***
Трикотажные шортики соблазнительно подчеркивали ее выдающиеся формы. Мурлыкая себе под нос какую-то мелодию и пританцовывая, она готовила, по ее словам, изумительное блюдо по рецепту ее двоюродной тети из Одессы, ныне почившей, но оставившей нестираемый след в сердцах тех, кто ее знал.***
У него есть все: бизнес, дом, отдых два раза в год где и как хочет, четкий план действий на все случаи жизни. Он ни от кого не зависит, никому не должен. И нет вопросов, которые бы он не мог решить. Свобода от людей освобождает от большей части проблем. Меньше стресса — сохраннее нервные клетки. Ему никто не нужен. Он самодостаточен.***
У нее есть все: молодость, красота, работа, однокомнатная хрущевка, стеллажи с книгами, старый патефон и уютная обстановка, доставшаяся вместе с квартирой, и даже кот Мурзик. Есть друзья, которые не дают скучать и всегда помогут. Она счастлива. Она любит. Она любима.***
Нужен ли ему кто-то рядом? Нет! Это абсолютно не вписывается в устройство его мира. Одному жить проще, легче и выгоднее. Нет необходимости тащиться на день рождения к малознакомым родственникам, бегать в поисках подарков на праздники, срываться ночью в аптеку, если кто-то заболел, искать в отделе парфюмерии ее любимые духи, изображать радость от ее нелепых сюрпризов и так далее и тому подобное.***
Белый домик с бордовой крышей, качели в саду, детский смех, семейные ужины, — она была уверена, что все это будет в ее жизни. Обязательно будет! Как и прогулки по осеннему парку, с ним, и даже когда им будет лет по восемьдесят, тихонько брести, взявшись за руки, слушая как шуршат под ногами опавшие листья.***
Невероятно дивный аромат наполнил все уголки небольшой квартирки и, как хитрый лис, уже просочился за ее пределы. Она поставила на стол блюдо с закусками, разложила по тарелкам горячее. Он налил вино в бокалы. Она улыбалась, она светилась счастьем. Это был только их вечер. Только для них двоих. Все было так легко и свободно. Она беззаботно рассказывала о своей подруге Лариске и ее парне Димке, с которыми он должен непременно познакомиться. О готовящейся фотовыставке какого-то Гарика, которую они обязательно должны посетить, ибо тот чертовски талантлив. С умным видом рассуждала о философии Канта. И о последнем романе Пелевина.***
Она была милой, он не мог этого не признать. Когда она была рядом, он ловил себя на мысли, что начинает чувствовать то, что чувствовать не должен, его размеренная и стабильная реальность давала сбой. Ему даже нравилось, когда она при встрече бросалась ему на шею, обнимая, и звучно чмокала в щеку. Нравился запах сирени от ее волос. Непослушный локон у ушка. Да, она была слишком милой. Это никак не укладывалось в его концепцию отношений.***
Она звонко засмеялась над его шутками. Покачала бокал в руках и поднесла его к губам, не замечая, как с каждым глотком превращается в тлен ее белый домик, наполненный детским смехом, растворяются во времени семейные ужины, как становятся миражом прогулки по парку… Последний глоток, и она тоже исчезнет.***
Надев пальто и белый кашемировый шарф, он поспешил на улицу. Он не сомневался в правильности того, что сделал. Она была случайной помехой, вирусом в программе самообеспечения. А от вируса следует избавляться. Ликвидировать, чтобы не было дальнейшего заражения. Теперь он снова свободен, он абсолютно автономен. И это нерушимая константа!