы прекрасно знаем, что долги — это плохо. За всё надо платить, Люцио, — ему не доставлял совершенно никакого удовольствия процесс пытки должника. Но и выслушать очередное пустое обещание, а затем отпустить на волю — ужасное решение. Упрямый Люцио окончательно оставил попытки брыкаться и трястись. Силы оставались на исходе, а бороться с самим Старшим Арканом, чья сила безгранична — фатальный шаг. Здесь он не всемогущ. Здесь он беспомощен, жалок и смертен. Мужчина с трудом смирился с этой истиной. Здесь, в царстве Дьявола, у него нет права голоса или власти. Лишь единственное право безропотно повиноваться, чего он так не любил. — Я…отплачу, — одними губами сипло шепнул блондин, щурясь от болезненных объятий цепей. Он не знал, становится ли их ещё больше, обвивают ли они его тело до сих пор. — Каким образом? — спокойно протянул антропоморфный козёл и отпустил лицо подопечного. Фишка Дьявола — засыпать каверзными вопросами, на которые ответа не существует. Отплатить чем? Деньгами? Старший Аркан уж точно не нуждается в валюте. Ему нужно нечто неземное, приносящее выгоду, то, что поможет приблизиться к мечте — слить миры Аркан с человеческим. Может ли хотя бы близкое к необходимому дать Граф? Ответ очевиден. Блондин молчал, понурив голову. Ему нечего было предложить. Действительно, а что вообще можно предложить этому существу? Что оно могло бы любить? И любит ли вообще? — Видишь, тебе даже предложить нечего, — констатирует факт безжалостное создание и приподнимается, чтобы пройтись вдоль тронного зала. — Или ты хочешь спасти свое положение очередной сделкой? Очнись. Тем самым ты лишь усугубишь ситуацию, — Дьявол не помогал, не советовал, но предельно ясно намекал, что Граф гарантированно не переживёт очередной договор. Люцио сделал вдох. И задышал. Глубоко, жадно, ловил ртом вожделенный кислород и не мог им насытиться. Зрачки превратились в крошечные точки. Его мир сузился до потребности дышать, а главное — чтобы и это благо не отобрали. А учитывая текущую ситуацию, данный исход вполне имеет место быть. — Я дал тебе воздух не для того, чтобы ты охал и ахал, — неодобрительно закачал рогатой головой Старший Аркан. — А для того, чтобы принял здравое решение. В холодной интонации отчетливо зазвенела ядовитая усмешка. Дьявол попросту захотел развлечься и послушать ересь из уст смертных. Он ни разу за все долгое существование не проникся уважением или состраданием к хрупким людям, используя их в качестве достижения личных целей, высасывал энергию, брал то, что хотел. И даже прослуживший дольше остальных подопечный не вызывает ничего, кроме желания забрать принадлежащее себе. — Я мог бы…помочь тебе с делом, — не сразу нашёлся блондин, после сказанного мгновенно почувствовав себя последним дураком. Гортанный смех Дьявола подтвердил его мысли. Тот попросту решил заморочить ум жертвы головоломками, из которых невозможно выйти победителем. — Смертный? И поможет мне со слиянием миров? Интересно-интересно. Жаль, что глупо. — А разве у меня есть другой выход? — с горечью и безо всяких надежды мрачно спросил Люцио и сжался в комок. — Раз у тебя до сих пор есть возможность дышать и говорить — да, — утвердительно кивнул Старший Аркан. — Но дам тебе подсказку: вариант ответа только один касательно того, что ты мог бы мне дать. Возможность выбора отсутствует. — Я могу своими силами оказать помощь?.. — обреченно принялся искать ключ к разгадке отчаявшийся Граф, мысленно подготавливая себя к худшему. — У тебя нет сил, смертный, — небрежно бросил Дьявол. Ответ был неверным. В корне неверным. Человеческая глупость выводила существо на плохо прикрытое раздражение. Люди полагают, что являются всесильными и всезнающими, нагло забывают о своей неспособности даже влиять на собственную судьбу, что уж говорить о мирах? — Тогда должен ли я вообще оставаться у тебя или буду отпущен?.. — наконец, в интонации Графа зазвенела слабая надежда на спасение, а глаза широко распахнулись. — Не так быстро, — задумчиво подпёр подбородок рукой Аркан и прищурился. — Насчет предположения остаться ты абсолютно прав, — своим подтверждением он дал знать, что выход отсюда для Люцио закрыт. — Что?.. — блондин приоткрыл рот от услышанной новости, которая не могла не потрясти в худшем смысле. Дьявол отследил трансформацию эмоций на лице подопечного и спрятал руки за спину. Он больше не скалился столь откровенно, даже не улыбался, но хитрый прищур и без того достаточно говорил о его отношении к ситуации и дальнейшим планам. Итак, Люцио, наконец, соизволил соображать. Додуматься до сути и капнуть глубже не составит труда, если он приложит еще немного усилий. — Тебе нужен я сам?.. — сокрушенно выдохнул мужчина и поднял голову, таки решившись встретиться со взглядом мучителя. Удовлетворенный кивок стал ему чётким ответом. Старший Аркан расплылся в довольной улыбке, не предвещающей ничего положительного. В конце концов, Люцио теперь известна своя дальнейшая участь. Нет, Дьявол поступал так не в связи с желанием проявления жестокости. А лишь потому, что так справедливее прочих решений. Искупление вины путем наказания, соответствующему масштабу вины. Не более. — Нет, я не хочу! — завопил Люцио и впился ногтями в гладкий пол. — Не хочу провести свою жизнь здесь! Выпусти меня! Не надо! — он срывался на истерику. Широко распахнутые глаза, дрожащие губы и крупные капли слез, стекающие по побледевшим щекам — Графа однозначно сводит с ума мысль о бесконечности, которую он проведёт здесь. В этом аду. — Пора платить по счетам, — триумфально взмахнул рукой Дьявол, однако тембр его голоса оставался по-прежнему холодным и отстранённым. — Но попридержи коней. Я ничего опасного для жизни не сделаю. Высокий рогатый силует, приближаясь, казался ещё страшнее. От этого идола издалека веет неизведанной опасностью, а сладкие речи таят в себе гнусную ложь. Всем давным-давно известно — нельзя доверять Дьяволу. Его слова слишком хороши, чтобы слыть истиной, а озвученные цены за сделку — ничтожно малы, так сразу и не поверишь. А Люцио оказался в самом эпицентре событий и впутал себя в этот лживый водоворот, обрек на дальнейшие мучения. Нет, Дьявол не даст так просто отделаться. Дорожки из слез катились по лицу, капали на пол, а с губ то и дело вырывались судорожные всхлипы, перемешанные дрожащим и измученным дыханием. Он понимал, что пришел конец. Такой быстрый и неожиданный. Уж лучше бы это была просто смерть. Быстрая и лёгкая, но Аркан выбрал для него более жестокую судьбу. — Чему ты так несчастлив? — изобразил жалость антропоморфный козёл и любопытствующе склонил голову вбок. — Ты же столь отчаянно цеплялся за свою жизнь и я исполнил твое последнее желание: оставил тебя в живых. И даже не навредил. Пока что. Воображение рисует самые устрашающие картины. Что это существо вообще способно сотворить с провинившимися? Оно не производит впечатление милосердного и понимающего, пусть и внешне выглядит таковым. Что будет дальше? В воздухе, в его драгоценных крупицах, повисло тяжелое напряжение, навалившись на плечи одного только пленника. — У тебя есть выход, — задумчиво добавил Дьявол, размышляя над чем-то. Поймав огни воскресшей надежды на спасение, он, прочитав мысль Графа, качнул головой, а затем продолжил, чтобы оборвать тонкую нить призрачной мечты: — смирение, Люцио. Лучшая панацея, пусть и весьма непростая для смертного. Голова безвольно упала, а плечи пробила крупная дрожь. Теперь Люцио не смог держаться столь мужественно, как в момент попадания сюда и жалобно заскулил. Он, человек, который никогда не смел демонстрировать ни намёка на слабость, полностью терял контроль перед приговором этого существа. Оно пощады не знает, не знало и никогда не захочет узнать. Люди — крайне смешные существа. На воле самоуверенны, напыщенны и горды. Им свойственно задирать нос, завышать свои способности, придавать огромное значение собственному существованию, которое, на самом деле, лишь короткая яркая вспышка по сравнению с вечностью. Они никогда не заставляют голову работать как следует перед тем, как совершить опрометчивый поступок, стоящий многого, не страшатся последствий ровно до тех пор, пока не настанет роковой момент расплаты. Люди хотят брать, но не отдавать. Несмотря на сам факт того, что Дьявол слыл одним большим воплощением грехов, он не закрывал глаза на справедливый суд. Сломленный Люцио — пожалуй, самое непривычное зрелище для кого угодно, но не Старшего Аркана. Он знал — так и должно быть. Огненные цепи прожигали насквозь. Тонкая ткань белоснежной одежды, некогда защищавшая, пусть и слабо, тело, почернела и ошмётками слезала с некоторых участков тела, освобождая путь орудий пыток к обнажённым местам. Плачущий Люцио вскрикнул от боли, забрыкался и зашипел, чувствуя, как каждое кольцо оков атакует и калечит уязвимое тело. Грудная клетка, торс, шея и бедра пострадали первыми. — Ты недооценил меня, — спокойно бросил Аркан и взмахнул когтистой лапой. Мужчина не сразу осознал, что повис над алой гладкой поверхностью земли ногами вниз. Потерянный и надломленный, он непонимающе крутил головой из стороны в сторону, не в состоянии сконцентрироваться из-за острой боли по всему телу. Остатки одежды на нем чуть ли не сгорали. Не то это очередная проделка Дьявола, не то жар цепей лишь усиливался. Теперь они не настолько плотно прилегали к туловищу, но каждое движение отдавалось агонией. Униженный Люцио не мог отыскать положение, в котором висеть было бы менее мучительно. Он стонал, извивался, словно схваченная змея, пусто сражался с орудиями пыток. Силы на исходе. Вытекающие из глаз слезы превращались в пар. Он не помнил, как Аркан приблизился, не помнил, что тот говорил и о чем предупреждал. Воспоминания, вплоть до жалких крупиц, стёрлись из разума, когда холодная рука неестественно нежно и заботливо коснулась вспотевшего бледного лба и задержалась на нём. Прикосновение словно стало панацеей от страданий, недолгим лекарством. Блаженная пустота. Очищенные от эмоций глаза смотрели будто сквозь Дьявола, сквозь тронный зал, видя не царство, а бесконечность, но одновременно с этим ничего. — Я не говорил, что ты будешь страдать вечно, — вглядываясь в безучастный взор подопечного, направленного в никуда, цокнуло языком существо и когтями огладило виски мужчины. Прикосновения высасывали из Люцио его личность. Дьявол лепил новую сущность так, как удобно лично ему. Ломал разум, стержень, волю, превращал в нечто выгодное для себя. Волю трансформировал в беспрекословную покорность. Разум заточил под полное подчинение и собственный контроль. Стержнем же готов был стать сам Старший Аркан. Тело безвольно повисло, опутанное паутиной цепей и не боролось, а те перестали сжимать искалеченное туловище настолько сильно. С Люцио достаточно — ему нельзя дать умереть. — Полагаю, хватит, — почти шепотом сосредоточенно хмыкнул антропоморфный козёл и отстранился. Приходящий в сознание Люцио будто отходил ото сна. Крутил головой от приступов боли, жмурился и охал. Взгляд потускнел, утратив былую живость. — Что чувствуешь? — тут же задал первый вопрос Дьявол. Прилив нечеловеческих сил. Что-то мощное, неестественно яркое трепетало внутри. Последний подарок Аркана, но и тот будет обращен на пользу себе, а не подчиненного. — Мне…хорошо, — заплетающимся языком промямлил блондин и поднял голову на источник звука. Сила, которую источал идол, он мог практически ощущать тактильно. Недоступное ранее чувство слепого восхищения, желание отдать рогатой фигуре себя полностью без остатка. Люцио своими глазами видел море цепей, прочно связывающих его и Старшего Аркана. Но вместо паники настигала пугающая эйфория. Он и столь близок к…идеалу? Мужчина, казалось, заново родился. — Ещё? — потребовал Дьявол, и, вглядываясь прямо в зрачки, в качестве эксперимента задел висок подопечного. — Силу… — замирающим голосом ответил Граф. — Чью? — Вашу. Аркан расплылся в победной улыбке, не побоясь обнажить тонкие острые зубы, выглядящие крайне чужеродно на козлиной морде. Это было слишком просто. Более сложной задачей стал именно отлов должника. А подчинение, то бишь финальное дело — игра в сравнении с путем, который проделал Дьявол в погоне за подопечным. — Наполняет изнутри… — одними губами шепнул Люцио. Невзирая на цепи, не отпускающие его конечности до сих пор, он уверенно потянулся к тёмной лапе покровителя и пальцами ухватился за запястье. Не позволяя себе сжимать обманчиво слабую на вид конечность, мужчина вжался в неё щекой. Безропотная покорность. Полное повиновение. Дьявол молча разрешал жертве подобные махинации. Рассматривая его глаза, он в который раз убедился, что новая личность полностью заслонила прежнюю, которая была так неудобна, оставляя место рожденной несколько мгновений назад. Еще детская, почти младенческая, отчаянно тянущаяся к источнику более внушительной силы с неприкрытым восторгом. — Мальчик мой, — зубасто улыбается антропоморфный козёл, — твое послушание уже восхищает меня. Хотели было цепи сползти с измученного тела, на котором едва держались последние почти сгоревшие остатки одежды, как блондин вздрогнул и отрицательно закачал головой. Он не желал расставаться с восхитительной частичкой силы Аркана покровителя. — Нет, не выпускайте! — игнорируя пронзившую кожный покров боль, мужчина тряхнул спутавшимися волосами. — Оплетайте меня. Так, как можете. Мне нужно это. — Не забывай о том, насколько человеческое тело хрупкое и беззащитное, — напомнил Старший Аркан назидательным тоном. Он рассмотрел вздувающуюся грудную клетку, на которой остались кровоточащие отметены от цепей, шею, где следы приобретали более яркий оттенок за счет тонкости и чувствительности кожи, пресс, почти нетронутый, но не без отметин, пусть и в меньшем количестве и руки, скрученные над головой. Им досталось больше других частей тела. — И пусть. Это всё ради Вас, — Люцио нашел в себе силы резко вскинуть голову, чтобы покровителю было видно бледное лицо во всей красе и нездорово улыбнулся. Дьявол промолчал и медленно, почти плавающе, обошел подвешенного блондина. Еще немного, и он совсем останется нагим. Но его это явно не волновало никаким боком. Люцио чуть ли не шею сворачивал, пока наблюдал за тем, как плавно движется антропоморфный силует, цокая копытами. Нет, это не просто слепое восхищение. Обожание. Аркан не смог скрыть довольства обстоятельствами и собственными способностями. Он не просто силён. Он всесилен. — Чтож… — бросил он и провел ладонью по спине мужчины. Та тут же покрылась волной мурашек. На месте, которое задел Аркан, образовались новые потоки цепей. Интересно, попросит ли подопечный об освобождении снова или продолжит упрашивать о большем? Стон вырвался из истерзанной грудной клетки. В нем смешалось всё: удовольствие, восхищение, повиновение, боль и агония. Он хотел закончить это, но вместе с тем молил о продолжении. Чтобы Дьявол не выпускал. Держал возле себя, как мать держит рядом с собой младенца. Мужчина заёрзал, заставляя цепи еще больше травмировать тело. Закусив чуть ли не до крови нижнюю губу, Люцио изучал новые ощущения, входил во вкус, явно проникаясь симпатией к факту, что сейчас он — собственность покровителя. Назревающее сексуальное возбуждение? Дьяволу это чуждо. Удел смертных, вещь, воссозданная для размножения. Но он с поразительным спокойствием наблюдал за тем, как подопечный изнывает от желания быть грубее окутанным горячими змеями. Нет, это не конкретное удовольствие именно от цепей. Это болезненное удовольствие от осознания того, что он отныне полностью принадлежит более способному, более сильному созданию. Что оно может в любой момент сделать с ним все, что заблагорассудится. У людей встречаюстся странные предпочтения. — Ваша сила так завораживает… — срывающимся на откровенные стоны голосом беззащитно пролепетал Люцио. — Завораживает настолько, что ты не в силах попридержать в узде свои низшие животные инстинкты? — сухо, без неодобрения или осуждения, спросил Аркан, пока безо всякого стыда косился на бугор между ног блондина. — Не могу… — согласно закивал обессилевший Граф и самозабвенно задвигался. Цепи теперь не казались ему той адской ловушкой. Отныне они стали для него желанными объятиями. Наверняка единственными, на которые способен покровитель. — Хорошо, — Дьявол вздохнул. — Подарю тебе свой последний подарок за примерное поведение с первых мгновений. Я люблю, когда меня слушаются, — безо всякого сексуального подтекста констатировало существо. — Как бы это для тебя ни звучало. В конце концов, суд уже состоялся. Металлический звон с новой силой наполнил тронный зал, сравниваясь со стонами Люцио. Да, он был готов отдать покровителю всю вечность, которую он имел в запасе. Вернее, всё свое оставшееся время. Что для смертного сотня — то миг для Аркана. И этого мига в понимании Дьявола мужчине отныне жаль не было ничуть. Он без остатка растворялся в обжигающем до увечий тепле, принимал каждую нанесённую рану за особый знак. Поцелуи Дьявола. Именно так он назвал разорванные следы от калечащих цепей. Их было много. По всему телу. На сей раз покровитель не жалел ласки. Чем ужаснее повреждения, тем больше страсти в них вложил Дьявол. Суд подошёл к концу и щедро вознаградил Графа. Здесь и сейчас он смело нарекал Дьявола самым справедливым существом.